Философские категории в современном дискурсе

ФИЛОСОФСКИЕ КАТЕГОРИИ 
В СОВРЕМЕННОМ ДИСКУРСЕ

Г.Д. Левин

Философские категории 
в современном дискурсе

Москва • Логос • 2020

УДК 1(091)
ББК  87.3
Л34

Издание осуществлено при финансовой поддержке
 Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ),
проект № 07-03-16045Д

Р е ц е н з е н т ы

И.А. Герасимова, доктор философских наук
Т.Д. Гулякевич, кандидат философских наук, профессор

Левин Г.Д. 
Философские категории в современном дискурсе. – 
М.: Л  огос,  2020. –  224 с.

ISBN 978-5-98704-263-1

Раскрывается современное содержание основных понятий философии: «бытие», «материя», «форма», «вещь», 
«свойство», «отношение», «связь», «необходимость», «случайность» и ряд других. Демонстрируется  их эвристическая 
роль в исследовании  актуальных философских проблем: 
свободы, универсалий, парадоксов теории множеств и т.п.
Для студентов-философов и преподавателей философии.

УДК 1(091)
ББК 87.3

ISBN 978-5-98704-263-1
© Л  евин Г.Д., 2020 
© Логос, 2020

Л34

ÎÃËÀÂËÅÍÈÅ

Введение. Три типа философских категорий  . . . . . . . . . . . . .6

Часть I. Категории — предельные продукты синтеза  . . . . .21
Глава 1. Универсум  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .21
Глава 2. Бытие и ничто . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .23
Глава 3. Единое и многое . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .26
Глава 4. Реальность  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .33

Часть II. Категории — предельные продукты анализа  . . . .43
Глава 5. Материя и форма  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .43

Часть III. Категории — предельные продукты обобщения  . .56
Глава 6. Объект, предмет, признак. . . . . . . . . . . . . . . . .56
Глава 7. Качество и количество. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .70
Глава 8. Свойство и отношение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . .68
Глава 9. Тождество и сходство   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .86
Глава 10. Противоположность и противоречие  . . . . .106
Глава 11. Абсолютное и относительное . . . . . . . . . . . .131
Глава 12. Связь, связь состояний, причинная связь  . .152
Глава 13. Единичное и общее  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .171
Глава 14. Необходимость, случайность, свобода  . . . .192
Глава 15. Действительность и возможность  . . . . . . . .206
Глава 16. Сущность и явление. . . . . . . . . . . . . . . . . . . .215

Заключение. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .223

ÂÂÅÄÅÍÈÅ

Òðè òèïà ôèëîñîôñêèõ êàòåãîðèé

Долгое время термины «категория» и «философская категория» были синонимами. Так понимали их и Аристотель, 
и Кант. Сегодня категориями называют основные понятия 
не только философии, но и конкретных наук — физики, 
химии, этики, эстетики и др. Поэтому понятия, которые 
Аристотель и Кант называли просто категориями, сегодня 
называют философскими категориями. Их отличие от категорий частных наук обычно усматривают в том, что это 
предельно общие понятия, т.е. понятия, предельные по 
объему. Это утверждение порождает ряд вопросов. 
1. Самым общим, т.е. охватывающим своим объемом все 
объекты универсума, является одно понятие. Разными могут 
быть лишь обозначающие его термины: «объект», «предмет», 
«сущность», «нечто» и т.д. Но система философских категорий не может состоять из одной категории. Фактически 
она включает не только самое общее, но и менее общие 
понятия: «вещь», «признак», «свойство», «отношение», 
«связь» и пр. Чтобы это очевидное обстоятельство учесть при 
определении философской категории, воспользуемся прекрасным термином Платона «высшие роды сущего»1. Итак, 
вот предварительное, пробное определение: философские 
категории — это понятия, объемы которых представляют 
собой высшие роды сущего. 

1 Платон. Софист // Соч.: В 4 т. Т. 2. М., 1970. Примеч. 37 а. С. 583.

