Страны и регионы мира в мировой политике : в двух томах. Том 2: Азия и Африка

Москва
2019

Московский государственный институт 
международных отношений (Университет) 
МИД России

СТРАНЫ И РЕГИОНЫ МИРА 
В МИРОВОЙ ПОЛИТИКЕ

В двух томах

Том 2
Азия и Африка

Под редакцией
В. О. Печатнова, Д. В. Стрельцова

Допущено Федеральным учебно-методическим 
объединением по укрупненной группе специальностей 
и направлений подготовки 41.00.00 
«Политические науки и регионоведение» 
в качестве учебника для студентов высших учебных 
заведений, обучающихся по направлениям подготовки 
(специальностям) «Международные отношения»
и «Зарубежное регионоведение»

УДК 327
ББК  66.4
С83

Издание подготовлено при поддержке
Фонда развития (Эндаумента) МГИМО

Р е ц е н з е н т ы
доктор исторических наук, профессор В. В. Согрин

доктор социологических наук, профессор С. В. Чугров

С83
  
Страны и регионы мира в мировой политике: В двух томах. Том 2: Азия 
и Африка: Учебник для вузов / Под ред. В. О. Печатнова, Д. В. Стрельцова. — М.: Издательство «Аспект Пресс», 2019. — 368 с.

 
 
ISBN 978–5–7567–1043–4 (общий)

 
 
ISBN 978–5–7567–1045–8 (т. 2)

 
Во втором томе учебника рассматривается роль, место и значение основных стран и регионов Азии и Африки в мировой политике. Страны 
и регионы рассматриваются во всей совокупности сложившихся вокруг 
них международно-политических, экономических, военных, культурно-цивилизационных, этноконфессиональных и иных связей. Особый 
акцент сделан на внутренней социально-экономической, культурно-этнической, конфессиональной и политико-правовой ситуации в рассматриваемых странах/регионах. Наибольшее внимание уделяется связям 
стран и  регионов с внешним миром, и прежде всего с ведущими мировыми державами — США, Китаем, Россией, Европейским союзом. 
 
Учебник создан на базе курса «Страны и регионы в мировой политике», читаемого в магистратуре МГИМО (направление «Зарубежное регионоведение»), но ориентирован на студентов, обучающимися по специальностям «Международные отношения» и «регионоведение», а также 
на широкую читательскую аудиторию, интересующуюся проблемами 
современного Востока.

 
УДК 327
 
ББК 66.4

ISBN 978–5–7567–1045–8 (т. 2) 
© Коллектив авторов, 2019
ISBN 978–5–7567–1043–4 (общий) 
© МГИМО МИД России, 2019
 
© ООО Издательство «Аспект Пресс», 2019

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте
www.aspectpress.ru

Оглавление

Введение   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Глава 1. Африка   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
1.1. Роль и место Африки в мировой политике . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 20
1.2. Отношения стран Африки с европейскими странами и США   . . . . . . . . . 29
1.3. Страны Азии и Африканский континент   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
1.4. Отношения России со странами Африки   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 45

Глава 2. Арабский Восток   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
2.1. Геополитическое значение Арабского Востока . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58
2.2. Арабские страны в мировой экономике и процессах глобализации   . . . 62
2.3. Конфликтность региона. Роль региональных организаций 
в межарабском политическом взаимодействии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67
2.4. Проблемы сотрудничества стран Северной Африки 
с Европейским союзом   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 70
2.5. Региональные и международные последствия «Арабской весны» . . . . . 73
2.6. Подходы арабских стран к сотрудничеству с ЕС, США, Китаем. 
Отношения с Турцией и Ираном   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 75
2.7. Российско-арабские отношения на современном этапе . . . . . . . . . . . . . 81

Глава 3. Страны Ближнего и Среднего Востока: 
Израиль, Турция, Иран, Афганистан   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87
3.1. Государство Израиль в мировой политике . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87
3.2. Турция в мировой политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 99
3.3. Иран в мировой политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 117
3.4. Афганистан в мировой политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 139

