Вестник Роcсийской академии медицинских наук, 2020, том 75, № 4

ISSN 0869-6047 (Print)
ISSN 2414-3545 (Online)

Оnline версия журнала
http://vestnikramn.spr-journal.ru
2020; 75 (4)

ANNALS OF THE RUSSIAN ACADEMY
OF MEDICAL SCIENCES

ISSN 0869-6047 (Print)
ISSN 2414-3545 (Online)

Научно-теоретический журнал. Выходит один раз в два месяца. Основан в 1946 г.

Входит в Перечень ведущих научных журналов и изданий ВАК.
Индексируется в базах данных Scopus, Embase, EBSCO,
РИНЦ (Russian Science Citation Index на платформе Web of Science).

Учредители: 

• Федеральное государственное бюджетное учреждение «Российская академия наук»
• Федеральное государственное бюджетное учреждение «Центральный научно-исследовательский институт 
организации и информатизации здравоохранения» Министерства здравоохранения Российской Федерации

ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ
АКАДЕМИИ
МЕДИЦИНСКИХ НАУК

Печатное периодическое издание «Вестник Российской академии медицинских наук» зарегистрировано Федеральной 
службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций 16 сентября 1992 г.
(Свидетельство о регистрации № 01574), перерегистрировано 27 марта 2020 г. (Свидетельство о регистрации ПИ № ФС77-78060).

Редакция не несет ответственности за содержание рекламных материалов. 
Воспроизведение или использование другим способом любой части издания без согласия редакции 
является незаконным и влечет за собой ответственность, установленную действующим законодательством РФ 

Тираж 1000 экз. Подписные индексы:  в агентстве «Почта России» — П4838, в агентстве «Роспечать» — 71488. Свободная цена.

Адрес редакции: 127254, г. Москва, ул. Добролюбова, 11
Издательство «ПедиатрЪ»: 117335, г. Москва, ул. Вавилова, д. 81, корп. 1, этаж 2, помещ. № XLIX, офис 2–8,
Тел.: +7 (499) 132-02-07, http://vestnikramn.spr-journal.ru, e-mail: vramn@spr-journal.ru
Отпечатано ООО «Полиграфист и издатель»: 119501, Москва, ул. Веерная, 22-3-48. Тел.: +7 (499) 737-78-04.

2020/том 75/№4

Главный редактор: В.И. Стародубов
Заместитель главного редактора: В.В. Береговых
Научные редакторы: А.А. Кубанов, И.В. Маев 
Ответственный секретарь: Л.С. Коков
Редакционная коллегия:
В.Г. Акимкин, А.И. Арчаков, А.А. Баранов, Ю.В. Белов, С.А. Бойцов, Н.И. Брико, Е.К. Гинтер, П.В. Глыбочко, 
В.М. Говорун, Е.З. Голухова, А.М. Дыгай, А.М. Егоров, А.А. Камалов, А.Д. Каприн, А.В. Караулов, Р.С. Козлов, 
С.И. Колесников, А.А. Кубатиев, С.И. Куцев, А.В. Лисица, А.Д. Макацария, А.И.  Мартынов, Г.А. Мельниченко, 
Л.С. Намазова-Баранова, Е.Л. Насонов, М.А. Пирадов, Н.В. Пятигорская, В.И. Сергиенко, Г.Т. Сухих, 
Д.А.  Сычев, В.А. Тутельян, В.П. Чехонин, М.В. Шестакова

Зарубежные члены редакционной коллегии:
Д. Видера, В-Д. Гримм, М. Мюллер, Д. Риццо, Н.С. Сердюченко, В.Л. Фейгин, А. Хаверих, К. Шен, И. Шенфельд

РИНЦ: 

 
•
Impact Factor (5 лет) — 1,436

 
•
Рейтинг SCIENCE INDEX (Медицина и здравоохранение) — 2

SCOPUS:

 
•
CiteScore 2019 — 0,8 (Q2)

 
•
SJR 2019 — 0,15 (Q4)

Published bimonthly since 1946. 

The journal is indexed in Scopus, Embase, EBSCO,
Russian Science Citation Index (Web of Science).

Founders: 

• Russian Academy of Sciences

• Federal Research Institute for Health Organization and Informatics
of Ministry of Health of the Russian Federation

ANNALS OF THE RUSSIAN 
ACADEMY
OF MEDICAL SCIENCES

Mass media registration certificate dated March, 27, 2020. Series ПИ № ФС77-78060. Federal Service for Supervision of Communications, 
Information Technology, and Mass Media.

Editorial office takes no responsibility for the contents of advertising material.
No part of this issue may be reproduced without permission from the publisher. While reprinting publications one must make reference 
to the journal «Annals of The Russian Academy of Medical Sciences»

Edition 1000 copies. Subscription indices are in the catalogue Russian Post P4838, in the catalogue Rospechat 71488. Free price.

Editorial Office: 11, Dobrolubov street, Moscow, 127254
Publisher «Paediatrician»: Office 2–8, Unit № XLIX, 81-1 Vavilova Street, 2nd floor, 117335, Moscow, Russian Federation,
Phone: +7 (499) 132-02-07, http://vestnikramn.spr-journal.ru, e-mail: vramn@spr-journal.ru
Printed by «PRINTER & PUBLISHER» Ltd: 22-3-48, Veernaya street, Moscow, 119501. Тel.: +7 (499) 737-78-04.

