Психологическое рождение человеческого младенца

THE PSYCHOLOGICAL BIRTH
OF THE HUMAN INFANT

Symbiosis and Individuation

Margaret S. Mahler
Fred Pine
Anni Bergman

Basic Books, Inc., Publishers
New York

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ РОЖДЕНИЕ 
ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО МЛАДЕНЦА

Симбиоз и индивидуация

Маргарет С. Малер
Фред Пайн
Анни Бергман

Москва
Когито-Центр
2011

Перевод с английского

2014

 УДК 159.92
 ББК 88
 М 18

В этой давно уже ставшей классикой книге рассмотрены вопросы 
психологического рождения ребенка, которое в отличие от биологического представляет собой медленно разворачивающийся 
интрапсихический процесс. В основе сформулированной в книге 
новой периодизации психического развития младенца лежат эмпирические данные, полученные авторами посредством оригинальной методологии лонгитюдного наблюдения. В центре внимания 
авторов – процессы нормальной сепарации-индивидуации, которые рассматриваются как две взаимодополняющие линии развития. Детально описываются субфазы сепарации-индивидуации 
в процессе выполнения возрастных задач, которые встают перед 
ребенком и его матерью по мере движения ребенка к собственной 
индивидуальности.

Малер Маргарет С., Пайн Фред, Бергман Анни
Психологическое рождение человеческого младенца: Симбиоз и индивидуация. Пер. с англ. – М.: Когито-Центр, 2011. – 
413 с. (Библиотека психоанализа)
ISBN 0-465-06659-3 (англ.)
ISBN 978-5-89353-333-0 (рус.)

М 18

© Margaret S. Mahler, 1975
© Fred Pine, Appendices, 1975
© Когито-Центр, перевод на русский язык, 2011

ISBN 0-465-06659-3 (англ.)
ISBN 978-5-89353-333-0 (рус.)

 УДК 159.92
 ББК 88

Все права защищены. Любое использование материалов 
данной книги полностью или частично 
без разрешения правообладателя запрещается

Переводчики:

Е. А. Шадрова, Е. А. Перова

Научный редактор:

М. В. Ромашкевич

2014

Содержание

М. Ромашкевич. О детском мышлении
Маргарет Малер ......................................................7

Введение и исторический обзор .........................................13

Часть I
Сепарация-индивидуация в перспективе

Глава 1 
Обзор .....................................................................21

Глава 2 
Функционирование и преобразование 
исследовательского сеттинга........................... 40

Часть II
О человеческом симбиозе и субфазах процесса 
сепарации-индивидуации

Глава 3 
Предшественники процесса
сепарации-индивидуации ..................................72

Глава 4 
Первая субфаза: дифференциация
и формирование образа тела ............................. 88

Глава 5 
Вторая субфаза: практикование .......................106

Глава 6 
Третья субфаза: воссоединение ....................... 121

Глава 7 
Четвертая субфаза: консолидация 
индивидуальности и начало формирования 
эмоциональной константности объекта .......165

Часть III
Развитие по субфазам на примере пяти детей

Глава 8 
Брюс ....................................................................184

Глава 9 
Донна ..................................................................203

Глава 10 Венди ...................................................................223

Глава 11 Тедди .................................................................. 244

Глава 12 Сэм ..................................................................... 264

Часть IV
Резюме и обсуждение итогов

Глава 13 Вариации в пределах субфаз
в их специфической взаимосвязи
с дифференциацией ...........................................279

Глава 14 Эпигенез сепарационной тревоги,
общего эмоционального фона
и примитивной идентичности ........................298

Глава 15 К вопросу о формировании ядерной 
идентичности и границ Я ................................. 311

Глава 16 Некоторые заключительные замечания 
о значении кризиса воссоединения ............... 317

Приложения
Анализ данных и его научное 
обоснование: изучение единичного случая 
в систематизированном клиническом 
исследовании

Приложение А. Полученные данные .................................327

Приложение В. Научное обоснование исследования .....343

Приложение С. Некоторые стратегии исследования ...... 351

Литература ..........................................................................378

