Япония в ретроспективе смены поколений

Ассоциация японоведов

Московский государственный институт 
международных отношений (Университет) МИД России

Институт востоковедения РАН

Япония
в ретроспективе 
смены поколений

Под редакцией 
профессора Д. В. Стрельцова

Москва
2020

УДК 327
ББК 66.4
 
Я70

Издание подготовлено при финансовой поддержке 
Международного фонда Шодиева

Р ецен з е н т ы
доктор исторических наук, профессор В. Г. Дацышен
кандидат исторических наук, доцент С. В. Гришачев

Я70
  
Япония в ретроспективе смены поколений / Под ред. Д. В. Стрельцова.  — 
М.: Издательство «Аспект Пресс», 2020. — 320 с.

 
ISBN 978–5–7567–1084–7
 
 
В монографии показано, какие изменения привнесла смена поколений 
за прошедшие 30 лет в политическую, экономическую, социальную, культурную и духовную сферы Японии. В книге проанализированы трансформации в электоральном поведении японцев, в ситуации на рынке труда, 
во взглядах японцев по отношению к основным внешнеполитическим 
партнерам страны — США, Китаю и России. Авторы попытались дать ответы на вопросы о том, как за 30 лет трансформировался облик японской 
молодежи, что нового произошло в среде японских женщин, что привнес 
приход нового поколения в национальную культуру и кинематограф. Отдельная глава посвящена конституционному вопросу в контексте смены 
трех послевоенных поколений.
 
 
Рассчитано на широкую читательскую аудиторию.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1084–7 
© Коллектив авторов, 2020
 
© Ассоциация японоведов, 2020
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2020

Научное издание

ЯПОНИЯ
В РЕТРОСПЕКТИВЕ СМЕНЫ ПОКОЛЕНИЙ

Формат 60×90/16. Усл. печ. л. 20,0. Заказ № 

ООО Издательство «Аспект Пресс». 
111141, Москва, Зеленый проспект, д. 3/10, стр. 15. 
E-mail: info@aspectpress.ru;  www.aspectpress.ru. 
Тел.: 8(495)306-78-01, 306-83-71

Отпечатано способом ролевой струйной печати
в АО «Первая Образцовая типография» 
Филиал «Чеховский Печатный Двор»
142300, Московская область, г. Чехов, ул. Полиграфистов, д. 1. 
Сайт: www.chpd.ru, E-mail: sales@chpd.ru, 8(499)270-73-59

СОДЕРЖАНИЕ

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .5

Р а з д е л I 
ПОЛИТИКА

Глава 1. Новое поколение японских избирателей: 
через четверть века после политической реформы   . . . . . . . . . . . . . . . . .15

Глава 2. Взгляды нового поколения на внешний мир . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .32
2.1. Меняется ли восприятие США японцами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .32
2.2. Сильный Китай как новая реальность для современного 
поколения японцев   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .50
2.3. Отношение японцев к СССР/России   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .67

Р а з д е л II 
ЭКОНОМИКА И ОБЩЕСТВО

Глава 3. Японцы на рынке труда: новая реальность, старые ценности   . . . . . . .109

Глава 4. Поколения Y и Z: изменения в жизни японского общества 
в зеркале международных сравнений   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .135
4.1. Гендерный вопрос   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .136
4.2. Устойчивое потребление и современный стиль жизни . . . . . . . . . . .140
4.3. Трудовая жизнь и профессиональные навыки 
современных поколений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .149
4.4. Труд и отдых   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .151
4.5. Место проживания и мобильность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .155
4.6. Индекс счастья. Вместо заключения   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .157

Глава 5. Трансформация взглядов японских женщин и их положения 
в семье, экономике и обществе   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .173
5.1. Отношение женщин к семье и браку   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .174
5.2. Карьерные возможности   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .186
5.3. Участие женщин в политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .192

Глава 6. Трудный выбор японских миллениалов: избыток возможностей . . . . .203
6.1. Миллениалы в системе общественных связей   . . . . . . . . . . . . . . . . . .203
6.2. Миллениалы и информационные технологии   . . . . . . . . . . . . . . . . . .204
6.3. Хикикомори — феномен патологической самоизоляции . . . . . . . . .208
6.4. Субкультуры миллениалов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .210
6.5. Миллениалы и образование . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .212
6.6. Поколение Y на рынке труда   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .213

6.7. Самоидентификация и отношение к внешнему миру . . . . . . . . . . . .215
6.8. Миллениалы и семья . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .219
6.9. Пришествие «зетов»: «племя молодое, незнакомое» . . . . . . . . . . . . .220