Глава 4. Центральная Азия   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 156
4.1. Особенности внутрирегионального взаимодействия стран 
Центральной Азии и их внешнеполитического позиционирования  . . . 156
4.2. Взаимодействие с Россией   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 159
4.3. Фактор Китая в ЦА   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 162
4.4. Афгано-пакистанская конфликтная зона как региональная проблема  . . 165
4.5. Эволюция отношений с Турцией и Ираном   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 167
4.6. Специфика отношений с США и ЕС . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 171

Глава 5. Южная Азия   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179
5.1. Основные векторы внешней политики Индии   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 179
5.2. Пакистан   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 202
5.3. Средние и малые страны Южной Азии   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216

Глава 6. Юго-Восточная Азия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 253
6.1. Становление Юго-Восточной Азии как международнополитического региона во второй половине ХХ века . . . . . . . . . . . . . . . 253
6.2. Особенности регионализма, региональных институтов 
и роль Юго-Восточной Азии в новых макрорегиональных 
и трансрегиональных процессах . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 258
6.3. Политические процессы в странах ЮВА и их влияние 
на региональную динамику . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 266
6.4. Проекция глобальных проблем: беженцы, изменение климата, 
неравномерное развитие, вызовы безопасности . . . . . . . . . . . . . . . . . . 281

Глава 7. Восточная Азия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 286
7.1. Китай в мировой политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 286
7.2. Государства Корейского полуострова в мировой политике   . . . . . . . . . 311
7.3. Япония в мировой политике   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 337

Сведения об авторах   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 366

ВВЕДЕНИЕ

В настоящем томе учебника речь идет о роли, месте и значении 
стран регионов Азии и Африки в мировой политике. Исторически понятие «Восток» выделилось в контексте противопоставлении Западу 
как некая «метафизическая» субстанция. Дихотомия Запад–Восток 
глубоко укоренилась в научной, публицистической и художественной 
литературе Нового времени, а через нее в общественном сознании первоначально в Западной Европе (главным образом Англии и Франции), 
а затем и в других, связанных с Европой странах и континентах. Рациональному, подвижному, либеральному Западу противополагался мистический, косный, деспотический Восток. Прототипами последнего 
выступали в первую очередь Османская Турция, Персия и Могольская 
(мусульманско-индусская) Индия, в меньшей степени долгое время 
малознакомые Китай и Япония.
Особое место занимал Восток в российской общественно-политической и философской мысли. Известно, какое значение придавали ему 
в императорской России уже в начале XIX в., когда вслед за стихийным 
землепроходческим движением на восток, за Урал, началось «осознанное», 
организуемое и поощряемое «сверху» российское продвижение в Азию.
Интерес к Востоку в отечественной науке и общественно-политической мысли глубок и постоянен. Это объясняется, очевидно, особым 
цивилизационным и геополитическим положением России как государственного образования, возникшего на стыке культур Запада и Востока. К восточной проблематике обращались многие выдающиеся умы 
России еще в XIX в., особенно ближе к его концу, и в первые десятилетия XX столетия. Изучение Востока сформировалось в Российской империи в качестве особого по преимуществу историко-филологического 
научного комплекса под европейским методологическим воздействием 
(таково, впрочем, было происхождение и других областей научного знания). Вместе с тем востоковедческий комплекс в России занял, пожалуй, 
более заметное место в системе наук, чем в европейских странах. Ведь 
Россия в течение более полувека, предшествующего Первой мировой 
войне, занималась активным продвижением в юго-восточном и восточном направлениях, в ареалах Центральной (Средней) Азии и Дальнего 
Востока. Понятно, что интересы государственной политики сформировали соответствующую общественную реакцию, отразившись на состоянии науки и образовательных курсах.
Востоковедение можно отнести к одной из самых прижившихся 
в России отраслей научных систематизированных знаний, завезенных 

