Журнал исторических исследований, 2020, № 2

ISSN 2500-0497 
 
ЖУРНАЛ ИСТОРИЧЕСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ 
Сетевой научный журнал 
Том 5 
■ 
Выпуск 2 
■ 
2020 
 
Выходит 4 раз в год  
 
 
 
 
 
 
 
      Издается с 2016 года 
 
 
Свидетельство о регистрации средства 
массовой информации  
Эл № ФС77-63241 от 16.10.2015 г. 
 
Издатель:  
ООО «Научно-издательский центр ИНФРА-М» 
127282, г. Москва, ул. Полярная, д. 31В, стр. 1 
Тел.: (495) 280-15-96 
Факс: (495) 280-36-29 
E-mail: books@infra-m.ru 
http://www.infra-m.ru 
 
Главный редактор: 
Долгих А.Н. – доктор исторических наук, 
профессор, Липецкий государственный 
педагогический университет (вспомогательные 
исторические дисциплины, источниковедение) 
Ответственный редактор:  
Титова Е.Н. 
E-mail: titova_en@infra-m.ru 
 
© ИНФРА-М, 2020 
 
Присланные рукописи не возвращаются.  

Точка зрения редакции может не совпадать 
с мнением авторов публикуемых материалов.  

Редакция 
оставляет 
за 
собой 
право 
самостоятельно 
подбирать 
к 
авторским 
материалам иллюстрации, менять заголовки, 
сокращать тексты и вносить в рукописи 
необходимую 
стилистическую 
правку 
без 
согласования 
с 
авторами. 
Поступившие 

в редакцию материалы будут свидетельствовать 
о 
согласии 
авторов 
принять 
требования 
редакции.  

Перепечатка 
материалов 
допускается 

с письменного разрешения редакции.  

При цитировании ссылка на журнал «Журнал 
исторических исследований» обязательна.  

Редакция 
не 
несет 
ответственности 
за 
содержание рекламных материалов.  
 
САЙТ: http://naukaru.ru/ 
E-mail: titova_en@infra-m.ru

СОДЕРЖАНИЕ

 
Всеобщая история 
 
Цверианашвили И.А.  
Из истории формирования экологического 
законодательства Швеции после Второй 
мировой войны 
 
ЩулепниковаЕ.И., ЕмельяноваА.А.  
«Русские сезоны» С. Дягилева в Германии 
(1912) 
 
Новая и новейшая история 

Орлов Е.В.  
Грета Тунберг – создательница нового 
направления 
экологического 
движения 

современного мира 
 
Мясоедов А.И.  
Методологические основы формирования 
кадровой политики на примере Украины 
 

История отдельных процессов, сторон 

и явлений человеческой деятельности 

Каргин Н.Н.  
Современная 
политология 
в 
решении 
образовательных проблем. 
 
Труды молодых исследователей 
 
Юдакова А.Е.  
Изучение 
системы 
органов 
финансов 
дореволюционной России в современной 
историографии (на примере работ курских 
исследователей) 
 

РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ

Долгих 
Аркадий 
Наумович 
– 
доктор 
исторических 
наук, 
профессор, 
Липецкий 
государственный педагогический университет 
(вспомогательные исторические дисциплины, 
источниковедение), главный редактор 

Фроянов 
Игорь 
Яковлевич 
– 
доктор 
исторических 
наук, 
профессор, 
СанктПетербургский государственный университет 
(история России) 

Медведев Александр Павлович – доктор 
исторических наук, профессор, Воронежский 
государственный 
университет 
(археология, 
этнография, 
историческая 
антропология, 
всеобщая история - история Древнего мира) 

Колесов 
Михаил 
Семенович 
– 
доктор 
философских наук, профессор, Севастопольский 
государственный 
университет 
(история 
отдельных стран).  

Красильников 
Константин 
Иванович 
– 
кандидат исторических наук, доцент, Луганский 
государственный национальный педагогический 
университет им. Т.И. Шевченко (археология, 
история Украины)  

Багновская Нела 
Михайловна - 
доктор 
исторических наук, профессор, Российский 
экономический университет им. Плеханова 
(этнология, этнография, культурология). 

Дворников Виктор Викторович – кандидат 
исторических 
наук, 
доцент, 
Елецкий 
государственный 
университет 
им. 
Бунина 
(История 
отдельных 
процессов, 
сторон 
и 
явлений человеческой деятельности, история 
новых религиозных учений) 

Бабинов Юрий Александрович – доктор 
философских наук, профессор Севастопольского 
государственного 
университета 
(история 
религий) 

Дарджиева 
Елена 
Валерьевна 
– 
доктор 
исторических наук, научно-экспериментальный 
центр «Фоксворд» (история России XIX в.) 

