Правовая патопсихология

ПРАВОВАЯ 
ПАТОПСИХОЛОГИЯ

Б.Н. АЛМАЗОВ

Москва
ИНФРА-М
2020

УЧЕБНОЕ ПОСОБИЕ

Рекомендовано Межрегиональным учебно-методическим советом профессионального 
образования в качестве учебного пособия для студентов высших учебных заведений, 
обучающихся по укрупненной группе специальностей и направлений 
40.00.00 «Юриспруденция» (протокол № 3 от 11.02.2019)

УДК 343.95(075.8)
ББК 88.4я73
 
А51

Алмазов Б.Н.
А51 
 
Правовая патопсихология : учебное пособие / Б.Н. Алмазов. – 
Москва : ИНФРА-М, 2020. — 329 с. + Доп. материалы [Электронный 
ресурс]. — (Высшее образование: Специалитет). — DOI 10.12737/textbook_5c863163b4d2a8.92898948.

ISBN 978-5-16-014374-3 (print)
ISBN 978-5-16-106877-9 (online)
Традиционно понимаемые рамки дисциплины «Судебная психиатрия» 
в образовательном и правовом поле стремительно расширяются. Юридически релевантными становятся психические расстройства, которые раньше относили лишь к эвентуальным составляющим судебного решения.
Учебное пособие содержит информацию об экспертной оценке душевных заболеваний, при этом основное внимание уделяется психическим 
отклонениям, не исключающим ответственности, но затрудняющим самостоятельно отстаивать свои права и свободы.
Соответствует требованиям федеральных государственных образовательных стандартов высшего образования последнего поколения. 
Предназначено студентам юридических вузов и факультетов, а также 
может быть интересно обучающимся социальной и медицинской психологии.

УДК 343.95(075.8)
ББК 88.4я73

Р е ц е н з е н т ы:
И.В. Решетникова, доктор юридических наук, профессор кафедры 
гражданского процесса Уральского государственного юридического 
университета;
П.П. Грицаенко, профессор кафедры правовой психологии и судебных экспертиз Уральского государственного юридического университета

ISBN 978-5-16-014374-3 (print)
ISBN 978-5-16-106877-9 (online)
© Алмазов Б.Н., 2018

Материалы, отмеченные знаком 
, доступны 
в электронно-библиотечной системе Znanium.com

ВВЕДЕНИЕ

Включившись в демократические тенденции перестройки отече
ственного образа жизни, мы сталкиваемся с вызовами цивилизации, 
к которым не подготовлены исторически. Для людей, привыкших 
к сравнительно простым схемам коллективистического уклада жизни, глобализация стала серьезным испытанием адаптивных возможностей. Достаточно вспомнить, что на протяжении XX в. в нашей 
стране, казалось бы, при незыблемой системе управления государство дважды рухнуло, буквально за несколько дней «испепелив старую власть без остатка: и в городах, и в провинции, и полицейскую, 
и военную, и власть самоуправлений – все здание»1. Естественно, 
что люди с психическими недостатками, будучи вовлечены в такие 
сложные исторические обстоятельства, реагируют не всегда адекватно. Законодатель считается с реальностью и адаптирует правовое 
поле не только к ожиданиям со стороны общества, но и к его возможностям.

Во-первых, правовая оценка гражданского неповиновения в со
временных условиях выходит за рамки традиционного для советского права представления о вине и ответственности, согласно которому «единственным мерилом справедливости остается масштаб совершенного, ибо только он может дать представление о равном 
наказании за равное деяние»2. В букве закона появляются такие основания для вмешательства компетентных органов, как «условия 
проживания», с формой реагирования в виде «защитного предписания». Пока что категории, очерчивающие юридически релевантные 
контуры этих понятий, еще не устоялись и в нашей стране не вышли 
за рамки проектов, но тенденция очевидна, так что сдвиг правоприменения в сферу социально дезадаптированного состояния требует 
коррекции на аномальные мотивы поведения, далеко выходящие 
за традиционные представления о душевных болезнях.

Во-вторых, сложившиеся в советское время установки юриспру
денции на «правила с репрессивными санкциями», преобладание 
уголовного права и приписывание высшей ценности обществу и интересам общества как целого с появлением частной собственности 
вызвали необходимость перестройки на «правила с реститутивными 
санкциями», установки на преобладание так называемого кооперативного права (гражданского, процессуального, административного, 

1 Кожинов В.В. Красная сотня. М., 2009. С. 55.
2 Ковалев М.И., Алмазов Б.Н. Оценка психического здоровья человека уголовным 

законодательством. Свердловск, 1988.

