Философия финансового рынка

Философия
финансового рынка
В. Д. Миловидов
2020
Москва

УДК 336.01
ББК 65.262.1
М60
Оформление переплета
А. Бондаренко
Миловидов В. Д.
М60
Философия финансового рынка / В. Д. Миловидов. — Москва :
Магистр, 2020. — 272 с.
ISBN 9785977602778 (в пер.)
ISBN 978-5-16-015779-5 (ИНФРА-М)
Агентство CIP РГБ
Финансовый рынок — встроенный в экономику сложный и потенциально
эффективныймеханизм перераспределения инвестицийво благо общественного развития. Однако он начинает давать сбои, обслуживать исключительно частные и весьма узкие интересы. Чтобы вернуть его в русло общественных интересов, нужен присмотр, настройщик механизма. Но кто он? Кому принадлежит та
самая «невидимая рука» рыночных сил, что движет экономическими субъектами? Что заставляет их возвращаться к равновесию интересов?
Рациональноэкономический взгляд на финансовый рынок не дает убедительного ответа. Этот взгляд постоянно заставляет нас искать некийматериализованный разум, либо механизм в том мире, где материальность является случайностью. Материализм экономического мышления ограничивает обзор.
Именно поэтому представляется интересным посмотреть на финансовыйрынок
с позиций философии.
УДК 336.01
ББК 65.262.1
ISBN 9785977602778
ISBN 978-5-16-015779-5
© Миловидов В. Д., 2013
© Издательство «Магистр», 2013

Философия финансового рынка
В. Д. Миловидов
От издателя .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 7
Предисловие .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 9
Над равниной скудных знаний .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 15
Рациональноэкономический анализ финансовой сферы... . . . 16
... И его недосказанности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 21
Софийность финансового рынка
. . . . . . . . . . . . . . . . 25
Как восстановить равновесие в финансовой сфере? . . . . . . 29
Либерализм и регулирование финансового рынка
.  .  .  .  .  .  .  . 36
Закон зависти
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38
Естественный закон справедливости . . . . . . . . . . . . . . 41
Закон добродетельного эгоизма
. . . . . . . . . . . . . . . . 43
Закон нравственного равновесия
. . . . . . . . . . . . . . . 45
Эволюционный закон «экономического фитнеса» . . . . . . . . 49
Борьба с мутантами . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 53
Храповик Хиггса
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 56
Актеры и роли
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 64
Финансовый анархизм .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 67
Гуманитарные договоренности
. . . . . . . . . . . . . . . . . 69
Финансовые анархисты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 73
Возможна ли альтернативная финансовая система? . . . . . . 77
Утверждение иерархии финансовых отношений . . . . . . . . . 82
Как покупать идульгенции, или Закон отрицания
бесполезности
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 85
Неопределенность отрицания: эффект бабочки . . . . . . . . . 95
Анархизм черного лебедя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100
Можно ли противостоять непредсказуемости? . . . . . . . . . 105
Монетарный арбитраж
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112
Рождение алгоритмов .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 117
Координаты неопределенности: где порхает бабочка
. . . . . 118
Рациональный выбор в условиях неопределенности
. . . . . 125
Лингвистика повелительных наклонений . . . . . . . . . . .
129
Зачем нужны алгоритмы? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 135
Философия финансового рынка
5

Субкультура финансового рынка .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 143
Стереотипы интуитивного мышления
. . . . . . . . . . . . . 144
Обида пассионариев . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157
Этика жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 160
Пожар на ярмарке тщеславия: возгорание
. . . . . . . . . . 166
Билет на ярмарку: чаевые Баффету . . . . . . . . . . . . . . 168
Гинеи вместо шиллингов
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 170
Маргинальные различия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172
Яппи: властители вселенной . . . . . . . . . . . . . . . . . . 178
Нулевые . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 186
Метаморфозы идентичности . . . . . . . . . . . . . . . . . . 191
Слагаемые финансовой субкультуры
. . . . . . . . . . . . . 198
Веселящие мухоморы
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 204
Образы и подобия .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 207
Теория агентства
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 211
Прецессия информации . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 217
Асимметрия информации, посредники и регуляторы . . . . . . 223
Манипулирование заблуждениями
. . . . . . . . . . . . . . 233
Неомифологизм финансовой журналистики . . . . . . . . . . 240
Этика регулирования .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 248
Эфоры финансового рынка
. . . . . . . . . . . . . . . . . . 249
Финансисты, титаны, стоики . . . . . . . . . . . . . . . . . . 254
На страже финансов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 264
К слову о мудрости (вместо заключения) .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 270
Содержание

