Досудебное производство в России: этапы развития следственной, судебной и прокурорской власти

Досудебное производство в России:
этапы развития следственной, судебной
и прокурорской власти

НОРМА
ИНФРАМ
Москва, 2019

С. А. Шейфер

Досудебное
производство в России:
этапы развития
следственной, судебной
и прокурорской власти

УДК 343.1(470+571)(091)
ББК 67.410.21г(2Рос)
Ш39

Рецензенты
А. Ф. Галузин, заместитель прокурора Самарской области, кандидат юридических наук, старший советник юстиции;
А. А. Павлушина, директор Института права. Заведующая кафедрой гражданского и арбитражного процесса Самарского государственного экономического университета,
доктор юридических наук, профессор.

Шейфер С. А.
Ш39
Досудебное производство в России: этапы развития
следственной, судебной и прокурорской власти : монография / С. А. Шейфер. — М. : Норма : ИНФРАМ,
2019. — 192 с.

ISBN 9785917683805 (Норма)
ISBN 9785160067162 (ИНФРАМ)

Автор монографии прослеживает исторический путь развития отечественного предварительного следствия, анализирует возникающие в
связи с этим проблемы и научные дискуссии.
Отстаивая идею о том, что следователь — это не обвинитель, а объективный исследователь обстоятельств дела, автор анализирует труды
современных ученых, рассматривающих перспективы дальнейшего
развития органов предварительного следствия, возможности пополнения познавательного арсенала следователя, а также идею создания
единой вневедомственной службы расследования.
Дискуссионный характер монографии может способствовать
дальнейшему совершенствованию практики расследования.
Для работников правоохранительных органов, интересующихся
проблемами досудебного производства, а также студентов, аспирантов
и преподавателей юридических вузов.

УДК 343.1(470+571)(091)
ББК 67.410.21г(2Рос)

ISBN 9785917683805 (Норма)
ISBN 9785160067162 (ИНФРАМ)
© Шейфер С. А., 2013

Вступительная статья

На протяжении многих десятилетий монографии, учебные пособия и научные статьи С. А. Шейфера — заслуженного юриста РФ, доктора юридических наук, почетного
профессора Самарского государственного университета,
служат развитию научных взглядов об уголовном процессе,
оказывают влияние на деятельность законодателя и практику производства по уголовным делам.
Круг научных интересов автора неизменно широк. Однако излюбленной тематикой его работ были и остаются
вопросы теории доказательств по уголовным делам, а также
проблемы досудебного производства, в частности предварительного следствия, возможно, потому, что значительную часть своей жизни он ранее посвятил следственной работе, а впоследствии всегда держал в поле зрения уголовнопроцессуальные проблемы деятельности следователя и
следственных органов, активно откликаясь на них всегда
взвешенными научными трудами и продуманными оценками и предложениями.
Предлагаемая читателю монография представляет собой
одно из таких произведений. В нем аккумулируются многолетние размышления автора по острым проблемам происходящего буквально на наших глазах реформирования
структуры, организации и уголовнопроцессуальной регламентации предварительного следствия как основной формы предварительного расследования. Публикаций по данной проблематике в юридической литературе немало, что
уже само по себе наглядно свидетельствует о ее актуальности.
Особенность монографического исследования, его оригинальность и новизна заключаются в том, что автор подходит к рассмотрению проблем современного предварительного следствия путем активного использования метода исторического анализа. Прослеживаются путь возникновения
и становления процессуальной фигуры следователя в российском уголовном процессе, изменения в специфике его
деятельности на протяжении длительного времени — со
времен царской и советской России до сегодняшнего дня.
При этом исследование основывается не только на историческом анализе, но и на анализе конкретных причин и условий трансформации назначения и статуса следователя в
уголовном процессе, благодаря которым в итоге сформировалось современное процессуальное положение следователя как одного из ведущих участников досудебного производства.
В монографии в новом звучании с наполнением современным содержанием используются ранее известные, однако с некоторых пор незаслуженно забытые понятия: следственная и прокурорская власть. Современный научный
взгляд на эти понятия наряду с привычным для нас сейчас
конституционно провозглашенным понятием судебной
власти открывает дополнительные возможности для научного анализа и оценки явлений, происходящих в настоящее
время в сфере предварительного следствия, позволяет глубже понять, более четко различить и подчеркнуть характерные черты взаимоотношений следователя, прокурора и суда в существующем сейчас досудебном производстве.
ИсходяизнормативныхактовсудебнойреформывРоссии
ХIХ в. — Основных положений уголовного судопроизводства
1862 г. и Устава уголовного судопроизводства 1864 г. — власть
следственная определяется автором как реализация следователем своих полномочий в целях объективного исследования
и формирования доказательственной базы для справедливого
разрешения уголовного дела, власть же обвинительная — как
власть,предоставляемаяпрокурорудляобнаруженияпреступлений и преследования виновных, в современной терминологии — для осуществления уголовного преследования. Указанные определения являются не просто достоянием прошлого и
отражением взглядов законодателя на роль следователя и