Словарь терминов ...............................................................403

С

уществуют две противоположные точки зрения на раннее детское развитие. В чем-то они даже антагонистичны. На одном полюсе находится Маргарет Малер, на другом Дэниэл Стерн.
Самой большой ценностью и общепризнанным открытием Маргарет Малер является определение доэдиповых стадий 
развития ребенка. И хотя существует критические высказывания по поводу ее теории, это напоминает неоднозначное 
принятие в свое время идей Фрейда: в обоих случаях критика 
не столько отрицает, сколько развивает плодотворные идеи.
Обращает на себя внимание «детскость» логики Малер 
в противовес «взрослости» («взрослообразию») логики большинства аналитиков. В книге «Психика и ее лечение: психоаналитический подход» (М., 2001) В. Тэхкэ пишет о необходимости 
«осознания повсеместного распространения взрослообразных 
наклонностей и формулировок в психоаналитических теориях 
раннего развития. Взрослообразие здесь относится к объяснению психических процессов и поведения в терминах способностей, характерных черт и структур, которые, очевидно 
или вероятно, еще не сформировались на этой стадии развития. Взрослообразие проявляется как неправильное словоупотребление, так что ранние эволюционные феномены 
описываются словами, которыми обычно характеризуются феномены, относящиеся к значительно более поздним стадиям 
развития». «Детскость» логики – умение понимать, что чувствует младенец, в противовес «взрослообразию» с бесчувствием к младенцу и проецированием на него взрослых чувств.

О детском мышлении
Маргарет Малер

Михаил Ромашкевич

Например, такой авторитетный детский аналитик и известный критик теории Малер как Дэниэл Стерн в своей книге 
«Межличностный мир ребенка» (СПб., 2006) пишет: «Матери 
прекрасно знают, что младенец может утвердить свою независимость и сказать решительное „НЕТ!“ в четыре месяца тем, 
как он отводит взгляд, в семь месяцев жестами и интонациями 
голоса, а в два года словами. Основная клиническая тема автономии или независимости проявляется во всех видах социального поведения, которые регулируют количество и качество 
вовлеченности». Стерн пытается доказать существование автономии и независимости у младенца практически с рождения, 
противопоставляя свой взгляд взглядам Малер о наличии аутической и симбиотической стадий развития, а также полемизируя с ней в целом о том, что, на его взгляд, многие функции у младенца появляются гораздо раньше, чем она считает. 
Возможно, он не замечает, что вступает в противоречие даже 
с общеизвестным положением Фрейда о том, что изначально 
в бессознательном нет слова нет, с которым связана автономия 
и независимость. Но его взгляды соответствуют позиции Мелани Клайн, согласно которой дети – это изначально «монстры», 
жаждущие пожрать материнскую грудь из зависти и мести, хотя он критикует Мелани Клайн не меньше, чем Маргарет Малер.
Интересно, что Д. Стерн и М. Клайн вступают в противеречие даже с Библией: изначально Адам и Ева жили в Раю = 
«в добре» = в рамках понятия да. Только съев яблоко, они познали «зло» = понятие нет, которого они не знали с момента 
создания.
Рене Шпиц в своих книгах «Первый год жизни» (М., 2000), 
«„НЕТ“ и „ДА“» (М., 2001) наглядно показал, как понятие нет 
появляется и развивается в конце первого – начале второго года жизни. В книге «Первый год жизни» Р. Шпиц назвал 
главу 11 «Происхождение и начало человеческой коммуникации…». Книга М. Малер называется «Психологическое рождение человеческого младенца». В обоих случаях я выделил 
слово человеческий.
Позиция М. Малер сходна с позицией Р. Шпица и противоположна позиции Д. Стерна. Младенец в 7 месяцев, говоря 