Не так давно всем нам, даже тем, кто весьма далек от проблем финансового рынка, пришлось обратить на него пристальное внимание. Именно там находились истоки кризиса, потрясшего мировую экономику в 2007—2009 гг. Ученые, аналитики, эксперты
неоднократно высказывались о причинах финансового кризиса — и объективных, и совершенно субъективных — алчности,
бесконтрольности, безответственности представителей мировой
финансовой элиты. Осмысление произошедшего, поиск новых
путей развития продолжаются и сегодня, и нет ничего удивительного в том, что инструментом такого осмысления становится философия.
Казалось бы, рациональный, жесткий и динамичный мир финансов, ценных бумаг и их бесчисленных производных, огромных
денег, математических расчетов и вероятностей бесконечно далек
от философских размышлений.
Но автор «Философии финансового рынка» с блеском доказывает нам, что это не так. Проблемы финансового рынка, образ
мыслей и поведение его участников автору хорошо знакомы: в течение ряда лет, в том числе в период финансового кризиса он занимал высокие государственные должности в сфере регулирования рынка ценных бумаг. Личность самого автора, как сможет убедиться читатель, не укладывается в сложившиеся в обществе
представления о государственных чиновниках. Мы увидим нестандартное мышление и нестандартные поступки, эрудицию,
остроумие, готовность к диалогу. Читателя ждет увлекательное путешествие с неожиданными, подчас драматическими сюжетными
поворотами. Нам предстоит участвовать в философских диспутах
между Бердяевым и Писаревым, Булгаковым и Кальвином. Предстоит сопровождать Панурга в пути к Оракулу Божественной бутылки, охотиться на тиранозавра вместе с героями Брэдбери, искать в Брюсселе лошадей с героями Теккерея... И удивляться, что
все эти невероятные приключения легко укладываются в канву повседневной жизни.
Философия финансового рынка
7

А еще — смотреть фильмы и слушать музыку, читать финансовые бестселлеры, погружаться в бихевиористскую психологию, вести интернетблог, делать множество других занимательных вещей.
Зачем? Конечно, и автору, и издателю хотелось бы не только
развлечь читателя и напомнить, что наш мир невероятно интересен и разнообразен. Обратимся к словам автора:
«...финансовый рынок имеет несомненные силы и средства,
чтобы стать важнейшим и скрепляющим элементом рыночной
экономики. ... Но он представлен людьми и их отношениями, которые далеки от совершенства. Потомуто и возникают на пути
экономического развития периодические кризисы. То, что казалось эффективным и полезным, становится обузой для общества.
И общество гневно восстает против всего того, чем еще совсем недавно восхищалось, пользовалось и за счет чего обогащалось. ...
Наверное, все дело в раздирающих «экономического человека»
противоречиях, в вечной дилемме его выбора между общественной
справедливостью, личным эгоизмом и завистью, в отсутствии той
самой софийности хозяйства, о которой мечтали философыидеалисты. Добро и зло постоянно меняются местами, и никто не может сказать, то ли перед нами зло под маской добра, то ли добро,
кажущееся нам злом».
Эта книга — прекрасный способ провести время с пользой и
удовольствием. А главное — задать себе важные вопросы и попробовать найти ответ. Воспользовавшись помощью умного, заинтересованного собеседника.
От издателя

