Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Временщик. Исторический портрет А.А. Аракчеева

Покупка
Артикул: 429171.03.99
Доступ онлайн
600 ₽
В корзину
Книга представляет собой документальное повествование о жизни и деятельности человека, с именем которого связана целая эпоха в истории России, — графа Алексея Андреевича Аракчеева (1769-1834). На основе документов, большинство из которых извлечено из архивов, дается образ крупного сановника, игравшего важнейшие роли в механизме самодержавной власти в конце XVIII — первой четверти XIX в., раскрываются тайные пружины его возвышения, подлинный смысл явления, называемого «аракчеевщиной». Колоритная личность Аракчеева рисуется на фоне событий того времени, во взаимоотношениях с императорами Павлом I, Александром I и Николаем I, а также видными русскими сановниками и генералами: П. И. Мелиссино, М. М. Сперанским, П. И. Багратионом, М. Б. Барклаем де Толли и др. Автор — профессор юридического факультета Московского университета им. М. В. Ломоносова — предназначает свою книгу для широкого круга читателей. Ранее в серии «Великие русские люди» вышли книги В. А. Томсинова «Мыслитель с поющим сердцем. Иван Александрович Ильин: русский идеолог эпохи революций» и «Светило российской бюрократии. Исторический портрет М. М. Сперанского».
Томсинов, В. А. Временщик. Исторический портрет А. А. Аракчеева : научно-популярное издание / В. А. Томсинов. - 3-е изд. - Москва : ИКД «Зерцало-М», 2013. - 464 с. - (Серия «Великие русские люди»). - ISBN 978-5-94373-219-5. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1182532 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
Серия «Великие русские люди»

Основана в 2012 году

Главный редактор серии
профессор В. А. Томсинов

Серия «Великие русские люди» состоит из книг, посвященных великим русским мыслителям и государственным деятелям — таким, как И. А. Ильин, К. П. Победоносцев, 
М. М. Сперанский, А. А. Аракчеев, М. В. Ломоносов, П. А. Столыпин, В. Н. Татищев, 
П. Г. Виноградов и др.

В каждой из этих книг дается жизнеописание ученого и политика, показывается все наиболее значимое в его творческом наследии, рассматриваются уроки, которые можно 
вывести из опыта его жизни. Судьба великого человека представляет собой такую же 
ценность для нас, как и его творческое наследие или результаты государственной деятельности: она может быть столь же увлекательной для прочтения, как и сочиненная, искусственная жизнь какого-нибудь исключительно литературного героя.

Река действительно произошедшей человеческой жизни всегда вбирает в себя ход истории той эпохи, в которую она совершалась, — во всяком случае, впитывает в свое русло 
те или иные течения данной истории. Эта закономерность особенно присуща жизням великих людей. По судьбам великих мыслителей можно изучать историю общества и общественной культуры. История любого государства будет неполной и скучной без описания 
судеб, характеров и воззрений людей, которые стояли у рычагов государственной машины и приводили в движение ее механизмы.

Автором всех книг данной серии является профессор Московского государственного 
университета имени М. В. Ломоносова, доктор юридических наук Владимир Алексеевич Томсинов. В связи с этим книги серии «Великие русские люди» представляют собой 
в определенном смысле одно большое произведение, в котором история России не просто описывается и осмысливается, но и переживается как судьба человеческая — как 
историческая драма, где сплетаются воедино и неразрывно счастье и несчастье, любовь 
и ненависть, жизнь и смерть…

Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова
Ю р и д и ч е с к и й  ф а к у л ь т е т

В. А. Томсинов

Временщик

Исторический портрет 
А. А. Аракчеева

Издание 3-е, обновленное и дополненное

Москва
Зерцало-М
2013

ББК 66.1(2)6
 
Т 56

На лицевой стороне обложки 
изображен портрет графа Алексея Андреевича Аракчеева, 
написанный в 1823 году английским живописцем Джорджем Доу 
для Военной галереи Зимнего дворца

Т 56
Томсинов В. А. 
Временщик. Исторический портрет А. А. Аракчеева. Издание 3-е, обновленное и дополненное. М.: ИКД «Зерцало-М», 
2013. — 464 с. (Серия «Великие русские люди»).

