Социально-
психологические 
исследования города

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2016

Российская академия наук
Институт психологии

Ответственные редакторы:
Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

 УДК 159.9
 ББК 88
 
С 69

Социально-психологические исследования города / Отв. ред. 
Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев. – М.: Изд-во «Институт психоло-
гии РАН», 2016. – 267 с. (Психология социальных явлений)

ISBN 978-5-9270-0319-8

С 69

© ФГБУН Институт психологии РАН, 2016

ISBN 978-5-9270-0319-8

 УДК 159.9
 ББК 88

Представлены результаты теоретико-эмпирических исследований, 
выполненных в области социальной психологии города специалиста-
ми из Москвы, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Самары, Томска 
и Тюмени. Приведены оригинальные авторские методики исследова-
ния современного города и его жителей, которые могут быть интерес-
ны и полезны разным специалистам. Книга предназначена для всех, 
кто интересуется психологическими проблемами города и горожан, 
кто заинтересован в развитии современного города с учетом психоло-
гических данных.

Все права защищены.
Любое использование материалов данной книги полностью 
или частично без разрешения правообладателя запрещается 

Составление и редакционно-издательская подготовка выполнены 
по Государственному заданию ФАНО РФ 0159-216-001

Рецензенты:

А. А. Алдашева, доктор психологических наук, профессор
М. И. Воловикова, доктор психологических наук, профессор

Содержание

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев. Город как объект социально-
психологического исследования (вместо предисловия). . . . . . 5

Раздел 1
СОЦИАЛЬНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ ВОСПРИЯТИЯ 
ГОРОДА ЛИЧНОСТЬЮ И ГРУППОЙ

О. С. Шемелина, О. Е. Цыганкова. Образы «города-мечты» 
и реального города в представлении жителей
крупного и малого городов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 27

Н. В. Долгова. Психосемантический анализ
обыденных представлений москвичей о городе  . . . . . . . . . . .49

Н. К. Радина. Урбанистика и социальная психология:
город в представлении горожан  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 61

Е. Е. Пронина, Н. С. Гончарова. Современный город:
от Персоны к Самости  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .82

Раздел 2
ЦЕННОСТНО-ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ РЕГУЛЯЦИЯ
АДАПТАЦИИ МОЛОДЕЖИ К ГОРОДУ

Т. П. Емельянова. Городская среда в представлениях
молодых москвичей: рациональное и чувственное. . . . . . . .105

С. А. Литвина, С. А. Богомаз. Личностно-обусловленная
оценка городской среды через конструкт реализуемости 
базисных ценностей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .125

Содержание 

Е. А. Кукуев. Город как открытая система:
оценки реализуемости базисных ценностей
субъектов образования  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145

А. В. Капцов. Динамика личностных ценностей городской 
и сельской молодежи: сравнительный анализ . . . . . . . . . . . .166

Раздел 3
ГОРОД КАК ФАКТОР ФОРМИРОВАНИЯ СОЗНАНИЯ 
И ПОВЕДЕНИЯ ЛИЧНОСТИ И ГРУППЫ

А. И. Белкин. Территориальная дифференциация
ментальности авторов граффити
в постсовременном обществе. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .185

Т. В. Дробышева. Ранняя экономическая социализация
личности в разных условиях мегаполиса. . . . . . . . . . . . . . . . .205

Л. С. Акопян. Территориальная (город и село) и гендерная 
асимметрия проявления страхов у детей  . . . . . . . . . . . . . . . .232

Е. В. Бакшутова. Семантическое поле понятия «народ» 
в представлениях городских и сельских жителей
Самары и Самарской области. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .242

Аннотации статей на русском языке  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .259

Аннотации статей на английском языке. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .265

