Словарь редуцированных форм русской речи

РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ 
им. А. И. ГЕРЦЕНА

Санкт-Петербург
Издательство РГПУ им. А. И. Герцена
2019

Д. А. Стойка

СЛОВАРЬ  
РЕДУЦИРОВАННЫХ ФОРМ
РУССКОЙ РЕЧИ

ББК 81.2-Рус67
 
С81

Научный редактор —  
д-р филол. наук, профессор Н. В. Богданова-Бегларян (СПбГУ)
Технический редактор —  
канд. филол. наук, доцент Т. Ю. Шерстинова (СПбГУ)

 
Стойка Д. А. 
С81 
Словарь редуцированных форм русской речи — СПб.: Изд-во РГПУ 
им. А. И. Герцена, 2019. — 112 с.

 
ISBN 978-5-8064-2711-4

Предлагаемый словарь содержит корпус редуцированных (усеченных, компрессированных) форм наиболее частотных слов русской речи, представленный в виде 
серии таблиц. Построены таблицы с учетом всех аспектов описания редуцированных 
форм и представляют собой своеобразные структурированные словарные статьи. 
Словарь существует также в электронном варианте, таблицы же сделаны для удобства 
его представления в бумажном варианте.
Практическая значимость предлагаемого читателю словаря определяется тем, 
что наличие корпуса редуцированных форм, с максимально полным описанием единиц в устном и письменном их бытовании, может оказаться весьма полезным прежде всего в практике преподавания русского языка в иноязычной аудитории. Включение таких форм в учебные материалы для иностранцев поможет преподавателю 
русской фонетики научить иноязычного учащегося воспринимать редуцированные 
формы на слух и визуально и правильно соотносить их с соответствующими полными (то есть понимать слышимое).
Процесс перехода редуцированных форм «из речи в язык», равно как и само их 
существование в нашей речи, полезно учитывать и при любом лингвистическом 
анализе русских текстов, а также во многих прикладных аспектах языкознания. Нет 
сомнения, что научное описание функционирования редуцированных форм в устной 
русской речи значимо как для фундаментальных исследований в области коллоквиалистики (конкретно – фонетики, лексики, грамматики и прагматики), так и для решения важных прикладных задач в области лингводидактики, речевых технологий 
(синтеза и распознавания речи), телекоммуникации, а также судебной лингвистической экспертизы.
Словарь может быть полезен лингвистам широкого профиля, специалистам по 
изучению русской устной речи, а также преподавателям русского языка как иностранного и студентам-иностранцам, изучающим русский язык, — для облегчения 
восприятия устной, а зачастую и письменной русской речи.

ББК 81.2-Рус67

 
© Стойка Д. А., 2019
 
© Лебединский С. В., дизайн обложки, 2019
ISBN 978-5-8064-2711-4 
© Издательство РГПУ им. А. И. Герцена, 2019

ПРеДИСЛоВИе АВтоРА

Инновационные методы современной лингвистики проникают 
в наши дни во все ее сферы, исследовательские и прикладные в равной 
мере. Не стало исключением и преподавание русского языка, как в 
русской, так и в иностранной аудитории. Прежде всего это касается 
того материала, на котором ведется преподавание. Здесь, так же как 
и в научных исследованиях, внимание закономерно перемещается с языка как относительно стабильной системы, надежно зафиксированной 
в словарях и грамматиках и потому удобной для анализа и преподавания, — на речь, отличающуюся подвижностью и нестабильностью, что 
делает ее, наоборот, весьма неудобной для лингвистического наблюдения и практически выводит за рамки лингводидактики. Представляется, тем не менее, что живая речь, реальные звучащие тексты, не должны оставаться в стороне от изучающих русский язык, должны стать 
обязательной частью учебных материалов — своего рода учебными 
материалами нового типа.
Давно отмечено, что «речь есть первое и истинное состояние языка, и всякий язык раскрывается в своей полноте только в живом употреблении, в речи говорящего лица» (выделение автора. — Д. С.)1, 
поэтому обучать надо не только языковым образцам (что само собой 
разумеется и не подлежит никакому сомнению), но и реальным языковым реализациям. С последними иностранный учащийся сталкивается сразу же, стоит ему попасть в среду изучаемого языка или хотя 
бы оказаться в аудитории с русскоязычным преподавателем. К сожалению, далеко не все преподаватели русского языка как иностранного 
(РКИ) в полной мере отдают себе отчет в том, сколь велика разница 
между аудиторным языком и реальной (уличной) речью носителей 
этого языка, и даже между тем, что он сам хочет произнести и думает, 

1 Гумбольдт В. фон. О различии строения человеческих языков и его влиянии на 
духовное развитие человеческого рода // В. А. Звегинцев. История языкознания XIX и 
XX веков в очерках и извлечениях. Часть I. — М.: Учпедгиз, 1960. — С. 68-86 (зд. — 
С. 68).