О детском мышлении Маргарет Малер

нет интонациями, сохраняет любовную привязанность к материнскому объекту, а тоддлер (ползунок) в 2 года, говоря 
нет словами, сохраняет агрессивную привязанность к материнскому объекту. При этом в обоих случаях их внутренний 
мир и их собственное Я сохраняются. А младенец 4 месяцев, 
отворачивая голову, испытывает глобальную катастрофу своего Я, которое фрагментированно и только-только начинает 
соединяться во что-то целостное. Он психологически умирает 
(= его ментализация исчезает), и для него больше не существует ни он сам, ни материнский объект. Остается только физиологическая = животная коммуникация с матерью или няней. 
Мы все знаем о сильной грусти и последующей анаклитической депрессии, развивающейся у младенцев в этом возрасте 
в результате отворачивания лица матери. Д. Стерн не объясняет неэмпатичности матери, от которой младенец отводит лицо 
в 4 месяца. Для взрослообразно мыслящих людей будет понятней, если перевод взгляда сравнить с таким выворачиванием 
ребенком тела, когда его головка выпадает из рук взрослого. 
Но мы же понимаем, что не должны допустить этого, как бы 
младенец ни выворачивался. Это не признак его взрослости, 
а признак его регресса в физиологическую активность. Или понятнее будет сравнение со взрослым психотиком, впадающим 
в острый бред и галлюциноз с отрывом от реальности. Мать 
в этом возрасте не персональная, а сравнима с целым миром, 
для младенца она – контакт с реальностью, мать-обстановка. 
В 4 месяца (период нормального симбиоза) младенец совсем 
не переносит фрустрации, он просто умирает ментально и возвращается на физиологический способ существования, как это 
было в периоде нормального аутизма (с рождения до 2 месяцев). В 7 месяцев персонификация матери появляется, но еще 
не устойчивая, легко разрушаемая, пока ребенок не прошел 
через испытание «страхом чужака 8-месячных». А в 2 года мать 
уже устойчиво персональная.
Другой пример Д. Стерна – младенец до 2 месяцев распознает мать по запаху и по тактильным ощущениям, и это 
якобы свидетельствует о психологической коммуникации 
его с матерью – так же противоположен логике М. Малер. 

Михаил Ромашкевич

Со времен исследований Дж. Боулби мы все знаем об импринтинге, который не имеет никакого отношения к ментализации. 
Так же общеизвестно, что у младенцев, как и у всех животных, 
есть врожденные физиологические инстинкты. Детеныш любого млекопитающего отличает запах молока своей матери, 
но это никак не свидетельствует о человеческой, ментальной 
коммуникации.
«Детскость» и «человечность» взглядов М. Малер – отличительные особенности ее мышления, подхода, теории. 
Именно ее чувствительность к эмоциям младенца помогла 
ей внести еще один очень важный вклад в развитие детского 
(и не только детского) психоанализа: определение нормы развития. Известно определение «достаточно хорошей матери» 
Д. Винникотта. М. Малер и ее сотрудники многократно вели 
киносъемку для фиксации разнообразных младенческих феноменов развития и коммуникации с матерями, а также с другими взрослыми и детьми. Чтобы составить часовой фильм 
о таких «достаточно нормальных» младенцах с «достаточно 
хорошими матерями», понадобилось сделать выборку из материалов более чем 10 лет видеозаписей!
Критерии «нормальности» устанавливались интуитивно, 
исходя из личной чувствительности авторов и исполнителей наблюдений и съемок. Данная книга М. Малер написана, 
в частности, благодаря таким съемкам и их последующему 
анализу. Чувствительность к «норме» является очень важной 
в исследованиях людей вообще, а младенцев и тоддлеров (ползунков) особенно. Очень важно выделить те пары матерей – 
младенцев, а также то время суток и такие ситуации, которые 
вовсе не отмечены властным материнским давлением (отыгрыванием матерью своих проблем) на младенца или которые 
содержат это давление в минимальной степени. Это давление 
часто бывает таким неявным, подспудным, что взрослые привыкли его не замечать. Все мы знаем плачевные результаты 
такого давления по своим взрослым и детским пациентам, когда они приходят к нам на терапию. Каково же младенцу с его 
в сотни раз большей чувствительностью! Результатом этого 
часто бывает общеизвестный симптом защитного прогресса, 

