Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Экспериментальная диагностика побуждений

Покупка
Артикул: 729830.01.99
Доступ онлайн
450 ₽
В корзину
Данное издание является переводом с английского издания, вышедшего в Нью-Йорке (США) в 1952 году, в качестве перевода с немецкого первого издания руководства Леопольда Зонди по экспериментальной диагностике побуждений (1947). Состоит из «Руководства по работе с тестом Зонди» и «Психодиагностических таблиц». Отдельно можно приобрести набор тестовых фотопортретов (тест Зонди) и бланк протокола теста Зонди у В. Джоса (vdjos@mail.ru) (Москва). Издание является инструментом, позволяющим делать видимыми процессы, протекающие в бессознательном, учебником для психологов, психотерапевтов и психиатров, желающих овладеть судъбоанализом. Издание является наиболее удобным для тех, кто только начинает знакомиться с судьбоанализом и широко известным тестом Зонди.
Зонди, Л. Экспериментальная диагностика побуждений (c приложением "Психодиагностических таблиц ") / Леопольд Зонди ; под ред. В. В. Джоса ; в пер. с англ. 3. А. Кривулиной. - Москва : Когито-Центр, 2013. - 288 с. - (Библиотека судьбоанализа). - ISBN 978-5-89353-405-4. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1069520 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
Leopold Szondi

EXPERIMENTAL DIAGNOSTICS OF DRIVES
PSYCHODIAGNOSTIC TABLES

ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНАЯ ДИАГНОСТИКА ПОБУЖДЕНИЙ
ПСИХОДИАГНОСТИЧЕСКИЕ ТАБЛИЦЫ
Леопольд Зонди

     Experimental
Diagnostics
of Drives





By DR. MED. L. SZONDI

            Translated by GERTRUDE AULL
            Assistant Professor Psychology, Wagner College, New York City


GRUNE & STRATTON

NEW YORK 1952

л. зонди







Э К С П Е Р и М Е н Т А Л Ь Н А Я Д И А Г Н О С Т И К А П О Б У Ж Д Е Н И Й





КНИГА ПРЕДВАРЯЮЩАЯ
«УЧЕБНИК ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОЙ ДИАГНОСТИКИ ПОБУЖДЕНИЙ»






В редакции Владимира Джоса











Цюрих - Нью-Йорк - Кишинёв - Москва

1947 - 1952 - 2013

УДК 159.9
ББК 88.8
  3 84
Все права защищены. Никакая часть данной книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами без письменного разрешения Владимира Джоса (Москва, vdjos@mail.ni).


Серия «Библиотека судьбоанализа» L. SZONDI

EXPERIMENTELLE TRIEBDIAGNOSTIK (1947)
Перевод с немецкого на английский Гертруды Аул [Gertrude Aull]
Experimental Diagnostics of Drives (1952)

Перевод с английского Кривулиной 3. А.

Редакция и ПредисловиеВладимира Джоса



      Леопольд ЗОНДИ
3 84 Экспериментальная диагностика побуждений. С приложением «Психодиагностических таблиц» / Пер.с англ. / Предисловие В.В. Джоса - М.: Когито-Центр, 2013. - 288 с.

ISBN 5-88322-010-Х (англ.)                                                   УДК 159.9
ISBN 978-5-89353-405-4 (рус.)                                                ББК 88.8

Данное издание является переводом с английского издания, вышедшего в Нью-Йорке (США) в 1952 году, в качестве перевода с немецкого первого издания руководства Леопольда Зонди по экспериментальной диагностике побуждений (1947). Состоит из «Руководства по работе с тестом Зонди» и «Психодиагностических таблиц». Отдельно можно приобрести набор тестовых фотопортретов (тест Зонди) и бланк протокола теста Зонди у В. Джоса (vdios@mail.ru) (Москва). Издание является инструментом, позволяющим делать видимыми процессы, протекающие в бессознательном, учебником для психологов, психотерапевтов и психиатров, желающих овладеть судъбоанализом. Издание является наиболее удобным для тех, кто только начинает знакомиться с судьбоанализом и широко известным тестом Зонди.



Книга издаётся за счёт средств автора редакции

© В.В. Джос, 1998; 2013

ISBN 5-88322-010-Х (англ.)
ISBN 978-5-89353-405-4 (рус.)