2020/ 75 (4)

ISSN 0869-6047 (Print)
ISSN 2414-3545 (Online)

Editor-in-chief: V.I. Starodubov
Deputy editor-in-chief: V.V. Beregovykh
Science editors: A.A. Kubanov, I.V. Maev
Editorial secretary: L.S. Kokov
Editorial board: 
V.G. Akimkin, A.I. Archakov, A.A. Baranov, Yu.V. Belov, S.A. Boytsov, N.I. Briko, A.M. Dygai, A.M. Egorov, 
V.L. Feigin, E.K. Ginther, P.V. Glybochko, V.M. Govorun, E.Z. Golukhova, W-D. Grimm, А. Haverih, 
A.A.  Kamalov, A.D. Kaprin, A.V. Karaulov, S.I. Kolesnikov, R.S. Kozlov, A.A. Kubatiev, S.I. Kutsev, 
A.V. Lisitsa, A.D. Makatsariy, A.I. Martynov, G.A. Melnichenko, M. Müller, L.S. Namazova-Baranova, 
E.L. Nasonov, M.A. Piradov, N.V. Pyatigorskaya, G. Rizzo, N.S. Serdyuchenko, V.I. Sergienko, К. Shen, 
Y. Shoenfeld, G.T. Sukhikh, D.A. Sychev, V.A. Tutelyan, V.P. Chekhonin, M.V. Shestakova, D. Widera

SCOPUS:

 
•
CiteScore 2019 — 0,8 (Q2)

 
•
SJR 2019 — 0,15 (Q4)

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/
The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

269

278

283

292

300

306

OBSTETRICS AND GYNAECOLOGY:
CURRENT ISSUES

G. Rizzo, I. Mappa, V.O. Bitsadze, J.Kh. Khizroeva,
A.D. Makatsariya
Prediction of Preterm Birth: the Role Cervical 
Assessment by Ultrasound and Cervico-Vaginal 
Biomarkers

ONCOLOGY: 
CURRENT ISSUES

O.I. Kit, Yu.A. Gevorkyan, N.V. Soldatkina,
E.Y. Gevorkyan
Cancer Treatment and Research
in the Context of COVID-19 Pandemic:
the Experience of Foreign Countries

MOLECULAR MEDICINE AND GENETICS: 
CURRENT ISSUES

A.N. Rozhkov, D.Yu. Shchekochikhin, N.M. Baulina,
N.A. Matveeva, O.O. Favorova, A.S. Akselrod, E.S. Tebenkova, 
D.G. Gognieva, Ph.Yu. Kopylov
Analysis of Circulating miRNA Levels
in Coronary Heart Disease Patients with Varying 
Degrees of Cardiovascular Complications Risk. 
Correlations with the MSCT-CA Data

DERMATOLOGY AND VENEROLOGY:
CURRENT ISSUES

O.Yu. Olisova, E.M. Anpilogova
New Coronavirus Infection (COVID-19): from the 
Dermatologist’s View

INFECTIOUS DISEASES:
CURRENT ISSUES

G.G. Onishchenko, I.A. Kirillov, A.A. Makhlai, S.V. Borisevich
Or topoxviruses: Past, Present and Future

NEUROLOGY AND NEUROSURGERY:
CURRENT ISSUES

A.D. Makatsariya, E.V. Slukhanchuk, V.O. Bitsadze,
J.Kh. Khizroeva, M.V. Tretyakova, V.I. Tsibizova,
A.S. Shkoda, E. Grandone, I. Elalamy, G. Rizzo, J-C. Gris,
S. Schulman, B. Brenner
COVID-19, Hemostasis Disorders and Risk of 
Thrombotic Complications

СОДЕРЖАНИЕ
CONTENTS

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
АКУШЕРСТВА И ГИНЕКОЛОГИИ

Д. Риццо, И. Маппа, В.О. Бицадзе, Д.Х. Хизроева,
А.Д. Макацария
Прогнозирование преждевременных родов: оценка 
ультразвукового исследования шейки матки 
и цервикально-влагалищных биомаркеров

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ОНКОЛОГИИ

О.И. Кит, Ю.А. Геворкян, Н.В. Солдаткина,
Э.Ю. Геворкян
Особенности лечения пациентов с онкологическими 
заболеваниями и проведение клинических 
исследований в области онкологии в условиях 
пандемии COVID-19: опыт зарубежных стран

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ГЕНЕТИКИ И МОЛЕКУЛЯРНОЙ МЕДИЦИНЫ
 
А.Н. Рожков,  Д.Ю. Щекочихин,  Н.М. Баулина,
Н.А. Матвеева, О.О. Фаворова,  А.С. Аксельрод,
Е.С. Тебенькова, Д.Г. Гогниева, Ф.Ю. Копылов
Анализ уровней циркулирующих микро-РНК 
у пациентов с коронарной болезнью сердца при 
различной степени риска развития сердечнососудистых осложнений. Корреляция с данными 
МСКТ-КА

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ДЕРМАТОВЕНЕРОЛОГИИ

О.Ю. Олисова, Е.М. Анпилогова
 Новая коронавирусная инфекция (COVID-19): 
взгляд дерматолога

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ИНФЕКЦИОННЫХ БОЛЕЗНЕЙ

 Г.Г. Онищенко, И.А. Кириллов, А.А. Махлай, С.В. Борисевич
Ортопоксвирусы: прошлое, настоящее и будущее

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ КАРДИОЛОГИИ
И СЕРДЕЧНО-СОСУДИСТОЙ ХИРУРГИИ

А.Д. Макацария, Е.В. Слуханчук, В.О. Бицадзе,
Д.Х. Хизроева, М.В. Третьякова, В.И. Цибизова,
А.С. Шкода, Э. Грандоне, И. Элалами, Д. Риццо,
Ж.-К. Грис, С. Шульман, Б. Бреннер
COVID-19, нарушения гемостаза и риск 
тромботических осложнений

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ПАТОФИЗИОЛОГИИ

М.А. Даренская, Л.И. Колесникова, С.И. Колесников
COVID-19: окислительный стресс и актуальность 
антиоксидантной терапии

Л.Н. Афанаскина, С.Н. Деревцова, Л.В. Синдеева,
Е.А. Хапилина, Н.Н. Медведева
Бурая жировая ткань: особенности биологии, 
участие в энергетическом обмене и ожирении
(обзор литературы)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ПСИХОЛОГИИ И ПСИХИАТРИИ

 Б.Д. Цыганков, Г.Р. Иванова, Д.А. Шелег,
В.И. Савенкова
Организация психиатрической помощи 
и психические нарушения у жителей стран, 
находящихся в условиях пандемии COVID-19 2020 г. 
(обзор литературы)

АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ
ЭНДОКРИНОЛОГИИ

И.И. Крукиер, В.В. Авруцкая, М.А. Левкович,
А.А. Григорьянц, Ю.А. Петров, А.А. Никашина,
А.Л. Чикин
Динамика сывороточной и плацентарной 
продукции цитокинов, окситоцина и релаксина 
женщин с гестационным сахарным диабетом