Р а з д е л III 
КУЛЬТУРА

Глава 7. Традиции в контексте современности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .229

Глава 8. Современное японское кино: старые и новые имена . . . . . . . . . . . . . . .245
8.1. На путях выхода из кризиса . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .245
8.2. На фестивальных орбитах   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .248
8.3. Какие фильмы сегодня смотрят и любят японцы   . . . . . . . . . . . . . . .252
8.4. Авторское кино в эпоху массового   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .257

Р а з д е л IV 
КОНСТИТУЦИЯ

Глава 9. Японская конституция: жизнь в трех поколениях . . . . . . . . . . . . . . . . .267
9.1. Первое послевоенное поколение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .268
9.2. Второе поколение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .297
9.3. Третье поколение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .307

Сведения об авторах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .320

Введение

С
мена поколений в различных обществах нередко привлекает к себе внимание как политический, социально-экономический, социально-психологический, культурный феномен. Не составляет исключения и Япония.
Настоящая коллективная монография посвящена тому, что нового 
привносит смена поколений в современную Японию, ее общество, экономику, культуру и политику. В качестве условной точки отсчета взят период 
тридцатилетней давности (рубеж 1980-х и 1990-х годов). Этот выбор связан 
с двумя обстоятельствами.
Во-первых, продолжительность активной (производительной) жизни 
одного поколения составляет около трех десятилетий. Поэтому с позиций 
сегодняшнего дня крайне любопытно взглянуть на то, что в Японии изменилось именно в контексте прихода на авансцену нового поколения.
Во-вторых, начало 1990-х годов в Японии было периодом огромной 
турбулентности, поворотным моментом в ее истории, определившим 
путь страны на последующие несколько десятилетий. В 1990 г. произошел 
«большой взрыв» — падение акций на Токийской фондовой бирже, ознаменовавший собой крах «экономики мыльного пузыря». Страна вступила 
в качественно новую историческую эпоху — эпоху постиндустриального 
развития с крайне низкими темпами роста.
В 1993 г. произошли тектонические сдвиги и в политической сфере: 
в Японии завершилась эпоха доминантной партии (так называемая система 1955 года) и началась эпоха коалиционных правительств. Эта эпоха 
может быть закономерно ассоциирована и со сменой поколений: молодые 
японцы по-иному стали воспринимать политическую сферу, почувствовав, что от их политического выбора будет зависеть будущая судьба страны. 
Стало трансформироваться и отношение японцев к собственной конституции, которая перестала быть «священной коровой».
В стране появился феномен «потерянного поколения» — молодежи, которая не имела возможностей, в отличие от своих отцов, сразу после окончания университета устроиться на постоянную работу, а потому лишенная 
ориентиров, заданных стабильностью работы на условиях пожизненного 
найма. Это поколение отличает гораздо бо льшая степень индивидуализма 
и разобщенности, социального пессимизма и неудовлетворенности окружающим миром. Цифровые технологии и влияние глобализации способствовали, с одной стороны, «технологизации» их мышления (включая высокую адаптивность к новым технологиям), с другой — к бо льшей степени 

