Естественно-научный подход в современной психологии

ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНЫЙ ПОДХОД 
В СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОЛОГИИ

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2014

Межрегиональная ассоциация экспериментальной психологии

Российская академия наук
Институт психологии

Московский городской психолого-педагогический университет

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова

Ответственный редактор
В. А. Барабанщиков

 УДК 159.9
 ББК 88
 
Е 86

Естественно-научный подход в современной психологии / Отв. ред. 
В. А. Барабанщиков. – М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2014. – 
880 с. (Интеграция академической и университетской психологии)

ISBN 978-5-9270-0293-1

Е 86

© Межрегиональная ассоциация экспериментальной психологии, 2014
© ФГБУН Институт психологии Российской академии наук, 2014

ISBN 978-5-9270-0293-1

 УДК 159.9
 ББК 88

Книга посвящена обсуждению широкого круга вопросов, касающихся реализации естественно-научного подхода в психологических исследованиях, и содержит 
около 150 статей, с различных сторон раскрывающих данную тему. Обсуждаются вопросы методологии естественно-научного изучения психических явлений, 
роли и места естественно-научных методов исследования (прежде всего, эксперимента) в развитии психологической науки, перспектив и границ применения 
экспериментальных и эмпирических методов в психологических исследованиях, 
создания новых экспериментальных средств и процедур, формализации психологического познания, объяснения и интерпретации данных экспериментальных исследований и мн. др. Данный труд является содержательным продолжением серии 
коллективных научных трудов, посвященных проблемам эксперимента в психологии, выпущенных за последнее время («Экспериментальная психология в России: 
традиции и перспективы», 2010; «Современная экспериментальная психология», 
2011; «Экспериментальный метод в структуре психологического знания», 2012). 
Выход настоящего издания приурочен к 185-летию со дня рождения И. М. Сеченова и 165-летию И. П. Павлова, выдающихся русских ученых, заложивших естественно-научные основы изучения психических явлений в отечественной науке.

Редакционная коллегия:

Ю. И. Александров, В. М. Аллахвердов, В. А. Барабанщиков (отв. редактор), 
Н. А. Выскочил, А. Н. Гусев, А. А. Демидов (отв. секретарь), П. Н. Ермаков, 
А. Л. Журавлев, Ю. П. Зинченко, А. В. Карпов, Л. С. Куравский, С. Б. Малых, 
В. Н. Носуленко, В. И. Панов, А. О. Прохоров, В. В. Рубцов, В. В. Селиванов, 
А. А. Созинов, И. С. Уточкин, Д. В. Ушаков, Ю. Е. Шелепин

Все права защищены. Любое использование материалов данной книги полностью 
или частично без разрешения правообладателя запрещается

Содержание

Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

I. 
Принципы естественно-научного познания в психологии

Г. Г. Аракелов. Будущее российской психологии – в развитии нейронаук. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11

В. В. Васина, Р. Г. Халитов. Открытая (экспериментальная) психология – путь
к новой парадигме: синергия гуманитарных и естественно-научных исследований  . . . . . . . . . 20

С. С. Зорин. Роль В. М. Бехтерева в развитии психологии в России. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 28

И. Н. Карицкий. Исследовательские объекты психологии и естественных наук:
сравнительный анализ  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 32

А. Ф. Корниенко. О противопоставлении естественно-научной и гуманитарной парадигм 
в психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 38

Н. С. Куделькина. Методологические проблемы в экспериментальных исследованиях 
неосознаваемых когнитивных процессов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 42

В. А. Мазилов. Естественно-научный подход в психологии: штрихи к биографии. . . . . . . . . . . . . . . . . 46

В. А. Мазилов, Е. А. Голубкова. Естественно-научная парадигма и перспективы
парадигмального синтеза в современной психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 51

А. В. Никольская. Тенденция к сдвигу от естественно-научной
к гуманитарной парадигме в изучении психики животных  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 58

Т. А. Ратанова. Развитие идей И. П. Павлова в отечественных психофизиологических
исследованиях. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 63

И. Г. Титов. Принцип интеграции в постнеклассической психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 69

Л. Р. Фахрутдинова. Категория переживания: о соотношении
естественно-научной и гуманистической парадигм в психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 74

Г. Г. Филиппова. Сравнительно-психологический метод в исследовании
раннего развития психики человека  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 81

Ю. Е. Шелепин. Нейроиконика и психология. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 87

Г. В. Шукова. Парадигмальные особенности психологии межвидового взаимодействия  . . . . . . . . . . 90

Е. А. Юматов. Развитие естественно-научных представлений
о природе психической деятельности мозга  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 96

II. Объективные методы исследования. Математизация психологического знания

В. Н. Антипов, А. В. Жегалло. Междисциплинарный естественно-научный подход
в изучении способности восприятия глубины, объема образов
плоскостных изображений с применением бинокулярного айтрекера  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 103

С. Л. Артеменков. Научные нормы и эвристики в оценке вероятности
сопредставленных событий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 112

С. Л. Артеменков, С. И. Попков. Графическое конструирование
иерархических экспериментальных процедур  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 118

М. М. Басимов. Нелинейная психология в конкретных исследованиях  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 125

Б. И. Беспалов, О. А. Климова. Зависимость ретестовой надежности эффекта Струпа
от варьируемых в тесте факторов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 132

А. Н. Воронин. Преодоление неопределенности инструкции в корреляционном исследовании. . . . 140

Г. М. Головина, Т. Н. Савченко. Разработка методики определения локальных
профессиональных норм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 145

В. Е. Дубровский, А. В. Гарусев. Многоканальные модели зрения  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 151

А. В. Жегалло, П. А. Мармалюк. Характеристики изображений,
определяющие эффективность их различения . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 157

И. И. Иванчей, Н. В. Морошкина. Критерий принятия решения в задачах на имплицитное
научение: сопоставление эмпирических данных с вычислительной моделью  . . . . . . . . . . . . . . 162

