Сложные проблемы молодежной политики

Ассоциация

развития аналитического потенциала личности, общества и государства

«Аналитика»

117393, Москва, ул. Профсоюзная, д.78
association-analytics.ru,  analytics.rus@mail.ru

С.Г. Кара-Мурза

Сложные проблемы молодежной политики

Серия «Библиотека аналитика»

Москва - 2016

УДК 32.019.5
ББК 60
К21

К21 Кара-Мурза С.Г. Сложные проблемы молодежной политики. – М.: 
«Когито-Центр». 2016. – 56 с.

ISBN 978-5-89353-490-0
УДК 32.019.5

ББК 60

Для эффективной молодежной политики надо иметь верный образ: 

объекта (молодежи в реальности России) как динамической системы; 
воздействия ее среды; критических проблем и противоречий, порождающих 
кризисы и разрывы. Этот образ сейчас неадекватен: из-за дефицита знания 
нет четкого проекта ни функций политики, ни ее структур-исполнителей. 
Вместо выбора векторов и ориентиров для целевого развития объекта 
антикризисные службы подавляют или «замораживают» симптомы угроз и 
проблем без лечения. 

В книжке представлены несколько проблем молодежи, чреватых 

кризисами. Было бы полезно выявить и подвергнуть анализу все ядро 
подобных проблем и составить их «карту» в динамике изменений и их 
взаимодействии. На этой основе можно будет провести полноценный 
структурно-функциональный анализ молодежной политики.

Ассоциация «Аналитика» выражает благодарность 

АО «Концерн ВКО «Алмаз-Антей» 

за спонсорскую поддержку в издании данной брошюры

© Кара-Мурза С.Г.

СОДЕРЖАНИЕ

ВСТУПЛЕНИЕ: СОВРЕМЕННАЯ МОЛОДЕЖЬ РОССИИ –
МАЛОИЗУЧЕННЫЙ ПРЕДМЕТ…………………………………………….

МОЛОДЕЖЬ В КРИЗИСНОМ ОБЩЕСТВЕ ……………………………….

ФОН ДЕМОГРАФИИ………………………………………………………...

КУЛЬТУРНЫЙ КРИЗИС……………………………………………………

МОЛОДЕЖЬ И ТРУД………………………………………………………..

ВОЗДЕЙСТВИЕ РЕФОРМЫ НА МОЛОДЕЖЬ……………………………

БЕДНОСТЬ МОЛОДЫХ……………………………………………………..

КРАЙНИЕ ФОРМЫ АНОМИИ МОЛОДЕЖИ…………………………….

КРИЗИС КАК ГЕНЕРАТОР «НЕОБЫЧНЫХ» ОБЩНОСТЕЙ……………

ЛИТЕРАТУРА……………………………………………………....................

СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРЕ ……………………………………………………

4

6

11

16

21

28

36

41

46

52

55

ВСТУПЛЕНИЕ: 

СОВРЕМЕННАЯ МОЛОДЕЖЬ РОССИИ 

– МАЛОИЗУЧЕННЫЙ ПРЕДМЕТ

Много ведомств готовят и реализуют молодежную политику. На виду 

усилия двух крайних типов: 1) 
оптимистические программы

(патриотизм, «наши», инновации, традиции); 2) контроль за группами с 
девиантным или преступным поведением, нейтрализация протестных 
движений. 

Судя по литературе и практике, подспудные и обыденные массивные 

процессы в молодежи оставлены в тени. Они учтены в молодежной 
политике как постоянная  инертная часть, которой занимаются другие 
службы. Из-за этого образ (модель) объекта политики, – молодежь в 
конкретной актуальной реальности России – не высвечивает тех 
структур, в которых вызревают самые проблемные риски и угрозы. 

Данная записка посвящена именно этой части молодежной политики. 

Здесь даны несколько кратких («грубых») тезисов, аргументированных 
эмпирическими 
исследованиями 
социологов. 
Совокупность 
их 

публикаций можно считать весьма надежный срез реальности, хотя 
политических доктрин в них не предлагаются. Тем они и ценны, их 
данные объективны (с учетом подвижности объекта наблюдения). 
Однако в целом молодежная политика страдает от слабости ее научного 
«сопровождения» и осмысления того, что происходит в процессе 
переживаемой нами социальной катастрофы, которая в большей 
степени  форматирует современную молодежь.

