Классический либерализм и будущее социально-экономической политики

ФОНД ЛИБЕРАЛЬНАЯ МИССИЯ

Mark PENNINGTON

ROBUST  
POLITICAL  
ECONOMY

Classical Liberalism  
and the Future of Public Policy

EDWARD ELGAR
Cheltenham, UK•Northammpton, MA, USA

Марк ПЕННИНГТОН

КЛАССИЧЕСКИЙ 
ЛИБЕРАЛИЗМ 

и будущее  
социально-экономической 
политики

МОСКВА • ЧЕЛЯБИНСК
СОЦИУМ
2020

2-е издание, электронное

УДК 330.831.8
ББК 65.02(0)6-2
П25

Перевод с английского Юрия Кузнецова

П25
Пеннингтон, Марк.
Классический либерализм и будущее социально-экономической политики / М. Пеннингтон ; пер. с англ. Ю. Кузнецова. — 2-е изд., эл. — 
1 файл pdf : 454 с. — Москва ; Челябинск : Социум, 2020. — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10". — 
Текст : электронный.
ISBN 978-5-91603-599-5

В книге «Классический либерализм и будущее социально-экономической политики» автор предлагает всеобъемлющую защиту принципов классического 
либерализма. При этом он связывает экономические аргументы, которые обычно выдвигаются в пользу социально-экономической политики классического 
либерализма, ограниченного правительства и открытых рынков, с моральными 
и этическими аргументами, которые также имеют отношение к институциональным аргументам. Эту связь обеспечивает понятие «робастная политическая экономия» — нам нужны робастные (устойчивые) политические институты, способные выдерживать давление и напряжения, создаваемые слабыми сторонами человеческой природы. В книге рассматривается две из них:
- проблема ограниченной рациональности (люди не всеведущи и им приходится действовать в условиях неопределенности)
- проблема стимулов (в некоторых ситуациях люди склонны действовать оппортунистически, так что требуются институты, дисциплинирующие потенциально оппортунистического агента).
Первая часть книги представляет собой прямую полемику с представителями 
конкурирующих социальных философий:
- сторонниками государственного вмешательства, черпающими свои аргументы в ложных «провалах рынка»,
- сторонниками двух разновидностей коммунитаризма
- эгалитаристами, отстаивающими специфически понимаемое равенство и 
социальную справедливость.
Во второй части автор систематически применяет принципы, сформулированные в первой части, к проблемам
- социального обеспечения,
- формированию наднациональных бюрократических надстроек,
- защите окружающей среды
и др. вопросам.
УДК 330.831.8 
ББК 65.02(0)6-2
Электронное издание на основе печатного издания: Классический либерализм и 
будущее социально-экономической политики / М. Пеннингтон; пер. с англ. Ю. Кузнецова. — Москва : Мысль, 2014. — 452 с. — ISBN 978-5-244-01172-2. — Текст : непосредственный.
В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных 
техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать 
от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

ISBN 978-5-91603-599-5
© Mark Pennington, 2011
© Мысль, 2014

Содержание

Глава 1. Введение: классический либерализм  
и робастная политическая экономия . . . . . . . . . . . . 11

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11
Сравнительный институциональный анализ  
и робастная политическая экономия . . . . . . . . . . . . . . . 13

Классический либерализм и робастная  
политическая экономия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 15

Вызовы классическому либерализму  
и структура книги . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 22
Часть I. Вызовы, с которыми сталкивается  
классический либерализм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .22

Часть II: Классический либерализм  
и будущее публичной политики . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .26

Часть I
ВЫЗОВЫ КЛАССИЧЕСКОМУ ЛИБЕРАЛИЗМУ

Глава 2. Провалы рынка, «старые» и «новые»:  
вызов со стороны неоклассической 
экономической теори  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 31
Равновесие, эффективность и робастная  
политическая экономия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32

Классический либерализм против «старой» теории 
провалов рынка: наследие спора  
об экономическом расчете при социализме . . . . . . . . . 36
«Старая» теория провалов рынка и спор  
об экономическом расчете при социализме . . . . . . . . . . . . . . 36

«Проблема знания»: Хайек и доводы в пользу рынков,  
основанных на частной собственности . . . . . . . . . . . . . . . . 38

«Проблема стимулов»: теория общественного выбора  
и провалы государства . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 44