Сведения об авторах  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .271

С
овременная урбанистика как раздел экономической географии 
фиксирует внимание на вопросах, связанных с архитектурными, 
экономическими, транспортными, социальными и другими сторо-
нами жизнедеятельности и развития современного города. Пробле-
ма оптимизации социальной жизни города в рамках урбанис тики 
стимулирует поиск специалистами взаимосвязи, взаимозависи-
мости, взаимодействия города и его жителей (Психологические 
проблемы…, 2012; и др.). Однако узость дисциплинарных рамок 
для решения как теоретических, так и прикладных проблем в дан-
ном случае очевидна. Возможно, по этой причине некоторые авторы 
склоняются к междисциплинарной (Психология…, 2003) трактовке 
направления исследований города, с одной стороны, разделяя тео-
ретические («urban studies») и прикладные («urban planning», «urban 
design» и т. п.) направления его изучения, а с другой – расширяя 
спектр областей научного знания, среди которых, по их мнению, 
должна быть не только география, но и социология, социальная 
психология, антропология и др. (Иванов, 2013).
Начало проведения социально-психологических исследований 
городской среды обычно связывают с выходом книги Кевина Лин-
ча «Образ города» (Linch, 1960). До этого периода, по мнению Стен-
ли Милграма, социальная психология занималась малыми груп-
пами, диадами, «город же, как таковой, сохранял свой иммунитет 
и не подлежал социально-психологическому изучению» (Милграм, 
2001, с. 26). Тем не менее, обращаясь к истории вопроса, следует 
заметить, что в конце XIX–начале XX вв. идея, точнее, концепция 
проведения широкого спектра прикладных исследований города 

* 
Государственное задание ФАНО РФ 0159-2016-001.

Город как объект
социально-психологического 
исследования
(вместо предисловия)*

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

(географических, социологических, психологических в том числе) 
до начала планирования городской застройки была предложена Пат-
риком Геддесом (Geddes, 1904 и др.), учителем другого известного 
специалиста по городскому планированию, философа техники и ци-
вилизации Льюиса Мамфорда (Mumford, 1922 и др.). Геддес считал, 
что городское планирование – не только и не столько планирование 
пространства, но прежде всего это работа с городским сообществом 
(Чиж, Новиков, 2014). Конечно, идеи социально-психологического 
анализа духовной жизни горожан, специфики их межличностных 
отношений, коммуникаций, организации эмоциональной сферы 
как специфичных групповых феноменов высказывались в начале 
века еще Э. Дюркгеймом, Г. Зиммелем, Ч. Кули, Ф. Тённисом и дру-
гими социологами и философами. Однако именно Геддес сформу-
лировал идею проведения научных исследований города, обосно-
вывая это спецификой социальной жизни сообществ, которые будут 
жить в том или ином районе города.
Идея Геддеса успешно воплотилась в концепции наиболее из-
вестного исследователя городской среды К. Линча, которая воспри-
нималась им как нечто целостное, «почти не поддающееся расчле-
нению, со всеми разнообразными связями, ее пронизывающими» 
(Иконников, 1982, с. 6). Системный характер его концепции, кото-
рый, кстати, вполне согласуется с принципами системного подхо-
да в психологии, разработанного Б. Ф. Ломовым (Ломов, 2006 и др.), 
проявляется в трактовке города как «системного объекта, сущест-
вующего в потоке времени, непрерывно изменяющегося и несущего 
в себе следы преемственности культуры и единства исторического 
процесса» (Иконников, 1982, с. 12). Соединяя пространственное 
и временное измерения окружающей среды, Линч переходит от ана-
лиза чувственного восприятия физической среды к изучению более 
сложной организации образа города, который «является продуктом 
двустороннего процесса, связывающего наблюдателя и объект на-
блюдения» (Линч, 1982, с. 112). Вклад Линча в социальную психо-
логию города при этом не меньше, чем в когнитивную психологию. 
Кроме введенных им элементов содержания образа города (пути, 
границы, районы, узлы, ориентиры), которые до сих пор актуальны 
и используются психологами-урбанистами независимо от дисцип-
линарной принадлежности, следует отметить и другие его дости-
жения: вклад в трактовку образа города как группового феномена 
(«public images»), который «возникает в результате взаимодействия 
многих людей»; обоснование применения «ментальных карт»; опи-