Научное издание
Леопольд Зонди Экспериментальная диагностика побуждений. С приложением «Психодиагностических таблиц»

Издательство «Когито-Центр»
129366, Москва, ул. Ярославская, 13 Тел.: (495) 682-61-02

Формат 60 х 90/8. Бумага офсетная. Печать офсетная.
Гарнитура Times New Roman. Уч.-изд. л. 30,5; Усл.-печ. л. 36
Тираж 150 экз. Заказ .
Отпечатано с готовых диапозитивов в ППП «Типография „Наука“»
121099, Москва, Шубинский пер., 6

ЛЕОПОЛЬД ЗОНДИ: ЯВЛЕНИЕ И ЧЕЛОВЕК



   11 марта 1893 года. В небольшом австро-венгерском городке Нитра у чрезвычайно набожного еврея Абрахама Зоненшайна (Abracham Sonnen-schein) родился двенадцатый ребенок. Сына назвали редким, чисто венгерским именем Липот. Мать Липота Терези Кон (Therese Kohn) была неграмотной, часто болела, однако, выйдя замуж за вдовца с четырьмя детьми, сумела родить ему еще девятерых. Всецело преданная семье, отдавала всю себя детям — как своим, так и тем, для кого она была мачехой. Будучи отцом многочисленного семейства, Абрахам Зонен-шайн, тем не менее, нигде не работал. Вначале некоторое время он работал сапожником, но потом эту работу забросил, и с утра до вечера увлечённо изучал Тору и другие древнееврейские тексты. Однако семья не умирала с голоду потому, что ей оказывали финансовую помощь, работавшие в промышленно развитом Будапеште, его старшие дети. В 1898 году к ним в Будапешт перебралось и всё их семейство. А покинутый ими городок Нитра несколько раз менял свою государственную принадлежность, пока, наконец, не стал городом Словакии.
   Когда они жили в Нитре, с представителями своей еврейской диас

поры они говорили на идиш (диалект немецкого языка), со своими словацкими соседями -на словацком. В Будапеште же, где Липот сначала ходил в детский садик, а потом в начальную школу, семье пришлось осваивать чуждый им венгерский язык. Поэтому в начальной школе, инородному для венгерских детей, Липоту учиться было сложно. Приходилось показывать свой характер. Однажды его однокласснику учитель залепил такую пощёчину, что у того лопнула барабанная перепонка. Отец пострадавшего написал в министерство жалобу. Однако, когда к ним приехал инспектор, чтобы разобраться с тем, что же произошло, из шестидесяти учеников лишь Липот Зоненшайн не побоялся дать показания в качестве свидетеля. В отместку учитель-хулиган снизил ему отметки. Но Липот с этим не смирился. Он пожаловался директору школы, и тот, после маленькой проверки, заставил учителя вернуться

к адекватным оценкам.
   Однако в 11 лет, когда Липот перешёл в гимназию, он уже слыл одним из самых способных учеников. А самыми любимыми его предметами были греческий и латынь. С утра пораньше спешил он в школу, где возле теплой печки ждали его менее способные ученики, чтобы списать домашнее задание. Давая частные уроки, он ещё и зарабатывал деньги, оплачивая ими учёбу в школе и учебники.
   Из тринадцати детей Абрахама Зоненшайна наиболее привязанным к нему был Липот. Лишь Липот, всецело проникшись религиозностью отца, соблюдал все ритуалы ортодоксальной иудаистской конфессии. Но наступает судьбоносный для Липота 1911 год. Отец, с