Изъян молодежной политики проявляется уже в том, что ее 

программные документы не имеют  вводного «теоретического» раздела, 
в котором было бы дано объяснение причин, которые заставляют 
предпринять такую программу, а также изложение представлений о 
предмете программы. Трудно сказать, зачем эта политика (ее функции) 
и кто будет ее выполнять (ее структуры). 

Любая программа должна указать, какие политические, социальные и 

культурные механизмы создали угрозы и проблемы, которые должна 
преодолеть или смягчить их, и какими средствами предполагается (если 
предполагается!) остановить действие этих механизмов. Не определив 
силы и структуры, которые порождают угрозы и проблемы, никакая 
программа не будет эффективной.

В этой записке говорится именно о проблемах и угрозах. 
Первая 
проблема: 
не 
создан 
образ
современной 
молодежи, 

непосредственного предмета молодежной политики. О молодежи 
говорят 
как 
о 
гомогенной 
массе 
без 
структурирования. 
В 

действительности молодежь – это скорее система большого числа 
общностей, 
резко 
различающихся 
по 
демографическим, 

экономическим, культурным и политическим признакам. Эта очень 
динамичная система плохо изучена. 

Например, молодежь в советском обществе претерпела несколько 

более или менее глубоких разрывов непрерывности в преемственности 
мировоззренческой матрицы, но между этими разрывами по 2-3 
поколения составляли стабильные блоки, что упрощало практику 
молодежной политики. Но с 1980-х гг. процессы формирования и 
развития поколений стали крайне турбулентными. Наблюдения за 
этими процессами стали сложной функцией, которая требует больших 
усилий и обновления методологии. 

Для начала уточним понятие поколение. В социологии с небольшими 

вариациями понимают этот термин так: «Процесс формирования 
поколения как чего-то уникального и самобытного тянется несколько 
лет. Его нижняя граница — поздняя юность (17 лет), а верхняя —
ранний период взрослости (25 лет) Именно в этот момент у человека 
формируются собственные взгляды на общественно-политические 
явления. 
Характер 
поколения, 
сформированный 
событиями, 

происходившими во времена юности, оказывает решающее влияние на 
всю последующую — взрослую — жизнь людей» [13]. Иногда 
расширяют рамки формирования поколения от 8 лет до 12: от 15 лет до 
27 лет.

В данный момент проблемное состояние молодежной политики 

определяют два разных поколения: ядро первого поколения –
пережившие подростками крах СССР (сейчас им за 30), ядро второго –
«постсоветские», рожденные в 1990-е годы (им 16-25 лет). На сцену 
начали выходить подростки, выросшие в «тучные годы», сейчас 
брошенные в кризис, – это третье проблемное поколение на подходе. 

Различие поколений наши ученые и политики недооценивают. На 

деле, поколения, которые формируются в ходе изменений главных 
институтов и картины мира – почти разные народы. Полезно сравнить 
молодежь Украины «Майдана-2004» и «Майдана-2014» –
это 

принципиальные молодежные общности. 

В 1990-е общество раскололось на «благополучных» и «бедных», эти 

общности расходятся и соединяются в разные «два народа». Их 
молодежь – разные культурные типы. Еще линии разрыва: регионы, 
типы поселений и «мобилизованная этничность». Отдельного изучения 
требуют диаспоры и общность трудовых мигрантов. В ходе распада 
больших 
общностей 
возник 
мультикультурализм 
молодежи: 

атомизированные молодые люди стали группироваться «по стилям». 
Сформировалось большое число молодежных субкультур. Наверху 
видны их активные организованные группы, а внизу рыхлые массы 
симпатизирующих. Они могут быть активированы.

Необходима 
«карта» 
структуры 
молодежи, 
связи 
между 
ее 

элементами и с подсистемами общества (включая преступный мир) и 
государства, а также с внешней средой. На ее основе можно сделать 
«карту» актуальных и вероятных угроз, зарождающихся в молодежи. 

Важным условием успеха программирования политики является 

умение представить объект политики в каком-то чувственном образе в 
процессе его развития (шире, изменения). Обычно для этого прибегают 
к «визуализации», составляя образ изучаемой системы в каких-то 
знаках. Без этого трудно сформулировать цели, покольку предмет 
«молодежь» – гетерогенная и изменчивая система. Подходы к каждому 
элементу этой системы преследуют разные цели и используют разные 
средства. 

В данный момент почти нет разработок по визуализации образов 

больших общественных систем, из-за чего качество политических 
доктрин очень ухудшилось. Политики не видят большую систему в 
целом, особенно в динамике. Они не имеют ее образа и готовы  
рассуждать лишь о конкретных элементах системы или представляют 
ее бесструктурной массой – как, например, молодежь. 