С. С. Исаков, А. В. Жегалло. Многопольный оптический датчик
для тахистоскопических исследований  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 169

И. Н. Карицкий, Д. Г. Зимовщикова. Аппаратурные методики психологической диагностики 
как реализация объективного подхода в психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 172

И. А. Кибальченко. Современная практика математических измерений эффекта интеграции 
в психологии (на примере интеграции разных форм опыта старшеклассников)  . . . . . . . . . . . . 178

И. М. Пучкова. Успешность начального этапа обучения в вузе:
статистический анализ компонент  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 182

А. А. Семяшкин. Значения медианы и среднего арифметического
как стандартизированные психодиагностические критерии
разделения полюсов когнитивных стилей у мужчин и женщин. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 187

В. К. Солондаев, Е. В. Конева. Оценка устойчивости результатов субъективного шкалирования  . . . 191

Н. Ю. Стоюхина. Советские психотехники – изобретатели и рационализаторы
экспериментальных приборов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 198

III. Сравнительная психология и психофизиология

И. А. Басюл, В. А. Барабанщиков. Интерфейс мозг-компьютер: психологическая перспектива. . . . . 205

Б. Н. Безденежных. Изучение соотношения мозговых и психических процессов
с помощью острого введения алкоголя . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 214

Д. Н. Берлов. Методологические аспекты концепции нервных коррелятов сознания . . . . . . . . . . . . . 220

О. В. Борачук, Ю. Е. Шелепин, А. К. Хараузов, П. П. Васильев, В. А. Фокин, А. В. Соколов.
Исследование особенностей принятия решения
в профессиональной деятельности операторов методом фМРТ  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 226

А. И. Булава, И. И. Русак, О. Е. Сварник. Успешность обучения и его психофизиологические
основания при последовательном формировании двух навыков . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 228

Е. Г. Вергунов, Е. И. Николаева. Проблема получения научного знания
на примере методологии анализа вариабельности сердечного ритма  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 232

В. В. Глебов, Г. Г. Аракелов, Е. А. Сошников. Междисциплинарный подход
в изучении психофизиологической адаптации иностранных студентов
(на примере китайских учащихся). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 239

Т. Н. Греченко, А. В. Жегалло, А. Н. Харитонов. Коммуникация у прокариот  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .246

Л. А. Дикая, В. В. Карпова. Динамика функциональной организации коры головного мозга 
у испытуемых с профессиональной художественной подготовкой
на разных этапах творческого процесса  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 254

И. С. Дикий. Особенности функциональной организации коры головного мозга у одаренных 
учащихся различных возрастных групп при выполнении когнитивной деятельности  . . . . . . 260

И. С. Дикий, Л. А. Дикая. Психофизиологические характеристики субъектов
при реализации ложных ответов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 265

Н. В. Звёздочкина, В. Н. Антипов, Г. Н. Ахмадуллина. Динамика спектральной мощности ЭЭГ 
при восприятии плоскостных изображений как объемных после специального обучения  . . 271

Н. П. Ивлиева, Ю. Р. Чистова, А. Г. Горкин. Изменения мозгового обеспечения поведения
при потере его результативности . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 279

М. С. Кузьмичева, Н. В. Звёздочкина. Некоторые психофизиологические особенности
у студентов с разным уровнем невербальной креативности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .284

Е. В. Мнацаканян. Возрастные изменения краткосрочной памяти на слова и фигуры
у здоровых испытуемых: поведенческие показатели и многоканальные вызванные 
электрические ответы мозга  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 289

Г. С. Радченко. Влияние исходных параметров вегетативной регуляции
на результат прослушивания классических музыкальных произведений. . . . . . . . . . . . . . . . . . 296

Л. А. Селиванова. Хемочувствительность рыб к аминокислотам по результатам
физиологических и психофизических исследований  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 301

А. А. Созинов, П. А. Пескова, Ю. И. Александров. Оценка постоянства связи выполнения актов 
поведения и активности нейрона при механическом повреждении его мембраны. . . . . . . . . . 306

А. Ю. Соколов, И. А. Хватов. Восприятие собственного тела у змей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 313

И. А. Хватов, В. И. Гулимова, В. М. Барабанов, А. Ю. Соколов, С. В. Савельев, А. Н. Харитонов. 
Особенности локомоции хрящепалых гекконов в орбитальном эксперименте  . . . . . . . . . . . . . 318

И. А. Хватов, А. Ю. Соколов, А. Н. Харитонов, К. Н. Куличенкова. Восприятие собственного тела
у крыс. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 326

Б. В. Чернышев, И. Е. Лазарев, Д. В. Брызгалов, Н. А. Новиков, Е. С. Осокина, А. С. Антоненко, 
Е. А. Архипова. Электрофизиологические корреляты спонтанных сбоев внимания –
указание на предвнимательный уровень обработки информации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 332

IV. Психофизика и психология восприятия 

К. И. Ананьева, А. А. Демидов, Т. А. Швец. Динамика механизмов межрасового восприятия  . . . . . . . 339

О. А. Арбекова, А. Н. Гусев. Влияние разноуровневых установок на время зрительного поиска 
в условиях инверсии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 350

Т. Н. Бандурка. Исследование интермодальных взаимодействий
в полимодальном восприятии у студентов. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 355

В. А. Барабанщиков, И. Ю. Жердев. Распознавание сложных зрительных паттернов
во время саккадических поворотов глаз . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 362

В. А. Барабанщиков, О. А. Королькова, Е. А. Лободинская. Распознавание
эмоциональных экспрессий лица в условиях стробоскопической экспозиции . . . . . . . . . . . . . . 371

И. В. Блинникова, С. С. Григорович, А. И. Измалкова, Ф. Р. Бадалова.
Пространственная организация зрительного семантического поиска. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 378

