Рефлексия и внутренний диалог в измененных состояниях сознания: интерсознание в психоанализе

Москва
Когито-Центр
2010

Московский государственный университет
имени М. В. Ломоносова
Факультет психологии

Рефлексия
и внутренний диалог
в измененных
состояниях сознания

ИНТЕРСОЗНАНИЕ
В ПСИХОАНАЛИЗЕ

А. В. Россохин

 УДК 159.9
 ББК 88
 
Р 77

Россохин А. В.
Рефлексия и внутренний диалог в измененных состояниях сознания: Интерсознание в психоанализе. – М.: «Когито-Центр», 2010. – 304 с.
ISBN 978-5-89353-271-5

Р 77

© Россохин А. В., 2010
© «Когито-Центр», 2010

ISBN 978-5-89353-271-5

 УДК 159.9
 ББК 88

В книге представлены теоретические и эмпирические исследования психоаналитического процесса и возникающих в нем измененных состояний 
сознания у пациента и аналитика.
Автор старается снять завесу тайны, покрывающую психоанализ, 
и приоткрыть для читателя путь в его самые сокровенные пространства – в те, где рождаются новые смыслы и происходит развитие личности. 
Вводя новые научные понятия «интерсознание» и «интерполилог», автор 
описывает динамический процесс взаимодействия рефлексии и внутреннего диалога, составляющий сердцевину психоаналитической работы.
Книга предназначена для психологов, психиатров, психотерапевтов, 
психолингвистов, философов и всех интересующихся проблемами развития личности.

Рецензенты:

доктор психологических наук, академик РАО А. Г. Асмолов,
доктор психологических наук, профессор Е. Т. Соколова

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью 
или частично без разрешения правообладателя запрещается

Моим любимым жене и дочке

В. Ф. Петренко. Психоаналитический странник 
9
В. А. Петровский. ССИ | ИСС: Опыт прояснения сознания
в диалоге психолога-исследователя и психолога-практика 
12
От автора 
18
Введение 
21

Глава 1. ПРОБЛЕМА РЕФЛЕКСИИ ИЗМЕНЕННЫХ СОСТОЯНИЙ
СОЗНАНИЯ В ФИЛОСОФИИ И ПСИХОЛОГИИ
1.1. Проблема рефлексии в философии и психологии 
29
1.1.1. Философские концепции рефлексии 
29
1.1.2. Исследования рефлексии в зарубежной психологии 
45
1.1.3. Исследования рефлексии в отечественной психологии 
51
1.2. Интерсознание и триалог 
75
1.2.1. «Дву-смысленность» ИСС, или диалектика интерсознания 
75
1.2.2. Триалог: взаимосвязь рефлексии и внутреннего диалога
в интерсознании 
82
1.2.3. Многомерность и нелинейность интерсознания 
86
1.2.4. Проблема измененных состояний сознания
в отечественной и зарубежной психологии 
93
1.3. Исследования психоаналитического процесса
в отечественной психологии 
106
1.4. Исследования рефлексии ИСС в психоанализе 
110
1.4.1. Рефлексия трансферентных состояний интерсознания 
110
1.4.2. Рефлексия контртрансферентных состояний интерсознания 
115
1.4.3. Рефлексия совместных трансферентно-контртрансферентных
состояний интерсознания 
122
1.4.4. Интерпретация как результат аналитической рефлексии 
131

Содержание

1.5. Методология и методы исследований психоаналитического
процесса в зарубежной психологии 
141

Глава 2. ВЗАИМОСВЯЗЬ РЕФЛЕКСИИ И ВНУТРЕННЕГО ДИАЛОГА 
В ИНТЕРСОЗНАНИИ
2.1. Теоретический анализ проблемы взаимосвязи рефлексии
и внутреннего диалога 
152
2.1.1. Понятие внутреннего диалога 
153
2.1.2. Взаимосвязь рефлексии и внутреннего диалога 
155
2.1.3. Контексты внутреннего диалога 
159
2.2. Эмпирическое исследование динамики внутреннего диалога
в ходе психоаналитического процесса 
162
2.2.1. Эмпирические критерии актуализации внутреннего диалога
в тексте 
164
2.2.2. Анализ контекстов внутреннего диалога 
167
2.3. Эмпирическое исследование взаимосвязи рефлексии
с внутренним диалогом в интерсознании 
173
2.3.1. Особенности рефлексивных уровней внутреннего диалога 
173