конституционного) с приписыванием «высшей ценности достоинству индивида, равенству возможностей и социальной справедливости» (по Э. Дюркгейму)1. Естественно, в свете новых ожиданий 
к «зрелой и свободной воле», необходимой для «ответственности за 
слово», «психические недостатки» заставляют юристов внимательно 
приглядываться к отклонениям, которые они рассматривали лишь 
как некий эвентуальный фактор. 

В-третьих, сравнительно простые модели социального обеспече
ния, присущие советской модели распределительной экономики, 
уступают место социальному обслуживанию, где существенную роль 
начинают играть элементы предпринимательства и филантропии. 
Юридическое сопровождение такого рода деятельности становится 
насущной потребностью социально беспомощных людей, нуждающихся в представительстве своих интересов. По сути, это новое поле 
профессиональной компетенции юриста в нашем отечестве, где ему 
приходится в повседневной работе учитывать психические свойства 
клиентов, для распознания которых нужны навыки, пока что даже 
не предусмотренные. 

«По мнению разработчиков государственного образовательного 

стандарта по специальности „Юриспруденция“, объектами профессиональной деятельности выпускников являются: события и действия, 
имеющие юридическое значение; правовые отношения, возникающие 
в сфере функционирования государственных институтов; правовые отношения между государственными органами, физическими и юридическими лицами. Согласно требованиям стандарта, выпускник должен 
уметь: толковать и применять законы и другие нормативные акты; 
обеспечивать соблюдение законодательства в деятельности государственных органов, физических и юридических лиц; юридически правильно квалифицировать факты и обстоятельства; разрабатывать документы правового характера; осуществлять экспертизу нормативных 
актов, давать квалифицированные заключения и консультации; принимать правовые решения и совершать иные юридические действия в точном соответствии с законом; вскрывать и устанавливать факты правонарушений, определять меры ответственности и наказания виновных; предпринимать необходимые меры к восстановлению нарушенных 
прав; систематически повышать свою квалификацию, изучать законодательство и практику его применения, ориентироваться в специальной литературе»2. Таким образом, выпускник должен уметь все, 
что угодно, только не работать с людьми, поскольку они не являются объектом его профессиональной деятельности. Соответственно, 

1 Дюркгейм Э. Социология. М., 1995.
2 Незнамова З.А. Формирование ключевых и профессиональных психологических 

компетенций в обучении юристов // Использование психологических знаний в интересах правосудия. Екатеринбург, 2006.

некоторыми навыками профессиональной компетенции, которые 
от него ожидают люди, юрист должен овладевать самостоятельно 
в порядке совершенствования полученных знаний.

Настоящее учебное пособие относится к числу инновационных 

и апробируется в Уральском государственном юридическом университете. Целью освоения учебной дисциплины «Патопсихология общественной безопасности» является формирование у студентов 
представления о юридической релевантности психических расстройств во всем их разнообразии. 

В ходе освоения дисциплины студент готовится к выполнению 

следующих профессиональных задач:

• в правоприменительной деятельности – оценка заключений 

психолого-психиатрической экспертизы;

• в экспертно-консультационной деятельности – анализ моти
вов неконструктивного поведения, связанных с наличием 
психических отклонений, при осуществлении следственных 
действий и вынесении судебного решения; 

• в правоохранительной деятельности – использование мер со
циально-медицинского ограничения лиц с психическими 
расстройствами в интересах общества и государства;

• в правозащитной деятельности – представительство интере
сов социально неприспособленных людей с психическими 
недостатками.

В результате изучения дисциплины «Патопсихология обществен
ной безопасности» студент должен:

знать
• общие сведения о теоретических основах психопатологии 

и об организации экспертного освидетельствования; 

• специфику мотивации социально неконструктивного пове
дения лиц с психическими недостатками; 

• нормативные материалы, на основании которых могут быть 

ограничены социальные возможности лиц с психическими 
недостатками;

уметь
• сформулировать вопросы к эксперту и специалисту; 
• провести сравнительный анализ материалов, представленных 

в порядке состязания сторон; 

• обосновать социальные ограничения в связи с наличием пси
хических расстройств в отношении лиц, представляющих общественную опасность;

владеть 
• навыками обоснования судебного решения, в основе которо
го лежит оценка факта психического расстройства или недостатка; 

• правилами исполнения документов в процессе защиты прав 

и законных интересов человека, чьи психические расстройства дают основания на социальную и правовую защиту;

• основами специфики взаимодействия с психически неадек
ватными людьми в процессе работы с людьми, привлеченными к ответственности за общественно опасное поведение.