Н. А. Выскочил, В. Н. Носуленко. Экспериментальное исследование восприятия
эмоционально окрашенных акустических событий  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 384

И. М. Захаров. Восприятие субъективных (иллюзорных) контуров сложной формы  . . . . . . . . . . . . . 392

Т. С. Князева, А. В. Торопова. Сравнение восприятия эмоционального контекста музыки
российскими и китайскими музыкантами  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 396

А. И. Ковалёв, О. А. Климова, Г. Я. Меньшикова. Профиль опто-кинетического нистагма
как индикатор выраженности иллюзии векции . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .403

О. А. Королькова. Категоризация статических и динамических переходных экспрессий лица  . . . .409

В. И. Лупандин, О. В. Ломтатидзе, А. С. Алексеева, Т. К. Ковязина. Изучение дифференциальных 
порогов зрительных стимулов у девочек и мальчиков младшего школьного возраста  . . . . . . . 416

Е. А. Лупенко. Эффективность восприятия и опознания личности человека,
изображенного на портрете, в условиях предъявления целого и фрагментарного лица  . . . . . 420

Е. А. Лупенко, О. А. Королькова. Интермодальное сопоставление объектов
с эмоциональным содержанием  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 426

И. Н. Макаров, А. В. Чистопольская. Влияние искажений изображений
на процесс распознания лиц. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 433

Е. М. Орлова. Экспериментальные исследования влияния музыки на человека
в творчестве В. М. Бехтерева. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 439

А. В. Северин. Особенности восприятия предметов с вариативной формой
подростками при блокировке у них зрительного и моторного звеньев
механизма перцептивного действия  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .444

А. В. Северин, Г. В. Лосик. Особенности работы механизма «глазорука» у подростков
при изучении ими упругости предметов с вариативной формой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .449

И. Г. Скотникова., В. М. Шендяпин, А. И. Степанова. Парадоксальное соотношение
уверенности в решении c трудностью сенсорной задачи  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 456

Ю. Ф. Тюлюпов. Актуальность трансдисциплинарной методологии исследований
онтологической характеристики перцепции. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 462

И. С. Уточкин. Статистические репрезентации зрительных ансамблей  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .468

Н. Г. Шпагонова, В. А. Садов, Д. Л. Петрович. Динамические аспекты хранения
физической и семантической информации  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 475

С. А. Языков, М. В. Фаликман. Поиск букв и слов среди букв:
сравнительное исследование с регистрацией движений глаз . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .480

V. 
Психология познавательных процессов

Е. М. Алексеева. Эксперимент в психолингвистике: изучение фонологических
активационных процессов при продуцировании отдельных слов
и связных словосочетаний  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 487

С. Н. Бурмистров. Осознанная обратная связь как фактор формирования
неосознанного знания. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 491

А. Н. Гусев, О. А. Михайлова, А. Е. Кремлев. Роль внимания и памяти
в выраженности феномена «слепота к изменению» . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 495

В. А. Демарева, С. А. Полевая. Поиск возможных психофизиологических маркеров
лингвистической компетенции в пространстве параметров движений глаз
применительно к языкам азиатской семьи на примере японского языка. . . . . . . . . . . . . . . . . . . 501

А. В. Карпов. Экспериментальное исследование когнитивной интеграции
и личностной дифференциации в процессах принятия решения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 507

А. А. Кисельников, А. А. Сергеев, А. П. Долгорукова. Комплексное исследование
многомерного взаимодействия цветовой и эмоциональной семантических систем. . . . . . . . . 517

Н. Ю. Лазарева. Возникновение эффекта фиксированности как следствие сохранения
ранее эффективной схемы решения в рабочей памяти . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 520

А. А. Лебедь. Роль локуса подсказки в зрительном поле при решении задач
различного типа  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 527

А. Б. Леонова, И. В. Блинникова, И. А. Дегтяренко. Поиск релевантной информации
в пространстве интернет-сайтов: эффективность и удовлетворенность
пользователей  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 531

А. Р. Лунева, А. А. Лебедь. Влияние способа предъявления и вида подсказки
на скорость решения комбинаторных и инсайтных задач  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 537

Г. Я. Меньшикова, А. О. Тетерева, М. В. Пестун. Влияние аффективных факторов
на формирование когнитивных карт пространства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 542

А. А. Митькин. Единство абстрактного и конкретного в изобразительном искусстве
и процессах познания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .548

О. С. Никифорова, С. Ю. Коровкин. Юмор и решение творческих задач: эмоции vs фреймы. . . . . . . . 551

В. Н. Носуленко, Э. Паризе, Е. С. Самойленко. Сохранение и передача
субъективно значимых характеристик акустического события
через его вербальный портрет: межкультурный аспект . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 556

А. Д. Савинова. Исследование процессов анализа и синтеза в решении задач  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 566

В. В. Селиванов, Л. Н. Селиванова. Психическое человека в виртуальной обучающей среде  . . . . . . . 573

К. В. Скороходько. Исследование когнитивной составляющей децентрации:
способность представить себя на месте другого у лиц раннего юношеского возраста  . . . . . . . 581

Г. А. Спиридонов, Ю. К. Корнилов. Специфические особенности поведения и передачи
когнитивного опыта профессионала на примере специалистов в иностранных языках  . . . . . 584

О. В. Филяева. Исследование поведенческих паттернов в процессе решения
мыслительных задач  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 593

А. В. Чистопольская. Показатель ширины зрачка как способ фиксации динамики
решения инсайтных задач  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .600

А. В. Штыхина, О. С. Никифорова. Влияние эмоций на решение мыслительных задач. . . . . . . . . . . . 603

VI. Психология личности и социальных явлений

И. Р. Абитов. Динамика психологической саморегуляции студентов
в процессе получения высшего профессионального образования  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 611