ISBN 978-5-94373-219-5

Книга представляет собой документальное повествование о жизни и деятельности человека, с именем которого связана целая эпоха в истории России, — графа Алексея Андреевича Аракчеева (1769–1834). На основе документов, большинство из которых извлечено из архивов, дается образ крупного сановника, игравшего важнейшие роли в механизме самодержавной 
власти в конце XVIII — первой четверти XIX в., раскрываются тайные пружины его возвышения, подлинный смысл явления, называемого «аракчеевщиной». Колоритная личность Аракчеева рисуется на фоне событий того 
времени, во взаимоотношениях с императорами Павлом I, Александром I и 
Николаем I, а также видными русскими сановниками и генералами: П. И. Мелиссино, М. М. Сперанским, П. И. Багратионом, М. Б. Барклаем де Толли 
и др.
Автор — профессор юридического факультета Московского университета им. М. В. Ломоносова — предназначает свою книгу для широкого круга 
читателей.
Ранее в серии «Великие русские люди» вышли книги В. А. Томсинова 
«Мыслитель с поющим сердцем. Иван Александрович Ильин: русский идеолог эпохи революций» и «Светило российской бюрократии. Исторический 
портрет М. М. Сперанского».

ISBN 978-5-94373-219-5
© В. А. Томсинов, 2012
© Издательство «Зерцало», 2012

О г л а в л е н и е

Оглавление

Предисловие ......................................................................................................... VII

Глава первая. 
«Посеешь характер — пожнешь судьбу!» ...................1

Глава вторая. 
В кадетском корпусе ....................................................28

Глава третья. 
«Гатчинский капрал» ..................................................56

Глава четвертая. 
«Без лести предан» ......................................................80

Глава пятая. 
Убийство императора Павла I ..................................124

Глава шестая. 
В отставке ...................................................................144

Глава седьмая. 
Инспектор артиллерии .............................................166

Глава восьмая. 
Военный министр ......................................................200

Глава девятая. 
«Аракчеевщина»: первые опыты .............................224

Глава десятая. 
«Сиятельнейший граф» ............................................244

Глава одиннадцатая. 
Когда Отечество в опасности ...................................258

Глава двенадцатая. 
«Гений Зла» ................................................................306

Глава тринадцатая. 
«Аракчеевщина»: явление второе ...........................351

Глава четырнадцатая. «Неоцененное мое сокровище» ...............................380

Глава пятнадцатая. 
Прощание ...................................................................391

Глава шестнадцатая. «...И прощены будете!» .............................................417

Послесловие ..........................................................................................................440

Предисловие 
VII

П р е д и с л о в и е

Предисловие

Он слыл среди своих современников человеком злым и жестоким — 
как бы нарочно созданным для того, чтобы омрачать их существование. Не только в характере его, воззрениях и поступках, но и в самом 
его внешнем облике усматривали прямо-таки врожденную предрасположенность к злодейству.
«По наружности Аракчеев походил на большую обезьяну в мундире, — писал в своих мемуарах Н. А. Саблуков. — Он был высок ростом, худощав и жилист; в его складе не было ничего стройного, так 
как он был очень сутуловат и имел длинную тонкую шею, на которой можно было бы изучать анатомию жил, мышц и т. д. Сверх того, 
он как-то судорожно морщил подбородок. У него были большие мясистые уши, толстая безобразная голова, всегда наклоненная в сторону; цвет лица его был нечист, щеки впалые, нос широкий и угловатый, ноздри вздутые, рот большой, лоб нависший. Чтобы дорисовать 
его портрет, у него были впалые серые глаза, и все выражение его 
лица представляло странную смесь ума и злости». Сходным образом описывал внешний облик Аракчеева и А. К. Гриббе, служивший с 
1822 года офицером в военных поселениях: «Фигура графа, которого 
я увидел тогда впервые, поразила меня своею непривлекательностью. Представьте себе человека среднего роста, сутулого, с темными 
и густыми, как щетка, волосами, низким волнистым лбом, с небольшими, страшно холодными и мутными глазами, с толстым, весьма 
неизящным носом формы башмака, довольно длинным подбородком 
и плотно сжатыми губами, на которых никто, кажется, никогда не видывал улыбки или усмешки; верхняя губа была чисто выбрита, что 
придавало его рту еще более неприятное выражение. Прибавьте ко 
всему этому еще серую, из солдатского сукна куртку, надетую сверх 
артиллерийского сюртука, и вы составите себе понятие о внешности 

