Ровесники. Немцы и русские

Наша истинная национальность — человек. 

Герберт Уэллс

РОВЕСНИКИ

Немцы и русские

Автор-составитель 
Борис ЛАШКОВ

«СКИФИЯ»
Санкт-Петербург
2020

УДК 82-94
ББК 94.3
Р58

УДК 82-94
ББК 94.3

© Составление. Лашков Б., 2016
© Оформление. ИТД «Скифия», 2020

АВТОР-СОСТАВИТЕЛЬ БОРИС ЛАШКОВ

Фото на обложке (из архива автора) 
Вверху:  Почтовая открытка Борису Лашкову от отца 
с Ленинградского фронта,  1942 г.
Внизу:  Память о многолетнем (1945–1990) германо-советском 
сотрудничестве по поискам и добыче урана.

Ровесники. Немцы и русские : сборник. Издание второе, исправленное и дополненное / Автор-составитель Лашков Б. П.  — Изд. 2-е, испр. СПб. : Издательско-Торговый Дом 
«СКИФИЯ», 2020.  — 440 с. 

ISBN: 978-5-00025-198-0

ISBN: 978-5-00025-198-0

Книга представляет собой сборник воспоминаний. 
Авторы, представленные в этой книге, родились в 30-е 
годы прошлого века. Независимо от того, жили ли они в Советском Союзе, позднее в России, или в ГДР, позднее в ФРГ, 
их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны — потерю близких, голод, эвакуацию, 
изгнание, а в зрелом возрасте — не только кардинальное изменение общественно-политического строя, но и исчезновение 
государств, в которых они жили. И теперь с высоты своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, 
но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного детства, а перемены будут вести только 
к благополучию. Авторы делятся здесь своими воспоминаниями, размышляя о непростых взаимоотношениях русских и немцев. При этом под русскими, показанными в подзаголовке, для 
краткости подразумеваются все национальности и народы Российской Федерации. 
Несмотря на суровое детство, каждый из авторов сумел 
найти свое место в жизни, свой трудовой путь и личное счастье. 

Р58

Оглавление

Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Игорь Всеволодович Архангельский
Детство во время войны  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 8
Владимир Павлович Барсуков
Что я помню  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 24
Герман Сергеевич Бродов 
Начало войны . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 68
Петер Буссемер 
Германо-советские научные связи. . . . . . . . . . . . 72
Клеменс Вайсс 
Обнинское — детство и юность в изоляции. . 106
Юрий Михайлович Горбачев
На Уральских и Рудных горах. . . . . . . . . . . . . . . 186
Готфрид Зигерт
Семь несчастливых лет жизни . . . . . . . . . . . . . 198
Рольф Ланге 
В поисках следов памяти  . . . . . . . . . . . . . . . . . .204
Борис Петрович Лашков 
Отдавая должное  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224
Вальтрауд Ошманн 
Мое военное детство . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 330
Ольга Георгиевна Семёнова
Не только геофизика   . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 338
Дитер Энгелаге 
Тяжелое чувство исторической вины . . . . . . . 398
Герберт Янковски 
Приход Советской армии в Дребах  . . . . . . . . . 422
Беженцы из Восточной Пруссии. . . . . . . . . . . . 428

Вместо послесловия  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 438

Предисловие

Отмечая очередную Победу в Великой Отечественной войне следует вспомнить о детях с обеих сторон, 
переживших войну и послевоенную разруху и нашедших в своей жизни возможности сотрудничества 
и дружеского мирного сосуществования. 
Иногда случайные совпадения приводят к неожиданным решениям. Первая мысль составления такой 
книги родилась, когда я прочел в воспоминаниях 
Клеменса Вайсса, сына известного немецкого физикаядерщика, работавшего после войны над советским 
атомным проектом, о том, как он в голодные военные 
годы в Германии с нетерпением ждал 18 часов, когда 
давали поесть. Точно так же, по рассказам моей матери, я спрашивал в блокадном Ленинграде, еще не зная 
цифр, когда стрелки на ходиках встанут прямо, то 
есть в 18:00. Тогда мне тоже давали поесть. Страдания 
не имеют национальности и границ. И окончательным решением составления данного сборника стало 
сегодняшнее безумие национальной нетерпимости на 
Украине, спровоцированной уродливым олигархическим капитализмом. 
Авторы, представленные в этой книге, родились 
в 30-е годы прошлого века. Независимо от того, жили 
ли они в Советском Союзе, позднее в России, или 
в ГДР, позднее в ФРГ, их всех объединяет общая судьба. В детстве они пережили лишения и ужасы войны — 
потерю близких, голод, эвакуацию, изгнание, а в зрелом возрасте — не только кардинальное изменение 

общественно-политического строя, но и исчезновение 
государств, в которых они жили. И теперь с высоты 
своего возраста авторы не только вспоминают события нелегкой жизни, но и дают им оценку в надежде, что у последующих поколений не будет военного 
детства, а перемены будут вести только к благополучию. Авторы делятся здесь своими воспоминаниями, 
размышляя о непростых взаимоотношениях русских 
и немцев. При этом под русскими, показанными в подзаголовке, для краткости подразумеваются все национальности и народы Советского Союза и Российской 
Федерации. 
Несмотря на суровое детство, каждый из авторов 
сумел найти свое место в жизни, свой трудовой путь 
и личное счастье. 
Все соавторы этой книги — мои друзья или хорошие знакомые. Их воспоминания, очень разные по 
объему и тем акцентам, которые они считали нужным 
расставить, объединяет мысль, сжато выраженная эпиграфом к этой книге. 
Немецкие тексты переведены мной. 