Кравцова 
Елена 
Сергеевна 
– 
доктор 
исторических 
наук, 
профессор 
кафедры 
философии 
Курского 
государственного 

медицинского университета

Иванова В.В., Французов И.В.  
История 
возникновения 
вопроса 
этнического 
разнообразия 
в 
контексте 
федерализма в Бельгии 
 
Кривошеева А.Д.  
Проблема 
экономического 
развития 
регионов Российской империи в XIX– 
начале ХХ в. в современной историографии 
 
 
 

Из истории формирования экологического  
законодательства Швеции  
после Второй мировой войны 
 
From the history of the formation of environmental 
legislation in Sweden after the Second World War 
 
Цверианашвили И.А.  
Старший преподаватель кафедры истории и регионоведения, СПбГУТ им. проф. 
М.А. Бонч-Бруевича, г. Санкт-Петербург 
e-mail: ivan.tsver@gmail.com  
 
Tsverianashvili I.A.  
Senior Lecturer, Department of History and Regional Studies, the Bonch-Bruevich 
Saint-Petersburg State University of Telecommunications, Saint-Petersburg  
e-mail: ivan.tsver@gmail.com  
 
Аннотация  
В статье затрагивается история становления и развития шведского экологического 
законодательства, которое вступило в активную фазу развития вскоре после завершения Второй мировой войны. Не имея сбалансированной и выстроенной государственной экологической политики, Швеция приступила к её поэтапному выстраиванию, где одним из важнейших этапов являлось построение сбалансированного экологического законодательства. С 1948 г. Швецией поэтапно вводились 
и реализовывались многочисленные законодательные акты, касавшиеся защиты 
лесов, чистоты воздуха, ответственности за экологические нарушения и т.д. Многие положения шведского экологического законодательства, принятые в период 
1940 - 1990-х гг., актуальны до настоящего момента. 
Ключевые слова: Швеция, законодательство, экологизация, экологическая проблема, история права. 
 
Abstract 
The article deals with the history of the formation and development of Swedish environmental legislation, which entered an active phase of development shortly after the 
end of World War II. Without a balanced and well-structured state environmental policy, Sweden set about building it in stages, where one of the most important steps was to 
build a balanced environmental law. Since 1948, Sweden has gradually introduced and 
implemented numerous legislative acts relating to the protection of forests, clean air, 
responsibility for environmental violations, etc. Many provisions of the Swedish environmental legislation adopted in the period 1940 - 1990s are relevant to the present. 
Keywords: Sweden, legislation, ecologization, environmental problem, law history. 
 
 
В настоящий момент мы можем наблюдать продолжение формирования и 
модернизации национальных экологических законодательств в ряде стран мира, 
их гармонизацию с мировыми экологическими трендами в области законотворчества и общие изменения в странах в сторону экологизации многих сфер жизни. 
Опыт стран, имеющих большой опыт в области создания экологического законодательства, может быть особенно полезен для Российской Федерации, находя

щейся сейчас в стадии становления в разрезе наполнения национального экологического законодательства. В связи с этим, важным представляется затронуть опыт 
Швеции, как одной из стран, находящихся в авангарде экологически развитых 
стран мира. 
После окончания Второй мировой войны в сфере природоохранной деятельности в Швеции сложилась достаточно напряженная ситуация. Существовавшие к тому времени природоохранные территории, находившиеся на государственном попечении, например, национальные парки Муддус и Тёфсингдален, 
содержались в неудовлетворительном состоянии. Большинство экологических 
организаций и объединений страны, например, Общество по защите природы 
(швед. Naturskyddsföreningen) или Фонд Густава Адольфа и Анны Марии Альвинов, основанный в 1934 г. (швед. Аlvins fond), бездействовали. Довоенный период 
развития экологической политики и формирования экологического законодательства в Швеции не отличались системным характером и характеризовались, скорее, всплесками частных инициатив в области экологической деятельности. В 
конце 1940-х – начале 1950-х гг. ситуация начинает выправляться. В 1948 г. риксдаг, парламент шведского королевства, издаёт закон об охране лесов [1], расширявший полномочия государственных органов в сфере охраны лесов и ограничивавший владельцев частных лесных угодий (закон не распространялся на государственные и церковные территории) в действиях по вырубке, корчеванию и т.д. 
Закон также касался защиты молодых (подрастающих) лесов, контроля за уничтожением старых лесов, предписывал владельцам угодий задумываться над рентабельностью их участков. Некоторые положения этого первого национального 
лесоохранного законодательного акта до сих пор остаются в силе: «Лесные площади с подрастающим лесом должны использоваться соответствующим образом 
– с возможностью экономического дохода и экологической пользы… Вырубка 
леса, непригодного для дальнейшего использования, не разрешается без согласия 
органов лесного хозяйства, а также во избежание случаев экологических и экономических нарушений» (здесь и далее - пер. авт.) [2, s. 219]. В 1952 г. впервые был 
утверждён общенациональный закон об охране природы [3]. В нём подчёркивалось особое значение национальных парков (к тому моменту их насчитывалось 
уже четырнадцать по всей стране), как территорий, важных для жизни настоящего 
и будущих поколений. Был уточнён статус национальных парков, как важных 
объектов для научной деятельности, при этом, для туристов данные территории 
по-прежнему были открыты. Принятие закона также можно было связать и с тем, 
что эксплуатация природных ресурсов и ландшафтов значительно усилилась – 
строились новые электростанции, жилые массивы, прокладывались новые шоссе, 
велась активная добыча полезных ископаемых и добыча ресурсов. Закон включил 
в себя три принципа – экономический (доход от разумного использования природы), культурно-научный (природа рассматривалась как часть культурного ландшафта страны и поле для научной работы) и социальный (природа как важнейшая 
часть повседневной жизни и отдыха населения). 
К середине 1950-х гг. в стране уже действовали государственная служба 
рыболовецкого контроля, инспекция по надзору за качеством вод, ужесточились 
правила для предприятий, использовавших реки и озёра страны в качестве водных 
артерий для сброса стоков. К проблеме загрязнения воздуха в Швеции вернулись 
только в начале 1960-х гг. Комитет по борьбе с загрязнениями воздуха в Швеции 
(швед. Kommitten för bekämpande av luftföroreningarna i Sverige), созданный из 
представителей академической среды, чиновников и промышленников, начал работу в 1962 г. Об итогах его деятельности общественности стало известно уже в 
следующем, 1963 г., на конференции в Стокгольме. Конференция в Центре Веннер-Грена в 1963 г. явила собой пример плодотворной дискуссии между швед