ВВЕДЕНИЕ

эгоизма, избалованности и даже самовлюбленности. Владение технологиями наносит ущерб межличностным отношениям, что приводит к проблеме 
распада традиционной японской идентичности, основанной на прочных 
горизонтальных социальных связях. Новое поколение японцев — это и новые взгляды на брак и семью, на роль и место женщин в экономической, 
политической и общественной жизни, на культуру и внешний мир.
С этой точки зрения интересно подвести некоторые итоги этой эпохи 
японской истории и обобщить те изменения в политике, трудовых отношениях, образе жизни, облике женщин и молодежи, которые связаны со 
сменой поколений.
Монография состоит из четырех разделов и девяти глав. Раздел «Политика» включает две главы. Первая посвящена трансформациям в электоральном поведении нового поколения японцев. В главе ставится вопрос 
о том, как проведенная четверть века назад политическая реформа повлияла на электоральное поведение японцев и на избирательные стратегии политических партий и насколько успешными можно назвать по прошествии 
четверти века результаты этой реформы. Автор (Д. В. Стрельцов) приходит к выводу о том, что смешанная избирательная система Японии создает меньше внутрипартийной конкуренции и усиливает партийное начало 
в электоральной политике. На решение избирателя влияют субъективные 
факторы, и прежде всего сложившийся в голове избирателя на базе информации СМИ имидж партии и ее лидеров, а также его личная оценка партийных программ и предвыборных манифестов.
Во второй главе рассматриваются изменения во взглядах нового поколения японцев на внешний мир. В параграфе 2.1 ( автор О. А. Добринская) 
анализируется отношение японцев к Америке, с которой Японию связывают не только узы военно-политического альянса, но и сочетание взаимных 
представлений, симпатий и ожиданий. Восприятие японцами США во многом основано не только на их отношении к США как к державе-гегемону 
и единственному союзнику Японии, но и как к соавтору японского послевоенного экономического чуда и демократизации общественной жизни.
Военно-политический альянс с США является основополагающим 
элементом политики обеспечения национальной безопасности, и изменение отношения японцев к США, и особенно к их политическому курсу, непосредственно связано с тем, как японцы видят перспективы расширения 
военной роли своей страны. Восприятие США населением Японии неоднозначно, в нем сочетаются как опасения быть втянутыми в американские 
военные операции, как, например, в войну в Ираке, так и вера в США как 
союзника, способного прийти на помощь Японии, особо отчетливо проявившаяся после катастрофы 11 марта 2011 г.
За годы, прошедшие со времени окончания холодной войны, общественное мнение в отношении США не сильно изменилось и в целом не 
вступает в резкий конфликт с политикой правительства. Кризисные явления, связанные с пребыванием американских военных баз на Окинаве, не 

ВВЕДЕНИЕ

способны развернуть общественное мнение против США в масштабе всей 
страны, а наследие войны на Тихом океане не является фактором, омрачающим отношения народов двух стран, в отличие от отношений Японии со 
своими соседями.
В то же время колебания общественного мнения во многом связаны 
с личностью американского президента, причем не только с его политическим курсом, но и личными взглядами и намерениями, о чем свидетельствует 
снижение уровня симпатий каждый раз, когда американское руководство переходит к довольно агрессивным действиям и высказываниям, вызывающим 
резонанс в мире. В целом можно сказать, что молодое поколение, воспитанное в условиях существования союза безопасности, не видит необходимости 
отказываться от проверенного десятилетиями проамериканского курса.
В параграфе 2.2 (автор П. В. Кульнева) концентрируется внимание на 
отношении нового поколения японцев к Китаю. По ее мнению, принципиальным отличием современного этапа японо-китайских отношений от 
предыдущих периодов их истории является небывалое усиление экономической мощи КНР и рост экономической взаимозависимости двух стран 
на волне глобализации и объявленной в Китае в конце 1970-х годов политики «реформ и открытости».
За несколько десятилетий, прошедших с момента нормализации японо-китайских отношений (1972), многократно возросли японо-китайский 
товарооборот и инвестиции японских компаний в Китае, увеличилось число китайских туристов и студентов, а также в целом китайцев, проживающих в Японии.
Процесс сближения двух стран и постепенного смещения центра силы 
в сторону Китая сопровождался изменением взгляда жителей Японии на 
своего соседа. Если до 1980-х годов Китай был непонятной и неблизкой 
страной для многих японцев послевоенного поколения, то со временем 
интерес к этой стране повышался. Вместе с тем в японо-китайских отношениях возник ряд новых проблем, которые ухудшили имидж Китая 
в Японии. Восприятие Китая современным поколением японцев складывается из множества положительных и негативных составляющих, однако 
большинство жителей страны осознает важность и неизбежность дальнейшего развития японо-китайских отношений.
Завершает главу параграф 2.3 (автор А. А. Киреева), посвященный поколенческим сдвигам в отношении японцев к СССР/России. Первая часть 
раздела анализирует основные составляющие образа СССР в 1980-е годы, 
вторая рассматривает образ России в настоящее время, преимущественно 
в 2010-е годы, и объясняет факторы, повлиявшие на трансформацию отдельных составляющих образа и на отсутствие трансформации других его 
элементов.
За три десятилетия, когда в Японии сменилось целое поколение, произошли кардинальные изменения в международно-политической и региональной обстановке: перестал существовать СССР и вместо него появилась 