В среде обществоведов большее внимание молодежи уделяют 

социологи. За последние 30 лет они накопили огромный массив 
эмпирических данных. Если сохранять чувство меры и делать скидку на 
то волнение, с которым социологи формулируют свои выводы из 
исследований социального самочувствия разных молодежных групп, то 
массив статей главного профессионального журнала «Социологические 
исследования» («СОЦИС») за 1989-2016 годы можно принять за 
выражение экспертного
мнения
большого научного сообщества. 

Важным качеством этого коллективного мнения служит и длинный 
временной ряд – динамика оценок за все время реформы. 

В своих оценках сообщество социологов России практически 

единодушно. Статьи различаются лишь в степени политкорректности 
формулировок. Эта записка составлена в основном на выводах 
исследований социологов, автор лишь сделал отбор этих выводов из 
большого массива и сделал акцент на небольшом перечне проблем 
молодежной политики. Расширить этот перечень при необходимости 
можно очень быстро.

МОЛОДЕЖЬ В КРИЗИСНОМ ОБЩЕСТВЕ

Социологи говорят: молодежь – это «группа риска в кризисном 

обществе». Такой предмет не описан в учебниках, у нас нет опыта в 
обращении с ним, не помогут нам и западные эксперты. Нужна научная
программа с системной методологией. Ни советское, ни нынешнее 

обществоведение за такие задачи не брались и не берутся. Предмет как 
целостность делится на кусочки, ход массивных процессов не виден. 

Здесь важно понятие кризисное общество, в котором обитает

молодежь. Кризис – это особый тип бытия. Это – болезнь общества 
(хозяйства, государства). Как и при болезни человека, в этот период 
необходимо создать особый тип жизнеустройства, качественно 
отличный от образа жизни стабильного времени. Это значит, надо 
создавать новые социальные формы и нейтрализовать те социальные 
формы, которые провоцируют или усиливают болезнь. 

Очевидно, 
что 
перед 
государством 
и 
обществом 
возникли 

совершенно новые задачи, которых не было ни в царской России, ни в 
СССР, но возможности составить объективную и системную картину 
состояния и процессов в сфере российской молодежи неадекватны. 
Потенциал рационального изучения этой сферы очень низок, но еще 
тревожен тот факт, что и тот эмпирический материал, который 
поставляют научные и ведомственные службы социологии, ни 
государство, ни общество не используют. 

В обзоре недавнего международного симпозиума социологов о 

проблемах молодежи сказано: «Участники отмечали, что несмотря на 
пристальное 
внимание 
со 
стороны 
социологов, 
комплексное 

осмысление и открытое научное обсуждение того, что происходит с 
молодыми на постсоветском пространстве, все еще редкость». 

Очевидно, что молодежная политика (МП) должна исходить из 

объективных условий, в которых существует множество общностей, 
составляющих молодежь, и из восприятия  реальности (объективных 
условий) каждой общности. Ведь сытый голодного не понимает, а 
здоровый равнодушен к реформированию здравоохранения. 

В принципе, срочная и чрезвычайная задача молодежной политики –

анализ состояния здоровья молодежи в целом и по группам, а затем 
представление этой проблемы как пункта национальной повестки дня. 
Пока что эта проблема замалчивается политиками, обществом и СМИ. 
Даже медицинское сообщество старается обходить систему причин  
бедственного состояния, констатируя факты. 

Вот выжимка из докторской диссертации (2014). В ней кратко 

очерчен образ состояния здоровья особой группы молодежи –
студентов. Объяснить причины этого состояния и предложить варианты 
выхода из этого состояния – обязательная функция молодежной 
политики. Без этого не преодолеть отчуждение студентов от 
государства. 

Вот что пишет автор диссертации: «К концу XX века в РФ 

произошли 
крупные 
социально-экономические 
преобразования, 

которые 
сопровождались 
значительным 
ухудшением 
состояния 

здоровья как населения в целом, так и отдельных социальных групп, в 
том числе молодежи. В большей степени негативные тенденции в 
состоянии 
здоровья 
молодежи 
отмечаются 
в 
процессе 
их 

профессионального обучения: во многих регионах РФ наблюдается 
рост 
заболеваемости
среди 
студентов, 
расширяется 
спектр 

“студенческих” болезней; увеличивается число студентов-инвалидов. 
Практически здоровыми признаны лишь 16,5% студентов.