В. В. Апанович, О. С. Мороз, Б. Н. Безденежных, Ю. И. Александров.
Аналитичность–холистичность мышления у представителей
разных социальных слоев российского общества. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 617

А. С. Баканов, М. Е. Зеленова, А. А. Алдашева. Когнитивно-стилевые особенности
и успешность работы в системе электронного документооборота. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 624

Е. В. Беловол. Когнитивные стили и личностные характеристики:
артефакт корреляционного анализа или закономерность?  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 630

И. Ю. Владимиров. Динамика модели партнера по взаимодействию
в ситуации ролевого конфликта. Роль опыта в построении эффективной модели. . . . . . . . . . . 638

И. Ю. Владимиров, В. А. Пелевина. Особенности эффектов функциональной фиксированности
у детей дошкольного возраста  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .643

Е. В. Головина. Связь уверенности с интеллектом  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 647

О. И. Деревянко. Структурно-содержательные характеристики
коммуникативной компетентности личности в контексте личностной зрелости
студенческой молодежи  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 652

М. Д. Дикова. Субъектность и показатели продуктивности и удовлетворенности жизнью. . . . . . . . 659

А. Н. Елизаров. Качественное исследование психотерапевтичного
социально-психологического пространства личности
на основе текстуально представленных результатов наблюдения. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 667

Л. И. Еремина. Исследование формирования креативности студентов
в процессе социального воспитания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 672

И. И. Знаменская. Моральное поведение: дифференциация и дедифференциация. . . . . . . . . . . . . . . 679

А. Ю. Калугин. Структура смыслообразующей активности на личностном уровне
интегральной индивидуальности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 685

Л. З. Левит. Еще раз о природе счастья: экспериментальное исследование  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 693

С. Л. Леньков, Н. Е. Рубцова. Межполовые различия профессионально важных качеств 
непроизводственных менеджеров первой линии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 700

И. А. Николаева. Ассоциативные функциональные пробы в изучении процессов
ценностного оценивания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 707

Л. М. Попов, Е. Н. Ибрагимова. Метод экспериментального изучения
внутренней и внешней мотивации личности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 713

М. В. Селезнева. Метод кросстабуляции в экопсихологическом исследовании
взаимодействия субъектов образовательной среды  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 718

И. Р. Сушков, Н. С. Козлова. Вовлеченность в социальную сеть
как проявление личностной потребности человека в коллективном субъекте. . . . . . . . . . . . . . 725

И. А. Юров. Исследование свойств нервной системы спортсменов
в зависимости от структуры деятельности. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 730

К. И. Юрова, И. А. Юров. Междисциплинарные связи в структуре индивидуальности . . . . . . . . . . . . 735

И. М. Юсупов. Маркеры этнокультурной дистанцированности народов Татарстана. . . . . . . . . . . . . . 740

VII. Психология функциональных состояний и деятельности

В. А. Барабанщиков, Е. Г. Хозе. Оценки экспрессий спокойного лица . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 749

О. П. Марченко. Оценка аффективно окрашенных слов русского языка
в рамках многомерного подхода к исследованию эмоций  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 759

Е. Н. Митрофанова. Диагностика предстартовых состояний спортсменов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 765

Е. А. Падурина, М. М. Басимов. Нелинейное влияние понимания причин состояния ребенка 
на родительские чувства. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 772

А. О. Прохоров. Образ психического состояния: теоретические аспекты . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 778

А. О. Прохоров, А. В. Чернов. Роль рефлексии в процессе регуляции
психических состояний студентов . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 783

Д. М. Рамендик, Е. Г. Чернышева. Саморегуляция функциональных состояний,
эффективность когнитивных процессов и индивидуальные различия. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 789

Е. Л. Сергиенко. Стратегии поведения в условиях ситуации неопределенности
и эмоциональной неустойчивости  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 793

Л. Р. Фахрутдинова, Т. Н. Сабиров. Переживание учебной деятельности
и интеллектуальные способности младших школьников
Китайской Народной Республики. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 796

О. Ю. Цуканова. Феномен психического выгорания в профессиональной среде менеджеров. . . . . . 801

VIII. Клинические исследования в психологии

Т. В. Галкина, Н. Г. Артемцева. Общее и особенное в представлении
о психологическом здоровье личности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 805

О. Е. Ельникова. Особенности сенситивного и эмоционального уровня
внутренней картины болезни представителей разных групп здоровья  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 811

И. В. Запесоцкая. Эмоциональные переживания как условие реализации
ценностно-смысловой сферы личности при сахарном диабете 1-го типа . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 818

Н. В. Зорина, С. С. Зорин. Многоуровневый комплексный подход формирования
психического здоровья детей. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 824

В. В. Кобыльченко. Проблема психологической диагностики детей
с отклонениями в развитии: теоретические аспекты  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 829

А. Р. Ковалева, С. А. Исайчев. Комплексное изучение деформаций у индивидов
с фобическими расстройствами и применение метода биоуправления для их коррекции  . . . 836

В. С. Меренкова. Особенности взаимосвязи внутренней картины здоровья
младших школьников с эмоциональным интеллектом их родителей . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 842

В. Б. Никишина, И. В. Запесоцкая. Трансформация временной перспективы инвалидов
вследствие травм и контртеррористических действий . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 847

Е. И. Николаева, А. В. Добрин. Анализ вариабельности кардиоритма при припоминании 
эмоциональных событий у детей 7–8 лет  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 854

И. Н. Омельченко. Психодиагностика хронотопа коммуникативной деятельности
дошкольников с задержкой психического развития:
синтез естественно-научной и гуманитарной парадигм  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .860

Н. В. Фомина, И. А. Ревина. Субъективные представления о процессе лечения
врачей и пациентов  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 866

Н. Е. Харламенкова, Д. А. Никитина. Психологические последствия влияния
на человека опасного для жизни заболевания: анализ случая  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 873

