История русского народного хозяйства

И. М. КУЛИШЕР 

ИСТОРИЯ 
русского народного 
хозяйства

Челябинск • Москва 
СОЦИУМ
2020

3-е издание, электронное

УДК 330.3(470+571)(091) 
ББК 63.3(2)
К90

К90
Кулишер, Иосиф Михайлович.
История русского народного хозяйства / И. М. Кулишер. — 3-е изд., эл. — Москва ; Челябинск : Социум, 2020. — 1 файл pdf : 758 с. — Систем. требования: Adobe Reader XI либо 
Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10". — Текст : электронный.
ISBN 978-5-91603-638-1
Изложение экономической истории Руси-России построено в двух измерениях: хронологическом и 
по видам хозяйственной деятельности. Освещается древнейшая эпоха до X в., удельный период и экономика Московского государства XVI—XVII вв., XVIII в. — деятельность Петра I и его преемников. Анализируется эволюция форм землевладения, развитие ремесел, промыслов и промышленности, денежное 
обращение. Особое внимание уделяется росту городов и развитию городской жизни. Большое место 
отведено вопросам развития внешней и внутренней торговли. Автор на всем протяжении исследования 
прибегает к сравнительному методу, постоянно сопоставляя русские факты с аналогичными европейскими. Основная идея автора в этой связи заключается в том, что экономика Запада и экономика России 
развиваются хотя и с особенностями, но по единым законам.

УДК 330.3(470+571)(091)  
ББК 63.3(2)

Электронное издание на основе печатного издания: История русского народного хозяйства / И. М. Кулишер. — 
2-е изд. — Челябинск : Социум, 2004. — 757 с. — ISBN 5-901901-27-4. — Текст : непосредственный.

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

ISBN 978-5-91603-638-1
© Социум, 2004

ОТ  ИЗДАТЕЛЬСТВА 

Сочинение И. М. Кулишера «История русского народного хозяйства» занимает особое место в литературе по экономической истории России. Необычны как обстоятельства его появления и исторический момент, так и личность автора.  
Начнем с того, что книга была написана по заказу немецких издателей, задумавших выпустить серию книг по экономической истории разных стран (см. наст. изд., с. 
V), и вышла одновременно на русском и немецком языках в 1925 г. Среди российских 
ученых тогда преобладало мнение, что время писать обобщающую работу по экономической истории России еще не наступило: считалось, что многие частные вопросы 
не достаточно изучены, архивные материалы и памятники экономической истории, 
хоть и опубликованы, но еще не подверглись всестороннему исследованию.  
Инициатива немецких издателей стимулировала несколько «преждевременное», 
как могло показаться, подведение итогов того, что успела сделать отечественная наука в области изучения экономической истории России. Однако в действительности 
был использован последний шанс свести воедино достижения дореволюционной историографии русского народного хозяйства. Всего через несколько лет «красная профессура» начнет травить и изгонять с университетских кафедр представителей старой 
школы, а чуть позже некоторые из них будут уничтожены физически. Изложение истории, а экономической в первую очередь, подчиненное жесткой логике последовательной смены общественно-исторических формаций, фактически начнется с чистого 
листа. И если, занимаясь частными вопросами, еще можно было как-то уклониться от 
необходимости втискивать факты в прокрустово ложе исторического материализма, 
то в общих работах подобные попытки беспощадно пресекались.  
Написать историю экономического развития России немецкие редакторы предложили И. М. Кулишеру, что стало еще одной удачей этого проекта. К тому времени 
ученый уже почти 20 лет публиковался в немецких научных журналах и был известен 
своими работами по экономической истории Западной Европы. До этого И. М. Кулишер не занимался специально экономической историей России и поэтому мог выступить нейтральным и компетентным арбитром в спорах по отечественной истории. Как 
отмечал рецензент: «Всегда в таких случаях можно ожидать а priori освежения как в 
постановке старых вопросов, так и в их освещении: другой масштаб, другой подход 
— и это лучший способ проверки положений, на которых остановилось специальное 
исследование». Также автор в полной мере использовал свою эрудицию крупнейшего 
специалиста по экономической истории Западной Европы для выявления параллелей 
в развитии российского и европейского хозяйства. На всем протяжении книги он прибегает к сравнительному методу, постоянно сопоставляя русские факты с аналогичными европейскими.  