Город как объект социально-психологического исследования

сание функции городского ландшафта как источника информации; 
поиск влияния «чувствуемого ландшафта», «ощущаемой среды» 
на межличностное общение в городе и т. п. Линч также отмечал 
общность переживаемых жителями положительных и отрицатель-
ных эмоций при восприятии предметно-пространственной среды 
района, города; подчеркивал зависимость психологического благо-
получия горожан от модальности восприятия окружающей среды; 
заложил основу ценностного подхода к оценке жизнедеятельнос-
ти горожан и т. п. Разработанная Линчем концепция исследования 
города практически воплощена в его «методе» (точнее, программе), 
который базировался на способах и техниках сбора данных, доста-
точно широко применяющихся и в современной социальной психо-
логии: выборочном стандартизированном интервью, проективном 
рисунке, распознавании по фото, эксперименте, экспертных оценках 
и т. п. (см.: Соснин и др., 2011; Социальная психология, 2002; и др.).
В настоящее время концепция Линча в изучении образа города – 
одна из самых популярных как у психологов-исследователей, так 
и у специалистов градостроения и урбанистов. Среди отечествен-
ных социальных психологов можно назвать Г. В. Акопова, Т. В. Се-
менову, Ю. А. Пиподня, Л. В. Давыдкину, О. В. Шемелину и О. Е. Цы-
ганкову (Ванину), Д. Н. Сазонова и Н. В. Поддубного, Н. К. Радину, 
Л. В. Шабанова и др. Работы некоторых из них представлены и в дан-
ной книге.
Американский социальный психолог Стенли Милграм, более 
известный своими экспериментами по изучению влияния (подчи-
нения), провел несколько психологических исследований жизни го-
рода (Milgram, 1970, 1974, 1977, 1984), три из которых заслуживают 
особого внимания. На первое его вдохновила ранее упомянутая кни-
га Линча. Предметом изучения стали ментальные репрезентации 
города у жителей Нью-Йорка и Парижа. Милграм считал, что обра-
зы города в сознании людей не являются ненужной информацией, 
дополнительным «багажом» ментальной сферы, он видел в них не-
обходимое условие выживания в сложной и разнообразной город-
ской среде: «Люди принимают много важных решений, основан-
ных на их представлениях о городе, а не на реальности» (Milgram, 
1977, р. 89). Для Милграма город – явление социальное, а представ-
ление о нем – коллективное, поскольку «ментальные карты явля-
ются не только продуктом умственной деятельности отдельных 
людей; они создаются также и социальными факторами и поэтому 
приобретают статус коллективных представлений, символически 

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

сочетающих верования и знания, которые культивируются и рас-
пространяются благодаря культуре» (Милграм, 2001, с. 115). Отда-
вая должное используемым методам «когнитивной картографии», 
сопоставлению фото и мнений, интервью и т. п., автор отмечал, 
что для выявления различных компонентов (когнитивного, эмоцио-
нального, интуитивного) ментальных карт в перспективе следует 
использовать и экспериментальные методы. Независимо от разли-
чий в изучении образа города Линчем и Милграмом, можно предпо-
ложить, что общность их исследований была связана с пониманием 
активности субъекта восприятия (горожанина или групп горожан), 
конструирующего «свой» образ города. Эта характеристика субъ-
екта является внешним атрибутивным его признаком во всех ва-
риантах субъектного подхода, развиваемого в Институте психоло-
гии РАН (Личность и бытие…, 2008; Психология человека…, 2009; 
Субъектный подход…, 2009; и др.).
Серия исследований Милграма по соблюдению норм социаль-
ного поведения в городе пополнила методический инструментарий 
социальной психологии новыми процедурами эксперимента: «прово-
цирующая экспериментальная ситуация», «стимулирующая экспе-
риментальная ситуация» и т. п. (формулировки названий Т. В. Дробы-
шевой и А. Л. Журавлева). Среди данных исследований привлекают 
внимание его эксперименты в метро (инициативой стала жалоба 
тещи Милграма на то, что ей, седовласой даме, не уступают место 
в метро). Поднятая им тема была продолжена другими специалис-
тами. Примером тому являются исследования соблюдения соци-
альных норм в московском и питерском метро, выполненные оте-
чественными авторами (Аль-Батал, 2009; Воронов, Аль-Батал, 2010). 
Полученные данные раскрывают закономерности социального вза-
имодействия людей в специфичных условиях «подземной жизни».
Еще одна интересная работа Милграма – исследование ранее 
не описанного феномена городской жизни, который был назван им 
«знакомые незнакомцы». Специфика коммуникаций в большом го-
роде, локальное проживание людей в разных его районах (терри-
ториальное пространство большинства жителей любого большого 
города строится по маршруту «дом–работа–дом») приводит к тому, 
что многие люди, проживая в одном районе города, неоднократно 
встречаются с одними и теми же людьми, но никогда не общают-
ся с ними. Как показал Милграм, эта тенденция не взаимодейство-
вать со «знакомыми незнакомцами» является формой адаптации 
к городской «перегрузке».