Предисловие

Говоря о естественно-научном подходе в психологии, имеют в виду позицию исследователя, изучающего психические явления как природный, естественный 
процесс. Этот процесс внутреннее организован, подчинен объективной системе 
детерминант, предполагает развитие; основной метод его исследования – эксперимент. Существенно, что современная картина мира не требует жесткого разделения субъекта и объекта научного познания. Так или иначе субъективный фактор 
охватывает все разделы науки о природе, достигая апогея в изучении душевной 
жизни, сложных и сверхсложных системных образований, включающих человека 
как часть органического целого.
Развитие естественно-научного подхода в отечественной психологической 
науке имеет глубокие корни. В этом плане 2014 г. является символическим. Научное сообщество отмечает 185-летие со дня рождения Ивана Михайловича Сеченова и 165-летие Ивана Петровича Павлова, выдающихся русских физиологов, 
заложивших основы объективного изучения психических явлений. Именно с естественно-научной традицией связаны наиболее значимые достижения отечественной психологии.
К сожалению, в последние десятилетия объем, а порой и качество экспериментальных исследований в России снизились. С одной стороны, это связано с активным интересом психологов к гуманитарной парадигме, к идиографическим 
и экспериментальным процедурам исследований, с другой стороны, сам естественно-научный подход потребовал нового осмысления в условиях меняющейся научной рациональности.
В настоящее время общая ситуация в психологической науке меняется. Экспериментальный метод вновь становится объектом серьезного внимания, происходит переоснащение инструментальной базы отечественной психологии, развернута подготовка новых кадров экспериментальных психологов. Это проявляется 
в росте публикаций, посвященных экспериментальному методу исследования, 
в регулярном проведении тематических конференций – «Экспериментальная психология в России: традиции и перспективы» (МГППУ, 2010), «Познание в деятельности и общении: от теории и практики к эксперименту» (ИП РАН, 2011), «Экспе
В сущности нас интересует в жизни только одно – наше психическое содержание. Его механизм, однако, 
и был, и сейчас еще окутан для нас глубоким мраком. 
Все ресурсы человека, искусство, религия, литература, 
философия, исторические науки – все это объединилось, чтобы пролить свет в эту тьму. Но в распоряжении 
человека есть еще один могучий ресурс – естествознание с его строго объективными методами.

И. П. Павлов

риментальный метод в структуре психологического знания» (ИП РАН, 2012) и др.1 
С 2008 г. в России издается профильный журнал «Экспериментальная психология». 
В 2013 г. образована новая организация профессиональных психологов – Российская ассоциация экспериментальной психологии.
Данный труд выходит накануне Всероссийской научной конференции «Естественно-научный подход в современной психологии» (Москва, 20–21 ноября 2014 г.). 
Конференция призвана обсудить ключевые вопросы теории, методологии и практики естественно-научного познания психических явлений, в том числе роли и места 
эксперимента в развитии психологической науки, перспектив и границ применения эмпирических методов в психологических исследованиях, условий создания 
новых средств и процедур объективного изучения психики, развития междисциплинарных методов познания, формализации психологического знания, объяснения 
и интерпретации данных экспериментальных исследований и мн. др.
Коллективный труд состоит из восьми разделов, в которых с разных позиций 
обсуждаются проблемы реализации естественно-научного подхода и перспективы его использования в различных областях психологии. Читатель имеет возможность ознакомиться с новейшими экспериментальными методами, фактическими 
данными, содержанием оригинальных гипотез и концепций, конкретными путями использования результатов экспериментальных и эмпирических исследований 
в интересах общественной практики.
Редакционная коллегия настоящего издания благодарит всех авторов данного 
труда, а также участников конференции за активное содействие в разработке объективных методов психологии и расширение границ естественно-научного знания.

* * *
Редакционная подготовка книги проходила в ускоренном режиме в сентябре–октябре 2014 г. в период начала учебного года и завершения ежегодных исследовательских программ. В этой связи выражаем глубокую признательность за высокую 
гражданскую и профессиональную позицию, преданность общему делу, которые 
продемонстрировали сотрудники и аспиранты Лаборатории познавательных процессов и математической психологии ИП РАН и Центра экспериментальной психологии МГППУ, подготовивших рукопись к изданию: К. И. Ананьевой, И. А. Басюлу, Д. А. Дивееву, А. В. Жегалло, И. Ю. Жердеву, О. А. Корольковой, Ю. В. Лапиной, 
Е. А. Лободинской, Е. А. Лупенко, О. П. Марченко, В. Н. Носуленко, Е. С. Самойленко, 
А. Н. Харитонову, Е. Г. Хозе.
В. А. Барабанщиков, А. А. Демидов

1 
Экспериментальная психология в России: традиции и перспективы / Отв. ред. В. А. Барабанщиков. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2010.
Познание в деятельности и общении: от теории и практики к эксперименту / Под 
ред. В. А. Барабанщикова, В. Н. Носуленко, Е. С. Самойленко. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2011.
Экспериментальный метод в структуре психологического знания / Отв. ред. В. А. Барабанщиков. М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2012.