5

которым он отождествляет себя, умирает. И, хотя мистическая связь с отцом оставалась у него до конца жизни, срабатывает защита. Траур по отцу, который Липот носил в течение года, был последним иудаистским ритуалом, который он соблюдал. Заканчивая в том году школу, перед получением аттестата зрелости, он меняет свою откровенно еврейскую фамилию Зоненшайн на более христианскоподобную Сонди (Szondi). И в этом не было ничего необычного - у евреев не принято цепляться за свою фамилию. Вспомним Троцкого, Каменева, Зиновьева и др. И в этом же 1911 году он поступает на медицинский факультет университета Питера Пацмани (Будапешт). Обучение в университете стоило денег, но его старший сводный брат Абрахам взял на себя все расходы по его обучению.
   Несколько слов о метаморфозе фамилии и имени урожденного Липота Зоненшайна. Фамилия, которую он носил первые 18 лет, Sonnenschein, читается по правилам единым для еврейского идиш и немецкого, в том числе и его австрийского диалекта, языков - Зоненшайн, что в переводе означает «солнечное сияние». Его новая фамилия Szondi читалась уже по правилам венгерского языка, в котором буквосочетание «sz» читается как русское «с», т.е. Сонди. Если же новую фамилию читать по правилам немецкого языка, она должна читаться Сцонди, подобно тем нескольким немецким словам, которые начинаются в нём буквосочетанием “sz”. Например, Szene, Szenerie, szenisch. Но, поскольку в немецком языке при произношении буква s перед гласной всегда озвучивается в русское «з», т.е. русское звукосочетание «со» в нем не существует, иностранные имена начинающиеся звукосочетанием «со» немцами автоматически трансформируются в звукосочетание «зо», например, пишется Sigmund, а произносится Зигмунд. Так венгерское Сонди в немецком трансформировалось в Зонди, как бы в укороченный вариант прежнего Зоненшайн. Поскольку практически все его работы вышли на немецком языке, и у нас его имя и фамилия даны в немецкой транскрипции. Однако, при знакомстве, представлялся он всегда Липотом Сонди. Естественно, что и в Венгрии он по-прежнему Липот Сонди. Для всех же остальных он не только Зонди, но и Леопольд, поскольку этим, более благозвучным, именем он стал называть себя вместо своего, редкого даже в самой Венгрии, имени Липот. Выражение «он сделал себе имя» в отношении к Леопольду Зонди имеет не только метафорическое, но и буквальное значение.
   Изучая медицину, Леопольд Зонди мучился вопросом, относящимся скорее к проблемам понимания человека, чем к проблемам медицинской практики. Это, почему Ф.М. Достоевский в своих романах так хорошо понимал душевное состояние убийц и святых (Смердяков, Раскольников, Зосима, Алеша Карамазов, князь Мышкин). И его осенило - может быть, потому, что среди предков Ф.М. Достоевского, передавших ему свои гены, были и убийцы, и святые? Позже, в историко-биографическом исследовании Г. Троя (Париж), он нашел документальное подтверждение своим догадкам.
   Начавшаяся в 1914 году первая мировая война прервала его университетское образование. Мобилизованный в австро-венгерскую армию, Л. Зонди, после краткосрочной подготовки, как имеющий за плечами три курса медицинского факультета, становится «батальонным доктором». Получив звание лейтенанта медицинской службы, он отправляется на русский фронт. Всю войну провёл он, в основном, на передовой Юго-Западного фронта, протянувшегося от Черновцов до Люблина, ежедневно видя смерть и мучения. Тем более что русскими войсками командовал там талантливейший полководец генерал А.А. Брусилов. Леопольду Зонди пришлось участвовать в «Галисийском сражении», в котором русские войска с 5 августа по 27 сентября 1914 года разгромили 400-тысячную Австро-Венгерскую группировку, продвинувшись в сторону противника на 280-300 километров, вернув себе города Львов и Галич. Однако, вступив на территорию Австро-Венгрии, российские войска остановились, и до мая 1916 года там шли лишь позиционные бои с постоянными взаимными артобстрелами. Затем был легендарный «Брусиловский прорыв», завершившийся полным разгромом Австро-Венгерских войск, потерявших в этой операции 1,5 миллиона человек. И, если бы это было угодно Богу, в число этих полутора миллионов мог бы попасть и Леопольд Зонди.
   В 1916 году колона немцев и австрийцев, в которой был и он, попала под сильный шрапнельный огонь русских. Вжавшись в землю так, что над ней торчали лишь их рюкзаки, они ждали его конца. После, осматривая рюкзак, Л. Зонди обнаружил, что одна шрап-нельная пуля в него попала, но, застряв в обложке книги З. Фрейда «Толкование сновидений», не принеся никакого вреда. В другой раз его спас приказ прибыть в соседнюю часть. Вечером, вернувшись обратно, он узнает, что пока он отсутствовал, был артналёт, и в санитарную палатку, которую он оборудовал вместе с двумя, такими же как он студентами-медиками, попала граната. Оба эти студента погибли.