Город как объект социально-психологического исследования

В настоящее время исследования, начатые Милграмом, ведут-
ся его учениками – Д. Люсидо, Дж. Сабини, М. Силвер, Г. Такушьян 
и др., однако в России они нашли меньшее число продолжателей, 
чем работы Линча (возможно, из-за сложности организации экспе-
риментальных исследований).
Анализируя вклад классиков «психологии города», сложно обой-
ти вниманием работы социологов Роберта Парка с соавторами (Park 
et al., 1925), а также их ученика Луиса Вирта (Wirth, 1938), кото-
рые фиксировали внимание на изучении особенностей поведения 
горожан. По мнению Вирта, пространственные и социальные ха-
рактеристики города (плотность, территория, гетерогенность на-
селения) накладывают отпечаток на психологию его жителей. Так, 
плотность населения в городе определяет анонимность, равноду-
шие, бесстрастность личности горожанина (Вирт, 2005). Впоследст-
вии Ф. Зимбардо выдвинул и экспериментально проверил гипоте-
зу о том, что социальная анонимность и деперсонализация людей 
в больших городах провоцируют асоциальное поведение. Несмот-
ря на недостаток психологизма в концепции Вирта, следует заме-
тить, что косвенное обоснование коллективного поведения в городе 
как массового, не сводимого к поведению конкретных личностей, 
имеет важное значение для социальной психологии города. Парк 
и Бёрджесс, основатели урбанистической социологии, вместе с кол-
легами провели серию исследований, раскрывающую социальные 
аспекты жизни города и его жителей. Среди полученных ими ре-
зультатов для социальной психологии представляют интерес данные 
о различиях жизнедеятельности социальных групп в разных зонах 
города (напомним здесь о работах Геддеса, считавшего, что архитек-
турное планирование района предполагает планирование социума); 
о новых формах проживания семьи, а, следовательно, и семейных 
отношений; о возможностях города для раскрытия потенциала лич-
ности горожанина и др. (см. также: Психологические проблемы…, 
2012). Со стороны развития методического инструментария, важ-
ным является применение исследователями метода включенного 
наблюдения для изучения жизни горожан (Милграм, 2001).
Обращаясь к российским (и советским) исследованиям, выпол-
ненным в рамках социальной психологии города, нельзя обойти вни-
манием тот факт, что многие идеи о различиях жизни людей в городе 
и селе, в больших и малых городах, успешно развиваемые западными 
социологами и специалистами по планированию городской среды, 
впервые были описаны на рубеже XIX и XX вв. русским ученым, пуб-