Будущее российской психологии – в развитии нейронаук

Г. Г. Аракелов

Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
arakelov36@mail.ru

Несколько десятилетий назад психофизиологическая проблема была модна и ее 
пытались решить с разных позиций, в том числе и с дуалистической, используя 
многовековой опыт философской мысли. Однако достижения естественно-научных дисциплин в последние годы неопровержимо вынуждают нас признать надуманность этой проблемы.
Вообще для психологии характерно существование многих мифов, возникших 
в давние времена и поддерживаемых в настоящее время нашими философами и методологами наук. Тогда в моде были риторика, религия и умение непротиворечиво объяснить божественную природу человека. Сейчас главенствует эксперимент, 
фактология и многие мифы разрушаются или уже разрушены. Поэтому, как нам 
кажется, психология, хоть она и вышла из недр философии, должна максимально 
отдаляться от философии (у нее другие задачи) и дрейфовать в сторону конкретных, объективных наук.
Вообще-то сам термин «психика» всегда вызывал и вызывает неоднозначную 
реакцию – от полного его неприятия (например, И. П. Павлов) до желания заменить 
существительное «психика» на прилагательное «психическое» (например, по мнению Дж. Фишбаха, это уменьшает эмоциональную напряженность при восприятии 
указанного существительного). В то же время почти все исследователи поведенческих реакций и когнитивных процессов, анализируя работу мозга как базового субстрата этих процессов, не используют в своих рассуждениях этот термин. В целом 
кажется разумным отдать обсуждение психофизиологической проблемы и содержания термина «психика» на откуп философам, благодаря которым он и появился. 
Тогда психолог не будет ограничен неопределенностью понятия «психика», а будет работать с конкретными психическими явлениями и состояниями, выявлять 
закономерности их протекания, изучать или хотя бы знать мозговые механизмы 
их возникновения.

I

ПРИНЦИПЫ ЕСТЕСТВЕННО-НАУЧНОГО
ПОЗНАНИЯ В ПСИХОЛОГИИ

Если же говорить о взаимодействии психологии с другими дисциплинами, то наблюдается следующая тенденция: примерно с 1990-х годов начался интенсивный 
процесс интеграции таких, казалось бы, разных дисциплин, как нейропсихология, 
психофизиология, дифференциальная психология, когнитология с эмбриологией, 
молекулярной биохимией и нейрогенетикой. По западным публикациям уже трудно определить, кто написал статью: психолог или молекулярный биолог. Многих 
психологов уже не удовлетворяет констатация закономерностей внешне наблюдаемого поведения и когнитивных процессов. Они хотят больше знать о мозговых 
механизмах этих явлений и изучать их, понимая, что именно в таких механизмах 
кроется причина закономерностей.
В исследовании мозговой деятельности первоочередной задачей стоит изучение механизмов памяти, в которых рассматривается роль как отдельного нейрона, 
так и всего ансамбля нейронной сети. В настоящее время в компьютерном или математическом моделировании теории нейронных сетей общепринято положение 
Хебба, которое гласит: вес синапса изменяется, если одновременно активны пресинаптический и постсинаптический нейроны, что в целом позволяет строить модели обучения нейронных сетей. Однако у нейробиологов эта гипотеза вызывает 
сомнения и не может ответить на вопросы: каковы основы механизмов памяти 
и как эти механизмы могут быть воссозданы в компьютерных и математических 
моделях (Редько, 2009)?
Поэтому в изучении мозговых процессов так необходимы серьезные междисциплинарные исследования, охватывающие широкий спектр биологических, информационных и технических наук. Необходимо в этом направлении создать комплексную картину взаимодействия всех основных мозговых структур, например: 
выявить эволюционную картину происхождения мышления и интеллекта, исследовать когнитивную эволюцию, эволюцию познавательных способностей биологических организмов. Провести исследования, как, отчего и зачем произошли способности человека, обеспечивающие познание природы (Red’ko, Prokhorov, Burtsev, 2004).
Методологической целью современной психологии становится не только 
и не столько изучение внешне наблюдаемой картины поведения (и когнитивных 
процессов тоже) в известных и контролируемых условиях, но и расширение наших 
знаний за счет познания механизмов построения внутренней, ненаблюдаемой картины мира в психике субъекта. Например, обнаружение в мозгу явления нейрогенеза, т. е. рождения новых нейронов в мозге взрослых птиц, обезьян и человека, 
кардинально меняет наши теоретические представления о возможностях восстановления деятельности мозга и нарушенных при этом психических функциях. А также 
делает возможным создание научно обоснованных практических методов психологической реабилитации больных – с инсультом, спинальных больных, страдающих болезнью Паркинсона и т. д. А это станет возможно, если психология интегрируется в нейронауки. А мостиком и базой может и должна стать психофизиология.
При рассмотрении методологических подходов в нейронауках возникают важные вопросы, связанные с научными методами исследования. Самыми перспективными, вероятно, будут методы, позволяющие регистрировать активность всех 
нейронов в течение всего онтогенеза организма, во всех видах его поведения. Ключевые параметры таких методов должны строиться на клеточных уровнях регистрации активности мозга и возможности постоянного сопоставления активности 
клеток с текущим поведением организма (Анохин, Бурцев, Зарайская, 2002; Александров, 2005).