РATHOPHYSIOLOGY:
CURRENT ISSUES

M.A. Darenskaya, L.I. Kolesnikova, S.I. Kolesnikov
COVID-19: Oxidative Stress and the Relevance
of Antioxidant Therapy

L.N. Afanaskina, S.N. Derevtsova, L.V. Sindeeva,
E.A. Hapilina, N.N. Medvedevа
Brown Adipose Tissue: Features of Biology,
Participation in Energy Metabolism and Obesity 
(Literature Review)

PSYCHOLOGY AND PSYCHIATRY:
CURRENT ISSUES

B.D. Tsygankov, G.R. Ivanova, D.A. Sheleg,
V.I. Savenkova
Psychiatric Care Organization
and Mental Health Disorders
in People of Countries Affected by the COVID-19 
Pandemic 2020 (Review)

ENDOCRINOLOGY:
CURRENT ISSUES

I.I. Krukier, V.V. Avrutskaya, M.A. Levkovich,
A.A. Grigoryants, Yu.A. Petrov, A.A. Nikashina,
A.L. Chikin
Dynamics of Serum and Placental Products 
of  Cytokines, Oxytocin and Relaxin of Women
with Gestational Diabetes Mellitus

318

326

331

340

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

DOI: http://doi.org/10.15690/vramn1275

G. Rizzo1, 2, I. Mappa1, V.O. Bitsadze2, J.Kh. Khizroeva2, A.D. Makatsariya2

1Unive rsity of Roma Tor Vergata, Rome, Italy
2I.M. Sechenov First Moscow State Medical University (Sechenov University), Moscow, Russian Federation
Prediction of Preterm Birth: the Role Cervical Assessment 
by Ultrasound and Cervico-Vaginal Biomarkers

Preterm delivery (PTB) is one of the most common and serious complications of pregnancy. PTB accounts for approximately 70% of neonatal deaths 
and is a major cause of neonatal morbidity including respiratory distress syndrome, necrotising enterocolitis and long-term neurological disabilities. 
Prevention of PTB and its complications include identification among symptomatic women those at high risk of immediate delivery requiring prenatal 
corticosteroids administration. Transvaginal ultrasonographic evaluation of the cervical length (CL) is predictive of PTB and a value < 15 mm identifies among symptomatic women approximately 70% of women who will deliver within one week. In the range of CL within 15 and 30 mm biomarkers 
in cervical-vaginal fluids (fetal fibronectin, phosphorylated insulin-like growth factor protein-1, placental alpha-microglobulin-1, cytokines) and 
other ultrasonographic cervical variables (posterior cervical angle, elastography) improve the identification of women at risk. In asymptomatic women 
CL can be applied as screening and has been proposed as a universal screening during the second trimester in singleton gestations. The finding of a 
CL ≤  25 mm is associated with an increased risk of subsequent PTB with a sensitivity between 30 and 60% that is improved with the combination of 
biomarkers. Asymptomatic women with a CL ≤ 25 mm should be offered vaginal progesterone treatment for the prevention of preterm birth and neonatal morbidity. The role of cerclage and pessary is still controversial. In this review we discuss the evidence-based role of ultrasonographic cervical 
assessment and cervicovaginal biomarkers in the prediction of PTB in symptomatic and asymptomatic women.

Keywords: preterm labor, ultrasonography, cervical length measurement, biomarkers

For citation: Rizzo G, Mappa I, Bitsadze VO, Khizroeva JKh, Makatsariya AD. Prediction of Preterm Birth: the Role Cervical 
Assessment by Ultrasound and Cervico-Vaginal Biomarkers. Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.
doi: 10.15690/vramn1275.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

Д. Риццо1, 2, И. Маппа1, В.О. Бицадзе2,
Д.Х. Хизроева2, А.Д. Макацария2

1 Римский Университет Тор Вергата, Рим, Италия
2Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова
(Сеченовский Университет), Москва, Российская Федерация
Прогнозирование преждевременных родов: 
оценка ультразвукового исследования 
шейки матки и цервикально-влагалищных 
биомаркеров

Преждевременные роды (ПР) — одно из наиболее распространенных и серьезных осложнений беременности. Преждевременные роды 
приблизительно в 70% приводят к ранней неонатальной смертности и являются основной причиной возникновения заболеваний 
у новорожденных, включая респираторный дистресс-синдром, некротизирующий энтероколит и длительные неврологические нарушения. 
Профилактика ПР и их осложнений включает прежде всего выявление женщин с высоким риском развития ПР, требующих пренатального введения кортикостероидов. Трансвагинальная ультразвуковая оценка длины шейки матки (цервикометрия) является прогностическим показателем развития ПР: так, длина шейки матки < 15 мм свидетельствует о том, что около 70% женщин родят в течение 1 нед. 
Если значение при цервикометрии в пределах 15–30 мм, то определяют биомаркеры ПР в шеечно-влагалищном содержимом (фетальный 
фибронектин, фосфорилированный протеин-1, связывающий инсулиноподобный фактор роста, плацентарный альфа-микроглобулин, 
цитокины) и другие эхографические цервикальные измерения (такие как задний шейный угол, эластография) для улучшения прогнозирования развития ПР у женщин из группы риска. У женщин без клинической картины цервикометрия может быть применена в качестве 
скрининга. Также она была предложена при одноплодной беременности в качестве универсального скрининга во втором триместре. 
Нахождение указанного показателя в пределах ≤ 25 мм связано с повышенным риском развития ПР (чувствительность от 30 до 60%), 
данные являются более точными при комбинации с биомаркерами. Бессимптомным женщинам с длиной шейки матки ≤ 25 мм должно 
быть предложено лечение микронизированным прогестероном для профилактики ПР и неонатальной заболеваемости. Роль цервикального 
серкляжа и пессария остается спорной. В данном обзоре обсуждается доказательная роль ультразвукового исследования шейки матки 
и цервикально-вагинальных биомаркеров в прогнозировании развития ПР у симптоматических и бессимптомных женщин.
Ключевые слова: преждевременные роды, ультразвуковое исследование шейки матки, длина шейки матки, цервикально-вагинальные биомаркеры
Для цитирования: Риццо Д., Маппа И., Бицадзе В.О., Хизроева Д.Х., Макацария А.Д. Прогнозирование преждевременных родов: 
оценка ультразвукового исследования шейки матки и цервикально-влагалищных биомаркеров. Вестник РАМН. 2020;75(4):269–
277. doi: 10.15690/vramn1275.