Причинами сложившейся ситуации являются нездоровый образ 

жизни, неблагоприятные социально-экономические, экологические, 
санитарно-гигиенические условия обучения и жизнедеятельности 
(режим труда и отдыха, нерациональное питание, жилищные условия и 
т.д.), а также высокий уровень психического напряжения…

Положение усугубляется тем, что реформирование здравоохранения 

в РФ в последние годы привело к разрушению системы диспансерного 
наблюдения студентов вузов, сокращению числа профилактических 
осмотров студенческой молодежи» [16].

Вот бесстрастная статистика:

ЗАБОЛЕВАЕМОСТЬ ПОДРОСТКОВ В ВОЗРАСТЕ 15-17 лет

в 1990-1998 гг. [15]

(зарегистрировано больных с диагнозом, установленным впервые в жизни)

1991
1998

На 100 000 подростков

Все болезни
57770,9
78409,5

в том числе:

инфекционные и паразитарные болезни
2124,7
4188,1

новообразования
67,3
189,2

болезни эндокринной системы, расстройства 
питания, нарушения обмена веществ 
и иммунитета
523,0
2013,3

болезни крови и кроветворных органов
111,0
404,3

из них анемии
77,3
338,3

болезни нервной системы и органов чувств
3320,9
6592,5

болезни системы кровообращения
389,3
802,4

болезни мочеполовой системы
1061,7
3425,8

болезни кожи и подкожной клетчатки
3175,4
5087,0

болезни костно-мышечной системы 
и соединительной ткани
1098,6
3141,5

По 
данным 
ежегодной
диспансеризации,
опубликованным

Министерством здравоохранения и социального развития РФ, в 2009
году среди 13,58 млн. детей, обучающихся в школах, только 20,8% (в
2008 году – 21,4%) имеют I группу здоровья, более 53,8% имеют 
различные функциональные отклонения, 28–37% –
хронические 

заболевания. Среди выпускников школ более 76% не являются 
абсолютно здоровыми [14]. 

Приведем констатации медиков. 
Вот «Итоги XII Конгресса педиатров России. 2008»: «По данным 

НИИ гигиены и охраны здоровья детей и подростков, полученным при 
углубленных обследованиях за последние 5 лет, прослеживается почти 
двукратное увеличение распространенности хронической патологии за 
период пребывания детей в образовательных учреждениях Москвы. В 
2005-2007 гг. по сравнению с 1998-2000 гг. I группа здоровья 
уменьшилась в 3 раза... 

По мнению участников конгресса, важным фактором, влияющим на 

здоровье учащихся, является модернизация системы образования, 
связанная с повышением учебных нагрузок, использованием новых 
педагогических 
технологий 
без 
учета 
возрастных 

психофизиологических 
особенностей 
и 
функциональных 

возможностей».

На ХV Конгрессе педиатров России (2011 г.) было заявлено, что 

только 10% выпускников школ совершенно здоровы, 60% юношей 
призывного возраста больны. Ухудшилось физическое развитие: 
средний рост мальчиков за 20 лет уменьшился 2 сантиметра, вес – на 
1,3 килограмма, девочек – на 1,6 килограмма. Подростки стали слабее: 
динамометрия правой кисти у мальчиков уменьшилась на 10 
килограммов, у девушек – на 6 в сравнении со сверстниками 1990-х 
годов. 

Вот данные «Итогов XVIII Конгресса педиатров России. 2015». Здесь 

надо внимательно читать каждую фразу: «За период с 2000 по 2013 гг. 
общая распространённость нарушений здоровья и развития среди детей 
в возрасте до 14 лет увеличилась на 27,5%. Среди детей старшего 
подросткового возраста (15-17 лет) – на 50%. Среди детей всех 
возрастов отмечается преимущественный рост хронической патологии. 
Её доля в структуре всех нарушений здоровья в настоящее время 
превышает 30%.

По данным Минздрава России, в течение последних ряда лет среди 

детей уже в возрасте 1 – 4 лет внешние причины занимают первое 
ранговое место в структуре причин смерти. Их доля с возрастом 
прогрессивно возрастает, достигая в возрасте 15-17 лет 75%. Следует 
отметить, что влияние медицинских факторов на формирование 
внешних причин смерти, особенно в старших возрастах, достаточно 
невелико. Здесь ведущую роль играют другие факторы, прежде всего –
социальные и экономические. 