что произносит, и тем, что слышит из его уст студент2. Специфика 
живой речи отражается в учебных материалах по преимуществу лишь 
на синтаксическом (У вас есть чем писать?) или лексическом (речевые 
новообразования, разного рода жаргонизмы) уровнях.
В минимальной степени в поле зрения авторов учебников по РКИ 
попадают редуцированные формы (РФ) частотных слов русской речи, 
знакомые «языку и слуху» носителя языка едва ли не в большей 
степени, чем их исходные, полные, формы. Именно в силу своей 
сверхчастотности они первыми попадают в «поле аудирования» иностранца и по той же причине подвергаются в нашей речи столь сильной редукции. Уже на этом основании на определенном этапе овладения русским языком с ними целесообразно знакомить иноязычных 
учащихся — чтобы эти формы не мешали восприятию русской речи 
и давали некоторое представление о границах допустимой речевой 
вариативности3.
Кроме того, редуцированные формы давно и весьма основательно 
заняли свое место не только в устной, но и в письменной форме языка, и предполагается, что читатель без труда опознает в них знакомые 
русские слова, ср.:
• Она всю жись и так одна прожила [В. Шукшин. В профиль и 
анфас (1970)];
• Пиисят второй объявили [В. Астафьев. Веселый солдат // Новый 
Мир, 1998].
Конечно, эти примеры — из речи персонажей художественных 
произведений или стилизованной под разговорную речи автора, однако и это требует от читателя, в том числе иноязычного, готовности 
воспринять подобные формы зрительно и правильно соотнести их с 
соответствующими полными. Важно отметить, что в число таких реду
2 Ср. пример из реальной преподавательской практики. Занятия русским языком в 
иностранной аудитории. Завершая каждый урок, преподаватель спрашивает студентов, 
нет ли у них вопросов, все ли понятно. Довольно быстро вопрос возникает: «Преподаватель, простите, но Вы на каждом уроке много раз повторяете одно слово. Я смотрел во всех словарях, но такого слова нет в русском языке!». Можно себе представить 
потрясение преподавателя-русиста: что же такое он говорит на каждом (!) уроке, чего 
нет в русском языке?! После долгих выяснений оказалось, что это «слово» прально. 
Действительно, оно постоянно звучит на уроках в иностранной аудитории, и действительно мы его практически никогда не артикулируем в полной форме. При этом сам 
этот факт такой речевой редукции чаще всего остается вне «светлого поля» сознания 
говорящего, даже преподавателя-филолога.
3 См. об этом, например: Александров Л. Г., Гейльман Н. И. Нужно ли учить фонетике частых слов? // Слух и речь в норме и патологии. Вып. 6. — Л.: Лен. восст. центр 
ВОГ, 1986. — С. 20–26.

цированных форм, получивших свое письменное представление в 
русско язычных текстах, попадают не только служебные части речи (то 
ись, токо, ваще, -нить), но и вполне знаменательные слова, ничуть не 
утратившие своего лексического значения и потерявшие «идеальный 
фонетический облик» исключительно в силу своей сверхчастотности 
в речи: зесь (здесь), низя (нельзя), моно (можно), мя (меня), тя (тебя), 
те (тебе). Без знакомства с подобными формами не только аудирование 
современной русской речи, но и чтение русскоязычных текстов может 
оказаться затруднительным для иноязычного учащегося.
Таким образом, в словаре русских редуцированных форм, представленном в настоящем издании, содержится максимально полная информация о каждой форме — от письменного облика исходной единицы 
до реальной транскрипции. Наличие такого словаря позволяет целенаправленно искать ту или иную единицу в материале двух корпусов — 
письменного (Национальный корпус русского языка, НКРЯ)4 и звукового (корпус повседневной русской речи «Один речевой день», 
ОРД)5 — и получать данные не только об употребительности в нашей 
устной речи того или иного слова или словосочетания, но и о представленности всех реальных форм языковых единиц. Такой словарь 
может стать неоценимым помощником любого исследователя живой 
речи, а также преподавателя русского языка в любой аудитории, ориентированной на знакомство с современной русской речью.
Структура словарной статьи словаря редуцированных форм включает 9 аспектов их описания (9 лексикографических зон):
• исходная словарная форма (лексема);
• частеречная характеристика;