«Новая теория провалов рынка:  
вызов экономической теории информации . . . . . . . . . 47
Экономическая теория Стиглица и «новая»  
теория провалов рынка . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 48

Классический либерализм против «новой»  
экономической теории провалов рынка . . . . . . . . . . . . 53

Содержание

Непонимание конкуренции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 54
«Привязка», зависимость от прошлой траектории 
и макроэкономические провалы . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58

Непонимание роли цен  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63
Рынки, предпринимательское регулирование  
и асимметричная информация  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 67

Искаженное изложение Коуза и игнорирование  
теории общественного выбора  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69

Эволюция, сравнительный анализ институтов 
и экономические доводы в пользу  
классического либерализма  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 72
Классический либерализм против ошибки Панглосса  . . . . . . . . 72
Политический процесс и ошибка Панглосса  . . . . . . . . . . . . . . . 78

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 82

Глава 3. Уход, высказывание и коммуникативная 
рациональность: вызов коммунитаризма I . . . . . . . 83

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 83
Коммунитаристская политическая теория  
и совещательная демократия  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 84

Классический либерализм, стихийный порядок 
и коммуникативная рациональность . . . . . . . . . . . . . . . 92
Индивидуализм: истинный и ложный . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 93

Общность, сложность и стихийный порядок  . . . . . . . . . . . . 95

Эндогенные предпочтения и общественный выбор . . . . . . . . . . . 98

Уход и высказывание как альтернативы:  
проблема знания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100
Совещательность и «синоптическая иллюзия» . . . . . . . . . . . . 101
Проблема неявного знания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 104

Уход и высказывание как альтернативы:  
информационная прозрачность  
и проблема стимулов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107
Проблема рационального незнания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 107
Проблема рациональной иррациональности . . . . . . . . . . . . . . 110

Уход и высказывание как альтернативы:  
моральный аргумент . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113
Логистика и равное уважение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 113
Представительство самого себя против  
представительства групп . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 115

Переговоры и коммуникация . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 121
Равенство, неравенство и коммуникация . . . . . . . . . . . . . . . . . 123

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 127

Содержание
7

Глава 4. Уход, высказывание и коммуникативная 
рациональность: вызов коммунитаризма II . . . . . 129

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 129
Доверие, социальный капитал  
и коммунитаристская политика  . . . . . . . . . . . . . . . . . . 130
Исторический «миф» о «свободном рынке» . . . . . . . . . . . . . . . 131
Доверие, социальный капитал   
и критика либеральных рынков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 133

Доверие, социальный капитал и доводы  
в пользу расширения полномочий государства  . . . . . . . . . . 136

Классический либерализм  
и социальный капитал . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 138
Стихийное происхождение рынков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 138
Классический либерализм и важность  
связывающего социального капитала . . . . . . . . . . . . . . . . . 141

Классический либерализм и стихийное порождение  
связывающего социального капитала . . . . . . . . . . . . . . . . . 146

Классический либерализм и соотношение между 
«обязывающим» и «связывающим»  
социальным капиталом  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151
Семьи, добровольные объединения и соотношение между 
обязывающим и связывающим социальным капиталом . . . 151

Фирмы и соотношение между обязывающим  
и связывающим социальным капиталом . . . . . . . . . . . . . . 155

Культура, этничность и соотношение между  
обязывающим и связывающим социальным капиталом . . . 157

Робастная политическая экономия  
и эволюция социального капитала . . . . . . . . . . . . . . . . 159
Провалы государства и социальный капитал:  
проблема знания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 160

Провалы государства и социальный капитал:  
проблема стимулов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 165

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172

Глава 5. Равенство и социальная справедливость:  
вызов эгалитаризма  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 175

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 175
Эгалитаристская политическая теория, социальная 
справедливость и равное уважение  . . . . . . . . . . . . . . . 176
Ролз о социальной справедливости . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 176
Дворкин о социальной справедливости . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 181
Янг о социальной справедливости  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 183

Содержание

Проблема знания и социальная справедливость I: 
эгалитаризм как конструктивистский  
рационализм . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
Ролз как рационалист‑конструктивист . . . . . . . . . . . . . . . . . 188
Дворкин как рационалист‑конструктивист . . . . . . . . . . . . . . 193
Янг как рационалист‑конструктивист . . . . . . . . . . . . . . . . . . 196
Справедливость, беспристрастность и проблема знания . . . . . 198