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

Введение

Ранние, или преждевременные, роды (ПР) во всем 
мире являются основной причиной развития у новорожденных серьезных неонатальных заболеваний, таких 
как респираторный дистресс-синдром, некротизирующий энтероколит, с риском формирования инвалидности 
у детей и неонатальной смертности. На долю ПР при этом 
приходится около 70% смертей новорожденных [1]. 
Точное прогнозирование ПР имеет первостепенное 
значение, поскольку позволяет выявить женщин высокого риска, для которых могут быть рассмотрены соответствующие вмешательства с целью предотвращения 
развития ПР, улучшения неонатальных исходов, а также 
избежания ненужной госпитализации и потенциально 
вредных методов лечения у женщин низкого риска.

Частота преждевременных родов в мире

Каждый год приблизительно 15 млн детей во всем 
мире рождаются недоношенными (при соотношении > 1 
при ПР на каждые 10) [2]. Более 1 млн детей ежегодно 
умирают из-за осложнений, связанных с ПР. Новорожденные, которые выживают, часто становятся инвалидами по физическому и психическому развитию. Это одни 
из данных, которые прозвучали в докладе ВОЗ «Рожденные слишком рано: Доклад о глобальных действиях 
в отношении преждевременных родов», опубликованном 
в мае 2012 г. [2].
Согласно докладу, доля ПР увеличилась за последние 20 лет почти во всех странах, рассматриваемых ВОЗ. 
В дополнение к размаху проблемы в докладе описываются 
различия в частоте ПР между разными географическими 
районами и странами. Более 60% ПР происходит в Африке 
и Южной Азии. Однако эта картина неоднородна в более 
северных странах мира. Достаточно вспомнить, что в США 
приблизительно 12% новорожденных появляются на свет 
преждевременно, хотя в странах с высоким уровнем дохода 
этот показатель составляет в среднем 9%, а в Италии — 7%. 
Существует также большая разница в данных о выживаемости этих детей между различными странами. Так, доля 
смертности детей, родившихся до 28 нед, в странах с низким и высоким уровнями дохода составляет 90 и 10% соответственно [2]. В 2005 г. в Соединенных Штатах ежегодный 
социально-экономический ущерб, связанный с ПР, составил по меньшей мере 26,2 млрд долл., или 51 600 долл. 
за каждого недоношенного [3].

Идентификация ПР

Созревание шейки матки — один из первых этапов 
в подготовке родовых путей к родам, и этот процесс обычно начинается за несколько недель до родов [4]. Уменьшение длины шейки матки во втором триместре является 
предиктором спонтанных ПР [5, 6]. 
Для повышения точности диагностики ПР были предложены два метода: трансвагинальная ультразвуковая 
оценка длины шейки матки и измерение биомаркеров 
в цервикально-вагинальных выделениях [6, 7].

Трансвагинальное ультразвуковое
исследование шейки матки 
Tрансвагинальное 
ультразвуковое 
исследование 
(ТУЗИ) шейки матки в оценке риска ПР является более 

точным, чем вагинальное пальцевое исследование шейки 
матки, поскольку изменения начинаются на внутренней 
поверхности шейки матки и прогрессируют каудально. 
Ультразвуковое исследование часто может обнаружить 
изменения в шейке матки до того, как они диагностируются при физикальном осмотре [8]. 
ТУЗИ шейки матки безопасно, надежно и легко воспроизводится при выполнении обученными специалистами [9]. Обучение и сертификация доступны через несколько образовательных онлайн-программ, например 
программу Perinatal Quality Foundation по изучению и обзору длины шейки матки (CLEAR) (URL: https://clear.
perinatalquality.org/), и через Фонд фетальной медицины 
по оценке состояния шейки матки (URL: https://fetalmedicine.org/fmf-certification/certificates-of-competence/
cervical-assessment-1). 
Методика ТУЗИ хорошо описана и обеспечивает стандартизированное, воспроизводимое измерение с погрешностью всего 5–10%. Исследование проводится в течение 
приблизительно 5 мин, что позволяет провести оценку 
любого динамического укорочения [10, 11].
Основные этапы ТУЗИ:

 
•
при обследовании мочевой пузырь должен быть пустым;

 
•
датчик осторожно вводится в передний свод влагалища до тех пор, пока не будет визуализирована шейка 
матки. Изображение шейки матки должно быть увеличено до заполнения 75% картинки;

 
•
визуализируются пустой мочевой пузырь, внутренний 
и наружный зевы матки, а также цервикальный канал 
с применением только минимального давления, необходимого для получения четкого изображения. Избыточное давление на шейку матки может искусственно 
увеличить кажущуюся длину шейки;

 
•
передняя и задняя губы шейки матки имеют приблизительно одинаковую толщину. Если шейка матки асимметричная (тонкая спереди и толще кзади), то это говорит об избыточном давлении ультразвукового датчика;

 
•
длина шейки матки представляет собой расстояние 
между точками, размещенными от внутреннего зева 
к внешнему. Если внутренний зев открыт, цервикальная длина измеряется от кончика воронки к внешнему 
зеву (рис. 1, 2); 

 
•
если цервикальный канал изогнут, длина шейки матки 
может быть измерена двумя способами: прямая линия 

 Рис. 1. Пример нормальной шейки матки — визуализируется 
внутренний и внешний зев и выполняется измерение вдоль канала шейки матки, в результате длина шейки матки — 31 мм

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

от внутреннего до внешнего зева или как сумма двух 
отдельных участков, если расстояние между углом 
и прямой линией от внутреннего зева к внешнему зеву 
составляет более 5 мм;