Глава 3. ОТ ВНУТРЕННЕГО ДИАЛОГА К ПОЛИЛОГУ.
ОТ ПОЛИЛОГА К ИНТЕРПОЛИЛОГУ
3.1. От внутреннего диалога к внутреннему полилогу 
179
3.1.1. Диалогичность, или полилогичность сознания? 
179
3.1.2. Диалогизм у двуязычных людей 
181
3.1.3. Полилог 
184
3.2. Интерполилогичность интерсознания 
185
3.2.1. Качественное исследование динамики внутреннего полилога 
187
3.2.2. Интерполилог 
191
3.2.3. Количественное исследование динамики внутреннего полилога 
192

Глава 4. МИКРОРЕФЛЕКСИВНЫЙ АНАЛИЗ ИНТЕРСОЗНАНИЯ
4.1. Рефлексивная и регрессивная динамика психоаналитического
процесса 
194
4.2. Микрорефлексивный анализ интерсознания, проявляющегося
в ходе психоаналитического процесса 
200

Глава 5. ПСИХОЛИНГВИСТИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ
ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА (НА МАТЕРИАЛЕ
РАССКАЗОВ О СНОВИДЕНИЯХ)
5.1. Динамика внешнекоммуникативной и интрапсихической
направленности рефлексии сновидений 
220
5.2. Изменение рефлексивной наполненности рассказов
о сновидениях 
222

5.3. Динамика рефлексивной активности личности
в ходе психоаналитического процесса 
222
5.4. Интрапсихическая динамика сновидений 
223
5.5. Динамика качественного содержания рефлексивных процессов 
226
5.6. Динамика смысловой наполненности значимых объектов
внутренней реальности 
228
5.7. Динамика качественных изменений интрапсихических образов 
233

Глава 6. СКРЫТЫЕ СОДЕРЖАНИЯ ПСИХОАНАЛИТИЧЕСКОГО ПРОЦЕССА
6.1. Скрытая рефлексивная активность и пассивность
в психоаналитическом процессе 
238
6.2. Динамика терапевтического рефлексивного
расщепления Я субъекта в процессе психоанализа 
240
6.2.1. Рефлексивное и регрессивное Я субъекта. Местоимения я, меня 
241
6.2.2. Идентификация с рефлексивными функциями психоаналитика 
и трансферентное Я 
243
6.2.3. Аналитическое рефлексивное расщепление психоаналитика 
244

Глава 7. ПЕРЕЖИВАНИЕ ВРЕМЕНИ В ИНТЕРСОЗНАНИИ
7.1. Проблема времени в психоанализе 
249
7.1.1. Нелинейность психологического времени 
249
7.1.2. Психоаналитическая концепция апреку 
250
7.1.3. Конечная бесконечность психоаналитического процесса 
252
7.2. Исследование динамики психологического времени
в ходе психоаналитического процесса 
253
7.2.1. Несовершенное время бессознательного, ассоциативное время 
предсознательного и рефлексивное время сознания (метод № 1) 
254
7.2.2. Феномен переходного времени (метод № 2) 
255
7.2.3. Объемность психологического времени
и феномен апреку (метод № 3) 
257
7.2.4. Количественный анализ динамики психологического времени 
261

Литература 
282

В лаборатории психологии общения и психосемантики факультета психологии 
МГУ имени М. В. Ломоносова, 1998 г. Слева направо: В. Ф. Петренко, Е. А. Климов, 
А. В. Россохин

К
ак писал датский философ-экзистенциалист Сирен Кьеркегор, истину нельзя познать, в ней надо быть. Автор этой монографии Андрей Владимирович Россохин 
не только ученый-исследователь, пишущий книги по психоанализу и измененным 
состояниям сознания, и не только успешный практикующий психоаналитик, ежедневно работающий с пациентами. Думаю, что в первую очередь он – путешественник в область неведомого.
Присущий ему поиск внутренней свободы привел его уже после получения 
высшего физико-математического образования в психологическую практику, а затем и на вечернее отделение факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова. 
Судьба свела меня с Андреем Россохиным более двадцати лет назад, когда молодой, 
красивый и несколько экстравагантный студент явился ко мне с просьбой быть 
руководителем его диплома, посвященного рефлексии в измененных состояниях 
сознания. Я с удивлением узнал, что к этому моменту он уже успел поработать психологом-консультантом в г. Припяти, куда несколько раз выезжал сроком на две недели 
для проведения психологической реабилитации ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Он, казалось, искал экстремальности, стремясь найти себя в этих 
«пиковых состояниях».
Мне не забыть наши совместные с Андреем Россохиным и гипнотерапевтом 
Владимиром Кучеренко групповые психологические тренинги на берегу реки Катуни и последовавшие за этим конные путешествия по горному Алтаю. Звездное 
небо и энергетика гор, как ничто иное, способствовали пробуждению мистической 
интуиции и обретению экзистенционального опыта расширенного сознания, переживания единства с миром.
Свое первое путешествие Андрей совершил в 18 лет, когда открыл карту горной 
Грузии, закрыл глаза и ткнул в нее пальцем. Палец попал на труднодоступные районы на границе Мингрелии и Сванетии. После одиночного путешествия по горам 
Грузии он отправляется на Украину, чтобы познакомиться с Порфирием Ивановым, 
удивительным человеком, разработавшим уникальную систему взаимодействия 
с Природой посредством ежедневного двухразового купания в ледяной воде. Как Андрей рассказывает об этом, это был важнейший для него опыт встречи с чем-то 
запредельным, таинственным и языческим. Этот опыт дал ему один из самых цен
Психоаналитический странник