Проблема знания и социальная справедливость II: 
компромиссы между ценностями  
и мираж социальной справедливости  . . . . . . . . . . . . . 204
Недоопределенность эгалитаристской справедливости . . . . . . 204
Справедливость, ответственность  
и стихийный порядок . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 209

Угнетение и эгалитаристская справедливость  . . . . . . . . . . . . 214

Проблема стимулов  
и социальная справедливость  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216
Стимулы и обособленность личностей  . . . . . . . . . . . . . . . . . . 216
Стимулы и собственность  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 221

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228

Часть II
КЛАССИЧЕСКИЙ ЛИБЕРАЛИЗМ  
И БУДУЩЕЕ ПУБЛИЧНОЙ ПОЛИТИКИ

Глава 6. Помощь бедным и публичные услуги:  

социальное государство  
или минимальное государство? . . . . . . . . . . . . . . . . 233

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 233
Помощь бедным и публичные услуги: классическая 
либеральная точка зрения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 234
Классический либерализм и помощь бедным  . . . . . . . . . . . . . . 234
Фактические данные о помощи бедным . . . . . . . . . . . . . . . . . . 238
Классический либерализм об образовании  
и здравоохранении . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 241

Фактические данные об образовании  
и здравоохранении . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 244

Возражения, основанные на идее  
«провалов рынка» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 249
Является ли помощь бедным коллективным благом? . . . . . . . . 252
Публичные услуги и положительные внешние эффекты  . . . . . . 256
Информационная асимметрия  
и социальное государство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 260

Когнитивные искажения и социальное государство . . . . . . . . . 265

Коммунитаристские возражения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 268

Содержание
9

Классический либерализм  
и «этос общественного служения»  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 270

Классический либерализм и реципрокность  . . . . . . . . . . . . . . 272
Общины, компромиссы между ценностями  
и социальное государство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 275

Эгалитаристские возражения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277

Равенство, компромиссы между ценностями  
и социальное государство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 281

Конкуренция, стихийный порядок  
и эгалитарная справедливость  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 284

Угнетение и социальное государство  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 289

Заключение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 293

Глава 7. Институты и международное развитие:  
глобальное управление  
или минимальное государство?  . . . . . . . . . . . . . . . . 295

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 295
Робастная политическая экономия, институты  
и развитие: классический либеральный подход  . . . . 296
Почему институты имеют значение  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 296
Институты и предпринимательство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 297
Институты и неопределенность . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 299
Конкуренция: внутренняя и международная . . . . . . . . . . . . . . 301
Фактические данные об институтах и развитии  . . . . . . . . . 302
Экономическое развитие  
и путь к классическому либерализму  . . . . . . . . . . . . . . . . . 306

Возражения против классического либерализма  
на международном уровне, основанные  
на идее «провалов рынка» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 309
Эффект «привязки» и развитие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 313
Может ли опыт структурных преобразований  
служить опровержением классического либерализма? . . . . . 317

Противоречит ли восточноазиатская модель  
классическому либерализму?  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 322

Коммунитаристские возражения  
против классического либерализма  
на международном уровне . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 327
Ведет ли классический либерализм  
к культурной однородности? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 329

Торговля, коммуникативная рациональность  
и социальный капитал . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331

Против глобальной совещательности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 333

Эгалитаристские возражения против классического 
либерализма на международном уровне  . . . . . . . . . . . 335

Содержание

Существует ли глобальная система распределения? . . . . . . . . . 338
Против глобализации социальной справедливости  . . . . . . . . . 345

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 346

Глава 8. Защита окружающей среды: зеленый  
левиафан или минимальное государство?  . . . . . . 347

Введение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 347
Классический либерализм, права собственности  
и защита окружающей среды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 348
Аргументация, основанная на «провалах рынка» . . . . . . . . . . 348
Провалы рынка или провалы государства?  . . . . . . . . . . . . . . . 351
Доводы в пользу частной собственности . . . . . . . . . . . . . . . . . 354
Подход к решению более трудных проблем:  
права собственности и институциональное 
предпринимательство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 356

Возражения против классического  
либерального энвайронментализма,  
основанные на идее «провалов рынка» . . . . . . . . . . . . 363
Требуется ли государство для существования  
прав собственности на окружающую среду? . . . . . . . . . . . . 365

Ведет ли сотрудничество в защите окружающей среды 
к появлению монопольной власти? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 370

Дилемма климатических изменений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 371