Не более 10% детей в полном объёме справляются с требованиями 

школьных образовательных программ. Среди 85% старшеклассников, 

имеющих хронические болезни, выявляются признаки социальной и 
психологической дезадаптации. По данным специальных исследований 
65,9% детей старшего подросткового возраста по состоянию здоровья 
имеют ограничения в выборе профессии и трудоустройстве. Ежегодно 
по состоянию здоровья до 30% юношей в возрасте 16-17 лет 
признаются негодными к военной службе. 

Снижается 
репродуктивное 
здоровье 
молодёжи. 
По 
данным 

эпидемиологических исследований, до 40% бесплодных браков 
являются результатом мужского бесплодия, 45% - женского бесплодия 
и 15% - бесплодия обоих супругов. В большинстве случаев корни 
бесплодия лежат в детском и подростковом возрасте».

На Конгрессе в 2016 г. приведены близкие данные. 
Культурный кризис вызвал упадок морали, в том числе в форме 

«сексуальной революции» 1990-х гг. Например, произошел взрывной 
рост 
заболеваемости 
сифилисом. 
Заболеваемость 
подростков 

сифилисом стала расти с 1991 г. а у девочек в возрасте 15-17 лет 
увеличилась в 1996 г. относительно 1985 г. в 74 раза. Но спектр 
болезней, связанных с упадком морали, широк, и некоторые из таких 
болезней гораздо опаснее сифилиса. 

Вот что сказано в Государственном докладе «О состоянии здоровья 

населения Российской федерации в 1999 г.» (М., 2000): «Среди причин, 
приведших к увеличению заболеваемости инфекциями, передаваемыми 
половым путем, следует указать, прежде всего, на происшедшие 
изменения 
социально-экономических 
отношений, 
приведших 
к 

расслоению населения, повлиявших на поведенческие, в том числе 
сексуальные, реакции людей… Регистрируемый уровень инфекций, 
передаваемых половым путем, не отражает истинной заболеваемости 
населения страны, так как коммерческие структуры и организации, а 
также частнопрактикующие врачи не заинтересованы в полной 
регистрации и сообщении сведений в органы здравоохранения о числе 
принятых ими больных…

Начиная с 1994 г. в РФ складывается принципиально новая

эпидемическая ситуация по гепатиту В (ГВ). Резко изменившиеся 
социальные 
условия, 
искажение 
представления 
о 
жизненных 

ценностях, снижение нравственного уровня среди молодежи привели к 
резкому росту заболеваемости ГВ. Эти негативные процессы резко 
превысили успех в борьбе с ГВ, достигнутый к началу 90-х годов. Рост 
заболеваемости обусловлен двумя возрастными категориями: 15-19 и 
20-29 
лет, 
вовлекаемыми 
в 
наркоманию 
и 
неупорядоченные 

сексуальные контакты». 

Вот оценка эксперта в 2011 г.: «По данным заболеваемости и 

распространенности гепатита В в России носителями инфекции вируса 

гепатита В являются около 3 миллионов человек, кандидатами для 
лечения – примерно 750 тысяч. Получают же лечение по самым 
демократическим подсчетам 75 тысяч, то есть 10% от общего числа 
нуждающихся» [19]. Надо учесть, что до 70% летальных исходов 
регистрируются в возрастной группе от 15 до 29 лет. 

Здесь – одна из ключевых функций молодежной политики. 
Из этого видно, что молодежная политика сама по себе не 

существует, она переплетена с другими функциями и структурами, в 
частности, с политикой здравоохранении и образования, культуры и 
семьи. Не имея объяснения тридцатилетнего ухудшения здоровья детей 
и подростков, а также концепций преодоления этих процессов, 
обращения политиков к молодежи будут безуспешными.

ФОН ДЕМОГРАФИИ

Мировоззренческий кризис советского общества после перестройки 

перешел в глубокий системный кризис. Его важной частью был кризис 
демографии. 
Любая 
общность 
с 
волнением 
смотрит 
за 

воспроизводством своего «личного состава». Его сокращение вызывает 
массовый стресс, хотя об этом не говорят.

Состояние таково. Суммарный коэффициент рождаемости в России 

не 
обеспечивает 
воспроизводства 
населения: 
его 
минимальная 

величина это 2,10-2,15, но за 1990-е годы он упал, в 2000 г. он был 
равен 1,195, а в 2014 г. вырос (с учетом Крыма) – до 1,750 (рис. 1)1.

Рис. 1. Суммарный коэффициент рождаемости в России

1 Суммарный коэффициент рождаемости – среднее число рождений у одной женщины в 
гипотетическом поколении за всю её жизнь при сохранении существующих уровней 
рождаемости в каждом возрасте.