Пособие состоит из пяти глав. 
В первой главе анализируются психические нагрузки, которым 

подвергаются люди в современных обстоятельствах жизни: радикализация этнических, религиозных, классовых противоречий; усиление роли и значения субкультур в социальных конфликтах; различия 
в историческом опыте национальных характеров в освоении цивилизации.

Во второй главе очерчены границы и критерии юридической ре
левантности психических недостатков, отклонений и расстройств, 
правосубъектность по факту их наличия (освобождение от ответственности, социальный контроль, представительство интересов) 
представлена на уровне конкретных норм материального, процессуального и исполнительного законодательства. Описаны формы работы специалистов, участвующих в освидетельствовании психического состояния участников процесса.

В третьей главе рассматриваются основные характеристики тех 

сфер психической деятельности, которые представлены в букве закона как условие ответственности (зрелая и свободная воля в осмысленном стремлении к осознанной цели). В отличие от традиционной 
для судебной психиатрии установки на описание симптомов расстройства, акцент сделан на аксиологические закономерности выбора ложных и маргинальных ценностей и смыслов людьми, чьи 
личностные возможности недостаточны от природы или стали таковыми в неблагоприятных условиях воспитания (отягощены психологическими защитами). 

В четвертой главе клинические формы психических расстройств

и отклонений рассмотрены не столько с позиций традиционного 
представления о невменяемости и недееспособности, сколько под 
углом зрения возможности и вероятности участия вызванных ими 
переживаний в мотивации общественно значимого (в том числе 
и опасного) поведения.

В пятой главе отдельные варианты отклоняющегося поведения 

на патопсихологической почве представлены с позиций психической 
средовой дезадаптации. Свойственные им переживания рассмотрены 
с точки зрения причин социального отчуждения и, как его следствие, – социопатических диспозиций.

В целом мы постарались вычленить в мотивации неконструктив
ного поведения патопсихологические компоненты, которые реали

зуют себя в формах общественно опасного и социально неприспособленного поведения через механизмы социального отчуждения, 
и очертить возможности их диагностики в интересах правосудия. 

Учебное пособие также может быть полезно в рамках изучения 

дисциплин «Основы патопсихологии» (для направлений «Психология», «Клиническая психология») и «Юридическая психология» в качестве дополнительной литературы. 

Глава 1

ИСТОРИЧЕСКИ ОБУСЛОВЛЕННЫЕ НАГРУЗКИ 
НА АДАПТИВНЫЕ ВОЗМОЖНОСТИ ЧЕЛОВЕКА

Изучив данный материал, студент будет:
знать
• причины социальной напряженности, приводящие к психи
ческим перегрузкам людей, чьи адаптивные возможности недостаточны в силу природных недостатков;

уметь
• отличать патопсихологические причины психической средо
вой дезадаптации от более общих условий этнического, политического, культурного порядка;

владеть
• концептуальными подходами к установлению конструктив
ных отношений с людьми и сообществами маргинальной 
ориентации.

До сравнительно недавнего времени люди признавали психиче
ски неадекватными лишь душевно больных («помешанные под закон 
не подпадают») и слабоумных («сущеглупых»), остальным же носителям тех или иных психических недостатков («негодящим») община (главным образом) и государство обеспечивали социальную поддержку и соответствующий контроль, позволяя удерживаться в обществе на обычных правах. Но в XIX в. обстановка в Европе 
изменилась. Буржуазия (по выражению К. Маркса) «ледяной водой 
эгоистических расчетов» растворила традиционную ответственность 
самоуправляемых сообществ (общин, цехов, кагалов и т.п.) с присущей им «коллективной нравственностью», а «дешевая цена товаров» 
разнесла, «как тяжелая артиллерия», феодальные ограничители нравов. Отныне не только «дефективные», «негодящие», «убогие» и т.п. 
получили, по образному выражению либералов того времени, сомнительную «свободу умирать под забором» на обочине социального 
пространства, но и все больше людей, не имея серьезного повода 
считать себя маргиналами, стали испытывать проблемы психической 
средовой адаптации. Как отметил в своей книге «Психология падших 
людей» в 1910 г. Н.В. Краинский, таковыми раньше считали людей 
аморальных, но сейчас в их число попадает все больше тех, кто просто «не успевает за стремительными шагами прогресса». Тем самым 

между психически больными и остальными людьми начала стремительно увеличиваться прослойка тех, кто при хорошем воспитании 
затруднялся «переносить общественные ценности во внутренние 
смыслы личности», ощущая себя пасынком культуры и цивилизации. Мотивы поведения людей, вынужденных отгораживаться 
от реальности психологическими защитными реакциями в диапазоне от невроза до гражданского неповиновения, настоятельно требовали не только литературного описания (ни один из классиков литературы тех лет не обошел вниманием эту тему), но и правового 
обозначения. «Аксиологическое измерение» юридически релевантных психических отклонений пришло на смену судебной психиатрии 
с ее достаточно ограниченными представлениями о невменяемости 
и недееспособности душевно больных. Отсюда и название курса – 
«Правовая патопсихология».