Научному стилю И. М. Кулишера был присущ фундаментальный подход к изучению всей доступной литературы по исследуемой им в данный момент проблеме. Особенно ярко это проявлялось, конечно, в его работах по экономической истории зарубежных стран, поскольку он владел несколькими европейскими языками: библиография его главного сочинения «История экономического быта Западной Европы» состоит из более чем 2800 источников на пяти языках! Современники-рецензенты особо 
подчеркивали характерное для работ Кулишера «исчерпывающее богатство литературы 
и исторических источников», и что «История русского народного хозяйства» не стала 
исключением. 
Так, в результате счастливого стечения обстоятельств и благодаря незаурядной 
личности автора на свет появилось произведение, в котором с максимально возможной полнотой и точностью подведены итоги всего предшествовавшего периода разработки экономической истории нашей страны, ставшее в полном смысле слова памятником дореволюционной школе отечественной экономической истории.  
Однако потенциал этого произведения не ограничивается содержащимся в нем 
знанием, позволяющем получить «точное и объективное представление о том, какова 
была социально-экономическая жизнь Древней Руси до Петра Великого»1. При правильном подходе оно может помочь восстановить связь современных историковэкономистов с блестящей дореволюционной школой экономической истории Отечества, грубо оборванную в конце 20-х — начале 30-х годов.  
Данное издание имеет приложение «Историография русского народного хозяйства 
до 1925 года», в котором приведены краткие биографические справки и основные сочинения историков, на работы которых ссылается И. М. Кулишер. Нам удалось найти 
сведения о 160 историках из 2802. В ходе подготовки этого приложения наше внимание привлекла одна любопытная деталь. Многие монографии, использованные автором в качестве источников, являются магистерскими диссертациями, а то и дипломными работами выпускников российских университетов того времени. Когда в современных научных исследованиях по экономической истории появятся ссылки на работы студентов и аспирантов, можно будет говорить об успешном возрождении высоких 
стандартов экономико-исторического образования дореволюционной российской 
высшей школы. 

14 марта 2004 г. 

1 История торговли России XVII—XIX веков освещена автором в гл. IX—XVI «Очерка истории русской торговли», а история промышленности XVI—XVIII вв. — в «Очерке истории русской 
промышленности» (обе работы опубликованы в сб.: Кулишер И. М. История русской торговли и промышленности. Челябинск: Социум, 2003). 
2 Подавляющее большинство статей взято из «Русского биографического словаря. Сетевая версия», в 
основу которого положена выборка биографий из 86-томного Энциклопедического Словаря 
Брокгауза и Ефрона (1890—1907) и незаконченного Нового Энциклопедического Словаря 
(1911—1916) <http://www.rulex.ru/be.htm>. Также были использованы следующие источники: Вернадский Г. Русская историография. М.: Аграф, 2002; Историки России. Биографии. 
М.: РОССПЭН, 2001; Портреты историков: Время и судьбы. Т. 1. Отечественная история. 
М.—Иерусалим: Университетская книга, Geshraim, 2000. 

V

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Наступило ли уже время для того, чтобы писать экономическую историю
России?1. Этот вопрос несомненно поставят себе многие при виде этой книги;
задавал себе его и автор. Не потому, чтобы не было достаточных материалов, по
крайней мере для периода до конца XVII в.; памятников издано большое количество и на основании одних этих печатных источников, даже без обращения к
архивам, можно уже получить представление о хозяйственном развитии Руси.
Но, к сожаленью, эти памятники еще не достаточно разработаны; многие вопросы
мало изучены, хотя в последнее время в общих сочинениях по русской истории
и в монографиях уделяется много внимания истории народного хозяйства.
Однако, указанный выше вопрос уже разрешен немецким издательством
Фишера в Иене, которое еще накануне войны решило выпустить в ряде томов
историю экономического быта всех стран под общей редакцией проф. Бродница в Галле. При таких условиях ясно было, что история русского народного
хозяйства будет написана и когда редактор обратился к пишущему эти строки, уже раньше печатавшемуся заграницей (моя первая статья была помещена
25 лет тому назад в известных Conrads Jahrbücher für Nationalökonomie und
Statistik за 1899 г.) с предложением составить историю экономического развития
России, то он не счел возможным отказаться, хотя и сознавал всю сложность и
ответственность принятой на себя обязанности. А раз экономическая история
России выходит понемецки (она уже печатается), то ясно было, что ее нужно
представить и на суд русской публики, тем более, что если бы этого не сделал
автор сам, то издательства позаботились бы о переводе немецкой книги на русский
язык. Между тем ничего более несообразного, чем такой перевод, нельзя было
бы придумать, ибо помимо того, что потребности русского и иностранного
читателя неодинаковы (многое, что первому известно, надо второму еще разъяснить
и наоборот, далека не все, что первого интересует, нужно сообщать и второму),
надо себе только представить, что получилось бы, если бы переведенные уже
раз на немецкий язык места из грамот, писцовых книг и т. д., теперь вторично
переводились обратно на русский.