ВВЕДЕНИЕ

новая Россия с совершенно иным политико-экономическим устройством, 
а вслед за этим кардинально трансформировались и отношения двух стран. 
За 1990-е, 2000-е и 2010-е годы российско-японские отношения достигли 
качественно иного уровня, получив развитие и в сфере политики и безопасности, и в сфере экономики и энергетики. Хотя СССР и Япония идентифицировали друг друга как угрозу в рамках логики биполярной конфронтации, Россия и Япония постепенно перестали воспринимать действия 
другой стороны как несущие серьезную угрозу в сфере безопасности.
Однако, несмотря на такие, казалось бы, тектонические изменения, 
превалирующее негативное отношение японцев к России мало чем отличается от уровня времен Советского Союза. В среднем, за исключением 
небольшого периода 1990–1991 гг., порядка 80% японцев все эти десятилетия остаются настроенными к России негативно. В числе основных факторов — негативная историческая память, нехватка доверия, негативные 
стереотипы, отрицательные национальные установки, сформировавшиеся 
в результате целенаправленной государственной политики по возведению 
проблемы «отобранных» и «незаконно оккупированных “северных территорий”» в ранг национальной идеи и составляющей идентичности. И хотя 
образ России стал в Японии более многогранным, положительных его моментов оказывается недостаточно для преодоления в целом отрицательного отношения японцев к нашей стране.
Следующий раздел книги посвящен трансформациям в экономической и социальной сферах, к которым привела смена поколений.
В главе 3 (автор И. П. Лебедева) речь идет об изменениях на рынке 
труда, происходящих по мере смены поколений. Под влиянием экономических, социальных и демографических факторов ситуация на японском 
рынке труда заметно трансформируется, но большинство японцев, включая и молодежь, продолжают придерживаться прежних представлений 
о престижной работе, подобающей карьере, гендерном разделении ролей 
в семье и обществе и т.д. Эти взгляды разделяет и деловое сообщество страны. Консервация этих представлений, сформировавшихся в совершенно 
другой среде, при других условиях, стала одним из факторов, препятствующих повышению мобильности рабочей силы. О недостаточной гибкости 
и эффективности японского рынка труда свидетельствует целый ряд показателей. Так, при низком уровне общей безработицы нарастает структурная безработица, т.е. несоответствие между требованиями компаний 
к качеству рабочей силы и профессионально-квалификационным составом работников, выходящих на рынок труда. При высоком спросе на труд 
наблюдаются значительные различия в показателях по разным категориям 
работников, а уровень заполнения вакансий составляет в среднем не более 
30%. Практически застойный характер приобрели резкие различия в соотношении спроса и предложения рабочей силы между различными отраслями, а также между предприятиями разных размеров и т.д.

ВВЕДЕНИЕ

Автор приходит к выводу, что, хотя быстрое старение населения придает проблеме более полного и эффективного использования трудовых 
ресурсов страны все большую актуальность, вряд ли можно ожидать здесь 
быстрых изменений, поскольку сформировавшиеся в первые послевоенные десятилетия нормы и представления отличаются поразительной живучестью и продолжают оказывать влияние на жизнь и работу и нынешних 
поколений японцев.
Глава 4 (автор И. Л. Тимонина) посвящена изменениям в жизни японского общества в зеркале международных сравнений. Традиционность 
и консерватизм считаются едва ли не главными составляющими «международного» имиджа Японии как страны и японцев как нации. Однако 
представления о стандартах и качестве жизни поколения Y и взрослеющего 
поколения Z уже отличаются от взглядов, менталитета и ценностей поколения послевоенного беби-бума и тем более старших поколений. У молодого и юного поколений японцев сформировались или формируются свои 
представления об оптимальном соотношении работы и отдыха, стандартах 
потребления, формах коммуникаций, месте и условиях проживания, свой 
взгляд на отношения с природой, вопросы безопасности, гендерное неравенство, свое место в экономической и общественной жизни. И эти современные запросы в той или иной степени влияют на принятие решений и на 
общегосударственном уровне, и в организациях.
В главе исследуется, как современные запросы людей учитываются 
при разработке и реализации основных направлений государственной социально-экономической политики и как выглядит современная Япония 
по основным параметрам качества жизни в сравнении с другими странами.
В главе 5 (автор Л. В. Жилина) рассматривается трансформация взглядов японских женщин и их положения в семье, экономике и обществе, 
происшедшая за три минувших десятилетия. Изменения в жизни самих 
японских женщин и в вопросах гендерного равенства, а также появившиеся новые экономические возможности, несомненно, способствовали 
трансформации взглядов женщин на семейную жизнь и материнство, на 
карьеру и роль в обществе. Особые акценты сделаны автором на изменении взглядов японок на брак/семью и на рождение детей, на положение на 
рынке труда (карьерные возможности) японских женщин и на изменение 
их роли в общественно-политической жизни страны.
Рост числа японских женщин, получающих университетские степени, 
свидетельствует о том, что они стали более образованными, чем раньше. 
Это, в свою очередь, открывает им доступ к лучшим рабочим местам, дает 
возможность получать более высокие доходы и бо льшую финансовую независимость, позволяет им не только идентифицировать себя как «жены» 
и «матери», но и делать успешные инвестиции в свое образование и карьеру. Вместе с тем меняющиеся условия на рынке труда не только побудили 
женщин «вкладываться» в собственную карьеру, но и повлияли на матри