Коммунитаристские возражения против  
классического либерального  
энвайронментализма  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 375
Права собственности, экологические рынки  
и общее благо  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 378

Права собственности и эволюция  
экологических предпочтений . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 381

Права собственности и экологическая этика . . . . . . . . . . . . . . 385

Эгалитаристские возражения против классического 
либерального энвайронментализма . . . . . . . . . . . . . . . 387
Взаимосвязь между бедностью, неравенством  
и защитой окружающей среды . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 391

Мираж экологической справедливости . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 394
Права собственности, власть  
и мираж климатической справедливости . . . . . . . . . . . . . . 399

Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 403

Глава 9. Заключение . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 405

Выражение признательности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .   411
Библиография  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 412
Указатель . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 434

Глава 1

ВВедение: клаССичеСкий либерализм 
и робаСтная политичеСкая экономия

Введение

Современные споры в сфере политической экономии были 
сформированы реакцией на «неолиберализм». Начиная с реформы социального государства и заканчивая дискуссиями о международной торговле и окружающей среде, многочисленные 
комментаторы обсуждают явно растущее влияние веры в «свободные рынки» и минимальное государство. Такого рода комментарии создают впечатление, что после краха социалистического 
проекта в Восточной Европе и в других местах существовавшее 
в политическом ландшафте противодействие неолиберализму, 
или классическому либерализму, как его в действительности следовало бы называть, было маргинализировано.
Однако беглый взгляд на траекторию публичной политики 
обнаруживает совсем другую картину. В то время как наблюдаемое в последние годы движение «приватизации», возможно, замедлило наступление послевоенной социал-демократии, многие 
сферы политики продемонстрировали заметное сопротивление 
либерализации или стали свидетелями дальнейшего расширения 
роли государства. Например, финансирование и предоставление 
услуг здравоохранения и образования в большинстве либеральных демократий остаются заповедником, в котором преобладает государство, причем даже незначительные попытки допуска 
в эти сферы рыночных сил приводят лишь к небольшому продвижению вперед. В сфере международной торговли давно существующая приверженность к сельскохозяйственному протекционизму и широко распространенная поддержка международной финансовой помощи в качестве ключа к обеспечению процветания 
развивающихся экономик подтверждает неизменную привязанность к интервенционистским принципам. Политика в области 
экологии и окружающей среды с ее массированным наращиванием регулятóрных инициатив продемонстрировала еще большее 
сопротивление классическим либеральным идеям. И, как будто всего этого было недостаточно, беспрецедентные масштабы 

Марк Пеннингтон. Классический либерализм...

правительственной активности, которая последовала за «финансовым кризисом» 2008 г., вряд ли говорят о том, что хватка «рыночного фундаментализма» была особенно крепкой и надежной.
Быстрота, с которой правительства в ответ на недавний финансовый кризис поспешили расширить свои властные полномочия, отражает долговременную тенденцию в сфере идей 
и мнений, результаты которой вовсе не укрепляли классические 
либеральные идеи, но, наоборот, активно стремились их подорвать. Например, доминирующая в экономической теории неоклассическая традиция выдвигает все более и более изощренные 
обоснования для широкого государственного вмешательства, от 
регулирования производства товаров до экологических налогов. 
Тем временем политические теоретики подвергают сомнению 
философские и моральные предпосылки классического либерализма, утверждая, что многие из них базируются на грубой форме индивидуализма, которая подрывает нормы солидарности 
и дистрибутивной (распределительной) справедливости. Таким 
образом, если в современных общественных науках и есть некая доминирующая позиция, то она характеризуется явной или 
скрытой враждебностью к классическому либерализму и поддержкой «социальной демократии» в национальном и международном масштабе.
Ввиду такого развития событий эта книга стремится опровергнуть многие из аргументов, выдвигаемых в современной 
политической экономии против классического либерализма, 
и вновь заявить о приверженности к продвижению «в направлении минимального государства». Цель книги состоит не в том, 
чтобы внести «новый» вклад в политическую экономию per se, 
а в том, чтобы синтезировать существующие аргументы в рамках 
особой аналитической концепции — «робастной* политической 
экономии», — которая демонстрирует неизменную релевант
* «Робáстность» (от англ. robust — здоровый, крепкий, сильный) — термин, 
заимствованный из математической статистики и теории управления. В статистике робáстными оценками называют оценки, нечувствительные или малочувствительные к неоднородностям в наблюдениях, вызываемых различными, зачастую неизвестными причинами (такими как ошибки измерительных приборов, ошибки при передаче информации об измерениях, попытки 
«подгонки» данных, статистические выбросы и др.). В теории управления 
под робáстностью (или «грубостью») системы управления подразумевается 
ее малая чувствительность к изменению параметров. И в том и в другом случае робастность представляет собой определенную разновидность концепции устойчивости системы или метода. — Прим. ред.