скими учёными и общественностью и была посвящена актуальным проблемам 
страны и некоторым аспектам развития Швеции в будущим, в числе прочего она 
затронула и экологические проблемы [4]. Ситуация в отдельных регионах была 
крайне серьёзной – возрастающее число автомобилей, увеличение числа промышленных предприятий, активное использование серосодержащих веществ, 
значительно ухудшили качество воздуха в стране. По итогам деятельности комитета был сформирован Государственный комитет по контролю качества воздуха 
(швед. Statens luftvårdsnämnd), не обладавший, однако, серьёзными полномочиями. Эти и другие события впоследствии окажутся первыми сигналами в достижении серьезных результатов на национальном уровне – принятию закона о защите 
окружающей среды 1969 г., речь о котором пойдет ниже. 
В 1961 г. будет заключён так называемый «Мир в Сареке» (швед. «freden I 
Sarek») - соглашение между государственными чиновниками и представителями 
энергетических компаний, в результате которого последние отказались от идеи 
строительства ГЭС на реках Виндельнэльв, Каликсэльв, Питеоэльв и Турнеэльв 
на севере Швеции (в начале 1970-х гг. это соглашение будет нарушено). Годом 
позже увидит свет знаменитый доклад «Природа и общество» (швед. Naturen och 
samhället), выполненный специалистами министерства сельского хозяйства страны [5]. Его содержание касалось широкого спектра проблем: общего состояния 
природы в Швеции, опыта некоторых зарубежных стран в сфере охраны природы 
и решения экологических проблем, взаимосвязи экономики и национальной природы, актуального состояния природоохранных территорий, многочисленные рекомендации и предписания экологическим организациям и властям на местах, рекомендации по исправлению и модернизации экологического законодательства 
[5, s, 3-6]. По мнению экологического историка Ларса Лундгрена, последний аспект был крайне важен – он предполагал, что задача охраны природы и решения 
актуальных экологических проблем должна лечь на плечи общественности, а не 
должна быть замкнута на научной элите. Авторы доклада подчеркнули несовершенство экологического законодательства того времени, малое финансирование, 
выделяемое казной, и недостаточное количество квалифицированных кадров, которые могли бы вести необходимые инвентарные, научно-исследовательские и 
прочие необходимые оперативные виды работы. 
В 1963 г. риксдаг предложил пять ключевых направлений работы в сфере 
охраны окружающей среды и решения актуальных экологических проблем: 
1) выделить большое количество дополнительных территорий для оздоровления населения и досуговой деятельности; 
2) организовать территории для представления и демонстрации шведской 
природы как туристской достопримечательности; 
3) привести в порядок законодательство, регулирующее охрану и содержание прибрежной линии страны; 
4) планировать разработку и последующую добычу полезных ископаемых 
с учётом местного ландшафта, с тем, чтобы не нанести природе непоправимый урон; 
5) отладить финансирование природоохранной деятельности [6]. 
В июле того же года начал работу комитет по охране природы (швед. Statens 
naturvårdsnämnd, SNN), в чьи обязанности вменялся надзор за охраной окружающей среды по всей стране. Комитет не обладал правом окончательного решения 
по какому-либо вопросу, а должен был заниматься мониторингом ситуации, отчётностью и рекомендательной работой. Лишённый права наказывать и применять санкции любого рода, комитет должен был формировать понимание и уважение перед национальной природой у представителей государственных служб, 
негосударственных организаций и отдельных граждан. 