4 http://www.ruscorpora.ru/
5 См. о нем подробнее: Asinovsky, А., Bogdanova, N., Rusakova, М., Ryko, A., Stepanova, S., Sherstinova, T. The ORD Speech Corpus of Russian Everyday Communication 
«One Speaker's Day»: Creation Principles and Annotation / Matoušek, V., Mautner, P. (eds.) 
TSD 2009. LNAI, vol. 57292009. — Springer, Berlin-Heidelberg, 2009. — Pp. 250–257; 
Богданова-Бегларян Н. В., Асиновский А. С., Блинова О. В., Маркасова Е. В., Рыко А. И., 
Шерстинова Т. Ю. Звуковой корпус русского языка: новая методология анализа устной 
речи // Язык и метод: Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века. 
Вып. 2 / ред. Д. Шумска, К. Озга. — Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 2015. — С. 357–372; Богданова-Бегларян Н. В., Шерстинова Т. Ю., Блинова О. В., 
Мартыненко Г. Я. Корпус «Один речевой день» в исследованиях социолингвистической 
вариативности русской разговорной речи // Анализ разговорной русской речи (АР3–2017): 
Труды седьмого междисциплинарного семинара / науч. ред. Д. А. Кочаров, П. А. Скрелин. — СПб.: Политехника-принт, 2017. — С. 14–20; Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах. Коллективная 
монография / отв. ред. Н. В. Богданова-Бегларян. — СПб.: ЛАЙКА, 2016. — 244 с.

• устойчивое словосочетание;
• словоформы, подвергающиеся редукции;
• варианты написания;
• варианты произношения;
• примеры;
• частотность по НКРЯ;
• примечания.
Прокомментируем перечисленные лексикографические зоны.

Исходная словарная лексема
Словник словаря редуцированных форм состоит из 100 лексем, подвергающихся в речевом потоке разного рода редукции и имеющих по 
преимуществу письменное представление (см. Приложения 1, 3 в конце книги). При этом словник словаря остается открытым для расширения. Исходные словарные формы располагаются в словаре по алфавиту и указываются в любом случае, даже если редукции в речи 
подвергается не сама эта форма, а та или иная словоформа данного 
слова, ср.: ЖИЗНЬ — жизь, жись (редуцируется исходная форма); но 
БЫТЬ — буем, буешь, бует, буете (редуцируются только словоформы). 
Словоформы, подвергающиеся редукции, вынесены в отдельную словарную зону.

Частеречная характеристика
Частеречная характеристика словарной единицы указывается во всех 
случаях, включая возможное наличие грамматической омонимии:
• Плюс этот их характер, ваще всё им портит [Н. Медведева. 
Любовь с алкоголем (1988–1993)] — наречие;
• И ваще, качество дрянь, через час сворачивается [С. Шац. Доброе 
сердце // «Трамвай» (1991)] — вводное слово.
Если лексема в предложении может представлять разные части речи 
(например, естесно [естественно] — наречие и вводное слово), но в 
найденных контекстах зафиксирована в какой-то одной функции, то в 
словаре представлена только эта одна частеречная возможность. Например, естесно зафиксировано в Национальном корпусе только в качестве 
вводного слова:
• На сегоднешний день в нете можно найти запись этапа GP Австралии сделанный с RTL естесно на немецком языке [Автогонки-3 
(форум) (2005)];
• На новом, естесно, будет точно такое же, так что не бери в 
голову:) [Письмо отца к дочери (2004)].

Устойчивое словосочетание
В эту словарную зону входят вводные конструкции и другие устойчивые словосочетания:
Как говорится — как грится;
Собственно говоря — собссно гря;
Может быть — можбыть;
В общем — вощем;
В основном — в осном;
В самом деле — всамделе;
Так сказать — так скать;
Честное слово — чесслово;
Ничего себе — ничёсе.
Варианты написания
В данной словарной зоне приводятся все орфографические варианты редуцированных форм, выявленные главным образом по материалам 
основного подкорпуса НКРЯ (ща, щас, щаз, счас, счаз, сичас, сечас; 
моно и мона; и т. п.).

