Язык и этнос

З.К. Дербишева

ЯЗЫК И ЭТНОС

Монография

Москва
Издательство «ФЛИНТА» 

2017

2-е издание, стереотипное

УДК 81:39
ББК 81-02
Д36

Ре це нзе нты:
д-р филол. наук, проф. И.А. Стернин (Россия);
д-р филол. наук, проф. К.З. Зулпукаров (Кыргызстан)

Дербишева З.К.
Язык и этнос [Электронный ресурс]: монография / 
З.К. Дербишева. — 2-е изд., стер. — М. : ФЛИНТА, 2017. — 256 с.

ISBN 978-5-9765-2921-2 

Монография написана в русле лингвокогнитивного и лингвокультур ного направлений современного языкознания. В работе предпринята попытка составить вербализованный портрет кыргызского 
этноса, используя лексико-фразеологические ресурсы кыргызского 
языка. Этнонациональное «видение» мира, своеобразие житейских 
представлений зафиксированы в языке, в его словарном составе, 
фразеологизмах, пословицах и поговорках кыргызского языка.
Для специалистов гуманитарного профиля.
УДК 81:39
ББК 81-02

ISBN 978-5-9765-2921-2                           © Дербишева З.К., 2017

 
© Издательство «ФЛИНТА», 2017

Д36

Оглавление

Предисловие  ...................................................................................................4

Вводно-теоретическая часть  .......................................................................5
§ 1. Экскурс в историю кыргызского этноса  ................................................5
§ 2. Менталитет кыргызского народа  ..........................................................13
§ 3. Язык и культура  ......................................................................................18
§ 4. Единицы и понятия когнитивного анализа языка  ...............................26

Лингвокогнитивное исследование кыргызского этноса  .....................39
§ 1. Концептосфера «Жизненные ценности»  .............................................39
§ 2. Концептосфера «Пространство и движение» ......................................67
§ 3. Концептосфера «Время»  .......................................................................98
§ 4. Концептосфера «Родственные узы»  ...................................................119
§ 5. Концептосфера «Этноязыковой портрет»  .........................................132
§ 6. Концептосфера «Женщина»  ................................................................178
§ 7. Концептосфера «Эмоции» ...................................................................191
§ 8. Концептосфера «Слово»  ......................................................................219

Заключение  .................................................................................................241
Библиография  ............................................................................................247

Предисловие

Язык является неотъемлемой частью этноса, его главным атрибутом. Язык создает неповторимый образ этноса.
В лингвистической традиции долгое время язык интересовал 
нас как средство коммуникации и как особое системное устройство. Однако с активизацией антропоцентрического и этнолингвистического вектора исследований в современном языкознании язык 
стал также рассматриваться как ментальный «портрет» этноса, который эксплицирует его языковое мировосприятие, вербально аккумулирует духовный и материальный опыт народа.
Антрополог К. Клакхон пишет: «Каждый язык есть также особый способ мировоззрения и интерпретации опыта. В структуре 
любого языка кроется целый набор неосознаваемых представлений 
о мире и жизни в нем».
В предлагаемой монографии предпринята попытка через язык 
«обрисовать» контуры ценностной картины мира кыргызов, проследить то, как в языке отражаются мировоззрение, жизненная философия кыргызов, жизненные приоритеты и установки, взглянуть 
через призму языка на национальные традиции.
В исследовании находит подтверждение теория Л.Н. Гумилева об этносе как порождении ландшафта и биосферных факторов, 
поскольку языковая интерпретация пространства и времени в кыргызском языке отражает способ и формы существования кыргызов.
Для изучения проблемы связи языка и этноса был исследован 
основной лексико-фразеологический и паремиологический фонд 
кыргызского языка, зафиксированный в современных лексикографических источниках. В совокупности потенции, заложенные в 
лексико-фразеологическом фонде национального языка, в целом 
формируют концептосферу народа. Кыргызская лексика, идиомы, 
пословицы и поговорки помогли «сконструировать» портрет кыргызского этноса. Языковые номинации способствовали раскрытию 
культуры, характера, образа жизни народа, кыргызского менталитета.