5

И. М  КУЛИШЕР. ИСТОРИЯ РУССКОГО НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА.

Настоящей книге предшествовали предварительные работы автора, в особенности его очерк истории русской торговли и статьи в Архиве Истории Труда
(Истор. сборн. “Труд в России”). Однако, отделы из книги по истории торговли
и названные статьи составляют лишь часть настоящего сочинения, тогда как
наибольшее число глав написано вновь, в том числе и многое, относящееся к
истории товарообмена, ибо ряд вопросов, касающихся особенно внутренней торговли, торговых городов, расширения рынка и т.д., не мог войти прежде в “Историю торговли” и мог быть освещен лишь теперь в связи с историей земледелия и
соляных промыслов, оброков и повинностей, вотчинного хозяйства.
Автор считает своим приятным долгом упомянуть с признательностью о
той помощи, которую ему оказала известная своими изданиями источников русской истории (выходящими уже в течение 90 лет) Археографическая Комиссия
при Российской Академии Наук, снабдив его целым рядом своих чрезвычайно
ценных трудов, что значительно облегчило его работу. Глубокоуважаемому председателю ее акад. О. Ф. Платонову и заместителю его В. Г. Дружинину автор
приносит свою глубочайшую признательность за их ценное содействие.
При составлении настоящей книги автор считался с рецензиями, напечатанными по поводу его “Очерка истории русской торговли” (поскольку ему
удалось достать соответствующие периодические издания — некоторых он раздобыть не мог) и весьма благодарен составителям их за различные указания.
Автор рассчитывает и в настоящее время на компетентных критиков, которые
укажут ему на пробелы, несомненно имеющиеся в книге, — автор постарается
исправить их в будущем.

Март 1925 г.

1 Первая попытка этого рода была сделана еще 14 лет тому назад проф. М. В ДовнарЗапольским, но его сочинение, ограничивающееся древнейшим периодом (до XIV в.),
наряду с несомненными достоинствами, имеет тот недостаток, что на первый план
выдвинуто не сельское хозяйство и аграрный строй, являющиеся основными факторами экономической жизни вплоть до периода развития капитализма, а промыслы и торговля, имевшие в то время лишь второстепенное значение, вследствие
чего получилось неправильное освещение всей хозяйственной жизни.