Безусловно, очевидна полезность нейронаук в исследовании мозга, результаты 
которых позволят в будущем каждому индивиду менять свою жизнь или восприятие 
своей жизни путем направленного изменения активности своих нейронов. Многие 
коррекционные, психотерапевтические методики показывают, что это, в принципе, возможно при определенных измененных состояниях. Таким образом, постулат 
«измени себя» может иметь вполне конкретное психофизиологическое наполнение 
(Сварник, Анохин, Александров, 2001).
В наше время во всем мире отмечается значительное увеличение количества 
людей пожилого и старческого возраста, популяция которых, по прогнозам Всемирной организации здравоохранения, через 10–15 лет составит во многих странах 
около 20–30 % всего населения. Увеличение продолжительности жизни человека 
в этой группе приводит к росту количества людей, больных депрессией, с острыми нарушениями мозгового кровообращения и различными формами деменции, 
включая болезнь Альцгеймера. Все эти обстоятельства настоятельно требуют поиска средств эффективной терапии указанных состояний (Островская, Цаплина, 
Гудашева, 2009).
Однако опыт и практика подобных медикаментозных лечений, а также научные исследования в этой области показывают низкую эффективность коррекции 
и терапии мозговых дисфункций. Имеющиеся лекарственные формы, к сожалению, 
не соответствуют ряду важных требований (множественность мишеней воздействия и пригодность для длительной превентивной терапии).
Этим требованиям в полной мере отвечают пептиды как многокомпонентные 
регуляторы медиаторных и сигнальных систем, характеризующиеся высокой эффективностью и низкой токсичностью (Бельник, Островская, Полетаева, 2007).
Многообещающим направлением в лечении мозговых дисфункций становятся оригинальный метод использования вирусных векторов, который в своей основе может нести ген пептида, способного изменить характер заболевания и последующую возможность коррекции мозгового заболевания. Опыты, проведенные 
на животных, показали хорошую результативность данного направления (Belnik, 
Ostrovskaya, Poletaeva, 2007).
Интересно отметить, что для борьбы с возрастными нарушениями памяти уже 
в наше время активно используется трансплантация нейронов и других клеток (например, астроцитов, имеющих гены ростового фактора). Большой объем научных 
работ, проведенных на животных, и клинические результаты показали высокую 
результативность данного метода (Островская, Высоцкий, Высоцкий, Гудашева, 
1999; Aleksandrov, 2005).
Другим перспективным направлением нейронаук в области коррекции когнитивной патологии являетсяизучение влияния разного рода факторов на сигнальную 
систему нейрона. Это направление решает следующее: 1) усиливает пресинаптический релиз глютамата; 2) увеличивает активность функции NMDA рецепторов; 
3) активизирует транскрипционный фактор, который связывается с циклической 
АМФ (CREB) (Pelsman, Hoyo-Vadillo, Gudasheva et al., 2003).
Данное направление базируется на учете того факта, что геном не является статическим депо генетической информации. Под влиянием комплексных факторов 
(внешних и внутренних) он подвергается структурным и функциональным изменениям, которые имеют критическое значение как для нейрогенеза, так и для функционирования головного мозга во время онтогенеза (Dyakonova, Chistopolsky, Dyakonova, 2009). Поэтому эпигенетическим механизмам, например модификации 

хроматина, придается все большее значение. Изменение хроматина приводит к изменению доступности ДНК для транскрипционной машины. Таким образом, воздействие на эти механизмы может изменять работу ДНК, например, восстановить 
нейрональную пластичность, нарушенную при когнитивной патологии (Гудашева, 
Трофимов, Морозова, Никитин и др., 2006).
Разумеется, одной из первостепенных задач нейронаук является ранняя диагностика мозговых патологий, которая составит основу единственно эффективного подхода к лечению – превентивного применения разработанных лекарственных 
препаратов. К числу наиболее перспективных способов ранней диагностики заболеваний мозга следует отнести современные методы нейроимиджинга. Эти методы важны для оценки соотношения функциональных и структурных изменений 
мозга при инсультах, травме мозга, интоксикациях (Сварник, Анохин, Александров, 
2001; Aleksandrov, Grinchenko, Shevchenko, 2001).
Не до конца понята и недооцениватся возможность использования стволовых 
клеток для коррекции некоторых психологических расстройств и даже выращивания органов из собственных клеток путем дедифференциации уже специализированных клеток самого организма.
Знание пластических возможностей мозга взрослого человека позволяет разработать специальные, точно направленные психологические программы тренировки мозга по определенным правилам для изменения структурно-функциональной 
организации больного мозга, что позволяет восстановить утраченную функцию. 
Разрабатываются психологические программы обучения детей чтению. Все эти 
программы эффективнее предшествующих, так как базируются на новых объективных данных о путях оптимизации работы мозга взрослого и ребенка и знании 
критических периодов возникновения психических функций в онтогенезе.
Процесс интеграции, размывание границ между науками – объективный процесс. А это приводит к объединению объектов исследования многих наук, взаимодополнению методическими приемами, формирует более широкий, цельный 
взгляд на закономерности и механизмы изучаемых явлений. Цели, задачи и методы исследований становятся общими. Именно так возникли нейронауки, где психология должна занимать достойное место.
Молекулярная биохимия и генетика, являясь одним из направлений нейронук, 
должна сделать важный прорыв в решении очень важной программы по исследованию мозговых механизмов, связанных с формированием, хранением и извлечением 
памяти. Важность понимание работы психики человека на молекулярном уровне 
даже в ограниченных жесткими рамками моделях может открыть пути к регуляции процессов памяти, пониманию механизмов психосоматических патологий. Необходимо научиться легко метить интересующие нас индивидуальные молекулы. 
Это даст возможность в живой клетке проследить их «жизненный» путь, что в целом позволит ответить на множество вопросов о механизмах пластичности мозга 
(Bravarenko, Malyshev, Voronin, Balaban, 2005).
Исследования репаративных возможностей нервных клеток на молекулярногенетическом уровне и отработка технологии направленного избирательного изменения экспрессии генов в нейронах разных функциональных типов откроют новую область биомедицинских приложений (Balaban, Poteryaev, Zakharov et al., 2001).
Развитие нейронаук идет стремительно. Нейронауки уже активно вторгаются 
в изучение природы личности, ее особенностей, наследуемости личностных черт. 
Нейронауки готовы полностью изменить наши представления о сущности человека. 