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

лицистом и видным теоретиком анархистского движения П. А. Кро-
поткиным (Кропоткин, 2014). Различия в жизни горожан и сельских 
жителей он соотносил с разделением труда (умственный и ручной), 
но перспективы видел в развитии цивилизации, которая могла бы 
уравнять условия жизни промышленных рабочих и крестьян. Про-
тивник урбанизации, Кропоткин отстаивал идеи постепенного пе-
рехода к коттеджному строительству. Город, таким образом, должен 
был дезурбанизироваться, распределившись по сельскохозяйствен-
ным районам и пригородам (Рублев, 2008).
В начале 1970-х годов проблемы влияния урбанизации на психи-
ческое здоровье человека поднимались К. К. Платоновым (Платонов, 
1973). Позднее, с середины 1970-х годов и особенно в 1980-е годы 
эстонские психологи Ю. Круусвалл, Т. Нийт, М. Раудсепп, М. Хейд-
метс, Х. Миккин, Д. Р. Михайлов и др. провели серию исследований 
и выпустили несколько сборников научных трудов, объединивших 
работы специалистов, занимающихся изучением взаимодействия 
окружающей среды в целом (предметно-пространственной, природ-
ной, социальной), городской – в частности, и человека (Круусвалл 
и др., 1986; Михайлов и др., 1986; Нийт, 1983; Социально-психоло-
гические основы…, 1985; Средовые условия…, 1989; Хейдметс, 1989; 
Человек. Среда. Пространство…, 1979; Человек и среда…, 1981; Че-
ловек, общение…, 1986; и др.). Следует отметить, что опубликован-
ные работы вышеупомянутых авторов и их коллег (В. И. Смотриков-
ский, Р. Кильгас, М. Куйвитс, Э. Мюлла, К. Паадам, А. В. Степанов, 
К Лийк, Я. Вальсинер, Н. Б. Шкопоров и др.) внесли существенный 
вклад в становление отечественной социальной психологии города. 
Так, М. Хейдметс подчеркивал, что в большом городе общение но-
сит анонимный и обезличенный характер, происходит потеря тра-
диционных соседских отношений, у жителей отсутствует чувство 
«своего» двора, дома, улицы, города и т. п. Он выделял зависимость 
типа общения (межличностное, внутригрупповое, массовое) от ха-
рактеристик пространства городской среды. М. Раудсепп выделил 
социально-психологические последствия проживания в высотных 
домах: развитие пассивных видов деятельности, снижение игровой 
активности детей на улице, потеря культуры коммуникаций двора 
и т. п. Т. Нийт обращал внимание на плотность проживания людей 
в городе и влияние пространственной стесненности на поведение 
жителей; он подчеркивал интерес к изучению социальной актив-
ности в городе в условиях, когда сама среда (социальная, физичес-
кая) предлагает выбор – социальные контакты или уединение. Он 

Город как объект социально-психологического исследования

отмечал различия в средовом опыте людей, живущих в районах 
высокоэтажной застройки и в пригороде, показывал, как это отра-
жается на уровне и разнообразии стимуляции, на количестве соци-
альных контактов и объеме общения, на возможностях развития 
специфических навыков и интересов и т. п. Предметом исследования 
Ю. Круус валла стала детерминация образа жизни семьи в городской 
среде; средовое взаимодействие поколений в процессе социализации 
изучалось Д. Р. Михайловым и его коллегами (Михайлов и др., 1986).
В этот же период к психологическим проблемам образа жизни 
в городе и селе, влияния жилой среды на образ города, ценностного 
отношения к ней и т. п. обращаются российские психологи И. З. За-
ринская, В. Р. Пилипенко, Л. Ю. Салмин, Е. В. Сидорина и др. (Цен-
ности, образ жизни…, 1987). Так, по мнению авторов, особое воз-
действие на образ города оказывают жилище человека, различия 
в ментальности носителей «городской», «деревенской», «полугород-
ской» культуры и т. п. Ими определяется категория «городское со-
знание», выводятся ее пространственные характеристики; анали-
зируется категория «персональное пространство» жителей города, 
в русле взаимодействия психологии восприятия и социальной пси-
хологии изучается «образ жизни» и т. п.
Восприятие города его жителями в 1980-е годы стало предме-
том исследований не только отечественных психологов, но и архи-
текторов, географов, философов, культурологов и др. (А. В. Баранов, 
В. Л. Глазычев, А. В. Иконников, М. С. Каган, Г. З. Каганов и др.). Конеч-
но, эти работы преследуют особые цели, обусловленные дисципли-
нарной принадлежностью. Однако некоторые из полученных данных 
представляют интерес и для социальной психологии. В частности, 
Г. З. Каганов, изучая образ Петербурга и Ленинграда в работах ху-
дожников XVIII–XX вв., применил метод психолого-исторической 
реконструкции образа города как объекта социального восприятия 
художников разных периодов. Сопоставив художественные образы 
города с обыденными представлениями горожан, автор обнаружил 
общие и различающиеся элементы (см.: Голд, 1990). Подобный при-
ем сопоставления (к примеру, образа в печатных текстах и в обы-
денном сознании респондентов) в социальной психологии нередко 
используют сторонники социального конструкционизма. Сравни-
тельный анализ визуальных образов и коллективных представлений 
респондентов с применением методов психосемантики, контент-
анализа вербального материала, собранного на основе интервью, 
применялся последователями оценочного (эмоционально-оценоч-