p

c

VII

5

СОКРАЩЕНИЯ ЦИТИРУЕМЫХ ПАМЯТНИКОВ

ААЭ
Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской Империи
Археографическою Экспедициею Императорской Академии
Наук Т. I (1294—1598 гг.). Т. II (1598—1613 гг.). Т. III (1613—
1645 гг.). Т. IV (1645—1700 гг.). 1836.
АЗР
АКТЫ ЗАПАДНОЙ РОССИИ (Акты, относящиеся к истории
Западной России, собранные и изданные Археографической
комиссией), сборники документов по истории Польши, Литвы и России за период 1340—1699 гг.
АИ
Акты Исторические, собранные и изданные Археографическою
Комиссией. Т. I (1334—1598 гг.). Т. II (1598—1613 гг.). Т. III
(1613—1645 гг.). Т. IV (1645—1676 гг.). Т. V (1676—1700 гг.).
1841—1842.
АЮ
Акты юридические или собрание форм старинного делопроизводства. Издание Археографической Комиссии. 1838.
АЮБ
Акты, относящиеся до юридического быта древней России. Издание Археографической Комиссии. Т. I—III 1857. 1864. 1884.
АЮЗР
АКТЫ ЮЖНОЙ И ЗАПАДНОЙ РОССИИ, «Акты, относящиеся к истории Южной и Западной России, собранные и
изданные Археографической комиссиею» (АЮЗР), собрание документов по истории Украины, Белоруссии и России
14—17 вв. (т. 1—15, СПБ, 1863—1892), извлеченных из фондов Посольского и Малороссийского приказов, Литовской
метрики и др. (ныне хранятся в ЦГАДА в Москве).
ДАИ
Дополнения к Актам Историческим. Издание Археографической
Комиссии. Т. I (X в. — 1613 г.). Т. II (1613—1645 гг.). Т. Ш
(1645—1654 гг.). Т. IV (1655—1664 гг.). Т. V (1665—1669 гг.).
Т. VI. (1670—1676 гг.). Т. VII (1676—1677 гг.). Т. VIII (1678—
1682 гг.). Т. IX (1676—1682 гг.). Т. X (1682—1700 гг.). Т. XI
(1684—1696 гг.). Т. XII (1684—1700 гг.). 1846. 1848. 1851. 1853.
1857. 1859. 1862. 1875. 1867. 1869. 1872.
Полное
Собрание
Законов
Первое Полное Собрание Законов Российской Империи. Издание II
Отдела Соб. Е. В. Канцелярии.
СГКЭ
Сборник Грамот Коллегии Экономии. Издание Академии Наук.
Т. I. 1922.
МАМЮ
Сборник Московскего Архива Министерства Юстиции. Т. I—VI.
ССГД
Собрание Государственных Грамот и Договоров, хранящихся в Государственной Коллегии Иностранных Дел. Ч. I—IV. 1813—1828.

И. М  КУЛИШЕР. ИСТОРИЯ РУССКОГО НАРОДНОГО ХОЗЯЙСТВА.

c

ПСРЛ
Полное Собрание Русских Летописей.
Временник
ОИДР
Временник имп. Московского общества истории и древностей российских: Научный журнал. — 1849—1857. — М., 1849—
1857. — Загл. изм.: 1845—1848 «Чтения в обществе истории
и древностей российских при Московском университете».
ЖМНП
Журнал Министерства нродного посвещения / Ред. (в разные
годы) А. В. Никитенко, К. Д. Ушинский, Ю. С. Рехневский
и др. — 1834—1917. — Спб., 1834—1917. — Выходил 12 раз в
год. — С 1906 выходит Новая серия.
РИБ
Русская историческая библиотека: Сборник, изд. Археографической комиссией. — 1872—1927. — Спб., 1872—1926. — Вышло
39 томов. — Место изд.: несколько томов вышли в Юрьеве,
Москве, Ленинграде. — Подзаг.: 1917 «Сборник, изд. археографической комиссией Министерства народного просвещения»; 1926 «Сборник, изд. постоянной историкоархеографической комиссией АН СССР».
Чтения
ОИДР
Чтения в обществе истории древностей российских при имп. Московском университете / Ред. О. М. Бодянский. — 1845—
1917. — М., 1846—1914. — Выходил 9 раз в год, с 1858 — 4 раза
в год. — Загл. изм.: 1837—1844 «Русский исторический сборник»; 1849—1857 «Временник Московского общества истории и древностей российских».

Ч А С Т Ь  П Е Р В А Я

ДРЕВНЕЙШИЙ ПЕРИОД
(до X в. включительно)
3

ГЛАВА ПЕРВАЯ

ЛЕСНЫЕ ПРОМЫСЛЫ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ.
ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ АГРАРНЫЙ СТРОЙ