6

   Жизнь на передовой, с ее иррациональной непредсказуемостью происходящего, постоянно возвращала мысли Л. Зонди к темам смерти, судьбы и веры. И то, что он чудом избежал смерти, лишь укрепило его веру. Фронтовой опыт убеждал его, что смерть - это несчастный случай, останавливающий жизнь. Смерть сама по себе не существует. Есть лишь жизнь, убийство и умирание.
   В 1918 году Леопольд Зонди вернулся в университет. Закончив его в следующем году, он открыл практику в качестве невропатолога и эндокринолога, работая ассистентом в отделении неврологии и психиатрии в поликлинике Апони Будапешта. Однако лечил он нервно и психически больных лишь три дня в неделю, да и то — лишь во второй половине дня. Все остальное время он проводил в лаборатории экспериментальной психологии, которую возглавлял его заведующий этим отделением неврологии и психиатрии в поликлинике Апони, профессор неврологии и психиатрии Пал Раншбург (1870-1945). Это был один из первых экспериментальных психологов Венгрии. В 1899 году он открыл первую в Венгрии психофизическую лабораторию при медицинском факультете Венгерского Королевского Университета в Будапеште. Высоко ценя П. Раншбурга как ученого, Л. Зонди, однако, не испытывал к нему личной симпатии. В 1924 году у них начались трения, и Зонди ушел и из лаборатории, и из отделения поликлиники Апони.
   Позже, выступая 29 октября 1982 года в библиотеке Института Зонди с ответной речью при вручении ему памятной медали П. Раншбурга, Л. Зонди выразил безграничную признательность своему учителю, давшему ему по методике психологических исследований, в частности по методологии тестирования, такие знания, благодаря которым разработанный им тест получился, и не переделывался в течении 46 лет. К сожалении, смерть П. Раншбурга была трагической. В 1945 году, скрываясь со своей женой от преследования нацистов в подвале одной из гостиниц, они заразились дизентерией и умерли.
   В 1923 году Леопольд Зонди увлекается научной работой в области эндокринологии и открывает при поликлинике Апони первую в Будапеште амбулаторию эндокринологии и конституциональной патологии. Первые его печатные работы были как раз по эндокринологии. Изучая проблему нарушения роста, Л. Зонди разрабатывал медикаментозную терапию этого нарушения. Фармацевтической фабрике «Гедеон Рихтер» он заказывал изготовление двух препаратов: «Auxanin А», для больных с нормальным половым созреванием, и «Аихапш В» (тормозивший секрецию гормонов эпифиза), для больных с ускоренным половым созреванием.
   В 1926 году, после отставки Пала Раншбурга, руководимая им Лечебно-педагогическая лаборатория экспериментальной психологии, находившаяся на улице Мошоньи 6, распалась. Из одной её части образовался Государственный Лечебно-педагогический институт¹ под руководством Яноша Шнеля. А из другой её части в 1927 году была образована Государственная Лаборатория Психопатологии и Психотерапии Венгерского Королевства. Инициатором её создания был министр культуры и образования Венгрии, граф Куно фон Клебельс-берг, предложивший взять её руководство на себя тридцатичетырехлетнему доктору медицины Леопольду Зонди. Л. Зонди принимает предложение, и становится профессором, руководителем лаборатории.
   В задачу лаборатории входили как исследовательская деятельность, так и педагогическая. Объектами исследований лаборатории были дети и подростки городских и государственных вспомогательных школ, а также учреждений, в которых занимались дети с нарушениями речи, слуха, зрения и питомцы детских домов. Исследоваться должны были генезис и формы интеллектуальных нарушений, социальные и этические аспекты поведения умственно отсталых с целью поиска возможностей предупреждения этих нарушений и их коррекции. Также лаборатория должна была знакомить студентов лечебно-педагогических вузов с патологией, как общебиологической, так и специальной, умственно и физически дефектных детей, избавляя студентов от односторонне гуманитарной направленности их взглядов. Лейтмотивом всех исследований лаборатории стала научная реабилитация задержек в развитии личности вообще. Л. Зонди стоял на позиции, что лечебная педагогика — это целостная наука, объединяющая усилия педагогов, психологов, биологов и медиков. Он писал: «Лечебная педагогика — это не просто коррекционная педагогика по исправлению дефект

   ¹ В России он бы назывался Дефектологическим институтом. - Прим. автора.