Игорь Всеволодович 
Архангельский

Детство 
во время войны

Игорь 
Всеволодович 
Архангельский 
родился 
в 1937 году. Пережил ребенком во время эвакуации 
из Ленинграда обстрел немецкими самолетами. 
В 1959 году окончил геологоразведочный факультет 

Ленинградского горного института. Работал в качестве руководящего специалиста геотехника на 
различных военных и атомных объектах Советского 
Союза и за рубежом. Руководитель геотехнического 
предприятия «Недра». Автор книг о петербургской 
Анненшуле и Горном институте, давших ему путевку в жизнь. 

Я родился 23 июня 1937 года в Ленинграде. Мой 
отец Всеволод Николаевич Архангельский родился 
в Саратове в дворянской семье, что он, естественно, 
скрывал. Окончил Саратовский государственный университет и работал доцентом кафедры русской литературы в Ленинградском педагогическом институте им. 
А. И. Герцена. Мама Надежда Юльевна Архангельская 
(урожденная Гессен) родилась в Санкт-Петербурге 
в семье ученого-историка, окончила филологический 
факультет Ленинградского государственного университета, а затем высшие библиотечные курсы (позже 
они стали именоваться Библиотечным институтом им. 
Крупской) и работала заведующей библиотекой 189-й 
школы Дзержинского района Ленинграда. У меня был 
старший брат Дмитрий, учившийся в той же школе, 
где работала мама. Меня же водили в детский сад на 
ул. Восстания. Летом наша семья снимала дачу в селе 
Рождествено на берегу реки Оредеж. 
До революции в Рождествено располагалась усадьба знаменитой семьи Набоковых. Члены семьи моей 
мамы бывали у Набоковых в гостях. Издатель и общественный деятель Иосиф Владимирович Гессен, двоюродный дядя моей мамы, писал, что с Владимиром 
Дмитриевичем Набоковым его «связывали узы 20-летней совместной и согласованной общественной де

Р О В Е С Н И К И .  Н Е М Ц Ы  и  Р У С С К И Е
1 0

ятельности и все крепнущей безоблачной дружбы». 
И. В. Гессен первым из издателей заметил и оценил 
растущее мастерство его сына Владимира, печатавшегося в Европе под псевдонимом «Сирин». После гибели В. Д. Набокова, благороднейшего человека, ценою 
своей жизни спасшего П. Н. Милюкова от пули террориста-черносотенца, И. В. Гессен стал старшим другом его сына. И. В. Гессен писал, что ему посчастливилось встретить в жизни двух гениев: С. С. Прокофьева 
и В. В. Набокова, причем последний «по своей памяти был исключительный избранник Божий». В автобиографической книге «Другие берега» В. В. Набоков 
с большой теплотой пишет о И. В. Гессене. 
До революции будущий писатель Владимир 
Набоков учился в Тенешевском училище вместе с маминым старшим братом Даниилом и играл с ним в одной футбольной команде. Семьи Набоковых и Гессен 
поддерживали очень теплые отношения. И хотя 
Набоковы вынуждены были покинуть Россию, мама 
приезжала каждое лето в Рождествено. Видимо, там 
сохранилось нечто, что навевало какие-то радостные 
воспоминания. 
Лето 1941 года наша семья, как всегда, проводила 
в Рождествено. 23 июня, в день моего рождения, ждали 
гостей из Ленинграда. Но никто не приехал. Через два 
дня узнали, что началась война. Маму вызвали в школу и предложили сопровождать детей Дзержинского 
района в эвакуацию. В начале сентября 1941 года поезд 
с детьми отошел от перрона Московского вокзала. На 
станции Старая Русса Новгородской области налетели 
фашистские самолеты. В результате налета пострадал 
эшелон с детьми, а стоявший на соседних путях воинский эшелон уцелел. До сих пор у меня перед гла

1
И Г О Р Ь  В С Е В О Л О Д О В И Ч  А Р Х А Н Г Е Л Ь С К И Й

зами стоит картина: красноармейцы в скатках через 
плечо вытаскивают из горящего состава детей, бегут 
с ними через железнодорожные пути и усаживают 
их в открытый кузов автомашин с газогенераторными 
двигателями, работавшими на дровах. Потом мы оказались в Костромской области, где и пробыли до конца 
войны… (сейчас в Костромской области, как и в других областях России, находят пристанище украинские 
беженцы, спасающиеся от авиации и артиллерии современных фашистов). 
Вначале я находился в районном центре — селе 
Парфеньево в детском саду, а мама в это время жила 
в деревне Матвеево в 20 км от Парфеньево. Из Матвеево 
мама ходила в Парфеньево пешком, чтобы повидать 
меня. В селе Матвеево расположился интернат ленинградских детей школьного возраста. Мама работала 
воспитателем в интернате и преподавала в школе немецкий язык. 
Первые ночи в детском саду были очень тревожными. Я и другие дети просыпались от взрыва бомб. 
Это фашисты бомбили мосты на Волге. Дежурная 
няня подходила к каждому и успокаивала. 
В детском саду я обнаружил, что у воспитательницы имеются любимчики. Я это сразу почувствовал. В их число я не попал, и это мне было неприятно. Таким образом, неравенство я начал ощущать еще 
в дошкольном возрасте. Еще одно воспоминание о детском саде связано с отправлением естественных нужд. 
Девочки и мальчики садились на горшки по команде, 
но сидели на них разное время. Некоторые сидели так 
долго, что у них выпадала кишка. Тетка в белом халате 
клала ребенка с выпавшей кишкой на стол животом 
вниз и с помощью ваты заталкивала кишку на место.