I

“Восточные славяне, — говорит Ключевский, — заняли преимущественно
лесную полосу равнины… Началась усиленная эксплуатация леса, продолжавшаяся целые века и наложившая глубокий отпечаток на хозяйственный и
общественный быт и даже национальный характер русского народа. Лесной
зверолов и бортник — самый ранний тип, явственно обозначившийся в истории русского народного хозяйства”1. И другие исследователи (Милюков,
ДовнарЗапольский, Рожков, Катаев, Келтуяла) на первое место выдвигают
звероловство и пчеловодство (бортничество) в качестве наиболее ранних
промыслов: лес питал население пушным зверем и лесной пчелой.
Начальная летопись, сообщая предание о Кии, Щеке и Хориве, прибавляет:
“около града (Киева) лес и бор велик и бяху ловища зверь”2. Дальше рассказывается
о том, что “Древляне живяху зверинским образом… ядяху вся нечисто… И Радимичи, и Вятичи, и Север (северяне) один обычай имаху: живяху в лесе, якоже
всякий зверь”3. Под 859 г. читаем, что “козари имаху (взимали дань) на Полянех и
на Северех и на Вятичех, имаху по белей веверице (белки) от дыма”4.
Таким образом, как справедливо указывает Н. А. Рожков5, славянские
племена еще до прихода варяжских князей жили в лесах, занимались звероловством и уплачивали хозарам дань в пушных зверях.
И в дальнейшем летопись постоянно упоминает об охоте и лесном
пчеловодстве. Олег взимает дань с древлян “по черне куне” (кунице)6. Игорь
одарил греческих послов “скорою (мехами) и челядью и воском”7. Ольга также
обещает греческому царю “челядь, воск и скору”8, а Святослав, желая переселиться
в Переяславль, заявляет, что туда идет из Руси “скора и воск, мед и челядь”9.
Под 975 г. летопись рассказывает о том, что Олег, встретив в лесу Лота Свенельдича, выехавшего на охоту из Киева, убил его10. “Он сделал это, поясняет
М. Н. Покровский, потому, что тот из Киева, т. е. из земли полян, приехал охотиться в древлянскую землю, очевидно, что территории племен именно в охотничьем отношении были резко отделены друг от друга… Охотиться на чужой

4

ЧАСТЬ I. ДРЕВНЕЙШЫЙ ПЕРИОД (ДО X В. ВКЛЮЧИТЕЛЬНО)

земле все равно что вступить с войсками на чужую территорию в современном
государстве… С другой стороны, политическое подчинение племени выражалось
в том, что победитель получал неограниченное право охоты в земле побежденных:
когда Ольга завоевала Древлянскую землю, она первым делом устроила там
становища и ловища — это был самый прочный и выразительный признак
господства полян над древлянами11.
Однако одновременно со звериными промыслами и бортничеством
существовала и обработка земли, как подчеркивают М. Н. Покровский,
Г. В. Плеханов и М. Грушевский и как утверждал еще в 60х годах Д. И. Беляев.
“Кому неизвестно, — восклицает последний, — что славяне искони были земледельцами”. Земледелие было “повсеместным занятием наших предков”12.
Земледелие первоначально производилось, как и у других народов, палкой,
жердью, виловатым суком — это древнейшее значение слова “соха”, которыми
разрывалась земля. Во всех славянских языках, как указывает М. Н. Покровский,
совпадает корень “жить” и название хлеба “жито”, слово “брашно” означает
более частным образом муку, затем пищу вообще, затем имение; “обилие”
означает и “урожай”, и “богатство”. Всем славянским языкам знакомы общеиндоевропейские термины главнейших земледельческих операций — “пахать”
(в форме “орать” — лат. оrare, греч. aroo и т. д.) и “сеять” (лат. serere, литовское
seti и т.п.; общеиндоевропейское название плуга “орало” (греч. aratron,
армянское araur) и серпа (harpe, лат. sarpere); жатва — общеславянское слово,
точно так же, как и “нива”13.
Все это свидетельствует о том, что славяне еще до образования славянских наречий уже занимались возделыванием почвы. Существование земледелия подтверждается и тем, что в древлянских курганах, относящихся к Х в.,
найдены экземпляры серпов и обугленные зерна хлебных растений14. Под
883, 964 и 981 г. летопись упоминает и о дани, которая берется от “рала” —
Олег ее взимает с радимичей, Святослав и Владимир с вятичей; эти племена,
следовательно, занимались земледелием уже в IX—X вв.15 Ольга говорит древлянам: “Вси гради ваши предашаси мне и ялися и по дань, и делают нивы своя и
земли свои, а вы хочете измерети гладом”16. Можно ли, спрашивает Плеханов,
предположить, что этот рассказ возник в “охотничьеторговом государстве”,
как характеризует Древнюю Русь Келтуяла в своем “Курсе истории русской
литературы”? Ясно, что нет — отвечает он. Он возник в среде земледельцев,
дорожащих возможностью “делать нивы своя и землю свою”17. Точно так же
старец в осажденном Белгороде советует жителям “сберете аче и по горсти
овса, или пшенице, или отроб”, а осадившим город печенегам он посылает
сказать: “почто грубите себе? коли можете перестояти нас? аще сидите
10 лет, что можете створити нам? имеем бо кормлю от земли”. Печенеги
этому поверили и сняли осаду18. “Этот рассказ, — прибавляет Плеханов, — тоже
мог сложиться лишь в народе, который, по яркому выражению, вложенному
летописцем в уста хитроумного белгородского Улисса, получал свою “кормлю”
именно от земли”19.
Наконец, упомянутый Д. И. Беляев уже обратил внимание и на то, что и
в песнях, жатвенных праздниках и пословицах отражается земледельческий
быт и труд земледельца20. Мало того, сам же Келтуяла, отрицающий значение