6
Вступительная статья

прокурора в досудебном производстве полуторавековой давности. Они выражают достижения научной мысли, которые
ученыепроцессуалисты стран тогдашней континентальной
Европы признавали весьма прогрессивными. А в современных условиях они определяют истоки формирования российского уголовного процесса как процесса смешанного типа и,
полагаем, не утратили своей актуальности, не устарели морально, потому что несут в себе рациональное начало, сохраняющее свою ценность по сей день и так или иначе присутствующее в действующих нормах современного уголовнопроцессуальногоправа.Конечно,нельзянеучитывать,чтовласть
следственная в интерпретации упомянутых выше исторических нормативных актов признавалась одновременно и властью судебной (следователь был ее носителем), хотя ставить
между ними знак равенства было бы неправильно. И власть
обвинительная в смысле осуществления полномочий по уголовномупреследованиюсогласноУПКРФпризнаетсяужене
только за прокурором. Но основания для понимания прежнего, исходного (если не сказать — исконного) значения понятий следственной и обвинительной власти налицо и в современном уголовного процессе.
Научный экскурс в прошлое показывает, что в основе
взаимоотношений власти следственной и судебной лежало
четкое размежевание между ними — они были законодательно разделены, что являлось необходимым средством
обеспечения объективности расследования по уголовному
делу. Следователю вменялось в обязанность «с полным беспристрастием приводить в известность как обстоятельства,
уличающие обвиняемого, так и обстоятельства, его оправдывающие». Однако в совокупности полномочия следователя и их реализация не вполне соответствовали законодательно определяемому идеалу беспристрастного исследователя,
хотяонипозиционировалсявкачествепредставителясудебной власти. Как справедливо отмечается в монографии со
ссылкойнамнениесовременников,вдеятельностисудебного следователя с самого начала проявлялись обвинительные
элементы, характерные для уголовного преследования и

Вступительная статья
7

несовместимые с реализацией судебной власти. В дальнейшем отмеченные особенности следственной деятельности в
виде подверженности ее обвинительному уклону при их нарастании, укрупнении, общем усилении в силу ряда исторических обстоятельств, в том числе в угоду политической
конъюнктуре, привели к зачислению следователя в разряд
участников уголовного судопроизводства со стороны обвинения.
В связи с установлением советской власти, ужесточением методов партийногосударственного управления страной и все большим превращением уголовного процесса в
средство борьбы с преступностью при возрастании значения досудебного производства вплоть до его превалирования над производством в суде содержание следственной
власти, условия ее осуществления и ее соотношение с властью обвинительной претерпели существенную деформацию. Следователь, как отмечает С. А. Шейфер, оказался и в
процессуальном, и в административном отношении подчинен прокурору, что дало основание А. Я. Вышинскому утверждать: следователь и прокурор — две ипостаси одного
лица. При этом существовавшее наряду с предварительным
следствием дознание по своим формам и результатам
вплотную сблизилось с ним, незначительно различаясь
лишь субъектом, особенностями производства и подследственностью уголовных дел. По существу все расследование
по уголовному делу стало прокурорским дознанием, осуществляемым в двух похожих формах, хотя одна из них, традиционно более усложненная, попрежнему именовалась
предварительным следствием.
Расследование в форме прокурорского дознания известно современному уголовному процессу Германии, где в результатедовольнопродолжительногоэкспериментирования
с досудебным производством отказались от процессуальной
фигуры следственного судьи. Но С. А. Шейфер обращает
внимание на имеющуюся там весьма существенную специфику, которая заключается в наличии процессуального механизма компенсации издержек, связанных с ликвидацией