7

ных умений. Это дисциплина, собравшая воедино педагогические, медицинские, социальноюридические и религиозно-этические методы и направившая их на реабилитационное развитие личности вообще» (Szondi 1931). Стремление к всестороннему охвату исследуемой личности было неотъемлемой чертой Л. Зонди как ученого. В лечебную педагогику также были включены и генеалогия с евгеникой, конституциональная психология и конституциональный анализ, а также материалы рентгенологических и биохимических исследований. В свои ряды они привлекали и офтальмологов, и отоларингологов. В том же 1927 году министр культуры и образования назвал Леопольда Зонди ведущим школьным врачом АвстроВенгерской империи. Производственные расходы лаборатории покрывались за счёт бюджета министерства культуры и образования.
   Лаборатория располагалась в двух комнатах на втором этаже здания по Мошоньи 6, в котором же располагалась и вспомогательная школа для умственно отсталых детей. Одна из комнат была большой, разгороженной ширмами. В ней располагались сотрудники. Другая, маленькая, была кабинетом заведующего. Помещение было бедно обставлено и имело неприглядный вид. Однако никто не обращал на это внимание. В 1993 году, в связи со 100-летием со дня рождения Л. Зонди, при входе в здание по Мошоньи 6, была установлена памятная доска.
   В 1930 году на пятом Международном Конгрессе лечебных педагогов в Кёльне Л. Зонди впервые выступил в качестве руководителя лаборатории. Он рассказал о задачах поставленных перед лабораторией, поделился результатами своих исследований. О том, какое впечатление произвело там его выступление, можно судить по словам бургомистра Кёльна, заявившего: «Пусть Венгрия и не такая уж большая страна, но есть чему поучиться нам и у неё».
   Основное внимание в лаборатории уделялось экспериментальным исследованиям по конституциональному анализу умственно отсталых детей. Устанавливались их интеллектуальные показатели, соотносящиеся с показателями крайних случаев - умственно дефективных и гениальных. Эти показатели дополнялись показателями биологических отклонений (ПБО): устанавливались групповые нормы, с которыми сравнивались телесные размеры детей. Исследования заканчивались вычислением корреляций и публикацией результатов в прессе.
   Благодаря определению пищевой гликемической реакции (изменение количества сахара в крови при физической нагрузке), Л. Зонди смог разделить олигофренов на две группы: «апатико-торпидных» и «ирритативно-эретических». По аналогии он выделил в структуре неврастении два синдрома: «апатический» и «ирритативный». Это позволило ему обосновать недопустимость применения популярного в то время брома для лечения апатической формы неврастении, и доказать, что апатично-торпидное слабоумие необходимо исправлять иными, нежели ирритативно-эретическое, педагогическими приемами.
   C первых дней своего существования лаборатория стала жадно накапливать информацию о своих испытуемых, действуя по принципу «лишней информации не бывает». Испытуемых многократно обмеряли, устанавливая особенности роста и созревания; скрупулезно велась история болезни, каждое заключение которой подкреплялось разнообразнейшими медицинскими и психологическими данными: краниоскопии, краниометрии, рентгеноскопии и рентгенометрического анализа строения черепа, капиляромикроскопии, определения иму-нологических и алергических реакций, исследований гипофиза и щитовидной железы, определения группы крови, степени сексуальной зрелости, определения имеющихся личностных и общественных навыков, личностных и характерологических особенностей, результатами тестирования тестами Симона-Бине и Роршаха. С 1938 года испытуемые в обязательном порядке подвергались тестированию тестом Зонди.
   Вся эта лавина информации анализировалась с точки зрения установления наследственного генеза нарушений, делающих ребенка дефектным. В своих интеллектуальных поисках Л. Зонди сотрудничал с немецкими учеными: Рюдиным, Люксембургером, Шульцем, Локае и Бругером. Одним из первых результатов в этом направлении было установление наследственного генеза заикания. В 1929 году, проведя по просьбе директора Государственного Института Нарушения Речи Адольфа Шульмана (Будапешт) наследственно-биологическое обследование 2449 лиц, являющихся родственниками ста заикающихся — пациентов института, он установил связь заикания с заболеваниями пароксизмального круга (эпилепсия, мигрень, истерия) и преступлениями, совершенными в аффекте. Позже найденная законо