Ââåäåíèå

2. Но вот контрпримеры этому нашему пробному определению: «универсум, «мир», «Вселенная», «бытие», «сущее», «единое», «реальность», «объективная реальность», 
«субъективная реальность» и др. Это сингулярные понятия: 
объем каждого из них включает единственный объект: бытие — единственно, объективная реальность — единственна 
и т.д. Почему же это философские категории? А потому, 
что они охватывают все сущее или его главные части своим 
содержанием. 
Итак, в число философских категорий наряду с понятиями, предельными по объему, нужно включить категории, 
предельные по содержанию. 
3. Но вот новый контрпример этому, уже уточненному 
определению: «материя», «субстрат», «субстанция». Со студенческих времен мы привыкли считать, что материя — это 
предельно общее понятие, в силу чего его нельзя определить 
через ближайший род и видовое отличие. Но давайте, как 
выражается И. Лакатос, «выстираем себе мозги» — взглянем 
на это понятие без предрассудков. 
В грамматике слово «материя» включается в класс вещественных имен существительных, обозначающих «однородные делимые массы»2, такие как глина, тесто, вода, 
металл и т.п. Глина — это субстрат кувшина. Материя 
в философском смысле — это субстрат универсума. Она 
так же единственна, как и сам универсум, следовательно, 
это не общее, а сингулярное понятие. Поэтому его нельзя 
включать в число категорий, предельных по объему. А от 
категории «универсум», предельной по содержанию, «материю» отличает то, что она охватывает своим содержанием 
не все сущее, а только его субстрат. Универсум состоит из 
материи, но называть его материей так же некорректно, как 
и скульптуру Праксителя — бронзой. 
Приходится сделать вывод, что понятие «материя» — 
это категория третьего типа, субстратная философская 
категория. Как показано в прекрасной книге известного 

2 Русская грамматика. М., 1982. С. 462.

Ââåäåíèå

болгарского философа С. Петрова «Методология субстратного подхода»3, класс субстратных философских категорий 
исследован очень слабо. Многие вопросы до сих пор не решены однозначно. Вот некоторые из них. Если «материя» — 
это субстратная категория, то можно ли считать таковой 
и «форму», обозначающую то, что образует универсум от 
материи? А как насчет субстратной природы сознания? 
Ведь для объективных идеалистов сознание — субстрат объективного мира. Можно ли в число субстратных включить 
категории пространства, времени и движения? Чтобы хотя 
бы приблизиться к ответу на эти вопросы, посмотрим, как 
возникли выявленные нами три типа философских категорий: предельные по объему, предельные по содержанию 
и субстратные. 
Внимание человека, начинающего познавать окружающий мир, сначала было направлено на предметы, сравнимые 
с человеком по размерам, на макропредметы: именно от них 
в первую очередь зависела его жизнь. Затем познание стало 
двигаться в трех направлениях.
Первое направление исследования — это объединение 
макропредметов в относительно целостные системы, этих 
систем в новые системы и т.д. Это синтез. Он представляет 
собой движение от макромира к мегамиру. Естественно 
возникает вопрос: а что в пределе этого движения? Попытки философов ответить на него породили целый комплекс 
философских категорий: «универсум», «мир», «Вселенная», 
«бытие», «сущее», «единое», «реальность». Их естественно 
называть предельными продуктами синтеза.
Второе направление исследования диаметрально противоположно первому. Это мысленное разложение макрообъектов на части, части этих частей и т.п. Этот познавательный 
процесс называют анализом. Он ведет от макрообъектов 
к объектам все меньших разметов и в пределе — к микрообъектам. Важно различать два вида анализа. Первый 
происходит в рамках дискретного мышления: исследуемый 

3 Петров С. Методологи на субстратния подход. София, 1980.

Ââåäåíèå

предмет разлагается на элементы и структуру, т.е. на части 
и отношения между ними (дом — на кирпичи и отношения, 
образующие из них дом), те — вновь на части и отношения 
между ними и т.д. Возникает уже знакомый вопрос: а что 
в пределе этого аналитического процесса, существуют ли 
первоэлементы и первоструктура макропредметов? Второй вид анализа осуществляется в рамках континуального 
мышления: предмет разлагают не на элементы и структуру, 
а на субстрат, из которого он состоит, и форму, которая превратила этот субстрат в этот предмет (например, греческую 
амфору — на глину и форму, которую ей придал гончар). 
Затем субстрат предмета вновь разлагается на субстрат 
и форму и т.д. И снова возникает тот же вопрос: а что мы 
получим в пределе этого аналитического процесса, существует ли первосубстрат и первоформа макропредметов? 
Назовем четыре понятия, возникающие в результате этих 
двух форм анализа — «первоэлемент» и «первоструктура», 
с одной стороны, и «первоматерия» и «первоформа», с другой, — предельными продуктами анализа.
Третье направление исследования, порождающее третий 
тип философских категорий, принципиально отличное и от 
анализа, и от синтеза. Это обобщение. Анализ осуществляется на единственном предмете, и его результаты, строго говоря, относятся только к этому предмету. Синтез объединяет 
несколько предметов в один-единственный предмет, и его 
результаты также относятся только к этому единственному 
предмету. Рассуждая чисто умозрительно, можно сделать 
вывод, что для использования результатов анализа и синтеза в практических действиях с другими предметами эти 
процедуры нужно повторять с каждым из них. Обобщение 
избавляет от этого. Эта познавательная процедура состоит 
из двух частей: сначала в исследуемом предмете выделяется 
признак, представляющий практический или познавательный интерес, а затем этот предмет сравнивается с другими 
предметами по наличию или отсутствию этого признака. 
В итоге выделяются классы предметов, сходных по ис