В 1964 г. вышел общенациональный закон об охране окружающей среды 
[7]. Он ввёл новое понятие природоохранной территории в стране – заповедника, 
который мог быть организован как на государственной, так и на частной земле. 
Заповедником называлась государственная или частная территория, обладающая 
ценным естественнонаучным или культурно-ландшафтным статусом. В отличие 
от национального парка, на территорию заповедников туристы допускались только в исключительных случаях. Руководство заповедниками вменялось властям 
ленов [8]. Государством всё больше осознавалась необходимость перспективной 
разработки использования национальных ресурсов и ландшафтов страны, в связи 
с чем, в конце 1960-х гг. была запущена программа «Государственное физическое 
планирование» (швед. Fysisk riksplanering, FRP): «Перспективное планирование 
использования природных ресурсов, с целью предотвращения нанесения ущерба 
природе и конфликтов вокруг соответствующих ресурсов, становится всё более 
важным. Специфика этих конфликтов делает необходимым подобное планирование, выстраивает перспективу, которая позволит увидеть ситуацию по всей 
стране, во всех деталях. Тот факт, что государство берёт на себя подобную задачу, 
можно считать абсолютно правильным» [6, s. 147]. Через некоторое время были 
приняты законы о защите окружающей среды 1969 г. и об охране здоровья населения от экологически небезопасной продукции 1973 г. [9]. Закон 1973 г. выступал «…принципиально против любой продукции, способной в теории нанести 
вред здоровью человека или окружающей среде» [10]. Если раннее антихимическое законодательство говорило только о вреде здоровью человека, то теперь 
окружающая среда выступала наравне с человеком, как объект, которому может 
быть нанесён умышленный вред. Отвечая на вопрос о достаточно позднем принятии таких важных законов, нельзя не вернуться к мысли, ранее высказанной Ларсом Лундгреном. Гораздо важнее для населения и правительства были такие вопросы, как рабочие места и профсоюзное движение, обеспечение продовольствием и товарами первой необходимости, политические права, социальные блага и 
т.д. Забота о природе должна была подождать как менее важный и не столь острый вопрос, как, например, пенсионное обеспечение. К концу 1960-х гг. Швеция 
уже была страной с высоким уровнем благосостояния населения и отлаженной 
справедливой политической системой, политика «всеобщего дома», введённая 
после Второй мировой войны, начала давать реальные плоды. Население было 
готово «позволить себе природу» [10]. К тому же, научные исследования того 
времени вернули общественности важную мысль, забытую за предыдущие десятилетия, что человек – часть природы. Яд, вложенный в природу, вернётся к человеку, тем или иным способом. 
Важным итогом того времени стало принятие ряда законов в конце 1960-х 
– начале 1970-х гг., помимо вышеупомянутых. В 1969 г. был принят закон о защите окружающей среды, ставший итогом всей экологической и природоохранной деятельности в стране [11]. Закон вобрал в себя вопросы, связанные с защитой воды и воздуха от загрязнений, промышленных шумов, строительства сооружений различного типа и т.д. Многие аспекты вошли в законодательную практику 
впервые. Была введена система штрафов и персональной ответственности за экологические нарушения. Закон, впервые в шведской законодательной практике, 
установил список критериев, при соблюдении которых, разрешался запуск того 
или иного вредного производства. Для строительства экологически небезопасного 
предприятия было необходимо выбрать «такое место, благодаря которому природе был бы нанесён минимальный ущерб, сокращены любые негативные явления, 
которым она может быть подвергнута…» [12]. Закон устанавливал строгие рамки 
понятий «нанесение ущерба» и «неудобство» в сфере экологии, обязывал владельцев промышленных предприятий максимально учитывать все возможные 