Варианты произношения
Материалы корпуса ОРД дают возможность не только постоянно 
расширять спектр произносительных вариантов редуцированных форм, 
но также прослушивать каждую их реализацию в реальном контексте. 
Для данной цели было разработано специальное электронное приложение, позволяющее прослушать редуцированную форму как изолированно, так и в контексте.

Примеры
Источниками примеров для заполнения этой лексикографической 
зоны стали следующие ресурсы:
1) Национальный корпус русского языка;
2) сборники текстов разговорной речи, в которых записи живой 
разговорной речи воспроизводятся в орфографической форме6;
3) опубликованные тексты спонтанной речи в транскрипции7;

6 Русская разговорная речь европейского Северо-востока России. Сборник текстов / 
ред. Н. С. Сергиева, А. С. Герд. — Сыктывкар: СыктГУ, 1998. — 158 с.; Русская 
 разговорная речь Заполярья. Норильск. Тексты / ред. А. С. Герд. — СПб.: СПбГУ, 
2002. — 92 с.; Русская разговорная речь Заполярья. Мончегорск. Тексты / Ред. 
А. С. Герд. — СПб.: СПбГУ, 2007. — 44 с.; Юнаковская А. А. Разговорная речь носителей массовой городской культуры (на материале г. Омска): хрестоматия. — М.: Языки славянских культур, 2007. — 168 с.
7 Спонтанные тексты разговорной речи в транскрипции. Методическая разработка 
по современному русскому языку. Часть 1 / сост. С. И. Богданов, Н. В. Богданова, 

4) фонетический словарь высокочастотных слов русской разговорной речи8;
5) печатные тексты разных жанров;
6) Интернет;
7) повседневная речевая практика;
8) звуковой корпус повседневной русской речи ОРД.
Следует подробнее остановиться на последнем источнике, который 
является уникальным собранием записей русской звучащей речи и 
главным источником материала для заполнения лексикографической 
зоны Варианты произношения.
Корпус ОРД ставит своей целью изучение речевого поведения носителя языка в течение дня (с использованием методики 24-часовой 
записи9). Приоритетная задача создания данного корпуса заключается 
в том, чтобы получить записи русской спонтанной речи в максимально естественных условиях. Пилотная звукозапись 2007 г. проводилась 
по «принципу невода»10: в среду носителей языка «забрасывается широкая сеть» и вытягивается все, что в нее попало; полученный речевой материал становится объектом многоуровневого исследования. 
Хотя на первых этапах записи материала выборка информантов не 
была полностью сбалансирована, она до некоторой степени отража
Н. И. Гейльман, Е. Б. Овчаренко / отв. ред. Л. А. Вербицкая, А. С. Герд. — Л.: Филологический ф-т ЛГУ, 1983. — 61 с.; Спонтанные тексты разговорной речи в транскрипции. 
Методическая разработка по современному русскому языку. Часть 2 / сост. С. И. Богданов, Н. В. Богданова, Н. И. Гейльман, Т. А. Пережогина / отв. ред. Л. А. Вербицкая, 
А. С. Герд. — Л.: Филологический ф-т ЛГУ, 1984. — 48 с.; Спонтанные тексты разговорной речи в транскрипции. Методическая разработка по современному русскому языку. Часть 3 / сост. С. И. Богданов, Н. В. Богданова, Н. И. Гейльман, Е. Ю. Верхолетова / отв. ред. Л. А. Вербицкая, А. С. Герд. — Л.: Филологический ф-т ЛГУ, 1984. — 49 с.
 8 Фонетика спонтанной речи / под ред. Н. Д. Светозаровой. — Л.: Изд-во ЛГУ, 
1988. — С. 240–245.
 9 Данный метод был разработан в рамках японской школы языкового существования 
(см., например: Сибата Т. Исследование языкового существования в течение 24 часов // Языкознание в Японии. — М.: Радуга, 1983. — С. 134–141) еще в середине XIX 
в. Подобный метод звукозаписи был использован в 1990-х годах прошлого века в Великобритании при сборе материала для устной части Британского Национального корпуса (British National Corpus). Один из крупных проектов последнего времени — высокотехнологичный корпус японской спонтанной речи JST/CRESTESP Project, задачей 
которого является описание реальной спонтанной речи японцев для обучения этой речи 
многофункциональных роботов. Для русского языка такой метод используется впервые.
10 См.: Богданова Н. В. Принцип невода и принцип ковчега в корпусных исследованиях русской речи // Слово есть дело. Юбилейный сборник научных трудов в честь 
профессора Ирины Павловны Лысаковой. Т. 1. — СПб.: Сударыня, 2010. — С. 82–91.