8

мерность целиком вошла в судьбоанализ. Л. Зонди установил, что предрасположенность к заиканию является двумернорецессивной, а, встречающегося с той же частотой расщепления нёба, или «волчьей пасти», монорецессивным. Акцентирование внимания на влиянии рецессивных генов постепенно подвело Л. Зонди к судьбоаналитическому пониманию человека.
   Укладывая свои конституциоаналитические данные в генеалогическое и наследственностатистическое ложе, Л. Зонди вместе с Лайошем Неменьи стали составлять кадастр семей, в которых имелись дебильные, слепые, глухие, с нарушениями речи и социально анормальные дети. Первое, что он хотел найти — это те биологические процессы, которые приводят к названным нарушениям. Также он хотел найти и то, какую роль в генезе этих нарушений играют врожденные факторы, а какую приобретенные, какой вклад в манифест вносят наследственные нарушения, а какой окружающая среда. Л. Зонди обратился к правительству с предложением ввести для вступающих в брак обязательный медосмотр и сообщение необходимых кадастру сведений. Кадастр, в этом случае, помог бы государственным органам решать социальногигиенические задачи. Для начала Зонди планировал охватить кадастром все семьи, имеющие слабоумных детей. Для каждой такой семьи у него имелась отдельная тетрадка, в которую он, с помощью специальной системы знаков, вносил сведения по близким родственникам пациента, включая прадедушек и прабабушек. Упорядочением вносимых сведений Л. Зонди пришёл к стандартизированному опроснику, в который вносились: данные ЗАГСа, история обследуемого, начиная с зачатия, особенности протекания беременности, родов, послеродового периода, все перенесенные им заболевания и полученные прививки. Также в опросник были внесены вопросы, касающиеся проявлений заболеваний эпилептоидного круга (обмороки, головокружения, приступы слабости, потеря памяти, вспышки гнева, бродяжничество, периодические алкогольные запои, пиромания, судороги, леворукость, религиозность). Кроме того опросник педантично устанавливал особенности процесса созревания — в него заносились данные по росту, весу, зубам, энурезу, становлению речи, развитию способностей пробанда. Также он тщательно выяснял и особенности характера опрашиваемого: был ли он замкнутым или открытым, веселым или грустным, коммуникабельным или закрытым для чужого влияния, робким или смелым, например, с ровесником или с начальником, какие у него взаимоотношения с членами семьи, соседями, окружающими, какие у него мировоззренческие, духовные и материальные интересы. В конце строилось генеалогическое древо пациента. В кадастр также вносились данные биохимических, эндокринологических, неврологических, психо- и антропометрических исследований. В 1939 году кадастр содержал данные на 15 000 членов около одной тысячи семей. Кадастром охватывались также и семьи несовершеннолетних преступников. Результаты проводимых в лаборатории исследований изложены в многочисленных публикациях.
   Исследования лаборатории сопровождались пристальным вниманием к ним со стороны учёных других стран. Так, президент Лечебно-педагогического общества Голландии предложил Л. Зонди прочитать несколько лекций в университетах его страны. Зимой 1931 года Л. Зонди выполнил его просьбу. В том же 1931 году Л. Зонди доложил о результатах, полученных им при лечении неврастении, на Первом Международном Конгрессе Неврологов в Берне. В зале находился и известный российский физиолог И.П. Павлов.
   А сейчас немножко отвлечемся, вернувшись в не очень далекое прошлое. В 1916 году Леопольд Зонди в тяжелых фронтовых условиях заболел и оказался в госпитале в Вене. Там он «по уши» влюбился в одну учительницу, преподающую язык и литературу. Она была блондинкой, христианкой, родом из Саксонии. Однажды он проснулся «в холодном поту» - ему снился сон, в котором родители обсуждали судьбу его старшего сводного брата Вильгельма (рожденного первой женой отца). Тридцать лет назад этот брат изучал в Вене медицину и влюбился в одну учительницу, преподававшую язык и литературу. Она также была блондинкой, христианкой, родом из Саксонии. Брат на ней женился, но их брак оказался крайне неудачным. Л. Зонди осенило, что этой любовью он бессознательно пытается повторить судьбу своего брата. Его Я восстало против навязываемого судьбой шага, и утром, заявив врачам, что он уже вполне здоров, Л. Зонди отправился в свою часть.
   Прошло десять лет. В 1926 году тридцатитрехлетний Леопольд Зонди женился на Лили (Илоне) Радвани. Она родилась 15 апреля 1902 года в высокоинтеллигентной семье, в ее роду было даже несколько раввинов. Работала она учительницей в частной школе, преподавая язык и литературу. Красивая, умная и преданная, она, выйдя замуж, оставила работу в школе и стала добровольной помощницей и машинисткой своему мужу. 4 марта 1928 года у них родилась дочь Вера, а 27 мая 1929 года -сын Петер. После рождения детей Лили занималась в основном ими. Верная и преданная мужу и семье жена, счастливый брак - такой была личная жизнь Леопольда Зонди.