негативные экологические последствия и своевременно их устранять. Создавался 
особый комитет – Национальный лицензионный совет защиты окружающей среды (швед. Koncessionsnämnden för miljöskydd) из 4 человек: эколога, юриста, инженера и представителя промышленности. Данный орган должен был квалифицированно разбирать каждое экологическое происшествие в стране. Спустя 4 год 
увидят свет законы об охране здоровья населения и экологически небезопасной 
продукции, которые станут дополнением к закону 1969 г. 
В 1974 г. был принят итоговый закон о лесах, подведший итог всех законодательных актов о шведских лесах, начиная с начала ХХ века, и, вступивший в 
силу годом позже. Он поставил вырубку леса под полный контроль государства: 
«Владельцы лесных угодий должны, согласно решениям правительства или государственных учреждений, извещать надзорные органы о вырубке, запланированной на соответствующей территории» [13, s. 192]. Ведущим тезисом стала мысль 
об уважении к природе и невмешательстве в экосистему при подобной возможности: «Лес – это национальное достояние, с которым нужно бережно обращаться, а 
получение доходов от него не должно мешать сохранению биологического разнообразия и экосистемы» [13, s. 221].  В дальнейшем закон будет трижды отредактирован. В редакции 1979 г. охране будут подлежать не только частные, но также 
государственные и церковные лесные угодья. Владельцы угодий получили запрет 
на расчистку молодого леса и запрет на самостоятельную высадку саженцев вместо зараженных участков леса. В редакции 1983 г. было запрещено несанкционированное прореживание угодий. Редакция 1993 г. синхронизировала законодательные акты в рамках новой общегосударственной экологической политики [13, 
s. 301]. Стоит заметить и то, что по мнению Ларса Лундгрена справедливо и необходимо различать два направления – охрану природы (швед. naturskydd) и защиту 
окружающей среды (швед. naturvård). Если под первым понятием стоит понимать 
охрану ландшафтов и естественно сложившихся природных условий от человеческого вмешательства и последствий человеческой деятельности, то ко второму 
понятию можно отнести защиту человека от неблагоприятных воздействий окружающей среды (в том числе, в результате его ранее упомянутой деятельности): 
повседневную охрану здоровья (качество воздуха, продуктов питания, питьевой 
воды и т.д.), контроль над использованием химикатов и вредных веществ, радиационную защиту и т.д. В своей статье Л. Лундгрен называет охрану природы «зелёной линией развития» (швед. gröna linjen), а защиту окружающей среды – «синей линией развития» (швед. blå linjen) [6]. В работах многих шведских авторов 
границы двух понятий зачастую размыты, а Национальная энциклопедия Швеции 
определяет понятие «naturskydd» как устаревающую форму понятия «naturvård» 
[14]. 
Подводя итог, стоит заметить, что Швеция, фактически первой в Европе, и 
одной из первых в мире начала разработку эффективного экологического законодательства. К концу 1960-х гг., экологическое законодательство страны охватило 
большое число разнообразных вопросов: проблемы лесного хозяйства, сохранение биологического разнообразия, природоохранную деятельность и т.д. Было 
положено начало государственной экологической политике – уже с 1960-х гг. 
риксдаг начинает планомерно уделять всё большее внимание экологическим проблемам Швеции. Возросла экологическая ответственность и сознательность населения, всё большее количество шведских сограждан принимало участие в обсуждении и решении проблем чистоты воздуха, вод, земли, лесных угодий, и т. д. 
Многие положения экологического законодательства страны, принятые десятилетия назад, остаются актуальными и поныне. 
 
 

Литература 
1. Ekelund H., Hamilton G. Skogspolitisk historia. Jönköping: JV, 2001. 
2. Enander K.-G. Skogsbruk på samhällets villkor: skogsskötsel och skogspolitik 
under 150 år. Umeå: Institutionen för skogen ekologi och skötsel, Sveriges lantbruksuniversitet, 2007. 
3. Kungl. Maj.ts proposition till riksdagen med förslag till naturskyddslag  
m. m. Proposition 1952:188. Available at: https://www.riksdagen.se/sv/dokumentlagar/dokument/proposition/kungl-majts-proposition-nr-188_ED30188/html 
(accessed: 06.05.2020). 
4. Wennerholm S. Vetenskapen (och publiken) i framtidens samhälle: Om en 
forskningspolitikens konferens i Wenner-Gren Center 1963. Uppsala: Lärdomshistoriska samfundet, 2002. 
5. Naturen och samhället: betänkande / avgivet av 1960 års naturvårdsutredning. 
Stockholm; Statens Reproduktionsanstalt, 1962. 
6.  Miljöpolitik på längden och tvären: några synpunkter på svensk miljövård 
under 1900-talet. Nordiska historikermötet (21: Umeå: 1991): Människan och miljön 
/ XXI nordiska historikermötet, Umeå 1991; redaktör: L. J. Lundgren.  Umeå: Historiska institutionen, Univ., 1991. 
7. Kungl. Maj.ts proposition nr 148 år 1964. Proposition 1964:148. Available at: 
https://www.riksdagen.se/sv/dokument-lagar/dokument/proposition/kungl-majtsproposition-nr-148-ar-1964_EP30148 (accessed: 07.05.2020). 
8. Antonson H. Det antikvariska landskapet – ett paradigmskifte inom svensk 
landskapsförändring. Med landskapet I centrum. Kulturgeografiska perspektiv på 
nutida och historiska landskap. Stockholm: Stockholms Universitet, 2003. 
9. Miljöbalkens sanktionssystem och hänsynsregler: delbetänkande. Stockholm: 
Fritzes offentliga publikationer, 2004. 
10. 
Sweden’s Environment - Problems and Protection 1960 – 2010. Stockholm: CM Gruppen, 2009. 
11. 
Lundholm M. Integrated permitting in Sweden. Fifth International Conference on Environmental Compliance and Enforcement. Vol. 1. Monterrey: EPA and 
The Hague, 1998. 
12. 
Svensk författningssamling 1969:387. Miljöskyddslag (1969:387). Sveriges 
Riksdag. 
Available 
at: 
http://www.riksdagen.se/sv/DokumentLagar/Lagar/Svenskforfattningssamling/Miljoskyddslag-1969387_sfs-1969-387/ (accessed: 07.05.2020). 
13. 
Enander K.-G. Skogsbruk på samhällets villkor: skogsskötsel och skogspolitik under 150 år. Umeå: Institutionen för skogen ekologi och skötsel, Sveriges 
lantbruksuniversitet, 2007. 
14. 
NE 
Nationalencyklopedin 
2020. 
Available 
at: 
https://www.ne.se/uppslagsverk/encyklopedi/l%C3%A5ng/naturskydd 
(accessed: 
07.05.2020). 