Ââåäåíèå

следуемому признаку. Эти классы объединяются в новые 
классы и т.д. И снова возникает знакомый вопрос: а что 
в пределе этого познавательного процесса? Ответ известен: 
возникают понятия, предельные по объему, охватывающие 
своим объемом высшие роды сущего. Они образуют третий, 
самый большой класс философских категорий, состоящий 
из предельных продуктов — обобщения. 
Итак, три типа философских категорий возникают при 
доведении до предела трех познавательных процессов — анализа, синтеза и обобщения. Этим и определяется структура 
книги. Категориям — предельным продуктам синтеза посвящен первый ее раздел, категориям — предельным продуктам 
анализа — второй, категориям — предельным продуктам 
обобщения — третий. 
Обратимся к более тщательному рассмотрению категорий третьего типа. Он включает не только самое общее 
понятие «объект», но и менее общие: «предмет», «вещь», 
«признак», «отношение», «связь», «причинная связь» и т.п. 
А где нижний предел общности категорий этого типа, где 
граница, за которой философские категории сменяются 
конкретно-научными? 
Когда-то этот вопрос обсуждался в отечественной литературе очень активно. Популярной была точка зрения, согласно которой между философскими и частными научными 
категориями лежит промежуточный слой общенаучных 
понятий: «система», «структура», «элемент», «организация», 
«модель», «функция», «обратная связь», «информация», «управление». Этой концепции противостояла другая, согласно 
которой перечисленные понятия — не класс общенаучных 
понятий, находящийся между философскими и конкретно 
научными категориями, а новый, современный класс философских категорий, порожденный прогрессом науки. 
Я придерживаюсь третьей, наименее романтической точки 
зрения: перечисленные термины — это всего лишь новые 
имена для давно известных философских понятий («система» — для целого, «элемент» — для части и т.д.). Проблема 

Ââåäåíèå

демаркационной линии между философскими и конкретно 
научными категориями стоит так же, как и проблема любой 
демаркационной линии: между живым и неживым, растениями и животными, психикой животных и сознанием человека 
и т.п. Там, где смолкает физик, начинает говорить метафизик, и наоборот. Причем часто это один и тот же человек. 
И лишь он способен почувствовать грань между физикой 
и метафизикой. 
Обсудим и еще один вопрос, который в 1970–1980-х 
годах активно обсуждался в отечественной философской 
литературе: можно ли сегодня открыть новые философские 
категории? Академик М.Б. Митин, руководивший в тот период этой научной дискуссией, спрашивал нас: «Где новые 
категории диалектики?!» На мой взгляд, их поиск — безнадежное занятие. Мир давно поделен между философскими категориями: и аналитическими, и синтетическими, 
и обобщающими. Обнаружить новое предельно общее понятие — значит обнаружить еще никому не известную определенность, которая была бы присуща если не всем объектам 
универсума, то основной их части. Такая определенность, 
именно в силу ее предельной общности, присуща и трекам 
электронов в камере Вильсона, и столу, на котором физик, 
изучающий эти треки, записывает результаты эксперимента. 
А стол, как известно всем, кто знаком с работами классиков 
философии, был основным эмпирическим материалом, 
в ходе анализа которого они получали свои выдающиеся результаты. Вот почему философские категории (основные из 
них перечислены в оглавлении к книге), знакомы каждому 
из нас чуть ли не с детского сада. Новых не будет. Можно 
придумать новый термин для давно известного понятия 
и объявить это новой философской категорией. Иногда 
это удавалось. Но открыть новую философскую категорию 
в настоящее время так же невозможно, как и новый материк. 
Действительный прогресс в их исследовании сегодня достигается движением в их поистине неисчерпаемое содержание. 
Современное понимание философских категорий должно