Моя история подобна пресловутому
офисному кулеру, возле которого
делятся мнениями и обмениваются
слухами.
Д. Канеман. Thinking, Fast and Slow
Однажды весенним днем 2007 г. меня вызвал Михаил Ефимович
Фрадков, Председатель Правительства Российской Федерации,
чьим помощником я в то время работал. Взяв документы, которые
мне могли бы понадобиться, я отправился на доклад. В главном
кабинете Дома Правительства в соответствии с протоколом я занял
место докладчика и разложил документы. Повисла пауза. Михаил
Ефимович посмотрел на меня испытующим взглядом.
За три года работы в должности я изучил этот взгляд. Он был
всегда серьезен, но в нем порой проскальзывали искры иронии и
тонкого юмора. Этот взгляд располагал к общению и искренности.
Под таким взглядом было бессмысленно юлить и мямлить. Нужно
было отвечать...
— Вьюгин подал заявление об отставке, — произнес премьер.
Я не удивился этой информации. Слухи о том, что Олег Вячеславович Вьюгин, руководитель Федеральной службы по финансовым
рынкам, собирается в отставку, ходили и на рынке, и во властных
коридорах. Не удивился я и тому, что Председатель Правительства
решил поделиться этой информацией именно со мной. К этому
моменту шел девятый год моей государственной службы, включая
более чем трехлетний стаж в должности первого заместителя председателя Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг, предшественницы ФСФР. Плюс опыт аппаратной работы, также затрагивающей вопросы финансового рынка. Тем не менее сама тема
была для меня неожиданной. В ответ я лишь пожал плечами.
— Что будем делать? — пригвоздил меня вопросом Фрадков.
Я вежливо улыбнулся и отвел глаза в сторону, мол, ято чем могу
помочь, а главное, кому? Михаил Ефимович смотрел на меня, и
его взгляд уже без доли юмора и иронии требовал ответа.
— Ну, не знаю... — мне пришлось всетаки отреагировать.—
Вот, например... — я назвал одну из знакомых мне фамилий из
числа тогдашних замов Вьюгина.
Философия финансового рынка
9

— Есть такой, — буквально сверля меня взглядом, парировал
премьер. — Вьюгин список прислал, кого бы он хотел рекомендовать вместо себя, там он его рекомендует, — уточнил он. Я перевел
дух. Но, видимо, слишком рано, так как за этим тут же получил новую бодрящую порцию информации...
— Там и твоя фамилия есть, — с явным подтекстом сообщил
Михаил Ефимович.
Дальше начался довольно сложный диалог, который не имеет
смысла пересказывать. Вышел я из кабинета в растерянности. Мне
было велено подумать относительно будущего места работы в
ФСФР вместо уходящего Вьюгина. Думать об этом не хотелось. Не
хотелось возвращаться в сферу регулирования финансового рынка. Конечно, новая ФСФР приросла полномочиями, рынок изменился, тогда никто и не думал о возможном кризисе. В целом перспективы были вполне радужные. Но...
Я промучился несколько дней — описываемый разговор состоялся незадолго до выходных, ответ должен был дать в понедельник. Причем ответа «нет» явно никто не ждал. Много тогда всплыло в моей памяти... Сам того не осознавая, я ведь шел к этому долгие годы. Так складывались события.
...Еще на четвертом курсе мне предстояло писать курсовую работу. Тогда у нас в МГУ на экономическом факультете шли спецсеминары по империализму, которые вел замечательный преподаватель и ученый Владимир Тихонович Мусатов, еще кандидат экономических наук. Пройдет немного лет, и его книги о биржах и
фондовом рынке1 станут одним из первых источников знаний для
участников нарождающегося в недрах перестройки рынка ценных
бумаг. Мне нравились его семинары. И я решил обратиться к нему
с просьбой быть моим научным руководителем. Ведь и о дипломе
уже надо было думать. Он сказал мне, что не против, но при этом
поинтересовался, а знаю ли я, какова его специализация и основная тема научных исследований. Я, естественно, не знал. Он пояснил: банки, проценты... Мне, честно говоря, было все равно. Хотелось учиться чемуто новому и у вызывающих уверенность в их
профессионализме специалистов. Я кивнул, что готов заняться и
банками, и процентами. Так, собственно, и определилась моя первая специализация — кредитнобанковская система.
10
В. Д. Миловидов
Предисловие
1
Мусатов В. Т. США: биржа и экономика. М., 1985; Он же. Фондовый рынок.
М., 1991.