Глава 1. Введение: классический либерализм...
13

ность классических либеральных принципов и их применимость 
к ряду самых насущных и неотложных проблем сегодняшнего дня. 
Для решения этой задачи данная книга привлекает обширную литературу по экономической и политической теории, фокусируясь в первую очередь на рассуждениях в рамках «сравнительного 
анализа институтов». Эта вводная глава начинается с изложения 
принципов институциональной «робастности», на которых базируется компаративный институциональный анализ. Затем в ней 
представлены аргументы в пользу классического либерализма 
как учения, удовлетворяющего требованиям «робастной политической экономии». В заключительном разделе дается эскизный 
набросок тех основных вызовов, стоящих перед робастностью 
классического либерализма, которые подробно рассматриваются в последующих главах.

Сравнительный институциональный анализ 
и робастная политическая экономия

Политическая экономия занимается в первую очередь сравнением результатов функционирования социальных и экономических институтов. Человеческая деятельность всегда происходит 
в конкретной институциональной обстановке, и условия, с которыми люди сталкиваются в рамках тех или иных институтов, 
воздействуют на характер их поведения и на получающиеся социальные результаты. В этом контексте «робастная» совокупность институтов может быть определена как такая, которая порождает благотворные результаты даже при наименее благоприятных условиях (Leeson и Subrick, 2006). Такие условия могут 
возникнуть как следствие человеческого несовершенства. Если 
люди «совершенны» или, по меньшей мере, «совершенствуемы», 
то вопросы сравнительного институционального анализа могут 
и не возникнуть — мы могли бы ожидать благотворного результата независимо от институциональных рамок. Но если люди в тех 
или иных аспектах «несовершенны», то вопросы институциональной робастности становятся центральными. Определенные 
институты могут быть лучше, чем другие, приспособлены к тому, 
чтобы противостоять нагрузкам и напряженностям, порождаемым соответствующими человеческими слабостями.
В контексте институционального анализа существует два 
вида человеческих несовершенств, которые следует принимать во внимание, рассматривая робастность альтернативных 

Марк Пеннингтон. Классический либерализм...

режимов. Первый из них — это «проблема знания». Человеческие особи ограничены в своих когнитивных возможностях, и, 
как следствие, даже наиболее умные и дальновидные люди характеризуются относительной неосведомленностью по поводу 
того общества, в котором они пребывают (Hayek, 1948a; Simon, 
1957). Учитывая несовершенство человеческого знания, последствия всякого конкретного действия либо для связанных с ним 
действующих лиц (áкторов), либо для более широкого общества 
будут в любой данный момент времени оставаться неопределенными. Следовательно, робастные институты должны позволять 
людям адаптироваться к обстоятельствам и условиям, о которых 
они непосредственно не осведомлены, и давать им возможность 
в условиях «ограниченной рациональности» с течением времени 
учиться на ошибках и улучшать качество своих решений.
Второй вид человеческого несовершенства, который необходимо принимать в расчет, — это возможность того, что люди 
могут действовать, будучи мотивированы личным интересом 
(Ostrom, 2006). Акторы могут действовать, преследуя свои собственные, вполне конкретные цели — материальные или нематериальные, — а вовсе не на основе каких-то представлений об 
«общем благе» или «публичных интересах». Люди могут не испытывать желания вносить вклад в обеспечение интересов их собратьев, если они не в состоянии извлечь некоторую личную выгоду от подобных действий. Стимулы могут иметь значение и, как 
следствие, институты надлежит оценивать по их способности канализировать потенциально эгоистические побуждения таким 
способом и в таком направлении, чтобы это порождало благотворные результаты на уровне общества. Действия в рамках эгоистического поведения и личной заинтересованности могут при 
определенных институциональных условиях привести к полному социальному и экономическому распаду, но если институты 
структурированы надлежащим образом, то даже те, кто руководствуется самыми своекорыстными и узкоэгоистическими мотивами, могут действовать способами, приносящими пользу тому 
обществу, частью которого они являются.
Имея в виду отмеченные выше человеческие несовершенства, робастная политическая экономия институтов и решений 
ищет ответы на следующие три вопроса:

●
Какие институты показывают наилучшие результаты, когда люди не являются всеведущими?