ГЛАВА 1. ЛЕСНЫЕ ПРОМЫСЛЫ И ЗЕМЛЕДЕЛИЕ.  ПЕРВОНАЧАЛЬНЫЙ АГРАРНЫЙ СТРОЙ

земледелия, признает, что среди колядских песен, сохранивших на себе следы
языческих представлений, т.е. наиболее древних, многие носят земледельческий
характер. “В одной песне поющий приглашает хозяина встать и посмотреть, как
Господь ходит по двору и приготовляет плуги и волов; даже поется о том, что
Господь приготовляет коней, ходит на току, кладет снопы в три ряда, пшеницу —
в четыре, устраивает пчеловодство и готовит пиво”. Он сам указывает на
то, что образ Бога здесь является, повидимому, отражением языческого
ДаждьБога (дайбогатство), и прибавляет, что и главным предметом гаданий
в древности было, повидимому, богатство, зависевшее от “ДаждьБога”, между
тем последний являлся Богом солнца, Богом земледелия21.
И в других песнях слышим земледельческие мотивы: весна является
с радостью, с высоким льном, с высоким корнем, с обильными хлебами, она
приехала “на сошечке, на бороночке, на овсяном снопу, на ржаном колосу”; во
время гаданий поют: “катилося зерно по бархату”22. Любопытна и хороводная
песня, изображающая сеяние проса в связи с выбором невесты. Девушки поют
про то, как они просо сеяли, а парни им отвечают, что они это просо вытопчут.
В связи с этим указывают на то, что в древнейшую эпоху, повидимому, земледелием занимались женщины, мужчины же охотой23. Это мы находим и у древних
германцев в эпоху Тацита24, и у неевропейских первобытных народов. В связи с
обработкой женщинами земли они и питались плодами ее, тогда как мужчины — убитыми на охоте животными. Потребление пищи производилось отдельно теми и другими.

II

Исходную точку в области аграрного строя древней Руси составляет,
повидимому, то же групповое (общинное), а не индивидуальное землевладение, которое мы находим в наиболее раннюю эпоху хозяйственной жизни и
других народов. Вопрос этот, правда, спорный, и за отсутствием данных его
решить трудно. Но некоторые указания допускают такое толкование, что земля
принадлежала родам25. По словам начальной летописи, “живяху каждо своим
родом и на своих местах, владеюще каждо родом своим”26. Каждый род имел
“свои места”, определенную территорию. Дальнейший рассказ о трех братьях
— Кии, Щеке и Хориве, из которых каждый жил отдельно от других, и имеет в
виду, очевидно, такие роды — каждый из них являлся главой рода. Эти роды
вели между собой постоянные войны, как это мы находим всегда в первобытные времена: “вста род на род и быша в них усобище и воевати почаша сами на
ся” — повествует летописец в рассказе о призвании варягов27. И Святослав,
взявши у греков дань, берет их “за убьеные, глаголя: яко род его возметь”28.
Такой родовой характер землевладения соответствует и свойствам
первобытной обработки земли — выжигание и выкорчевывание лесов являлось
делом настолько тяжелым, что его могла осилить лишь группа людей, лишь
“большая семья”, но никак не семья в современном смысле. На такой характер
земельной собственности указывают и статьи “Русской Правды”, относящиеся
к верви, которая является земельным союзом, основанным, повидимому, на
кровном родстве, хотя и по этому вопросу есть иные взгляды.