8
Вступительная статья

предварительного следствия. Подобный правовой механизм
советскими УПК не предусматривался, не предусматривается и сейчас.
УПК РСФСР 1960 г., принятый в условиях некоторой политической «оттепели», придал большее значение власти
следователя, предоставив ему в качестве гарантии его процессуальной самостоятельности право не соглашаться с рядом указаний прокурора по основным вопросам уголовного
дела: о привлечении лица в качестве обвиняемого, о направлении уголовного дела в суд или его прекращении. Однако
на деле подобного рода процессуальная самостоятельность
следователя оказалась невостребованной и нереализуемой,
так как следователи осмотрительно предпочитали не вступать в конфликт с прокурором, имеющим все возможности
так или иначе повлиять на следователя, чтобы внушить ему
мысль о необходимости считаться с прокурором.
Создатели УПК РФ проявили стремление закрепить в
нем модель уголовного судопроизводства современной
России как демократического правового государства, где
человек, его права и свободы конституционно провозглашены высшей ценностью. Впервые в истории отечественного уголовного процесса были законодательно легализованы состязательность, презумпция невиновности, иные
демократические принципы. Деятельность суда теперь в
основном избавлена от элементов уголовного преследования, и применительно к ней в гораздо большей степени
можно считать, что произошло реальное размежевание между властью судебной и обвинительной.
Власть следователя, напротив, не только не отделена от
уголовного преследования, но теперь принадлежит лицу,
законодательно включенному в круг участников уголовного
процесса со стороны обвинения. На следователя в соответствии с законом возложена обязанность уголовного преследования. В связи с этим возникает ряд вопросов. Предварительное следствие узаконено как прокурорское дознание. А может, это проявление неочевидного желания видеть
уголовный процесс состязательным от начала и до конца

Вступительная статья
9

без достаточно ясного представления о том, как такое желание осуществить? Или же это результат стремления таким
специфическим образом распространить состязательность
не только на судебное, но и на досудебное производство, отнеся всех без исключения ведущих участников уголовного
процесса в прокрустово ложе трех основных процессуальных функций: обвинения (уголовного преследования), защиты и разрешения уголовного дела? Анализ новелл уголовнопроцессуальной регламентации досудебного производства, в том числе формальное наделение участников
уголовного судопроизводства со стороны защиты — защитника подозреваемого, обвиняемого — правом собирать доказательства и как бы осуществлять таким образом параллельное расследование, побуждает склониться к последней
версии. Вместе с тем робкие, дезавуируемые реальной практикой производства по уголовным делам шаги законодателя
к данной цели, если таковая ставилась, не дают основания
утверждать, что эта цель в полной мере достигнута.
Следователь, пребывая согласно закону в числе участников уголовного процесса со стороны обвинения, как никогда вводится в искушение поддаться обвинительному уклону во вред его изначальной миссии — проведению всестороннего, беспристрастного и объективного исследования
по уголовному делу, хотя считать его освобожденным от
данной миссии недопустимо. Но терминологические изыски законодателя в отношении статуса следователя априори
создают сложности в определении следователем своих обязанностей и в восприятии им ориентиров осуществления
доказывания по уголовному делу, требуя от него установления как виновности подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления, так в равной мере и обстоятельств,
которые исключают преступность и наказуемость инкриминируемого деяния или могут повлечь освобождение от
уголовной ответственности и наказания.
Нельзя отрицать, как отмечается в монографии С. А. Шейфера, что определенные элементы состязательности введены и усилены в досудебном производстве существующего

10
Вступительная статья

сейчас уголовного процесса. К ним следует отнести гораздо
более ранний, чем когдалибо прежде, допуск защитника
подозреваемого, обвиняемого к участию в уголовном деле и
существенное расширение его полномочий по осуществлению защиты, а также установление судебного контроля за
применением органами предварительного расследования
наиболее суровых мер процессуального принуждения и
следственных действий правоограничительного характера,
возможность обращения в суд с жалобами на действия и
решения органов предварительного расследования. Вместе с тем считать досудебное производство действительно
состязательным или настолько состязательным, чтобы
сторона защиты в качестве подозреваемого, обвиняемого
и его защитника могла «на равных» противостоять следователю, представляющему сторону обвинения, было бы
преждевременно. Да и вообще, пока для нашего уголовного
процесса характерно преобладание в досудебном производстве типичных черт инквизиционности, рассчитывать на подобное, видимо, не стоит. Поэтому процессуальный статус
следователя, безусловно, подлежит корректировке в направлении большего соответствия осуществляемой им исследовательской деятельности.
Однако к такого рода корректировке вряд ли можно отнести изменения и дополнения, внесенные в УПК РФ Федеральным законом от 5 июня 2007 г. № 87ФЗ, согласно
которым прокурор утратил возможность процессуального
руководства следователем. Следователь попрежнему является должностным лицом, осуществляющим уголовное
преследование, хотя уже под процессуальным руководством не прокурора, а руководителя следственного органа.
Учитывая, что руководитель следственного органа включен
теперь в число субъектов уголовного преследования, при
том что прежние полномочия прокурора, связанные с процессуальным руководством следствием, по существу полностью перешли к нему, для следователя в его процессуальном положении фактически ничего не изменилось. Большей процессуальной самостоятельности, о желательности

Вступительная статья
11