Глава 1. Введение: классический либерализм...
15

●
Какие институты показывают наилучшие результаты, когда люди мотивированы собственными эгоистическими 
интересами?

●
Какие институты показывают наилучшие результаты, когда 
люди располагают ограниченными знаниями и одновремен‑
но склонны к своекорыстному, эгоистичному поведению?

Классический либерализм и робастная 
политическая экономия

Ответ классического либерализма на поставленные выше вопросы состоит в том, что институты частной или совместной (групповой) собственности, рыночная экономика и ограниченное государство, роль которого сводится к разрешению споров между 
частными сторонами, лучше всего способны удовлетворить требованиям робастного режима.
Истоки классического либерализма, как он понимается 
в этой книге, лежат в шотландском Просвещении, представленном Адамом Смитом и Давидом Юмом, а в более поздние времена нашедшем отражение в трудах Фридриха Хайека (Friedrich 
Hayek), Майкла Оукшотта (Michael Oakeshott) и Джеймса Бьюкенена (James Buchanan). Фундаментальный организационный 
принцип классического либерализма — свобода объединения 
и отделения, свобода создавать объединения и распускать их 
[freedom of association and dissociation]. Люди, согласно этой точке зрения, должны располагать свободой входить в самые разнообразные человеческие системы отношений и выходить из них. 
Нет необходимости исключать из числа этих объединений авторитарные или коммунитарные организации, которые внутри себя придерживаются «нелиберальных» норм, но социальные акторы должны иметь возможность покинуть любую группу, к которой они присоединились добровольно или в которую были 
«включены от рождения» на недобровольной основе. Следовательно, классическое либеральное общество — это такое общество, где есть разнообразные юрисдикции и властные институты, ни один из которых не обладает тотальной, иерархической 
формой власти над другими (Kukathas, 2003; Кукатас, 2011). Важное предварительное условие такого порядка состоит в том, что 
владение собственностью широко, хотя и не обязательно равномерно, рассредоточено внутри совокупности индивидов и добровольных ассоциаций.

Марк Пеннингтон. Классический либерализм...

Частное или групповое владение собственностью признается сторонниками классического либерализма в качестве modus 
vivendi*, необходимого для того, чтобы справиться с реальностью разнообразия человеческих ценностей. В условиях ограниченной рациональности способность вступать в различные системы человеческих взаимоотношений и покидать их облегчает 
обучение методом проб и ошибок, поскольку люди могут наблюдать результаты, которые проистекают из разных способов организации жизни. Кроме того, пространство, которое частная собственность предоставляет людям для экспериментирования с их 
собственными предпочитаемыми целями и намерениями, минимизирует конфликты в тех условиях, где люди демонстрируют различные представления о хорошей жизни. Когда владение 
собственностью рассредоточено, то существует больший диапазон возможностей для того, чтобы вступать в добровольные соглашения и контракты ради достижения собственных целей, не 
мешая другим акторам искать себе других партнеров для достижения своих целей. Напротив, когда владение собственностью 
сконцентрировано в единственном центре, те, кто контролирует соответствующее учреждение, обладают способностью навязывать свои частные цели другим лицам. Учитывая ограниченную природу человеческой рациональности и возможности эгоистического поведения, преследующего собственные интересы, 
такие системы с классической либеральной точки зрения скорее всего будут способствовать конфликтам, поскольку отдельные индивиды и группы могут стремиться к получению контроля 
над аппаратом управления, чтобы реализовать свои собственные 
конкретные замыслы.
Классический либерализм делает акцент на свободе объединения и соблюдении прав частной или групповой собственности еще и потому, что последние позволяют формироваться тому, что Хайек именует «стихийными порядками» (Hayek, 1982, 
часть 1). «Порядки» такого рода демонстрируют паттерны координации, но регулярности, о которых идет речь, не являются продуктом сознательного замысла неких агентов, преследующих единую цель. Наоборот, они представляют собой «эмерджентные» феномены, которые возникают в результате действий 
целой совокупности разнообразных рассредоточенных агентов, 

* Временное соглашение между конфликтующими сторонами (лат.). — 
Прим. ред.