 
•
проводят три измерения, удовлетворяющие критериям измерения и изменяющиеся менее чем на 10%, 
выбирается и регистрируется наименьшее из них. 
Умеренное или сильное ручное трансабдоминальное 
давление, прикладываемое поперек дна матки по направлению оси матки в течение 15 с, может помочь обследованию, выявляя «динамическую» шейку матки (т.е. 
укорочение шейки матки, которая изначально была нормальной длины). Важно выделить не менее 5 мин на общий осмотр [11].
Есть некоторые «подводные камни», которые могут 
привести к неправильному измерению длины шейки 
матки и, как правило, к переоценке данных: это чрезмерное давление на шейку матки во время исследования, 
что создает искусственно удлиненную шейку матки из-за 
пережатия передней губы и нижнего маточного сегмента. 
Схватки во время осмотра могут вызвать ложное впечатление длинной шейки матки или имитировать воронкообразное раскрытие внутреннего зева с нормальной 
остаточной длиной шейки матки. Кроме того, до 14 нед 
гестации или при наличии предлежания плаценты сложнее провести различие между нижним сегментом матки 
и истинной шейкой матки.
В попытке найти более точные предикторы ПР некоторые авторы стремились объединить измерение шейки 
матки с другими маркерами, включая биологические 
индикаторы и цервикальную воронку. Цервикальная 
воронка определяется как дилатация внутреннего зева 
шейки матки с выпячиванием околоплодных оболочек 
на 5 мм и более в эндоцервикальный канал [12] (рис. 3). 
Наблюдаемое воронкообразное выпячивание описывается при ультразвуковом исследовании следующим образом: сначала Т-образная форма, прежде чем произойдет какое-либо расширение, затем Y-образная форма, 
пока сохраняется некоторая закрытая часть шейки матки; 
по мере удаления канал открывается почти до наружного 
зева и шейка матки появляется в виде V; наконец она 
появляется в виде U, когда расширение прогрессирует. 
Длина воронки часто неопределенна, потому что ориентиры, такие как плечо внутреннего зева, могут быть 
неразличимы. 
Хотя некоторые исследования включали цервикальную воронку в качестве прогностического маркера, 

в целом не было доказано, что она является независимым предиктором ПР, и ее присутствие не добавляло 
возможности прогнозировать развитие ПР. Если воронкообразная шейка матки присутствует при нормальной 
остаточной длине шейки матки, то это связано с сокращением нижнего маточного сегмента и практически 
не имеет клинического значения [13]. Наличие осадка 
(гиперэхогенного вещества в околоплодных водах вблизи 
внутреннего зева) свидетельствует о субклинической инфекции и повышенном риске самопроизвольных ПР. Его 
состав неясен: это может быть сгусток крови или клеточный материал, связанный с инфекцией/воспалением [14].

Дополнительные исследования шейки матки
Недавно была оценена важность скрининга женщин 
с дополнительными параметрами визуализации шейки 
матки в качестве потенциальных предикторов развития 
ПР. К ним относятся такие элементы, как индекс консистенции шейки матки и маточно-цервикальный угол. 
Индекс консистенции шейки матки представляет собой измерение сжимаемости шейки матки, т.е. переднезаднего диаметра (anterio-posterior, AP) шейки матки 
до (AP) и после (AP1) компрессии, сформулированное 
как (AP1/AP) × 100. Некоторые исследования выявили 
корреляцию между оценкой этого параметра в середине 
беременности и при родах. Они предполагают, что индекс 
консистенции шейки матки может прогнозировать развитие ПР лучше, чем просто определение длины шейки 
матки, или служить важным дополнением к традиционной оценке длины шейки матки [15, 16]. 
Угол шейки матки — это измерение угла, который 
расположен на пересечении линий, проведенных вдоль 
цервикального канала и по касательной к передней 
или задней стенке матки на уровне внутренней поверхности шейки матки (рис. 4, 5). Исследование, в котором 
участвовали 275 женщин (в том числе 34 женщины, родившие ранее 34 нед беременности), показало, что женщины, которые в итоге родили раньше срока, имели 
более широкий средний маточно-шейный угол в середине 
беременности [17].
Определение переднего шейного угла и длины шейки 
матки на 20–24-й нед беременности в популяции пациенток низкого риска развития ПР позволяет прогнозировать 
около 40% тяжелых ПР. Маточно-цервикальные углы величиной ≥ 95 и ≥ 105, выявленные во втором триместре, 
указывали на повышенный риск развития ПР на сроке 
< 37 и < 34 нед соответственно [17].

Рис. 2. Пример короткой шейки матки, ее длина — 18 мм
Рис. 3. Пример шейки матки с воронкообразной формой (обозначена стрелкой)

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

Длина шейки матки — это только морфологический 
показатель, шейка матки меняет свою консистенцию 
и структуру во время родов. До недавнего времени консистенция шейки матки оценивалась только вручную, 
но в 2007 г. была введена первая эластографическая визуализация шейки матки во время беременности [18].
Эластография обеспечивает способность ткани деформироваться под давлением (рис. 6). Чем мягче ткань, тем 
легче она меняет свою форму. Для оценки эластографии 
шейки матки описаны два метода: компрессионная эластография и эластография сдвиговой (поперечной) волны. Статический метод измеряет смещение тканей в ответ на ручное 
сжатие или физиологические движения сосудов, динамический определяет скорость распространения сдвиговой волны. Независимо от метода эластография дает информацию 
о внутренней жесткости зева, которую невозможно оценить вручную. Эти методы перспективны, но существуют 
ограничения в их технической реализации. Поэтому эластография шейки матки, которая еще не является четко 
идентифицированным предметом, предлагается в качестве 
возможной альтернативы в будущем и может быть объединена с определением длины шейки матки [19, 20].