ВВОДНО-ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ЧАСТЬ

§ 1. ЭКСКУРС В ИСТОРИЮ КЫРГЫЗСКОГО ЭТНОСА

Этнос — естественноисторически сложившаяся устойчивая 
общность людей, основными стадиальными типами которой считаются племена, нации, народности. Условиями возникновения 
этносов являются общность территории и общность языка, обычно выступающих затем в качестве признаков этноса. В ходе развития хозяйственных и других связей, под влиянием особенностей 
природной среды, контактов с другими народами и иных причин 
внутри этноса складываются характерные черты материальной и 
духовной культуры, групповых психологических характеристик, 
вырабатывается этническое самосознание, видную роль в котором 
играет представление об общности происхождения или исторических судеб входящих в этнос людей; реальным проявлением этого 
самосознания является употребление общего самоназвания, или этнонима. Эти элементы этноса могут выступать и в роли его признаков. Иногда формированию этноса способствует общность религии 
входящих в него групп людей, а также их близость в расовом отношении или возникновение значительных переходных метисных 
групп (например, у бразильцев, кубинцев и др.). Сформировавшийся этнос выступает как социальный организм, самовоспроизводящийся путем этнически однородных браков и передачи новому 
поколению языка, традиционной культуры и быта, этнической ориентации, этических и эстетических норм и т.д. [Прохоров 2005].
В кыргызском языке понятию «этнос» соответствует одно 
обозначение-термин «эл». Сам этноним «кыргыз» обозначал, повидимому, первоначально род, затем — племенной союз, и уже потом сложилась современная народность, оформившаяся на определенной территории, с экономической, языковой и культурной 
общностью. При этом кыргызский этнос впитывал в себя и ассимилировал другие народы, вырабатывал свой генофонд и менталитет. 
Хронологически этот процесс продолжался с первого тысячелетия 
н.э. в условиях разных этнокультурных общностей на огромном 

пространстве — от Монголии до Тянь-Шаня и Памира, от Байкала 
и Южной Сибири до Великой Китайской стены.
Важным этапом оформления народности стало объединение 
всех племен в два «крыла» — традиционное деление тюркских кочевников, начиная с гуннов. В онг канат — «правое крыло» вошли 
такие крупные племена, как сары-багыш, саяк, солто, кытай, кушчу, саруу, монгол, ават, мундуз, басыз, черик. В сол канат — «левое 
крыло» вошли племена адыгине, кыпчак, каратегин, багыш, бёрю, 
найман, жору, долес. Оба объединения включали как кыргызские, 
так и давно уже отюреченные монгольские племена на равноправной основе. Все племена, вошедшие в систему двух «крыльев», а 
также третье объединение ичкилики Ферганы стали именоваться общим этнонимом «кыргыз». Этот важный исторический акт 
произошел в конце XV — начале XVI в. и был завершающим этапом более чем двухтысячелетнего процесса сложения кыргызской 
народности. С этого времени историки говорят об образовании 
современной кыргызской народности на Тянь-Шане как единой 
исторической общности, поднявшейся над родом и племенем и 
включающей в себя множество других, не кыргызских, родоплеменных образований как местного автохтонного происхождения, 
так и пришлого из Центральной Азии конгломерата племен.
Современные данные науки о происхождении кыргызской народности сводятся к следующему:
— истоки формирования кыргызского этноса и его государственности уходят своими корнями более чем в двухтысячелетнюю древность и связаны с территорией Центральной Азии III в. 
до н.э.;
— в первой половине I тысячелетия н.э. на Енисее (Минусинская котловина) в результате смешения местных (динлины) и 
пришлых (кыргызы) племен формируется новая этническая общность — енисейские кыргызы;
— в эпоху «великодержавия» (IX в.) енисейские кыргызы расселялись от Монголии до Тянь-Шаня с востока на запад, от Байкала до Китая с севера на юг. В результате смешения местного и 
пришлого населения образовался ряд новых субэтносов. Значение 
термина «кыргыз» изменилось: он становится не только этнонимом, но и этнополитонимом, т.е. кыргызами стали называть себя и 