В. Ф. Петренко

ных инсайтов того, что значит быть гуманистическим психотерапевтом. «Я боюсь 
холодной воды», – говорил Порфирий Иванов, помогая своим ученикам с уважением 
и принятием относиться к темным и опасным аспектам архаического бессознательного. Смысл состоял не в нарциссическом преодолении страха перед погружением
в прорубь, а в расслаблении и взаимодействии с Природой вовне и внутри себя.
Открыв для себя горный Алтай, Андрей Россохин в течение пятнадцати лет 
каждый год на все лето уходил в одиночные походы, занимаясь в горах йогой, медитацией и различными психотренингами. Крепко сложенный и сильный физически, 
он, согласно семейным преданиям, возводит свою родословную от новгородского 
ушкуйника, воеводы и боярина Михайло Россохина, который в конце XIV века 
основал его родной город – Вятку (Киров). С большой долей самоиронии, Андрей 
рассказывает, что несет в себе как дикую архаическую кровь предка, которого 
в летописях называли Лютым за его бесстрашие и воинственность, так и его стремление к свободе и демократии. Будучи народоначальником в Вятке, он точно так же, 
как и все остальные, подчинялся народному вече. Свободолюбивый дух вятчан 
позволил им сохранить свою независимость от Москвы дольше жителей других 
русских земель. Вятская республика вошла в состав Московского государства после 
падения Великой новгородкой республики.
Андрей выдвинул интересную гипотезу о влиянии бессознательной исторической памяти на его увлечение психоанализом. В 1412 году на берегах Вятки происходила знаменитая битва между вятичами и устюжанами, описанная в летописях 
как «битва слепородов» (слепых от рождения). Глубокой безлунной ночью дружественное войско устюжан пришло на помощь вятичам для обороны от напавших ранее 
на город золотоордынских отрядов. Вятское войско под предводительством Михайло 
Россохина приняло устюжан за вернувшихся врагов. Устюжане под началом друга 
Россохина боярина Анфала посчитали, что на них напали золотоордынцы, которые 
уже перерезали всех вятичей. В ходе того ночного братоубийственного побоища 
полегло большое количество воинов. Чувствуя свою вину и оплакивая погибших, 
вятичи в память об этой драме ежегодно устраивали поминальные игрища, разделяясь на две группы, кидая друг в друга глиняные шары и разбивая друг другу 
головы. Коллективная психическая травма постепенно прорабатывалась, начали 
появляться элементы символизации. Первоначально кровавое языческое повторение травмы (отыгрывание) с годами и веками сначала преобразовалось в простое 
бросание глиняных шаров с оврага вниз, затем шары превратились в глиняные 
свистульки, под звуки которых устраивались пляски, и, наконец, к началу XIX века 
появилась дымковская игрушка. «Многовековой путь от архаической до культурно-символической работы горя обязывает меня продолжить движение по такой 
психоаналитической дороге», – не то шутя, не то всерьез полагает Андрей Россохин.
Пройдя через увлечение психодрамой, гештальттерапией и гипнозом, он углубляется в телесно-ориентированную психотерапию. Творчество ее основателя, психоаналитика Вильгельма Райха, возрождает интерес к психоанализу, впервые возникший у Андрея, когда он был еще студентом-физиком. Дань уважения к В. Райху 
выразилась в издании Россохиным его фундаментального психоаналитического 
труда (Райх В. Характероанализ. М.: Республика, 1998). Психотерапевтическая 
работа с пациентами и часто экстремальные попытки самопознания побуждают 
Андрея Россохина заняться тематикой измененных состояний сознания. Дискутируя с идеями Станислава Грофа о психотерапевтической функции измененных 