Цервикальные биомаркеры
За последние несколько лет было изучено несколько 
биомаркеров, связанных с растяжением/сокращением 

матки, децидуальным воспалением / инфекцией и активацией гипоталамо-гипофизарно-надпочечниковой оси. 
Наиболее известные методы прогнозирования ПР основаны на определении фетального фибронектина (fetal 
fibronectin, fFN), фосфорилированного белка-1, связывающего инсулиноподобный фактор роста (phosphorylated 
insulin-like growth factor-binding protein-1, phIGFBP-1), 
и плацентарного альфа-1-микроглобулина (placental alphamicroglobulin-1, PAMG-1). Данные биомаркеры тестировались в разных клинических условиях, и в зависимости 
от демографических и других показателей исследуемых 
групп результаты существенно различались. 
Фетальный фибронектин — это гликопротеин внеклеточного матрикса, находящийся на границе мать–плод 
и высвобождающийся за 1–2 нед до родов. Этот гликопротеин широко изучен для прогнозирования ПР как у женщин с симптомами ПР, так и без них [21]. Ложноположительные результаты теста были ассоци-ированы с половым 
актом, цифровым цервикальным исследованием, вагинальным кровотечением и вагинальной смазкой [21]. Уровень фетального фибронектина сам по себе или в сочетании с длиной шейки матки является предиктором ПР 
у женщин с появлением симптомов ПР или без них и способствует более точной диагностике ПР [22–24]. В нормальных условиях очень низкие уровни fFN обнаруживаются в цервикально-вагинальном содержимом (< 50 нг/мл) 
в середине беременности. Уровни более 50 нг/мл на сроке 
22–27 нед беременности или после него были ассоциированы с повышенным риском развития ПР.
Качественный тест (положительный > 50 нг/мл) обладает ограниченной прогностической способностью, так 
как его чувствительность и положительная прогностическая ценность низки. Однако отрицательный тест на фетальный фибронектин имеет высокую прогностическую 
ценность вплоть до 34 нед гестации и предполагает, что ПР 
не начнутся в течение следующих недель. Лучшие результаты были получены при количественном определении: 
например, Abbot et al. проспективно оценивали прогностическую точность количественного определения фетального фибронектина для риска развития ПР у бессимптомных женщин высокого риска между 22-й и 27-й нед 
беременности. Исследования показали, что частота ПР 

Рис. 4. Пример нормального заднего угла шейки матки

Рис. 5. Пример аномального заднего шейного угла

Рис. 6. Эластография шейки матки — на двумерное изображение 
нанесены цветовая карта деформации эластографии, эластограмма с твердой (синяя) и мягкой (красная) тканью1

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

1 Цветной вариант изображения см. в электронной версии статьи 
по адресу: https://vestnikramn.spr-journal.ru/jour/article/view/1275

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

на сроке меньше 34 нед беременности увеличивается с ростом концентрации фетального фибронектина; более того, 
порог концентрации fFN 200 нг/мл имел положительное 
прогностическое значение в 37,7%, специфичность — 96% 
и площадь под кривой — 0,78 (доверительный интервал 
0,73–0,84) для прогнозирования ПР до 34 нед [21, 24, 25]. 
В настоящее время необходимы дальнейшие исследования, для того чтобы узнать, может ли широкое использование количественного определения фетального 
фибронектина в сочетании с другим методом скрининга, 
таким как длина шейки матки, оптимизировать исходы 
для женщин с риском развития ПР независимо от предшествующего анамнеза. 
Белок-1, связывающий инсулиноподобный фактор роста 
(phIGFBP-1), по-видимому, значительно выше в выделениях из шейки матки у пациенток с ПР, поэтому он был 
предложен в качестве маркера для прогнозирования ПР. 
В сочетании с длиной шейки матки phIGFBP-1 был предложен в качестве альтернативы определению фетального 
фибронектина для выявления группы женщин с угрозой 
ПР в течение ближайших 7 дней [26, 27]. 
Недавний обзор показал, что плацентарный альфа-1микроглобулин (PAMG-1) обладает высокой прогностической 
точностью при преждевременных родах в течение 7 дней 
у женщин с признаками и симптомами ПР. Положительная прогностическая ценность PAMG-1 была значительно 
выше, чем у тестов на выявление phIGFBP-1 и фетального 
фибронектина, которые использовались до сих пор из-за их 
высоких отрицательных прогностических значений [28, 29]. 
Провоспалительные цитокины и естественные антимикробные вещества в шеечно-влагалищном содержимом также были исследованы как предикторы преждевременных родов [30, 31]. Из-за прямой зависимости между 
концентрациями внутриамниотических и цервикальных 
цитокинов их анализ в цервикальном секрете может быть 
использован в качестве показателя внутриматочного воспаления [31]. Необходимы более масштабные исследования для оценки того, могут ли эти биомаркеры улучшить 
прогноз ПР и выявить случаи вторичной внутриутробной 
инфекции.

Оценка риска у женщин
с симптомами преждевременных родов

В большинстве стран выявление ПР основано только 
на клинических субъективных данных. Это увеличивает 
риск госпитализации и финансовые затраты, а также ненужные и потенциально вредные вмешательства, такие 
как использование токолиза и пренатальное введение 
кортикостероидов [7].
Симптомы, о которых сообщают беременные женщины с подозрением на ПР, следующие: тазовая боль, вагинальные выделения, боль в спине и менструальноподобная 
реакция. Несколько исследований показало, что проведение трансвагинальной цервикометрии является важным 
предиктором оценки ПР у женщин с клиническими проявлениями ПР [32, 33]. Измерение длины шейки матки 
у таких женщин может выявить значительную долю тех, 
кто родит в течение ближайшей недели, и помочь оптимизировать их ведение [34]. Длина шейки матки менее 15 мм 
является предиктором родов на 34-й нед примерно в 70% 
случаев. И напротив, длина более 30 мм имеет благоприятный прогноз: у большинства женщин с такой длиной 
шейки матки ПР на 34-й нед не происходит [34]. Однако 
у большинства пациенток с клиническими проявления
ми ПР длина шейки матки находится в пределах от 15 до 
30 мм. Анализ нашего опыта оказания первой медицинской помощи при подозрении на угрожающие ПР свидетельствует, что у более 50% женщин длина шейки матки 
находится в пределах от 15 до 30 мм (рис. 7).
У таких пациенток использование биомаркеров в отдельности или в дополнение к другим ультразвуковым показателям (например, заднего угла шейки матки, эластографии) имеет наибольшую прогностическую ценность 
(рис. 8). Согласно данным литературы, чаще всего речь 
идет о тесте, основанном на выявлении плацентарного 
альфа-1-микроглобулина [7].

Оценка риска у женщин
без симптомов ПР

Хороший скрининг-тест должен быть безопасным, 
недорогим и легко воспроизводимым, а его полезность 
зависит от частоты заболевания. Кроме того, чтобы быть 
клинически полезным, прогностический тест должен 
быть связан с вмешательством, которое снижает риск ПР 
и перинатальной смертности. 
В наше время доступны три профилактических средства для предотвращения ПР, а именно прогестерон, швы 
на шейку матки и акушерский цервикальный пессарий. 