Соответственно, до того как приступить к рассмотрению инди
видуальных причин социального отчуждения, зависящих в той или 
иной пропорции от природных недостатков, следует определиться 
в обстоятельствах, при которых происходит это отчуждение. 

1.1. НАГРУЗКИ НА ПСИХИКУ

Адаптация (согласие с нравами, традициями и предпочтениями 

окружающих и готовность включиться в уклад жизни с присущими 
для него ценностями) стала реальной проблемой сосуществования 
людей, ориентированных на разные уровни культуры и цивилизации.

Образ жизни, ее темпы, производительные силы, стиль отноше
ний и множество других факторов, которые дают повод для сравнения прошлого с настоящим, меняются с невообразимой скоростью. 
Достаточно вспомнить, что военная тактика Наполеона не сильно 
отличалась от римских полководцев, а мода еще совсем недавно (по 
историческим меркам) веками сохраняла свои стереотипы, чтобы 
почувствовать разницу. Естественно, из великого множества конкретных примеров нам нужно остановить внимание на тех ключевых 
моментах, которые касаются именно социального отчуждения людей 
с ограниченными возможностями. 

1.1.1. Нагрузка на интеллект (иначе мыслящие)

Мышление призвано соотносить впечатления от реальности 

с опытом, имеющимся в памяти (обуздывать воображение), для планирования целеустремленной деятельности в нестандартных (где 
нельзя обойтись привычным навыком) обстоятельствах. В его задачи 
входит упорядочить поток впечатлений согласно правилам, усвоенным в процессе обучения, и направить ассоциации в нужном направ

лении под влиянием воли, которая черпает свою энергию из ведущих 
потребностей и влечений. И поскольку в генах заложена лишь способность мыслить, многое зависит от программы обучения и интеллектуальной одаренности. Так называемая природно-ориентированная культура обходится сравнительно простым наглядно-действенным мышлением, когда связи между явлениями задаются порядком 
их использования в труде. Усвоенные знания тут же проверяются 
в деле и запоминаются. Дикарь рационален, когда владеет ситуацией. 
По мере расширения человеческого кругозора людям приходится 
учиться соотносить очевидное с закономерным. Появляется работа 
для наглядно-образного мышления, выносящего картину мира за 
пределы практически осязаемого. И, наконец, возникает потребность 
в научном знании, доступном абстрактно-логическому мышлению, 
способному оперировать не предметами и отношениями, а их символами, которые обозначают свойства, недоступные впечатлению.

Таков путь развития цивилизации, но дело в том, что не все люди 

достаточно сообразительны, и чем дальше уходит вперед научно-техническая эволюция, тем меньше процент людей, чувствующих себя 
достаточно умными. Педагоги констатируют, что учебные программы, 
нацеленные на развитие отвлеченного мышления и умение мобилизовать воображение на исследование закономерного, доступны не 
более 15% школьников и студентов. Остальным приходится мириться 
с той или иной степенью своей несообразительности. Эту тенденцию 
заметили еще в позапрошлом веке, и психологи направили серьезные 
усилия на изучение специфики примитивного мышления. В результате было установлено основное отличие так называемого конкретного мышления от нужного цивилизации абстрактно-логического – это 
зависимость от чувств, которые «склеивают» ассоциации не по правилам логики, а в связи с индивидуальной значимостью впечатлений. 
Будучи лишены понимания глубже лежащих закономерных и логичных связей, фрагменты картины мира скреплены такими ассоциациями, как настроение, созвучие с прошлым, сходство с верой и т.п. 
Иными словами, эстетика образа (узнавание) доминирует над логикой 
(пониманием). Наивное стремление заставить иначе мыслящего человека думать по-другому – самый прямой путь к ссоре и конфликту. 

Как заметил Л. Леви-Брюль в своей книге «Сверхъестественное 

в первобытном мышлении»: «Деятельность сознания [первобытных 
людей] слишком мало дифференцирована для того, чтобы можно было 
в нем самостоятельно рассматривать идеи или образы объектов, независимо от чувств, эмоций, страстей, которые вызывают эти идеи и 
образы или вызываются ими... то, что считается у нас собственно 
„представлением“, смешано у них с другими элементами эмоционального или волевого порядка, окрашено и пропитано ими, предполагая, 
таким образом, иную установку сознания в отношении представляемых