VIII 
Предисловие

этого человека, наводившего страх не только на военные поселения, 
но и на все служившее тогда в России».
Многие современники Аракчеева считали, что он не заслуживает 
обыкновенного человеческого имени, и звали его между собой именами необыкновенными — в буквальном смысле сказочными: «людоед», «змей горыныч», «змей, который живет на Литейной» или 
просто «змей». Князь П. М. Волконский писал, например, графу 
А. А. Закревскому: «Змей, говорят, сидит в своей конуре». И адресату 
все было понятно: Аракчеев пребывает в собственном имении. «Еще 
в ребячестве слышал я, как с омерзением и ужасом говорили о людоеде Аракчееве, — вспоминал Ф. Ф. Вигель. — С конца 1796 года по 
1801-й был у нас свой терроризм, и Аракчеев почитался нашим русским Маратом. В кроткое царствование Александра такие люди казались невозможны; этот умел сделаться необходим и всемогущ. Сначала был он употреблен им как исправительная мера для артиллерии, 
потом как наказание всей армии и под конец как мщенье всему русскому народу».
Наверное, всегдашней тайной для рассудка будет тот закон, по которому люди выбирают себе, кого чтить, а кого ненавидеть, и непостижимыми останутся мотивы, по каким одного государственного 
деятеля общество, несмотря на множество обличающих его фактов, 
всячески превозносит, а другого — при всех оправдывающих его обстоятельствах — безжалостно проклинает. Есть в странности этой нечто первобытно-религиозное, идущее от язычества. Так древний человек, не способный ни объяснить, ни приручить природные стихии, 
персонифицировал их; выдумывал себе добрых и злых богов и приписывал им все непонятное из происходившего вокруг.
Каждый человек таит в себе желание спастись от бесследного 
исчезновения, оставить по себе хоть какую-то память в потомстве. 
Марк Аврелий смеялся над сим желанием: «Нет, что они делают! — 
людей, живущих в одно с ними время и вместе с ними, они хвалить 
не желают, а сами тщатся снискать похвалу у потомков, которых никогда они не видели и не увидят. Отсюда совсем уже близко до огорчения, что предки не слагали тебе похвальных речей». Но смеясь над 
этим странным желанием людей, римский император-философ тем 
не менее сам носил его в себе и непроизвольно выказывал в грустных 
размышлениях о человеческой жизни: «Как быстро все исчезает, из 
мира — само телесное, из вечности — память о нем!»
В графе Аракчееве желание оставить после себя память в потомстве имело свойство настоящей страсти. «Надо строить и строить, — 

Предисловие 
IX

советовал граф одному из своих друзей, — ибо строения после нашей 
смерти, некоторое хотя время, напоминают о нас; а без того со смертью нашею и самое имя наше пропадает». Но он боялся напрасно: 
уж что-что, а имя его прочно и надолго вошло в память русского 
общества.
В 1882 году историк Н. Г. Богословский писал в своей книге 
«Аракчеевщина»: «Ему не суждено было принадлежать к числу тех 
людей, деяния и предначертания которых переживают целые поколения. От него осталось одно прозвище „аракчеевщина“, синоним 
словам „татарщина“, „архаровщина“ и другим подобным, которые 
так неприятно поражают наше ухо». Имя Аракчеева оказалось удобным знаком для обозначения и обличения возникающих в обществе 
в результате насилия со стороны властей бесчеловечных отношений 
и порядков. И в данном своем качестве оно пережило имена многих 
прославленных его современников.
Год 1917-й стал роковой гранью для исторической памяти русского общества. Сколько имен славных своими делами русских обречено было новой властью на забвение! Имя же графа Аракчеева не 
просто уцелело в выпавшей на долю русского общества страшной катастрофе, но заработало с небывалой прежде интенсивностью — на 
все политические силы одновременно: как против новых властителей, так и на них.
Первую попытку использовать имя Аракчеева для критики захвативших власть большевистских вождей предпринял меньшевик 
Ю. О. Мартов. В начале декабря 1917 года в письме к старому своему 
соратнику по борьбе с самодержавием П. В. Аксельроду Мартов писал, 
что органически неспособен «примириться с тем аракчеевским пониманием социализма и пугачевским пониманием классовой борьбы, 
которые порождаются, конечно, самим тем фактом, что европейский 
идеал пытаются насадить на азиатской почве». В 1921 году в документах партии социалистов-революционеров, посвященных критике 
политики большевиков в русской деревне, было заявлено, что «под 
вывеской коммунизма повторяется печальный опыт генерала Аракчеева», который в начале XIX века организовал в нескольких губерниях России так называемые военные поселения, где солдат-крестьян 
заставляли работать на государство».
В 1924 году поэт и художник Максимилиан Волошин в поэме 
«Россия» следующими строками выразил утвердившееся к тому времени представление об Аракчееве:

X 
Предисловие

Минует век. И мрачная фигура
Встает над Русью: форменный мундир,
Бескровные щетинистые губы,
Мясистый нос, солдатский узкий лоб.
И взгляд неизреченного бесстыдства
Пустых очей из-под припухших век
У ног ее до самых бурых далей
Нагих равнин — казарменный фасад
И каланча: ни зверя, ни растенья…
Земля судилась и осуждена:
Все грешники записаны в солдаты.
Всяк холм понизился и стал, как плац.
А над землей солдатскою шинелью
Провис до крыш разбухший небосвод.
Таким он был написан Джорджем Доу —
Земли российской первый коммунист —
Граф Алексей Андреич Аракчеев.