Прогестерон 
Рандомизированные клинические исследования и метаанализ данных пациентов показали, что вагинальный 
прогестерон значительно снижает риск ПР у женщин 
без клинических проявлений с короткой шейкой матки. 
Как следствие, женщинам без клинических проявлений 
ПР с сонографически короткой (≤ 25 мм) шейкой матки 
независимо от их акушерского анамнеза следует назначать лечение вагинальным прогестероном для профилактики ПР и неонатальной заболеваемости [35–37].

Цервикальный серкляж
(наложение швов на шейку матки)
Шов на шейку матки не предотвращает развитие ПР 
у всех женщин с короткой шейкой матки. Тем не менее 
имеются данные, что в группе женщин с одноплодной 
беременностью и спонтанными ПР в анамнезе наложение 
швов на шейку матки снижает риск ПР, перинатальной 
заболеваемости и смертности [38, 39].

Цервикальный пессарий
Цервикальный пессарий — силиконовое устройство, 
которое используется для предотвращения ПР. Ведущи
Рис. 7. Распределение длины шейки матки у женщин с подозрением на угрожающие преждевременные роды 

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

ми гипотезами, объясняющими механизм его действия, 
являются две: пессарий помогает удерживать цервикальный канал закрытым и пессарий изменяет наклон цервикального канала таким образом, чтобы вес беременной 
матки не был направлен непосредственно на область 
внутреннего зева. 
Недавно проведенные рандомизированные исследования, изучающие профилактическое влияние установки цервикального пессария на развитие ПР у женщин без симптомов ПР при одноплодной беременности 
с короткой шейкой матки, дали противоречивые результаты [40, 41]. Метаанализ показал, что профилактическое применение цервикального пессария 
при одноплодной беременности с длиной шейки матки 
≤ 25 мм на сроке от 20 до 24 нед не предотвращает ПР 
и не улучшает перинатальный исход [42]. Дальнейший 
метаанализ отдельно взятых пациентов позволит прояснить, является ли цервикальный пессарий полезным 
в подгруппах женщин с одноплодной беременностью 
с и без ПР в анамнезе или требуются другие cut-off, отличные от 25 мм [42].
Все характеристики, такие как длина шейки матки, 
диагностированная с помощью ТУЗИ, и биомаркеры, 
являются полезным скрининговым тестом для прогнозирования спонтанных ПР.
При нормальной беременности длина шейки матки 
не изменяется между 14-й и 28-й нед, ее длина определяется следующим образом: 15 мм — 2-й процентиль; 
20 мм — 5-й процентиль; 25 мм — 10-й процентиль; 
35 мм — 50-й процентиль; 45 мм — 90-й процентиль
После 28–32 нед гестации постепенное уменьшение 
длины шейки матки нормально [43]. Во втором триместре 
длина шейки матки менее 25 мм считается короткой, так 
как 25 мм соответствует 10-му процентилю для данного 
гестационного возраста [7, 43]. В одном многоцентровом проспективном исследовании (The Preterm Prediction 
Study) оценивалась выборка женщин низкого и высоко
го риска, которым требовалась дородовая консультация 
и/ или терапия. Известно, что длина шейки матки меньше 25 мм занимает видное место в литературе как порог 
значимости для прогнозирования ПР и имеет широкое 
клиническое применение. Однако положительная прогностическая ценность короткой шейки матки оказалась низкой при оценке в нормальной антенатальной 
популяции, включающей женщин с низким и высоким 
риском. Только 18% женщин в этом исследовании с длиной шейки матки < 25 мм родили до 35-й нед беременности [4]. В мире существуют определенные различия 
в отношении порогового значения, при котором следует 
начинать терапию женщин без клинических проявлений. 
В разных клинических рекомендациях используются различные пороговые значения, включая < 15 мм, < 20 мм, 
< 25 мм. Американская коллегия акушеров и гинекологов 
(The American College of Obstetricians and Gynecologists, 
ACOG) использует пороговое значение < 20 мм у женщин 
без предшествующих ПР и < 25 мм у женщин с предшествующими самопроизвольными ПР на сроке < 34 нед 
беременности [43, 44]. 
De Carvalho et al. [45] обнаружили, что длина шейки 
матки короче на сроке 21–24 нед у женщин с предыдущими ранними (< 37 нед) родами в анамнезе и ПР 
до 34 нед в эту беременность по сравнению с женщинами 
без анамнеза ПР. Длина шейки матки < 25 мм имела положительное прогностическое значение у 12,5% женщин 
без ПР в анамнезе и у 33,5% женщин с предшествующими 
ПР, что указывает на аддитивный эффект прошлого акушерского анамнеза. 
В ряде исследований сообщалось, что укорочение 
длины шейки матки с течением времени связано с повышенным риском ПР. Уменьшение сонографической 
длины шейки матки, измеренной трансвагинально в динамике несколько раз, было предложено в качестве лучшего предиктора спонтанных ПР, чем просто однократное определение длины шейки матки [46–48].

Рис. 8. Схема симптоматического ведения женщин при преждевременных родах в зависимости 
от длины шейки матки

УЗ-длина
шейки матки

Женщина с клинической 
симптоматикой

Преждевременные
роды

Сохранение
беременности
?

Биомаркеры

Другие измерения
шейки матки

≤ 15 мм
≥ 30 мм
15–30 мм

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР

The article is licensed by CC BY-NC-ND 4.0 International Licensee
https://creativecommons.org/licenses/by-nc-nd/4.0/