Психоаналитический странник

состояний сознания (ИСС), он убедительно показал, что важен не столько факт 
вхождения в ИСС, сколько внутренняя индивидуальная работа самого пациента, 
его рефлексия, то есть ИСС – это материал для внутренней работы духа. В таком 
подходе сказываются традиции отечественной школы психологии, деятельностного 
подхода, идеи Алексея Николаевича Леонтьева о необходимости собственной активности человека. После успешной защиты в 1994 году кандидатской диссертации, 
также посвященной проблемам рефлексии в ИСС, Андрей Россохин, к сожалению, 
начинает ограничивать психоанализом свой научный интерес к ИСС. Он строго 
очерчивает поле своих исследований измененными состояниями сознания, которые 
возникают у пациентов в ходе психоаналитической терапии. Жаль, что другие виды 
ИСС (трансперсональные, мистические, религиозные) остаются вне этих границ. 
Надеюсь, что когда-нибудь он снова, как и в юности, обратится к их исследованию, тем более что в свое время он был научным руководителем двух немецких 
экспедиций по исследованию шаманизма и петроглифов в Алтае, Хакассии (1994) 
и в Туве (1995).
Андрей Россохин получил в Париже блестящее европейское психоаналитическое 
образование. Он учился у выдающихся французских психоаналитиков: восьмилетний анализ у Юлии Кристевой, пять лет супервизии у Джойс Макдугалл, четыре 
года супервизии у Андре Грина и три года супервизии у Сезара Ботелла.
Научная работа по этой тематике привела Андрея Россохина в 2009 году к защите на факультете психологии МГУ имени М. В. Ломоносова докторской диссертации, посвященной исследованиям психоаналитического процесса. Особенностью 
его докторской диссертации, содержание которой частично отражено в его первой 
монографии «Личность в измененных состояниях сознания», частично в этой книге, 
заключается в том, что он успешно использовал методический инструментарий 
общей психологии для описания динамики психических процессов, происходящих 
в бессознательном пациента в ходе психоаналитической сессии. Андрей Россохин 
использовал методы психосемантики (Ч. Осгуд, Дж. Келли, В. Ф. Петренко), микросемантический анализ (А. В. Брушлинский), дискурс-анализ (Т. Ван Дейк), метод 
экспликации ментальных карт (В. В. Латынов) и разработанные им авторские психолингвистические методы для описания личностных трансформаций пациента. 
Насколько успешно он смог это реализовать – судить читателю.
Разработав новое научное направление – психологию рефлексии измененных 
состояний сознания, А. В. Россохин реализует свой подход как в лекциях для студентов факультета психологии Московского государственного университета им. 
М. В. Ломоносова, так и в индивидуальной психоаналитической практике.
Организатор международных конференций по психоанализу, международных 
экспедиций по шаманизму и петроглифам, главный редактор и составитель вместе 
со своим французским коллегой и другом Аленом Жибо ряда энциклопедических 
сборников по психоанализу, Андрей Россохин одинаково уверенно чувствует себя 
как на высокогорной алтайской тропе, так и на международных конференциях 
в Париже.
Да осилит дорогу идущий!
В. Ф. Петренко
член-корр. РАН, доктор психологических наук,
профессор факультета психологии МГУ имени М. В. Ломоносова

Ч
итатель! Пусть тезис, выражающий мою общую оценку новой книги А. В. Россохина, как и полагается тезису, опередит доводы. Перед нами – Самое Серьезное 
Исследование, посвященное Измененным Состояниям Сознания. Кратко: ССИ | ИСС 
(что образует первую часть названия этого небольшого вступительного очерка). Решая 
задачу о том, что может быть условием и механизмом интеграции индивидуального 
сознания и усматривая решение в «диалоге», автор решает еще и сверхзадачу: что могло бы быть источником интеграции сознания психолога-исследователя и психолога-практика (психоаналитика), – и предлагает нам диалогическую форму решения.
Перейду к доводам.
Новая книга Андрея Владимировича Россохина, посвященная поиску ответов 
на вопросы: как психоанализ работает, что происходит с пациентом и аналитиком, зачем вообще нужна психотерапия, не только долгожданна, но и злободневна. 
Злоба дня состоит в том, что психология сейчас – это две психологии, что кризис 
двух психологий, фундаментальной и практической, не чета тому кризису, о котором писал Л. С. Выготский и о котором В. П. Зинченко небезосновательно говорит 
как о поре расцвета психологии. Тот самый кризис – расцвет. Кризис двух психологий или применительно к сегодняшнему кризису точнее говорить о схизисе – это 
реальность, в которой мы существуем и которая в каком-то смысле от нас зависит, 
будет ли этот кризис восприниматься десятилетиями спустя как мрачный разлом 
или, может быть, видеться как расцвет и рассвет психологической мысли. Именно 
в этой ситуации работа А. В. Россохина, на мой взгляд, – очень добрый знак, повод 
к надежде на преодоление схизиса. О долгожданности этой работы можно судить 
по тому, что наши коллеги, как и я сам, относят себя к категории людей, неустанно подчеркивающих диалогичность и рефлексивность сознания. Но одно дело – 
обсуждать друг с другом эти внутренние разговоры, направляющие рефлексию, 
и совсем другое дело – их эмпирически исследовать. Работа А. В. Россохина, может 
быть, покажется долгожданной не всем из нас, а только тем, для которых взгляд 
на психологию как науку не утратил своей привлекательности под натиском альтернатив. А они существуют.
Есть еще один достаточно важный момент – это категория измененных состояний сознания. Часто определение сознания как измененного тавтологично. 