ла социальный и психологический срез современного общества. В последнее время данный принцип претерпел некоторые изменения: на 
новом этапе формирования корпуса создатели уже пытаются достичь 
известного баланса в составе информантов ОРД: гендерного, возрастного, образовательного и в некоторых других социальных аспектах11. Однако если помнить, что звуковой корпус содержит речь не 
только самих информантов, но и в значительно большей доле речь их 
коммуникантов, состав которых никакой балансировке не поддается, 
можно все же считать принцип невода основным при формировании 
данного корпуса.
К настоящему времени корпус ОРД содержит записи речи 130 информантов (мужчин и женщин в возрасте от 17 до 89 лет), а также 
примерно 1000 их собеседников (возраст 3–85 лет), всего более 1250 часов звучания.
Из вышеперечисленных источников словоформы для словаря отбирались по следующим критериям:
1) наличие словоформы в максимальном количестве проанализированных источников;
2) сверхчастотность единицы, т. е. ее вхождение в топ самых употребительных лексем (порог — 350 единиц), по данным частотных 
словарей русского языка (перечень исследованных частотных словарей 
см. в Приложении 2 в конце книги);
3) наличие не только звукового, но и письменного представления 
единицы, т. е. ее фиксации и в ОРД, и в НКРЯ.
Таким образом, всего в составленном списке оказалось 100 сверхчастотных слов и словосочетаний, причем редуцированные варианты 
имеют и словоформы некоторых единиц. Данный список остается 
открытым для расширения, так как основные источники материала — 
Звуковой и Национальный корпусы русского языка — постоянно пополняются новыми текстами.

Частотность по НКРЯ
Частотность по Национальному корпусу указывается только по мере 
возможности: во-первых, когда редуцированная форма в ее письменном 
представлении зафиксирована в НКРЯ, во-вторых, когда есть возможность подсчитать количество ее употреблений (то есть при снятой 
омонимии). Следует заметить, что в корпусе, как правило, не снята ни 
лексическая, ни грамматическая омонимия, т. е., например, слово тока 

11 См. об этом подробнее: Русский язык повседневного общения… 2016.

в контекстах может быть не только редуцированной формой частицы 
только, но и формой Р. п., ед. ч. существительного ток. Таким образом, 
в работе над словарем редуцированных форм снятие грамматической 
и лексической омонимии производилось вручную.

Примечания
В данной словарной зоне отмечаются различные особенности редуцированных форм, связанные с тем, что многие из них находятся в 
процессе освоения языком. Среди подобных процессов следующие:
• фонетизация (жизь — жись — жысь; собсно — собсна — сопсна; 
нечо — неча),
• графико-орфографическое выравнивание (орфографизация) (сёдня 
(вместо с{ег}одня); слушЬ — как отрежь, услышь),
• этап графического сокращения, который проходят некоторые из 
редуцированных форм (чес. слово — чес-слово — чесслово),
• десемантизация, ресемантизация и прагматикализация, действующие практически одновременно и параллельно (Здрасьте! Здрасьте 
пжалста! Щас! Грит/гыт/грю и под.),

Для проведения исследования редуцированных форм в экстралингвистическом аспекте на базе ОРД был сформирован подкорпус, содержащий фрагменты повседневной коммуникации 60-ти информантов, 
общим объемом звучания 12 час. 50 мин. Для того чтобы исключить 
фактор влияния на речь коммуникативной ситуации, были отобраны 
60 эпизодов бытовой (непрофессиональной) беседы информантов с 
родными, друзьями или коллегами-друзьями в схожих ситуациях общения.
Подкорпус представлен массивом текстов, включающим 60 макроэпизодов, и содержит образцы речи сбалансированной выборки информантов: в равном количестве в нем представлены 2 гендерные группы 
(30 мужчин и 30 женщин) и 3 возрастные группы (по 20 представителей 
от молодежи, среднего и старшего возраста). По профессии или роду 
занятий информанты сбалансированы следующим образом:

• по 6 представителей от «работников физического труда» и «работников умственного труда»;
• по 8 человек от «представителей силовых структур» и «работников сферы услуг»;
• по 7 представителей от «офисных работников» и «творческой 
интеллигенции».