не кыргызские по происхождению племена, находившиеся в политической зависимости от кыргызов;
— один из таких кыргызских субэтносов в IX—X вв. образовался на Алтае и в Джунгарии. Здесь енисейские кыргызы в результате длительных взаимосвязей с численно преобладающими 
местными народами, входившими в кимако-кипчакское объединение, приобрели новое этническое лицо (включая язык), но сохранили этноним «кыргыз»;
— в XV в. алтайские кыргызы, входившие в государство Моголистан, после походов Тимура, которые были чрезвычайно разорительными, заняли земли Тянь-Шаня и Притяньшанья. Они ассимилировали местные тюркомонгольские племена и стали основным 
ядром нового этнического образования — кыргызской народности 
современного облика.
Главным условием формирования кыргызской народности на 
завершающем (тянь-шаньском) этапе в конце XV — начале XVI в. 
оказалось как саморазвитие древнекыргызских этнических компонентов, так и ассимиляционные взаимодействия и контакты с 
новой этнической средой (древне-тюркской, монгольской, исламизированной восточноиранской). Хронологически одновременно 
с кыргызской образовались казахская, узбекская и каракалпакская 
народности.
С формированием кыргызской народности современного облика общественно-политический строй на Тянь-Шане не изменился, политическая обстановка менялась: на севере укреплялось 
Казахское ханство, на северо-востоке набирало силу объединение 
ойратов, в Восточном Туркестане возродился Моголистан. Взаимоотношение этих новых объединений и определило развитие кыргызского народа с XVI до середины XVIII в. В начале XVI в. во 
главе кыргызских родо-племенных объединений Тянь-Шаня стал 
Мухаммед-кыргыз, один из родоначальников, ставка которого была 
на Иссык-Куле, в местности Борскон. Вся жизнь этого человека — 
борьба за независимость кыргызов. В ней он ориентировался на 
союз с окрепшим Казахским ханством. При Мухаммед-кыргызе 
кыргызские племена стали выступать почти как самостоятельное 
государственное объединение. В конце XVI — начале XVII в. значительно возросло могущество военно-политического союза кыр

гызских и казахских племен, игравших все более важную роль в 
политической жизни Средней Азии и Восточного Туркестана.
Возникшее в XVII в. на территории Западной Монголии Джунгарское ханство в начале XVIII в. завоевало Восточный Туркестан, 
разгромив последних могольских правителей и оттеснив кыргызов 
и казахов с их исконных земель. Однако, как свидетельствует посол Петра I капитан И. Унковский (1722—1724), много кыргызов 
осталось на своих землях. Кыргызы называли жителей Джунгарии 
калмаками, хотя их самоназвание было ойрат. Ойраты называли 
кыргызов бурутами, но их этническое самоназвание было кыргыз. 
Борьба с джунгарской агрессией перемежалась с распрями теократических наследников кашгарских правителей, разделившихся на белогорскую и черногорскую партии. Обе партии пытались 
привлечь на свою сторону кыргызских биев, которые охотно откликались на предложения, приносившие военную добычу и дополнительные прибыли. Особенно отличился в этом предводитель 
тяньшанских кыргызов, глава племени кушчу Кубат-бий, который 
пытался, но безуспешно, сплотить кыргызские племена, феодалы 
которых не желали расставаться со своими вольностями. Этим воспользовался возвысившийся правитель Коканда Ирдана, начав наступление на кыргызскую территорию.
К этому времени под ударами цинских войск в 1757—1759 гг. 
пало Джунгарское ханство. Оттесненные калмаками в Фергану 
кыргызские племена стали возвращаться на Тянь-Шань, занимая 
свои прежние кочевья. Попытки маньчжуроцинских наместников 
Синьцзяна, впервые столкнувшихся на Тянь-Шане с кыргызскими 
отрядами, подчинить кыргызов успеха не принесли. Китайцы ограничились тем, что договорились с кыргызскими биями о ненападении и соблюдении границ.
Существенно ослабевшие южные кыргызы тут же стали объектом завоевания кокандских правителей. С них Ирдана и начал свои 
завоевательные походы. В 1762 г. он напал на Узген. Когда местные 
ополченцы под руководством Хаджи-бия отступили, кокандцы захватили г. Ош, а сам кыргызский правитель Хаджи-бий вскоре был 
пленен.
Нарбута-бий (1770—1800) — преемник Ирданы на кокандском 
престоле — продолжил его завоевательную политику, подчинив 