9

   Л. Зонди мог настолько увлечь своей работой сотрудников, что они забывали обо всем, и работали для него как каторжные. Однако конформностью, стремлением сказать приятное, понравиться, он никогда не отличался. В Обществе Врачей к нему относились довольно прохладно. Однажды, когда он, продемонстрировав Обществу пациента, страдающего болезнью Эдисона, захотел выступить еще и с сообщением об исследовании нарушений роста, секретарь Общества публично осадил его, заявив, что, по мнению его коллег, у Зонди слишком сильное желание оказаться на трибуне. Желая опубликовать в официальном медицинском журнале свою статью «Нарушения роста», он отдал рукопись его редактору, профессору. Прочитав рукопись, профессор её вернул, воскликнув с возмущением: «Ну, вы здесь и нагородили!». Позже Зонди опубликовал эту работу в неофициальном издании, а еще позже -отдельной книгой, получившей (!) ежегодно присуждаемую премию Общества Врачей -премию Зингера.
   Леопольд Зонди был еще в лаборатории Пала Раншбурга, когда стал задумываться над вопросом «выбора заболевания». В своей самой первой статье «Сифилис и слабоумие» (1920) этот вопрос он сформулировал следующим образом: «Почему врожденный сифилис в одной семье проявляется в форме умственной неполноценности, в другой — в форме тугоухости, в третьей — в криминале, в четвертой манифестирует эпилепсией, заиканием или пориоманией?».
   Шестнадцать лет он искал на него такой ответ, который бы убедил всех. Постепенно в этом вопросе «выбор заболевания, или морботропизм» трансформировался в «выбор неполноценности, или выбор нарушения». Под неполноценностью Л. Зонди имел в виду олигофрению, слепоту, глухонемоту, нарушения речи и социальную анормальность. Позже, под влиянием психоанализа З. Фрейда, он включил в этот список и «вид невроза». Вопрос «выбора заболевания» в несколько ином аспекте он ставил и в отношении инфекционных заболеваний: «Почему при одних и тех же обстоятельствах один человек заболевает инфекционным заболеванием, а другой нет?». В лаборатории тщательно проверялась роль унаследованных (эндогенных) и внешних (экзогенных) факторов в манифесте нарушения. И, в 1936 году, в своей статье «Значение генетики в практике» он дал однозначный ответ, что форма проявления заболеваний зависит в первую очередь от унаследованной конституции заболевшего, от его предрасположенности к тому или иному, в том числе и инфекционному, заболеванию. Ответ дан почти в судьбоаналитических выражениях: «Ни внешние обстоятельства, ни война, ни плохое финансовое положение, ни алкоголь, ни инфекционные болезни, ни переживания не решают то, каким видом невроза заболеет человек — все решает его генная структура» (1936). В другом месте этой статьи он пишет, что выбор заболевания обусловлен «унаследованной семейной предрасположенностью». Эта, передаваемая по наследству, семейная почва благоприятствует специфическому заболеванию вследствие генетической слабости конкретного органа. Следовательно, выбор заболевания обусловлен рецессивными генами, однородными для данного семейного клана. Правда, понятие «генородственность» появится в работах Л. Зонди лишь через год, в его первой чисто судьбоаналитической статье «Анализ брачных союзов», изданной на английском языке в Гааге (Нидерланды), в журнале «Acta Psichologica», том 3 (1937).
   Много лет ведя летописи семей, составляя их генеалогические древа, Леопольд Зонди обратил внимание на то, что люди, как правило, выбирают себе супругу или супруга из семьи, а точнее рода, склонного к таким же, как в его роду, заболеваниям. Имеются в виду не отдельные болезни, а круг родственных заболеваний, например, упомянутый выше пароксизмально-эпи
10

Доступ онлайн
450 ₽
В корзину