О детском мышлении Маргарет Малер

как и симптом защитного регресса. Защитный прогресс может восприниматься нечувствительными детскими исследователями как более раннее «нормальное» развитие, чем описывает Малер, и давать повод для критики ее теории. Думаю, 
что это тоже может вводить в заблуждение многих детских 
исследователей, если они не чувствуют, насколько младенец 
свободен для проявления своих возможностей, чтобы наблюдать его собственные реакции, а не реакции вынужденного 
поведения. Это я называю «чувствительностью к норме», которая свойственна исследованиям М. Малер. В этом смысле 
понятно выбранные М. Малер часы наблюдений – дневное 
время после завтрака и всех утренних дел, когда большинство 
матерей ведет или везет своих малышей на прогулку в парк. 
Они оказываются в окружении знакомых матерей с младенцами, живущих по соседству, относящихся к такому же среднему классу. И время дня, и окружение, и обстановка благоприятствуют максимальной свободе от актуального внешнего 
давления, что минимизирует провокации внутренних давлений и отыгрываний. Создается свободное (переходное) пространство для коммуницирования в режиме, аналогичном 
свободному ассоциированию в ходе анализа. Далеко не все 
детские исследователи учитывают влияние окружающей обстановки в клинике, когда исследуют младенцев и тоддлеров.
Думаю, книгу М. Малер оценят, в первую очередь, те, 
кто понимает разницу между естественным нормальным развитием младенца и насильственно (травматически) гиперстимулированным развитием. Уже много написано о скрытом 
домашнем насилии, но в основном о более старших детях. 
О младенческом скрытом насилии мы еще очень мало знаем 
и, думаю, пока еще очень боимся узнать.
Когда Хайнц Кохут пытался объяснить скрытое насилие 
аналитиков над пациентами, он имел в виду именно этот младенческий уровень коммуникации, недоступный обычному 
аналитическому взгляду. Классический аналитик в своей нейтрально-абстинентной технике ведет себя так, как если бы 
в пациенте не было младенческих частей личности. Большинство аналитиков, современников Х. Кохута, к сожалению, 

Михаил Ромашкевич

его не поняли. Но со временем число понимающих явно возрастает, и это радует. Растет также число аналитиков, понимающих М. Малер. Это частое явление в истории, когда гениев 
начинают понимать только потомки.
Выработать взгляд на период нормального симбиоза не 
как на «адгезивную идентификацию» (по Эстер Бик), не как 
на «пожирание младенцем груди-матери» (по Мелани Клайн), 
но как на нормальный процесс развития – в этом одна из важных заслуг Маргарет Малер. Когда мы читаем какого-то автора, важно не только понять, что и как он видит, но и «с какой 
колокольни он смотрит», почему ему видится именно это.
Позиция М. Малер позволяет нам видеть «развивающегося ребенка» и вести с ним диалог, что намного терапевтичнее, 
чем борьба с «трансферентным ребенком», поскольку диалог 
и сотрудничество с последним невозможны (Тэхкэ В. «Психика и ее лечение: психоаналитический подход»). Два понятия 
В. Тэхкэ («развивающийся» и «трансферентный ребенок») являются хорошей метафорой более давних понятий фиксации 
и искажений развития. Чтобы возобновить остановленное 
развитие, надо войти в контакт с той зоной роста личности, которая не была искажена последующей травматизацией 
или гиперстимуляцией. Надо войти в контакт с ребенком 
«за 5 минут до войны» («развивающимся»). Для этого надо преодолеть сопротивление «инвалида войны» («трансферентного 
ребенка»). Первый младше и слабее второго, поэтому контакт 
с ним так затруднен, а контакт со вторым так соблазнителен. 
Второй способен только на псевдоконтакт или на перверзный 
контакт, что часто остается нераспознанным, и псевдоанализ 
с ним может длиться до бесконечности.
М. Ромашкевич

действительный член Московского
психоаналитического общества,
тренинг-терапевт Общества психоаналитической психотерапии,
профессор Института практической психологии и психоанализа