«Русские сезоны» С. Дягилева в германии (1912) 
 

«Russian seasons» by S. Diaghilev in Germany (1912) 

 
Щулепникова Е.И. 
Канд. ист. наук, доцент общеуниверситетской кафедры Всеобщей и российской истории 
ИГН Московского городского педагогического университета (МГПУ). 
e-mail: schei2006@yandex.ru 
 
Shulepnikova E.I. 
Candidate of Historical Sciences, Associate Professor, World and Russian History Department, 
Moscow State Pedagogical Sciences 
e-mail: schei2006@yandex.ru 
 
Емельянова А.А. 
Канд. ист. наук, старший преподаватель общеуниверситетской кафедры Всеобщей и 
российской истории ИГН Московского городского педагогического университета 
(МГПУ). 
e-mail: platonovaa@mail.ru 

Emelyanova А.А.  
Candidate of Historical Sciences, Senior Lecturer, World and Russian History Department, 
Moscow State Pedagogical Sciences 
e-mail: platonovaa@mail.ru 
 
Аннотация 
Статья посвящена истории одного из «Русских сезонов» С. Дягилева, состоявшегося в 
1912 г. в Германии, его роли и значению в популяризации русского балетного искусства 
за рубежом. 
Ключевые слова: С. Дягилев; «Русские сезоны»; «Русский балет»; популяризация 
русского искусства; гастроли. 
 
Abstract 
The article is devoted to the history of one of S. Diaghilev’s “Russian Seasons”, held in 
Germany in 1912, its role and significance in the popularization of Russian ballet art abroad. 
Keywords: S. Diaghilev; «Russian seasons»; «ballets Russes»;popularization of Russian art; 
tours. 

Широко известный на родине деятель культуры и антрепренер С.П. Дягилев в 

начале ХХ века заслужил признание театральной и художественной общественности 
Европы в качестве популяризатора русского искусства за рубежом. Благодаря его усилиям 
в 1906 году в Париже была организована выставка картин отечественных художников, в 
1907 –исторические концерты, в 1908 – западной публике была представлена опера, а в 
1909 – состоялись первые балетные представления «Русских сезонов»1 в столице 
Франции. 

1Решение о создании постоянной труппы, действующей круглогодично, было принято С. Дягилевым в 1911 
г. К 1913 г. окончательно сформированный «Русский балет» вытеснил собой «Русские сезоны». 

На решение Дягилева о проведении балетных спектаклей за границей, по мнению 
некоторых исследователей, в значительной степени повлияли триумфальные гастрольные 
выступления примы-балерины Мариинского театра А. Павловой и ее труппы в странах 
Западной Европы (включая Германию), состоявшееся в 1908 и 1909 гг. [6, с. 8].       
Гастрольный маршрут антрепризы второго сезона (1909–1910), захвативший, 
помимо Франции, еще и Германию, значительно расширил европейскую аудиторию 
поклонников русского классического танца. Высокая оценка отечественного балетного 
искусства авторитетными немецкими критиками, констатировавшими «победу русского 
балета над берлинской публикой» [13], а также такой немаловажный фактор, как 
финансовый успех, способствовали решению Дягилева вновь посетить Германию. 

Следующая встреча снемецкими зрителями, которую участники труппы «ждали с 
нетерпением» [2, с. 62], состоялись в 1912 г. –гастроли прошли в Берлине – с 8 января по 
12 февраля и в Дрездене – с 14 по 18 февраля. 

Представленный репертуар включал уже знакомые и полюбившиеся в Германии 
спектакли («Клеопатра», «Сильфиды», «Карнавал», «Павильон Армиды») и новые для 
немцев постановки– балеты «Шехерезада» на музыку Н.А. Римского-Корсакова, 
«Половецкие пляски» А.П. Бородина, «Призрак розы» К. Вебера, «Жизель» А. Адана. 
Именно новинки сезона наряду с балетом «Клеопатра» произвели на немецкую, прежде 
всего, берлинскую публику наиболее сильное впечатление. 

Как известно, все балеты, поставленные антрепризой Дягилева в течение первых 
сезонов и долгое время сохранявшиеся в репертуаре труппы, были созданы специально 
для нее талантливым балетмейстером Мариинского театра М.М. Фокиным. Заметим, что 
только 
в 
1912 
г. 
появился 
первый 
балет, 
не 
принадлежавший 
Фокину 
– 
«Послеполуденный отдых Фавна» В. Нижинского, вслед за чем для осуществления 
спектаклей «Русских сезонов» и «Русского балета» Дягилев привлекал разных 
балетмейстеров. 
Хореографическая драма «Шехерезада», премьера которой состоялась в июне 1910 
года на сцене парижского театра Grand Opera, была поставлена М. Фокиным по сценарию 
Л. Бакста на сюжеты арабских сказок. Работа над этим спектаклем, включавшая 
разработку костюмов и оформление сцены в насыщенных ярких красках Востока – «почти 
кричащую красочность зеленого, золотого, оранжевого тонов» [4, с. 26], была триумфом 
Бакста как художника-декоратора. Основные партии в «Шехерезаде» исполняли  
И. Рубинштейн и В. Нижинский.      
 