к 80-м годам XVIII в. всю предгорную южноферганскую территорию, занятую кыргызами, а также Алай. Здесь были возведены 
кокандские крепости, которые служили местом дислокации для 
кокандских гарнизонов и сборщиков налогов, а также пограничными форпостами с соседним Синьцзяном. После этого кокандские 
агрессивные устремления были направлены на северные районы 
Кыргызстана.
Чтобы избежать угрозы порабощения от сильных соседей, 
вождь племени сарыбагыш Атаке-бий в 1785 г. направил в СанктПетербург свое посольство, которое возглавил купец Абдурахман 
Кучаков. Атаке-бий просил могущественную российскую императрицу Екатерину II о покровительстве и направил ей в подарок три 
барсовые и две рысьи шкуры. Презент императрица приняла, обещала покровительство (что оказалось лишь вежливым дипломатическим жестом) и одарила Атаке 800 рублями серебром.
А кокандские правители в это время расширили свои завоевания. В 1809 г. войска Алим-хана взяли Ташкент и подступили к 
территории Северной Кыргызии. Омар-хан неожиданным ударом 
завоевал в 1821 г. Кетмень-тюбе, его наследник Мадали-хан присоединил Чуйскую долину, где на месте старой кыргызской крепости построил в 1825 г. крепость Пишпек (ныне Бишкек). В 1831 г. 
Мадали начал завоевание Иссык-Куля и возведение здесь линии 
укреп лений. Разобщенные кыргызские племена отчаянно сопротивлялись, но не могли серьезно противостоять вооруженному напору ханства. В результате весь Кыргызстан попадает в колониальную зависимость от Коканда.
Завоевание Кыргызстана кокандскими ханами заметно изменило обстановку в Средней Азии и положение кыргызского народа. 
Если родоплеменная верхушка в лице биев, которые исполняли и 
судебные функции, склонилась к сотрудничеству с завоевателями, 
то положение обездоленного народа — букары, оказавшейся под 
бременем жестокого гнета, ухудшилось. Кыргызы продолжали заниматься преимущественно скотоводством, но появилось хлебопашество, с началом кокандской колонизации в 1762 г. стали разводить даже рис. Но товарно-денежные отношения не были развиты, 
кыргызы не имели даже собственной денежной единицы, пользовались кокандскимии китайскими деньгами. Они, как и прежде, 