С этой темой я прошел этап дипломной работы, сдал экзамены
в аспирантуру Института мировой экономики и международных
отношений и начал работать над диссертацией. Все крутилось вокруг банков. Первый сигнал о смене темы прозвучал телефонным
звонком Мусатова.
Это было в конце 80х. К тому времени начали появляться первые коммерческие банки, заговорили о ценных бумагах. Я жил на аспирантскую степендию, мне были интересны любые предложения
дополнительного заработка. Я писал статьи, рефераты для Института
научной информации по общественным наукам... А тут Владимир
Тихонович предложил начать преподавать на зарождавшихся тогда
коммерческих курсах о банках и финансах. Среди прочего оказалось, что Институту повышения квалификации при Академии внешней торговли был нужен преподаватель по курсу «Ценные бумаги». Я,
конечно, согласился, взявшись за тему, в которой мало что понимал,
но готов был разбираться. Набрал в библиотеке зарубежные пособия по инвестициям и принялся штудировать эту науку. Я приходил
на занятия с конспектами и делился со слушателями прочитанным.
Мне задавали вопросы, а я либо отвечал, либо записывал их с обещанием ответить в следующий раз. Опять читал учебник и на очередном занятии сообщал ответ. Так, обучая других, я обучался сам...
Следующим поворотом стала стажировка в Йельском университете. В начале 1990 г. директор ИМЭМО Владлен Аркадьевич
Мартынов предложил мне как новоиспеченному младшему научному сотруднику включиться в программу по обмену молодыми
специалистами с зарубежными странами. Я включился...
Тут надо сказать, что мне везло на учителей. В аспирантуре
ИМЭМО моим научным руководителем был Андрей Владимирович Аникин, выдающийся, с моей точки зрения, экономист, литератор, публицист. В советские времена он был одним из наиболее
профессиональных знатоков в области банков и финансов. Мало
того, он обладал легким слогом, все написанное им было весьма
интересно и увлекательно. О чем он только не писал: и о кредитной системе, и об истории экономических учений, и о золоте, и
даже об экономических взглядах Пушкина1. Одной из последних его
Философия финансового рынка
11
Предисловие
1
Аникин А. В. Кредитная система современного капитализма (исследование на
материалах США). М., 1964; Он же. Юность науки. Жизнь и идеи мыслителейэкономистов до Маркса. М., 1971; Он же. Золото. Международный экономический аспект.
М., 1988; Он же. Муза и мамона. Социальноэкономические мотивы у Пушкина. М.,
1989.

книг стала увлекательная «История финансовых потрясений. От
Джона Ло до Сергея Кириенко» (М., 2000). Я уверен, сегодня у нас
нет таких ученыхэнциклопедистов, обладающих действительно
глубокими знаниями и мастерством изложения. Когда я читаю
книги современных экономистовантропологов Гребера или Седлачека, авторов нашумевших бестселеров, отсылающих к мифам и
культуре народов мира, я вспоминаю Аникина. Он первым взялся
изучить экономический подтекст «Скупого рыцаря».
Так вот, когда мне поступило предложение обменяться с кемто из молодых ученых изза рубежа, а точнее США, я отправился к
Андрею Владимировичу, который возглавлял сектор ИМЭМО, где
я трудился.
На мой вопрос, какую бы тему взять для исследования в рамках
предстоящей стажировки, Андрей Владимирович, произнес свое
коронное «Мдааа» и посмотрел кудато в пространство. Я стал
перебирать темы: банки, кредит, сбережения... Андрей Владимирович не реагировал. Было понятно, что это все, по его же собственным словам, «муть». «Ты, знаешь, у нас ведь никто и никогда не
занимался серьезно доверительным управлением, трастами, фондами», — из неведомой мне научной дали выкопал он тему. Я загорелся. Тема была свежей, конкурентов не было даже в проекте.
А для начинающего ученого это был шанс занять свою и только
свою нишу научных трудов. Я с радостью ухватился за эту возможность, опять взвалив на себя «то, не знаю что»...
Спустя год я вернулся на родину, вооруженный двумя рукописями: первой про банки, которые оставались моей любимой и уже
знакомой темой, и второй про инвестиционные фонды и трасты.
Первая рукопись была пристроена моментально в издательство
МГУ. Спонсировал публикацию банк одного человека, с которым
только спустя годы свела меня судьба. Это был нынешний глава
Ассоциации российских банков Гарегин Ашотович Тосунян. Книга «Современное банковское дело» вышла в начале 1992 г. тиражом
25 000 экземпляров1. И тут же разошлась. Я едва успел оставить
себе пяток авторских экземпляров.
А вот с другой рукописью вышла заминка. Для многих тема
фондов и трастов казалась совершенно абстрактной и ненужной.
Но нашелся подвижник. Руководитель издательства АНКИЛ Рустем Турсунович Юлдашев. Он долго листал мой труд. Наконец
12
В. Д. Миловидов
Предисловие
1
Миловидов В. Д. Современное банковское дело. Опыт США. М., 1992.