в нее волею правителей из Европы. Акцент на особости Востока стал сочетаться в России с упором на ее собственное отличие от Европы. Это 
проявилось и в художественной литературе, и в обобщающих научнофилософских построениях. Недаром признанным основателем цивилизационного подхода к постижению истории считается Н. Данилевский, 
вслед за которым уже со значительным «временным отрывом» последовали О. Шпенглер, А. Тойнби и др.
Полученный в XIX — начале XX в. импульс в деле развития отечественного востоковедения при советской власти во многом потерял 
силу. После Второй мировой войны советское востоковедение трансформировалось из преимущественно историко-филологического комплекса в широкую междисциплинарную область с явным политэкономическим, социально-классовым акцентом. На постсоветском этапе 
произошло возрождение интереса к культурно-цивилизационному феномену Востока при выдвижении на видный план особенностей политической культуры азиатских и африканских стран, их геополитического 
и геоэкономического положения. Весьма актуальным стало осмысление 
роли России на Востоке, разработка основ ее взаимоотношений с государствами этого суперрегиона.
Между тем термины «Восток–Запад» получили новое осмысление 
в период после Второй мировой войны. В связи с разделом Германии 
и Европы на западную и восточную части и началом холодной войны 
между двумя блоками, возглавляемыми СССР и США, Востоком в международно-политической, первоначально западной литературе стали 
обозначать социалистический, коммунистический лагерь, а Западом — 
развитый капиталистический мир.
Когда к Советскому Союзу в конце 1940-х годов присоединился 
Китай, название Восток применительно к социалистическому блоку 
получило и географо-демографическое наполнение, поскольку большая его часть оказалась и территориально, и популяционно смещена 
в Азию.
Одной из причин такой подмены понятий явилось то, что законодательницей моды в западной науке о международных отношениях после Второй мировой войны стала выступать американская политологическая мысль. Дело в том, что в научной и экспертно-аналитической 
литературе США термин «Восток» в его европейском, традиционном 
значении в послевоенное время употреблялся достаточно редко, так 
как для Соединенных Штатов географические понятия Востока и Запада имеют отличный от европейского смысл, ибо к востоку от них находится Европа, а к западу — Азия. К тому же, будучи по происхождению 
колониально зависимой страной, США старались не разделять колониалистский взгляд на Восток европейцев и считали для себя политически 
выгодным отказываться от него в условиях деколонизации. В результате 

в послевоенный период Восток в его традиционном понимании уступил 
по большей части место Востоку в терминологии холодной войны.
Традиционное употребление термина «Восток» вместе с тем не было 
замещено окончательно. В работах западных авторов, принадлежащих 
к основному в идеологическом плане «потоку», за Востоком сохранялись 
зачастую прежние коннотации (осмысления). Особенно это характерно 
для британской, наиболее сильной из европейско-колониалистских традиций. Использование синонимичных терминов East и Orient, обозначающих регион Ближнего и Среднего Востока и Азии, было достаточно 
устойчивым для английской специальной литературы и в период после 
окончания последней мировой войны.
Что касается советской традиции послевоенного периода, которая 
формировалась в условиях жесткого идеологического противостояния с Америкой, от определения Востока в традиционном понимании 
в СССР после некоторых колебаний решили не отказываться (характерно, что Институт востоковедения АН СССР в 1960 г. был переименован 
в Институт народов Азии, но в 1969 г. ему вернули прежнее название). 
Более того, под Востоком в советско-марксистском употреблении термина нередко подразумевали не только Азию и Африку, но и все слаборазвитые, зависимые от империализма страны, в том числе латиноамериканские. А страны Востока в строгом понимании (Азии и Северной 
Африки) трактовались как наиболее наглядные примеры зависимых 
слаборазвитых государств. Советская методология оказала заметное 
влияние на научную литературу всего социалистического лагеря, особенно в 50–70-е годы прошлого столетия, а также левую марксистскую 
мысль в некоторых развитых государствах.
По окончании холодной войны в центре внимания академических 
кругов и экспертов оказывается доминирующее положение Запада во главе с США. Контуры формирования однополярного мира или монополярной системы международных отношений, особенно в мировой экономике, придали актуальность оппозиции Запад–Незапад. Под Западом 
имелись в виду чаще всего экономически развитые государства с преобладанием населения западнохристианской культуры, т.е. Западная Европа, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия. С геоэкономической 
точки зрения к Западу относилась также Япония. Соответственно, в Незапад попадали менее развитые страны, принадлежащие к различным 
территориально-цивилизационным комплексам. Причем по характеру 
и типу экономического развития незападные государства существенно 
различались, распадаясь на быстроразвивающиеся и достигшие средней 
высоты по производству душевого дохода, менее развитые страны замедленного развития, нефтедобывающие государства с исключительно высоким уровнем дохода в расчете на коренное население, а также постсоциалистические страны с переходной, транзитной экономикой.