Во второй половине 20-х годов олицетворением новой власти 
сделался Сталин. Критика обрушилась на него. И удивительно! — 
критикам тоже пригодилось имя Аракчеева. «Хлестаков и Аракчеев, Нерон и граф Калиостро — такова идейно-политическая и духовная физиономия Сталина», — заявлял в своем политическом 
трактате «Сталин и кризис пролетарской диктатуры» большевик 
М. Н. Рютин.
Полистав письма и документы той поры, когда утверждалась 
в России новая власть, вероятно, можно будет обнаружить немало и 
других случаев употребления имени Аракчеева для ее критики. Но 
противники большевистской власти появлялись и исчезали, а сама 
она оставалась и продолжала прежнюю свою политику. И образину 
«аракчеевщины», каковую ей подносили в качестве ее портрета, использовала в своих интересах: для обличения власти, ей предшествовавшей — самодержавно-монархической. Так граф Аракчеев зажил 
новой жизнью в прежнем образе «людоеда», который вырисован был 
когда-то немилосердными его современниками.
Именно в этом мрачном образе представляла Аракчеева статья 
в «Большой советской энциклопедии» (повторенная в «Советской 
исторической энциклопедии»):
«Аракчеев Алексей Андреевич (23. 9. (4. 10) 1769, Новгородск. 
губ. — 21. 4. (3. 5) 1834, с. Грузино Новгородск. губ.), генерал от ар
Предисловие 
XI

тиллерии (1807), временщик при дворах Павла I и Александра I. 
Сын небогатого помещика Тверской губ. В 1783–1787 учился в Арт. 
и инж. шляхетском корпусе. С 1792 инспектор гатчинской артиллерии и пехоты, гатчинский губернатор, в 1796 петерб. гор. комендант. 
При Павле I А. руководил реакц. преобразованиями в армии (насаждение прусских воен. порядков, суровой палочной дисциплины, линейной тактики и т. д.). Вместе с тем ввел некоторые улучшения в 
организацию и оснащение артиллерии. Несмотря на огромное влияние А. и награды, дважды увольнялся Павлом I в отставку (1798, 
1799–1801). В 1803 восстановлен Александром I в должности инспектора артиллерии. В 1808–1810 воен. мин., с 1810 пред. департамента воен. дел Гос. совета. С 1815 А. сосредоточил фактически 
в своих руках руководство Гос. советом, К-том министров и Собственной его имп. величества канцелярией, был единств. докладчиком царю по большинству ведомств. Проводил политику крайней 
реакции, полицейского деспотизма и грубой военщины, которая по 
имени А. получила название «аракчеевщины». Снискал всеобщую 
ненависть современников. Широко известна эпиграмма А. С. Пушкина на А. «Всей России притеснитель, губернаторов мучитель… 
Полон злобы, полон мести, без ума, без чувств, без чести…». В царствование Николая I А. занимал лишь пост гл. начальника военных 
поселений (с 1817), но аракчеевские методы продолжали сохранять 
свою силу. Лит.: История СССР с древнейших времен до наших дней. 
Т. 4. М., 1967, с. 168–173».
«История этого временщика любопытна и поучительна», — писал об Аракчееве Н. И. Греч. Современник графа, лично и притом довольно коротко с ним знакомый, имел в виду, безусловно, ту жизнь 
Аракчеева, что прошла у него если не на виду, то на слуху, — жизнь, 
длившуюся шестьдесят четыре с половиной года — ни много ни мало, 
а примерно столько, сколько и отпущено жить человеку. Вряд ли мог 
Николай Иванович, как, впрочем, и другие его современники, представить себе, что не менее «любопытной и поучительной» будет и посмертная жизнь Аракчеева — жизнь не его самого, а его имени. А уж 
сам-то граф, живя и умирая, и не догадывался, какая страшная участь 
ждет его после смерти, не ведал, что умрет еще раз, и смертью более 
ужасной, нежели первая — телесная. Умрет смертью духовной в памяти русской и похоронен будет под именем своим, которое станет 
нарицательным для обозначения всего самого злого и бездушного 
среди людей…

Доступ онлайн
600 ₽
В корзину