«Половецкие пляски» – балетные сцены из оперы А.П. Бородина «Князь Игорь» 
Фокин считал одной из своих самых важных работ, в которой предпринял попытку 
максимально передать выразительность массовых танцев, сделать их «говорящими» [11, с. 
128]. Декорации и поражающие своей пестротой костюмы, для создания которых Дягилев 
«скупил» экзотическую одежду во «всех восточных магазинах Петербурга» [1, с. 511], 
были выполнены Н. Рерихом. Ведущими исполнителями, занятыми в этом балете, были 
С.Федорова и А. Больм.  
Хореографическая картинка по поэме Т. Готье и сценарию Ж.Л. Водуайе «Призрак 
розы» («Видение розы») впервые была исполнена в рамках «Русских сезонов» в Париже в 
1911 г. Эскизы декораций и костюмов в интенсивных синих и белых тонах были 
выполнены Л. Бакстом. В главных ролях «Призрака розы» блистали Т. Карсавина и  
В. Нижинский. 
«Жизель, или Вилисы», спектакль, ставший классикой балетного репертуара, был 
возобновлен в новой редакции балетмейстера-постановщика М. Петипа (1899) и впервые 
представлен европейской публике в программе «Русских сезонов» в Париже в 1910 году. 
В значительной степени высокий рейтинг постановки обеспечили декорации А. Бенуа, 
стремившегося передать «аромат эпохи» ушедшего романтического балета, используя 
подлинные артефакты. 

Несомненный успех предсказуемо ждал артистовв столице Германии, где еще 
свежи были воспоминания о триумфальных гастролях русских двухгодичной давности [8], 
в Дрездене же, в то время провинциальном городе, публика особенно не интересовалась 
искусством балета и на приезд труппы отреагировала более, чем спокойно. 
Из представленных постановок наибольших зрительских симпатий были 
удостоены балеты «Шехерезада», «Половецкие пляски» и «Призрак розы». Среди 
исполнителей главных партий особое впечатление на публику и критиков произвели С. 
Федорова, А. Больм, В. Нижинский и Т. Карсавина, очаровавшие всех своей 
«первобытной дикостью, ловкостью и мастерством» [12, с. 383–384]. Подводя итог, 
рецензенты дали высокую оценку антрепризе Дягилева и русскому балету в ее лице в 
целом, который, «несмотря на детские, наивные черты, пленяет, с одной стороны, 
своеобразной чарующей музыкой, с другой – виртуозным исполнением танца». [12, с. 
383–384]. 
Следующие гастроли не заставили немецких поклонников танца долго ждать – с 30 
октября по 21 декабря «Русские сезоны» прошли в ряде городов Германии –Берлине, 
Кельне, Франкфурте и Мюнхене. 
Репертуар, по крайней мере, значительная его часть, был ориентирован на вкусы 
публики, с воодушевлением воспринявшей балеты «Клеопатра», «Шехерезада» и 
«Половецкие пляски» еще в прошлый приезд труппы. Как и следовало ожидать, во время 
этих гастролей популярностью вновь пользовался «Карнавал» с Т. Карсавиной и  
В. Нижинским в главных ролях. В то же время, «Послеполуденный отдых Фавна» на 
музыку К. Дебюсси– первый балетмейстерский опыт В. Нижинского был встречен 
критикой и зрителями довольно сдержанно, – по наблюдению русского театроведа –
очевидца событий, – «часть зрителей шикала и свистела, но балет все-таки каждый раз 
повторялся в угоду другой части, которая аплодировала» [9, с. 941]. 
О 
неординарности 
отечественного 
балета 
как 
художественного 
явления 
свидетельствовало внимание немецкой художественной и театральной общественности, 
как, впрочем, и высшего света, представители которого посещали спектакли антрепризы в 
каком бы городе Германии они не проходили.  
Одним из таких зрителей в берлинском театре Кроль был император Вильгельм II, 
пожелавший увидеть нашумевшую в исполнении русских постановку «Клеопатры». 
Впечатлению кайзера от спектакля могли помешать некоторые технические накладки – 
часть декораций не прибыла вовремя в столицу Германии. Чтобы поправить положение, 
режиссер труппы С. Григорьев предложил Дягилеву неординарное, но оказавшееся 
удачным решение –использовать вместо недостающей задней части декораций простую 
черную ткань, слегка изменив свет [2, с. 74]. Досадное недоразумение не повлияло на в 
высшей степени положительный отзыв императора о спектакле. Более того, по 
свидетельству Дягилева, находясь под впечатлением от увиденного, Вильгельм созвал 
членов общества египтологов, президентом которого являлся, для обсуждения 
исторической достоверности постановки (Кохно Б. Дягилев и русский балет. ГЦТМ им. 
А.А. Бахрушина. Ф. 666. Ед. хр. 295. С.7). 
 