ССИ | ИСС:
Опыт прояснения сознания
в диалоге психолога-исследователя
и психолога-практика

Опыт прояснения сознания

Как мне представляется, это так даже в исходном определении самого автора первых систематических исследований ИСС немецкого психолога Людвига. Но ведь 
ИСС – это альтернатива ясному сознанию. Требуется их со-определение, а если 
его нет, то наша психология сознания как теоретическая дисциплина пребывает 
в полубессознательном состоянии. Поэтому разработка данного вопроса автором 
может рассматриваться как реакция на насущную необходимость ответа на вопрос 
о том, что есть само сознание, являющееся центральной категорией психологической мысли.
В современном дискурсе о герменевтике, феноменологии, психологии как искусстве постижения духовного, дискурсе, в который мы все в той или иной мере 
вовлечены, в дискурсе, где звучат дорогие нам голоса коллег, – в большом театре 
военных действий, прямо или косвенно нацеленных на элиминацию ценностей 
эмпирического знания или сомневающихся в ценности такого знания, явно не хватает некоего контрапункта, а работа А. В. Россохина как раз и являет собой такой 
контрапункт. Автор убедительно показал, что феноменология Гуссерля, феноменологическая концепция Мерло-Понти служат важнейшим методологическим основанием для понимания рефлексии измененных состояний сознания. И он дал понять 
в то же время, что общепсихологическое понимание рефлексии как рефлексии нерефлексивного в ИСС на фоне всей этой глубокой терминологии герменевтического 
характера подразумевает необходимость проведения эмпирических исследований, 
для осуществления которых требуется разработка нового методического арсенала.
Автору удалось разработать этот самый методический аппарат, релевантный 
поставленным задачам и показать его действие на материале психоанализа. Не только подтверждается, но и уточняется, я бы сказал, утончается при этом психоаналитическое изображение того, что происходит в процессе работы с пациентом. И нам 
приоткрывается здесь целое поле новых психологических феноменов. Вот некоторые 
из них. Рефлексивные процессы, ведущие к интеграции ИСС и ясного сознания, 
выступают в двух формах: монологической и диалогической, причем именно диалогические формы рефлексии создают условия для порождения новых смысловых 
образований. Другой феномен: автор определяет фазы становления произвольной 
саморефлексии, хотя он и не использует данный термин. Это внимание, обращенное 
на себя и на содержания собственного сознания, это называние происходящего 
с опорой на индивидуальные системы значений. И наконец, осмысление отдельного 
явления в логике целостной многоуровневой смысловой сферы личности. Я думаю, 
что леонтьевское видение сознания оживает и работает в этой модели генеза произвольной саморефлексии.
Активизация рефлексивных процессов в ИСС приводит к расширению способов 
внутриличностного взаимодействия, что, в свою очередь, приводит к осознанию 
и переосмыслению неосознаваемых ранее внутриличностных конфликтов. За этим 
результатом стоят не слова, а прекрасно работающий авторский метод диагностики 
эффектов рефлексии.
Рассматривая возможную организующую роль рефлексии, протекающей в основном в диалогической форме, автор в значительной мере справляется с труднейшей задачей, которую поставил сам перед собой и которая, на мой взгляд, вне 
эмпирической работы просто неразрешима. Что представляет собой эта задача? 
Показать, что именно рефлексия ведет за собой интеграцию сознания, а не спонтанные ИСС, на которые можно было бы уповать, полагаясь на мудрость природы.