По мере усиления в 1960–1980-х годах единства развивающихся стран 
Азии и Африки, а также Латинской Америки (стран Карибского бассейна 
и Южной Америки) и Океании в обиход входит термин «Юг» для обозначения всех этих менее развитых регионов в противоположность Северу 
как ареалу индустриально развитых государств, в первую очередь капиталистических, но также и социалистических. В этот период происходит 
в определенной степени размывание понятия «Восток» как эквивалента 
зависимости и слаборазвитости и его замена Югом. Оппозиция Запад–
Восток замещается нередко парой Север–Юг, а кооперация и совместные действия менее развитых стран обозначаются как контакты Юг–Юг.
В последние годы наблюдается ослабление роли ранее принятых 
в научной и аналитической литературе оппозиций. В ряде оригинальных 
работ отечественных авторов предлагалось иное видение геоэкономического деления мира, с выделением группировок стран под названием Новый Восток (индустриальный), Глубокий Юг (исключительно низкоразвитый) и т.п. Между тем, хотя геоэкономические реалии имеют большое 
значение для международных отношений, последние зависят и от ряда 
иных факторов — собственно политических, социальных, культурных 
и т.д. Именно они придают специфику Востоку, делая оправданным 
анализ его места и роли в современной мирополитической среде.
Согласно влиятельным теоретическим разработкам, выполненным 
в последнее время в Европе, человеческий мир предстает с первых страниц истории и до современности как потенциально, а затем и реально 
единая международная система. В ней, однако, сохраняется значение 
народов-наций-государств как главных, хотя и не единственных элементов, а следовательно, и возможность такой их группировки, которая соответствует идеально-типическим представлениям о Востоке и Западе.
Следует признать, что взаимное соотнесение этих понятий в науке 
о международных отношениях вполне осуществимо и оправданно. Большой Восток, состоящий ныне из более 100 государств Азии и Африки, 
отличает сходство международно-политического положения в Новое 
время — колониальное и зависимое прошлое, освобождение от него 
во второй половине ХХ в. и многократное усиление роли и значения 
в мировых делах к рубежу столетий.
К этим особенностям добавляется значительная культурно-цивилизационная и социально-политическая общность восточных стран и достаточно прочные исторические связи в области политической культуры, а именно преобладание общинного и государственнического начал 
в социально-политической традиции, демократизма массового, народнического типа, централизованности и элитарности в системах управления при малой самостоятельности средних слоев и подавленности личностного элемента в самосознании. Все эти страны в целом принадлежат 
к одному культурно-религиозному и цивилизационному макрорегиону 

Востока, объединяющего географические макрорегионы Азии и Африки 
в единое целое.
Между различными частями Востока имеются, без сомнения, заметные различия, не совпадают как генетические типы, так и современные социокультурно-политические реалии. Грубо говоря, есть не один 
Восток, а много Востоков. Но различия между ними все же меньше, чем 
между ними и Западом. В известной мере именно уникальность Запада, 
хотя внутри него имеются свои оттенки и полутона, придает остальным 
частям мира универсальность. В перспективе противоположность между 
Востоком и Западом, вероятнее всего, уменьшится за счет дальнейшего 
усвоения первым из них ряда черт второго. Это, несомненно, благоприятно отразится на международных отношениях и эффективности мировой политики в плане создания условий для взаимодействия и развития. 
Но не исключено и обратное, т.е. усиление традиционных восточных 
черт в функционировании всей международной системы или ее важнейших компонентов, что будет чревато, по всей видимости, тяжелыми 
для поступательного развития мира последствиями.