Вопрос о том, следует ли проводить скрининг длины 
шейки матки всем беременным женщинам или ограничиваться теми, кто подвержен высокому риску ПР, 
является предметом дискуссии. Кроме того, метаанализ 
рандомизированных исследований 2019 г. не нашел достаточных доказательств, чтобы рекомендовать рутинный скрининг длины шейки матки всем беременным 
женщинам [49].
Существуют некоторые ограничения в сравнении 
клинических исследований: вариация порогового значения короткой шейки матки и различия в сроках проведения скринингового обследования, а также отсутствие 
стандартного протокола ведения женщин в зависимости 
от длины шейки матки. Популяционные характеристики, которые могли бы повлиять на результаты теста, 
включают соотношение одно- и многоплодной беременности, женщин с симптомами и без, интактных мембран 
и с разрывом плодных оболочек, предшествующих спонтанных родов и отсутствия предшествующих спонтанных 
ПР, предшествующих ПР и предшествующих операций 
на шейке матки. По крайней мере в одном анализе был 
сделан вывод о том, что у женщин без предшествующих 
спонтанных ПР универсальный скрининг длины шейки 
матки был экономически эффективным по сравнению 
со скринингом на основе риска и без скрининга [50, 51]. 
Cahill et al. [52] провели анализ принятия решения путем сравнения экономической эффективности четырех 
стратегий, таких как: 1) универсальный ультразвуковой скрининг всех беременных путем измерения длины 
шейки матки в сочетании с лечением вагинальным 
прогестероном; 2) ультразвуковой скрининг измерения 
длины шейки матки только среди женщин с повышенным риском ПР и последующее лечение вагинальным 
прогестероном; 3) лечение женщин высокого риска 
с помощью 17 альфа-гидроксипрогестерона капроат, 
без ультразвукового скрининга; 4) отсутствие скрининга 
и лечения. Универсальный ультразвуковой скрининг 
с терапией вагинальным прогестероном был доминирующей стратегией и привел к наибольшему снижению ПР 
до 34 нед. В целом экономический анализ показывает, 
что универсальный скрининг длины шейки матки с применением вагинального прогестерона представляется 

экономически эффективным ввиду значительных затрат 
на тяжелую неонатальную заболеваемость, связанную 
с ПР, по сравнению с относительно скромными затратами на ультразвуковое исследование и вагинальный 
прогестерон. 
Мы предлагаем проводить универсальный скрининг 
длины шейки матки во время второго триместра, если 
позволяют местные ресурсы в плане квалификации, оборудования и средств.

Заключение

Ультразвуковое измерение длины шейки матки позволяет выявлять женщин из группы риска развития ПР 
не только при появлении симптомов, но и без типичной 
симптоматики и может использоваться в качестве теста 
первой линии. Этот ультразвуковой скрининг-тест требует соответствующей подготовки и может быть выполнен во время сканирования в середине беременности. 
Не было обнаружено ни одного биомаркера или комбинации маркеров, которые были бы достаточно точными для прогнозирования ПР. 
Комбинация с биохимическими и УЗИ-маркерами 
может улучшить идентификацию беременностей с риском ПР, но выбор наилучшего биохимического маркера 
еще предстоит установить.

Дополнительная информация

Источник финансирования. Поисково-аналитическая работа проведена на собственные средства авторов. 
Конфликт интересов. Авторы данной статьи подтвердили 
отсутствие конфликта интересов, о котором необходимо 
сообщить.
Участие авторов. Риццо Д., Маппа И., Бицадзе В.О., Хизроева Д.Х., Макацария А.Ю. — обзор публикаций, анализ 
полученных данных, написание текста статьи. Все авторы 
внесли существенный вклад в проведение исследования 
и подготовку статьи, прочли и одобрили финальную версию до публикации.

1. 
Romero R, Dey SK, Fisher SJ. Preterm labor: one syndrome, 
many 
causes. 
Science. 
2014;345(6198):760–765.
doi: https://doi.org/10.1126/science.1251816. 
2. 
Blencowe H, Cousens S, Chou D, et al. Born too soon: the 
global epidemiology of 15 million preterm births. Reprod Health. 
2013;10(Suppl1):S2. doi: https://doi.org/10.1186/1742-4755-10-S1-S2. 
3. Behrman RE, Butler AS, eds. Institute of Medicine (US) Committee on Understanding Premature Birth and Assuring Healthy 
Outcomes. Preterm Birth: Causes, Consequences, and Prevention. Washington (DC): National Academies Press (US); 2007. 
Available from: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/books/NBK11362/. 
doi: https://doi.org/10.17226/11622. 
4. Iams JD, Goldenberg RL, Meis PJ, et al. The length of the cervix 
and the risk of spontaneous premature delivery. National Institute 
of Child Health and Human Development Maternal Fetal Medicine 
Unit Network. N Engl J Med. 1996;334:567.
5. 
Hughes K, Kane SC, Araujo Júnior E, Da Silva Costa F, Sheehan PM. Cervical length as a predictor for spontaneous preterm birth 
in high-risk singleton pregnancy: current knowledge. Ultrasound 
Obstet Gynecol. 2016;48:7–15. doi: https://doi.org/10.1002/uog.15781. 

ЛИТЕРАТУРА

6. Berghella V, Roman A, Daskalakis C, et al. Gestational 
age 
at 
cervical 
length 
measurement 
and 
incidence 
of 
preterm 
birth. 
Obstet 
Gynecol. 
2007;110:311.
doi: https://doi.org/10.1097/01.AOG.0000270112.05025.1d.
7. 
Di Renzo GC, Cabero Roura L, Facchinetti F, Helmer H, Hubinont C, Jacobsson B, Jørgensen JS, Lamont RF, Mikhailov A1, 
Papantoniou N, Radzinsky V, Shennan A, Ville Y, Wielgos M, Visser GHA. Preterm Labor and Birth Management: 
Recommendations from the European Association of Perinatal Medicine. J Matern Fetal Neonatal Med. 2017;30:2011–2030.
doi: https://doi.org/10.1080/14767058.2017.1323860.
8. Gomez R1, Galasso M, Romero R, Mazor M, Sorokin Y, Gonçalves L, Treadwell M. Ultrasonographic examination of the uterine 
cervix is better than cervical digital examination as a predictor of the 
likelihood of premature delivery in patients with preterm labor and 
intact membranes. Am J Obstet Gynecol. 1994;171(4):956–964. doi: 
https://doi.org/10.1016/0002-9378(94)90014-0. 
9. Medley N, Poljak B, Mammarella S, Alfirevic Z. Clinical guidelines for prevention and management of preterm birth: a systematic 
review. BJOG. 2018;125:1361–1369.

Annals of the Russian Academy of Medical Sciences. 2020;75(4):269–277.

Вестник РАМН. — 2020. — Т. 75. — № 4. — С. 269–277.

REVIEW

НАУЧНЫЙ ОБЗОР