Т. В. Дробышева, А. Л. Журавлев

ного) и когнитивного направления в психологии окружающей сре-
ды, или в «средовой» психологии (формулировки у исследователей 
разнятся). Данный подход получил широкое распространение благо-
даря работам отечественных психологов С. Э. Габидулиной, Л. В. Ни-
кольской, Х. Э. Штейнбах, И. А. Шмелевой, А. В. Яковлева и др. Выпу-
щенные в 2000-е годы монографии Штейнбах и Еленского, а также 
Габидулиной стали популярными в сообществе «психологов-урба-
нистов» (Габидулина, 1991, 2012; Штейнбах, 1987; Штейнбах, Елен-
ский, 2004), наряду с книгами Дж. Голда (Голд, 1990) и С. Милгра-
ма (Милграм, 2001).
В целом, если иметь в виду разработки социально-психологи-
ческой проблематики, то в этот период обращают на себя внимание 
отечественные исследования феноменов «соседство» (М. Раудсепп), 
«персонализация среды» (М. Хейдметс), «стресс перенаселенности» 
(Т. Нийт), а также изучение психологических проблем освоения но-
вого района (Г. И. Полторак), структуры и функций двора (Д. Р. Ми-
хайлов, К. Лийк), значения центральной площади города (А. В. Сте-
панов), особо опасных его мест (Е. В. Сауткина и др.) и т. п.
Следует заметить, что, исключая работы вышеназванных эстон-
ских психологов, исследования других отечественных психоло-
гов, социологов, архитекторов, выполненные в «советский» период 
в рамках психологии окружающей среды, нельзя назвать собствен-
но социально-психологическими. Однако разработанные разными 
авторами шкалы для оценки городской среды, дворов, районов; 
комплексные программы исследований, включающие интервью, 
пиктограммы, рисунки, фото- и видеоматериалы, анкеты, экспе-
рименты и т. п., а также полученные ими данные о межгрупповых 
различиях в представлениях и образах города в социальных (в за-
висимости от территории, времени, места проживания в городе 
и т. п.), профессиональных (архитекторы и просто жители), этни-
ческих, экономических, возрастных и других группах нашли свое 
применение в социально-психологических исследованиях города, 
которые с середины 1990-х годов, и особенно в 2000-е, стали ак-
тивно проводиться в разных регионах нашей страны (Психология 
и окружающая среда, 1995; и др.). Подтверждением этому факту 
являются защиты диссертационных работ по специальности «со-
циальная психология», объектом исследования которых стала вза-
имосвязь предметно-пространственной среды города и социаль-
но-психологических характеристик его жителей (С. А. Башкова, 
А. А. Балакина, О. А. Браун, Т. В. Семенова (Иванова), Ю. А. Пипод-