Классификация регионов Востока

Авторы настоящего учебника исходят из определения международно-политического региона в «расширительном» значении: под регионом 
понимается территориально-экономический и национально-культурный 
комплекс, признаком принадлежности к которому служит специ фическая 
однородность географических, природных, экономических, политических, социально-исторических, национально-культурных и/или иных 
условий. Логика этого определения заключается в том, что регион (региональная совокупность явлений жизни) может формироваться на основе 
общности и взаимообусловленности определенных критериев, встроенных в некую систему историко-географических координат.
Классификация регионов Востока исходит из внутренней цивилизационно-географической и культурно-политической логики развития 
восточных стран, что сохраняет возможность для разных его определений с позиции территориально-цивилизационных комплексов, стран 
и народов, принадлежащих тем или иным континентам или их частям.
Если исходить главным образом из географических параметров, 
то можно выделить три уровня регионального деления: макрорегионы, 
мезорегионы (средние регионы) и субрегионы. Географические макрорегионы Азию и Африку часто объединяют в понятие Большого (или расширенного) Востока (или просто Востока), т.е. Восток выступает в качестве геоцивилизационного и геополитического макрорегиона со своим 
особым структурным социально-политическим устройством. При этом 
надо учитывать, что такое понимание Востока имеет свои методолого

аналитические ограничители, так как оно базируется не столько на географических, сколько на структурно-цивилизационных характеристиках. С географических же позиций Азия и Африка выступают в качестве 
отдельных макрорегионов.
К числу мезорегионов Востока следует отнести Северо-Восточную, 
Юго-Восточную, Южную, Западную и Центральную Азию, Северную 
(Арабскую) Африку и Африку южнее Сахары. Субрегионы возникают, 
когда в рамках мезорегиона формируются более узкие региональные 
общности, характеризуемые специфическими процессами в политической, военной, экономической и иных сферах. Так, например, мезорегион Западной Азии разделяют на субрегионы Ближнего (в основном 
Арабского) Востока и Среднего Востока (Турция, Иран, Афганистан).
Если проводить классификацию макро- и мезорегионов не по географическому, а по международно-политическому и этноконфессиональному параметрам, картина оказывается несколько сложнее. Например, некоторые исследователи делят Азию на Южную, Юго-Восточную 
и Восточную (исключая из нее Океанию и Австралию), Ближний и Средний Восток и государства Центральной Азии. Африка южнее Сахары 
представляет собой отдельный геоцивилизационный ареал/регион, хотя 
Африку и Большой Ближний Восток связывают вполне определенные 
исторические, конфессиональные и цивилизационные связи. Как пример региональной единицы, возникшей в результате применения негеографического подхода к классификации, можно привести понятие 
Ближнего и Среднего Востока, которое существенно шире, чем Юго-Западная Азия, так как в него включают не только шестнадцать государств 
последней, но также Египет и Судан.
Исходя из историко-культурных параметров, можно выделять историко-культурные регионы: Китайский, Корейский, Вьетнамский (Вьетнам, Лаос, Камбоджа), Индийский (Индия, Бангладеш, Непал, Бутан, 
Шри-Ланка, Мальдивы), Индо-Иранский (Пакистан, Афганистан, 
Иран, Таджикистан), Тюркский, Арабский.
Исходя из культурно-религиозных параметров, на Востоке обычно 
выделяют конфуцианско-буддийский, индуистский, мусульманский, 
Африканский макрорегионы. В литературе и научной практике современной России Восток подразделяют на следующие территориальноцивилизационные комплексы: 1) исламский мир, широкой полосой 
протянувшийся от африканского северо-запада до центра Азии с ответвлениями на юг и север от этого пояса; 2) индо-буддийский ареал, включающий большую часть государств Южной и Юго-Восточной Азии; 
3) конфуцианско-буддийский регион Восточной (Центрально-Восточной) Азии; 4) Черная Африка, где элементы собственной доурбанистической традиции находились под довольно длительным воздействием 
ислама и христианства.