жили по законам патриархально-традиционных общественных отношений, патриархальный быт сопровождался усилившимся налоговым гнетом. Кокандский административный аппарат достиг 
виртуозного совершенства в выкачивании налогов. Основным налогом со скота кочевников был зякет, но брали и за землю, за воду, 
за торговлю на базаре, за сбор колючки, за топливо, за свадьбу, за 
развод, за наследство и т.д. Взимали подати и собственные феодалы. Многие из них верно служили хану, некоторые даже выбились 
в важные придворные чиновники. Так, алайский родоправитель 
Алымбек много лет был хакимом (правителем. — Д.З.) Андижанского вилайета, а в 1858 г. стал даже первым визирем ханства.
В 1860—1862 гг. Алымбек попытался было объединить кыргызов в самостоятельное государство, но в ходе придворных интриг в 
Коканде был убит.
Ему наследовала мудрая и дальновидная супруга Курманджан, 
сумевшая сохранить власть на Алае и получившая подтверждение своих прав — титул датки от эмира Бухары и хана Коканда. 
Курманджан-датка вошла в историю как уникальная женщина Востока, видный политический деятель, поэтесса. Она жила интересами своего народа, отстаивая свободу и независимость.
Кокандский деспотизм, налоговый гнет возмущали свободолюбивых кочевников. Восстания следовали одно за другим. Уже в 
1842 г. восставшие иссык-кульские кыргызы изгнали ханские гарнизоны и разрушили их крепости. В 1845 г. восстали ошские кыргызы, но были жестоко подавлены. Восстание тянь-шаньских кыргызов против кокандских завоевателей возглавил народный герой 
Тайлак-батыр. Вождь казахских повстанцев против российской колонизации последний казахский хан Кененсары Касымов в 1847 г. 
потерпел поражение от кыргызских манапов в окрестностях Пишпека и Токмака и погиб. Сарыбагышский манап Ормон предпринял 
было попытку объединить кыргызов под своей властью и был даже 
провозглашен ханом, но не получил признания других кыргызских 
родоправителей и не избавился от кокандского ига.
Не желая терпеть ханский произвол, иссык-кульские кыргызы, 
еще в 1813 г. отправившие послов в Россию, в январе 1855 г. принимают в Омске присягу на подданство России. Инициатор этой 
важнейшей политической акции манап (представитель верхушки 

кыргызской феодально-родовой знати. — Д.З.) племени бугу Боромбай получает звание полковника и титул верховного манапа, а 
непосредственный исполнитель — посол Качибек Шералин — чин 
капитана.
В 1862 г. манап Байтик возглавил мощное восстание в Чуйской долине. Он сумел выманить коменданта крепости Пишпек 
Рахматуллу-датку в свои кочевья и расправился с ним и его джигитами. Восставшие обратились за помощью к русским. Подошедший с войсками полковник Колпаковский при помощи кыргызского 
ополчения взял Пишпек и до основания разрушил его стены. Чуйские кыргызы, а затем в 1863—1867 гг. и кыргызы Центрального 
Тянь-Шаня приняли российское подданство.
Таким образом, Северный Кыргызстан добровольно, по инициативе собственных предводителей вошел в состав России. И главная причина этого заключалась в нежелании дальше терпеть кокандское иго, в опасении быть порабощенными соседями.
Некоторые манапы, однако, продолжали придерживаться прококандской ориентации. Так, несмотря на то, что племя черик приняло присягу на подданство России еще в 1863 г., один из его манапов — Осмон — сын знаменитого Тайлака со своими джигитами 
напал на небольшой отряд майора Загряжского, прибывшего на 
Тянь-Шань с военной рекогносцировкой. На помощь русским пришел другой, сарыбагышский манап Шабдан Джантаев. Совместно 
они разбили Осмона, который вынужден был искать спасения в 
Синьцзяне, но в 1867 г. вернулся на родину и принял российское 
подданство.
Южные кыргызы все это время находились в составе территориально урезанного Кокандского ханства (в 1865 г. русские под 
руководством генерала Черняева взяли и Ташкент), потерявшего 
внешнеполитический суверенитет и попавшего в 1868 г. в вассальную зависимость от России. Худояр-хан, не желая расставаться с 
прежними прибылями, усилил налоговый пресс, что вызвало новые восстания кыргызов. В 1873—1876 гг. восстание, превратившееся в настоящую антикокандскую войну, охватило все ханство. 
Появились свои народные предводители.
Повстанцы выбрали своего хана. Им стал кыргыз мулла Исхак 
Хасан уулу (1844—1876 гг.), принявший имя Пулат-хана (внука