Посещение кайзера стало наилучшей рекламой «Русским сезонам» и самым 
благоприятным образом отразилось на дальнейшем ходе гастролей и в конечном итоге – 
сборах со спектаклей.  
За время поездки у артистов и руководителей труппы сложились теплые и 
дружеские отношения с представителями немецкой культуры – режиссером и директором 
Немецкого театра в Берлине М. Рейнхардтом, писателем и меценатом графом  
Х. Кеслером, всемирно известным дирижером и музыкантом А. Никишем, писателем и 
драматургом Г. фон Гофмансталем, директором Берлинского музея императора Фридриха 
В. фон Боде, художником и скульптором Г. Кольбе и др. [7, с. 15]. 
Важной вехой в истории дягилевской антрепризы стало знакомство с крупнейшим 
композитором современности Р. Штраусом, который «был настолько очарован 

искусством русских», что охотно последовал совету Кеслера и Гофмансталя принять 
участие в создании нового балета для «единственного в своем роде коллектива» [3, с. 465]. 
Творческими планами предстоящего проекта Гофмансталь делился водном из писем к 
Штраусу: «Вместе с Кеслером, которому присуща поистине богатая и красочная фантазия, 
мы сделали для русских короткий балет «Иосиф в Египте», главная роль в котором была 
написана специально для Нижинского – «самого необыкновенного человека, которого 
имеет теперешняя сцена» (Статья неустановленного лица. История Дягилевского балета. 
ГЦТМ им. А.А. Бахрушина. Ф. 666. Ед. хр. 367. С. 13).    
 
Следует заметить, что Штраус был первым значительным немецким композитором 
после Бетховена, обратившимся к балету. Намерение маэстро создать новое произведение, 
представляющее собой синтез выразительного танца, самой яркой представительницей 
которого была А. Дункан, и классического балета полностью осуществилось в постановке 
«Легенды об Иосифе». 
 
Хореографом-постановщиком 
совместного 
спектакля 
стал 
М. 
Фокин, 
использовавший в хореографии классического балета многие драматические элементы 
выразительного танца.  
При подготовке балета его создатели столкнулись с некоторыми трудностями: 
музыка Штрауса оказалось слишком сложной, а сценарий, «который был разработан не 
очень тщательно, не всегда ей соответствовал» [2, с. 90]. Каждый приезд труппы в Берлин 
использовался для того, чтобы вместе со Штраусом, и авторами либретто –Кеслером и 
Гофмансталем дополнительно обсудить возникшие в связи с постановкой трудности. 
 
Одной из проблем, в частности, стал затянувшийся поиск исполнительницы 
главной роли (жены Патифара) – танцовщики «Русских сезонов» («Русского балета») не 
соответствовали этой партии по возрасту, а балерина Т. Карсавина, которая была 
несколько старше остальных и могла бы ее исполнить, не подходила по росту» [2, с. 
90].Примечательно, что спустя некоторое время в Лондоне эту роль с блеском все же 
танцевала Карсавина. Однако на премьере партию исполнила даже не балерина, а оперная 
певица и талантливая актриса М. Кузнецова, а главная мужская роль, которая 
предназначалась уволенному к тому времени Дягилевым Нижинскому, стала дебютом в 
«Русском балете» юноготанцовщика Л. Мясина. 
Премьера «Легенды об Иосифе» состоялась на сцене Grand Opera на открытии 
очередного «Русского сезона» 17 мая 1914 г. Первыми представлениями Р. Штраус 
дирижировал лично [5, с. 119].  
Французской критикой постановка была встречена неоднозначно: большое 
впечатление произвела «роскошная оркестровка» Р. Штрауса, «исключительно богатое» 
оформление Л. Бакста и Хосе Марии Серта, а к недостаткам отнесли некоторую «вялость» 
драматургии» [2, с. 90]. 
Дягилев, возлагавший большие надежды на финансовый успех предприятия в 
Германии, заплатил Штраусу солидный гонорар, однако на родине композитора увидеть 
его новое произведение зрителям помешала начавшаяся Первая мировая война. 
 
Постановка не удержалась надолго в репертуаре «Русских сезонов», а вслед за 
ними и «Русского балета» Дягилева. Р. Штраус остался первым и единственным 
современным композитором за всю историю антрепризы, сотрудничество с которым 
привело к созданию нового балета. 
Таким образом, выступления русских артистов не только поколебали сложившееся 
в немецком обществе отношение к балету, но и способствовали возрождению интереса к 
танцу, в качестве отдельного вида искусства практически прекратившему свое 
существование 
в 
Германии, 
оказали 
значительное 
влияние 
на 
европейское 
хореографическое искусство и способствовали развитию многих балетных школ. Кроме 
того, гастроли способствовали налаживанию ряда личных и творческих контактов 
деятелей культуры России и Германии, а также созданию совместных межнациональных 
проектов.