Восток в меньшей степени, чем Западная Европа, Северная и Латинская Америка, поддается классификации в соответствующие региональные общности на основе таких параметров, как геополитическая 
традиция (принадлежность к единому государственному образованию), современная тенденция к интеграции (межгосударственному 
взаимодействию), этнолингвистическое, этнокультурное или этнопсихологическое единство. Это связано с более высоким уровнем гетерогенности политического, экономического и социального развития, пестротой и многообразием этнической, этнолингвистической 
и культурно-религиозной ситуации в этих регионах. Плодотворной 
может быть и подобная классификация, хотя это и приводит к неоднозначным результатам.
При использовании геополитического критерия в один регион могут попасть совершенно различные по своим политическим, экономическим, культурным, этноконфессиональным и иным параметрам 
государства. Например, к Ближнему Востоку, преимущественно мусульманскому, в этом случае добавляется Израиль, к мусульманскому Южному Кавказу — христианские Грузия и Армения. Надо иметь в виду, 
что их отнесение к Азии, а следовательно, к Востоку имеет достаточно 
формальный характер и встречает со стороны самих этих обществ и государств (а также Азербайджана) возражения. Столь же промежуточным 
можно считать и статус Турции, часть которой находится на Европейском континенте. К тому же ее геополитические устремления имеют выраженную европейскую направленность, хотя и не перечеркивают мусульманской идентичности.
Сложную картину представляет Юго-Восточная Азия, где сосуществуют страны с различными этноконфессиональными характеристиками (преимущественно буддистская Мьянма, мусульманская Индонезия и христианские Филиппины). Существенно отличаются в этом 
регионе и политические системы (в регионе имеются и социалистический Вьетнам, где правит Коммунистическая партия, и все еще авторитарный режим Мьянмы, и условные либеральные демократии Малайзии и Индонезии).

Буферные зоны

Между макрорегионами имеются буферные зоны, где идет взаимопроникновение, а иногда и прямое соперничество или противостояние 
разновекторных цивилизационных, этноконфессиональных и часто 
сопряженных с ними геоэкономических и геополитических составляющих. По этой причине страны в этой зоне могут тяготеть к разным макрорегионам в соответствии с тем, какая региональная составляющая 
оказывается превалирующей.

Очевидно, что буферный характер этих государств влияет и на пути 
формирования политических систем и специфику политических и экономических процессов в них. Политические системы и политические 
режимы в странах буферных зон имеют, как правило, гетерогенный, 
конгломеративный и противоречивый, а следовательно, нестабильный 
характер. Проблематика буферных зон между макрорегионами в высокой степени дискуссионна, однако, возможно, именно наличием этой 
зоны и спецификой протекающих там процессов межцивилизационного взаимодействия и объясняется острота этноконфессиональных и этнополитических конфликтов на территории расположенных там государств, а также нестабильность их политических систем.
К буферной зоне между Африкой и Большим Ближним Востоком 
относятся, например, Судан и Эритрея, между Европой и Большим 
Ближним Востоком — Турция, Израиль, Ливан, Азербайджан, Грузия 
и Армения. Видимо, государства Центральной Азии также можно отнести к буферному региону между Большой Европой, Большим Ближним 
Востоком и Большой Восточной Азией. При характеристике политического развития Монголии, относящейся географически к Центральной 
(Внутренней) Азии, с точки зрения цивилизационной специфики целесообразнее рассматривать ее вместе с государствами Восточной Азии.
Из государств, расположенных в буферных зонах, отдельно следует 
упомянуть Афганистан. По мнению некоторых исследователей, он географически относится к Центральной Азии, которая геоэкономически 
тяготеет в настоящее время к Большой Восточной Азии, а цивилизационно (т.е. в соответствии со своей основной этноконфессиональной 
составляющей) принадлежит скорее региону Среднего Востока. Другие 
исследователи, основываясь на факторах цивилизационного и этноконфессионального единства, относят Афганистан к региону Ближнего 
и Среднего Востока. Логика внутриполитического развития позволяет 
отнести к Большому Ближнему Востоку не только Афганистан, но и Пакистан, а также и страны Центральной Азии, хотя географическая традиция относит их к другим регионам — соответственно к Южной и Центральной Азии.
Принадлежность Афганистана и Пакистана к буферной зоне связана 
также с тем обстоятельством, что их международно-политический статус невозможно рассматривать и анализировать в отрыве от динамики 
регио нальных процессов в Южной Азии и без учета отношений с Индией, в результате чего эти две страны геополитически связывают Центральную Азию с Южной.
Извечная полемика между славянофилами (почвенниками) и западниками, в частности, по вопросу политического устройства государства 
косвенно отражает тот факт, что к буферной зоне, с известной долей допущения, может быть отнесена, несмотря на ее огромные физико-гео