ВВЕДЕНИЕ

мониальные устремления тех, кто пошел по этому пути. Модель, которую 
мы видим сегодня, — результат изменений, происходящих с 1990-х годов.
В главе 6 (автор С. В. Чугров) рассматривается специфика поколения Y, или миллениалов, появившихся на свет с 1985 по 2003 г. В 2020 г. 
самые старшие из них достигнут максимального возраста — 35 лет, покидая 
ряды молодого (по самым придирчивым меркам) поколения. Самые юные, 
17-летние, приоткрывают дверь во взрослую жизнь (сейчас возраст совершеннолетия в Японии — 20 лет, с 2022 г. его планируют снизить до 18 лет). 
Если судить по опыту работы со студентами, они — по сравнению с «детьми 
войны», беби-бумерами и предыдущим поколением Х — наделены более 
противоречивым внутренним миром, уже не отличаются отменным трудолюбием, ведут себя более раскованно. Поколение Y, с одной стороны, 
индивидуалистично, с другой — признает иерархию ценностей социума, 
терпимо в гендерных, расовых и иных отношениях. В главе дана характеристика японской молодежной субкультуры, например когяру, показана 
специфика изменения паттернов семьи, работы, политических ценностей — в областях, где молодежь заметно менее консервативна, чем старшие 
поколения, в частности, с большей симпатией относится к России. Вместе 
с разрушением прежней системы ценностей и контекстов в среде японских 
миллениалов возник феномен хикикомори, которым присущи чувство потерянности, потребность погружаться в гиперреальность компьютерных игр 
и интернет-иллюзий. У идущего на смену миллениалам поколения Z больше склонности к критическому мышлению и меньше легкомыслия. Новое 
поколение не желает рисковать здоровьем ради сомнительных радостей, 
более осознанно стремится к укреплению своей идентичности.
Третий раздел монографии, посвященный вопросам культуры, содержит две главы. В главе 7 (автор М. П. Герасимова) сделана попытка дать 
ответ на вопрос, изменились ли за последние 30 лет эстетические взгляды 
японцев. Автор отмечает, что изменения в жизни общества, которыми ознаменовались первые десятилетия XXI в. в Японии, были обозначены еще 
«Базовым законом о науке, технике и технологиях» 1995 г. Между тем выполнение требований этого закона вывело Японию в число самых передовых стран в области высоких технологий и электроники. Рассмотренные 
в главе примеры, взятые из разных сфер жизни современного общества, 
свидетельствуют о том, что и сегодня, как и сотни лет назад, для японцев 
огромное значение имеет чувственно-эмоциональный опыт, в то время как 
современные технологии, материалы, формы и методы не только не препятствуют сохранению культурных и художественных традиций, но и поднимают их на новый уровень, вдыхая в них новую жизнь.
Глава 8 (автор Е. Л. Катасонова) содержит анализ качественных сдвигов в японском кинематографе, который к началу 1990-х годов переживал 
дальнейшее усугубление кризиса, как финансового, так и художественно