Такого рода исследования ставят проблемы этики, морали, права. Например, необходимо думать, где грань между моралью и биологией человека. Все более глубокое 
понимание природы агрессивности и эмоциональных реакций, их генетической 
детерминации требует более точного проведения границы между асоциальным 
поведением и психическими расстройствами, между аффективным поведением 
и правами человека и т. д. Немаловажное значение в каждом обществе имеет тема 
образования, обучения и подготовки научного потенциала. Изменения научного 
сознания людей, учитывающие психологические особенности человека, возможны только тогда, когда новую парадигму научного познания воспримет научная 
молодежь, которой не успели привить старые догмы. К сожалению, отказ от старых 
научных парадигм идет очень медленно. Например, в нейробиологии по-прежнему продолжают учить будущих специалистов в рамках рефлекторной парадигмы 
и синаптической доктрины. Началось это давно. Результаты экспериментов Г. Гельмгольца и других ранних исследователей животного электричества были ошибочно интерпретированы. Трактовался постулат, что нервная система построена 
из проводников электрического нервного импульса – носителя сенсорного послания эффектору (Гельмгольц, 1934). Таким образом, дальнейшая история нейрофизиологии стала историей мучительных приспособлений рефлекторной парадигмы 
к клеточной теории и другим достижениям биологии. Потенциал приспособлений 
в настоящее время исчерпан. Это стало ясно после открытия этологами центральных поведенческих программ и демонстрации нейроэтологами центральных генераторов упорядоченной активности (central pattern generator – CPG). Однако заблуждения сохранились в школьных программах и вузовских учебниках. Стоит 
острая необходимость объяснять школьникам и студентам, что живым структурам 
свойственно самопроизвольное функционирование, что нервные клетки, а также 
их ансамбли активны не потому, что они чему-то на что-то отвечают, а просто потому, что они живые.
Обучение мозговым процессам удобно начинать с работы сердца, показывая 
комплексность системы: спонтанный генератор и способность к адаптациям. Далее от сердца будет разумно перейти к изучению локомоторного поведения. После 
детального изучения локомоторного поведения перейти к генератору упорядоченной активности из хорошо изученных CPG беспозвоночных. Например, от клеточных и химических механизмов паттернизации выходной активности до механизма перестройки паттерна. Таким образом, предварительная и правильная подача 
знаний даст основу понимания работы сложного комплекса нейронных ансамблей, 
входящих в состав сложного мозга, и позволит молодым исследователям адекватно понимать мозг, изучать и описывать его в понятиях центральных генераторов, 
гетерохимизма и самоорганизации (Кудрявцева, Корякина, Сахаров и др., 1994).
Для мозговой деятельности важное значение имеет процесс обучения. Очевидным фактом является то, что результаты обучения животных должны быть во многих случаях эволюционно полезными (Burtsev, 2005). При этом парадоксально, 
но остается фактом то, что современная нейробиология так до сих пор не может 
объяснить, почему обучение адаптивно (Burtsev, 2003). Рассматривая теорию обучения с подкреплением, мы видим процесс обучения на поведенческом уровне, но это 
в целом не дает возможности перейти на уровень механизмов действия. Правило 
Хебба и основанное на нем правило пластичности, зависящей от времени спайка 
(spike-timing dependent plasticity – STDP), вызывают синхронизацию нервных клеток, 
но не дают ясной картины адаптивности (Burtsev, Turchin, 2006). Выход из этого ту

пика может дать теория функциональных систем, разработанная в первой половине ХХ в. выдающимся советским нейрофизиологом П. К. Анохиным. Вкратце напомним ее. Теория функциональных систем говорит о том, что процессы поведения 
и обучения направлены на достижение определенных результатов, адаптивность 
которых проверена естественным отбором в эволюции. Все это в целом позволяет 
связать разные уровни (физиологический, поведенческий и эволюционный) развития и адаптивности организма (Burtsev, 2004).
Для лучшего понимания процесса обучения важно исследовать самые простейшие биологические системы, способные это делать. В качестве такой модели 
может быть использована почвенная нематода, состоящая из 900 клеток, треть которых – нейроны. Еще одна возможность в этом направлении – изучение культуры 
нервной ткани in-vitro. Как показали работы последних лет, сети живых нейронов 
способны обучаться даже вне мозга – в пробирке (Burtsev, Korotayev, 2004). Преимущество изучения формирования адаптивных нейрональных сетей в культуре 
в том, что такая модельная система более удобна для воздействия и наблюдения, 
чем целостный организм. Таким образом, область исследования и связанное с ней 
обучение в культурах нейронов будет развиваться и позволит сделать открытия, 
которые существенно изменят наши знания о работе мозга (Бурцев, 2005).
Возникает закономерный вопрос: что же нам даст понимание принципов обучения, увязывающих клеточный и системный уровни? Ответ на этот вопрос откроет новые пути к расширению интеллектуального потенциала человека путем 
улучшения обучения и увеличения активности памяти. Это также даст возможность создать новый класс адаптивных искусственных систем, которые будут обладать целенаправленным поведением, способностью самостоятельно распознавать 
проблемные ситуации и оперативно находить альтернативные пути получения 
требуемого результата. Подобные адаптивные системы станут основой для появления нового поколения автономных роботов и компьютерных программ (Бурцев, 
Гусарев, Редько, 2002).

Новые знания о языке мозга, принципах целостной работы мозговых структур, 
безусловно, повлияют и на развитие когнитологии, психологии, особенно на развитие прикладных аспектов, разработку новых тренингов, путей реабилитации 
людей с психическими недомоганиями и болезнями.

Интересной и перспективной темой в исследовании мозговых процессов является тема восприятия, которая требует новых подходов. Пока сложно представить, 
как могут непротиворечиво сосуществовать синхронизации при воспроизведении 
и последовательной передачи информации в голове индивида и одновременном 
восприятии. И это только самый первый вопрос, который возникает при рассмотрении данной проблематики (Molodavkin, Voronina, Ostrovskaya, 1997).
Нейронаука, изучающая мозговые процессы биологических объектов, находится в наши дни на пороге расшифровки механизмов мышления. Наиболее успешно 
создаются современные методы прижизненной визуализации работающего мозга, 
которые дают возможность регистрации мыслительных процессов в мозге человека и животных, формирования образов. Результатом таких важных исследований 
станет создание новых технологических приборов, способных декодировать мысли 
и передавать их как сигналы на различные электронные устройства и даже другой 
мозг (Nikitin, Balaban, 2001).
Еще одним из наиболее перспективных направлений нейронаук станут кросскультурные исследования. Они в наибольшей степени и достаточно существен