ВВЕДЕНИЕ

го, впервые заявившего о себе еще с конца 1960-х годов в связи с развитием телевидения и т.д. Достаточно сказать, что в 1991 г. кинопроизводство 
достигло своей самой нижней точки: в стране было выпущено всего лишь 
230 картин. И тогда японские режиссеры обратились к авторскому кино, 
увлекшись его самой радикальной частью — авангардом. И уже в скором 
времени эти ростки нового искусства трансформировались в популярные 
японские фильмы ужасов — j-horror, ставшие «спасительной соломинкой» 
для всей киноиндустрии 1990-х годов.
Так случилось, что уже с середины 1990-х годов в японском кино начинается своеобразная «перезагрузка»: оно меняет свои художественные 
ориентиры, обновляет и расширяет жанровый диапазон, художественные 
средства, тематику и т.д. Конечно, можно говорить и о других факторах, 
способствующих возрождению японской киноиндустрии, в том числе 
о стремительном развитии спутникового телевидения, потребовавшего 
постоянного обновления сетки вещания новой кинопродукцией, о начале 
строительства в эти годы в Японии многозальных мультиплексов — своеобразных культурных центров, ставших эффективным каналом для привлечения в кино массового зрителя, и прежде всего из числа молодежи 
и т.д. Но все-таки главным событием этих лет стал приход в кино нового 
поколения талантливых молодых режиссеров: Китано Такеши, Корээда 
Хирокадзу, Миикэ Такаси, Куросава Киёси, Иваи Сюндзи, Кавасэ Наоми, 
Аояма Синдзи, Огури Кохэй, Соно Сион и др.
Работы этих режиссеров кардинально отличаются от картин их предшественников и больше всего тяготеют к нынешним западным трендам 
в искусстве, но при этом по-прежнему сохраняют свою национальную самобытность и привлекают к себе большое число зрителей на Востоке и на 
Западе. Благодаря им и их картинам в мире заговорили об очередной новой 
японской волне, вернее сказать, о новом японском кино.
В наши дни японский кинематограф занимает одно из первых мест 
в мире не только по числу завоеванных на международных конкурсах наград и хорошо известным многим громким именам, но и по объему кинопродукции. Можно привести немало свидетельств тому, что японская 
кинематография уже успешно прошла большую часть пути по выходу из 
затяжного разрушительного кризиса и сегодня является одной из самых 
востребованных и популярных в обществе областей современной массовой 
культуры, имеющей многочисленную армию поклонников и на Западе.
Последний раздел монографии — «Конституция» выделяется не только своей структурой (в нем лишь одна глава, автор К. О. Саркисов), но 
и самой постановкой темы. Временнóе поле для рассмотрения основного исследовательского вопроса — конституционного — выходит за рамки 
временнóго отрезка, заданного сменой поколений Y и Z, и распространяется 
на весь послевоенный период, т.е. охватывает еще и послевоенное поколе

ВВЕДЕНИЕ

ние X. Автор задался целью проанализировать особенности и исторические 
обстоятельства проявления конституционной проблемы в Японии на каждом 
из трех временны х этапов, соответствующих активной жизни всех трех послевоенных поколений. В этом смысле неслучайным выглядит название главы: 
«Японская конституция: жизнь в трех поколениях».
По мысли автора, написанная американцами конституция Японии была 
следствием ее поражения в войне и оккупации союзными войсками. Отражая 
свои интересы и настроения в соседних азиатских странах, Штаб оккупационных войск стремился с помощью Основного закона сделать так, чтобы в будущем Япония вновь не стала угрозой миру. Но, как свидетельствуют документы, уникальная для мировой практики антивоенная 9-я статья была написана 
в 1946 г. по инициативе тогдашнего премьер-министра Сидэхара Кидзюро 
и воплощала чаяния самого японского народа, его желание, чтобы история 
милитаристского прошлого не повторилась.
Из поколения в поколение с течением времени менялась обстановка не 
столько внутри Японии, сколько за ее пределами. Войны в Корее и во Вьетнаме, в Заливе и в Афганистане, борьба с международным терроризмом, в которых Япония не принимала прямого участия из-за конституционного запрета, 
вызывали критику в ее адрес, упреки в «паразитировании» на мире, достигаемом человеческими жертвами других стран.
Давление на мирную конституцию шло и внутри страны. Со сменой поколений произошел серьезный сдвиг на политической арене с левого фланга 
к центру и вправо. Служившая когда-то главной опорой мирной конституции 
Социалистическая партия Японии, имевшая еще в 1990 г. 136 мест в нижней 
палате парламента, в результате последних выборов в октябре 2017 г. оказалась представлена теперь только двумя депутатами. Лишь они и японские 
коммунисты, составляя вместе в нижней палате парламента 14 депутатов из 
465, категорически выступают против какой-либо ревизии конституции. 
Остальная оппозиция, идеологически пестрая, в целом стоит за ее пересмотр. 
Однако она далека от единства в вопросе о том, что нужно менять в Основном 
законе страны.
19 сентября 2015 г. главному апологету пересмотра конституции премьерминистру С. Абэ удалось провести «оборонное законодательство», которое, 
не меняя конституции, позволяет Силам самообороны принимать участие 
в коллективных мерах по обеспечению безопасности. Теперь на повестке дня 
правительства — новая редакция 9-й статьи, которая легализовала бы существование Сил самообороны как полноценной армии. Однако, чтобы начать 
процедуру конституционной реформы, необходима поддержка двух третей 
в обеих палатах парламента — барьер, который правительство преодолеть 
пока не может.