Историогенез и современное состояние российского менталитета

ИСТОРИОГЕНЕЗ 
И СОВРЕМЕННОЕ 
СОСТОЯНИЕ 
РОССИЙСКОГО 
МЕНТАЛИТЕТА

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2015

Российская академия наук
Институт психологии

 УДК 159.9
 ББК 88
 
И 90

Историогенез и современное состояние российского менталитета / Отв. ред. В. А. Кольцова, Е. В. Харитонова. – М.: Изд-во 
«Институт психологии РАН», 2015. – 479 с. (Методология, теория 
и история психологии)

ISBN 978-5-9270-0287-0

И 90

© ФГБУН Институт психологии РАН, 2015

ISBN 978-5-9270-0287-0

 УДК 159.9
 ББК 88

В книге рассмотрены теоретико-методологические основы исследования 
менталитета, проведен семантический анализ понятий «менталитет» 
и «ментальность», раскрыты природа, сущность и функции менталитета 
в развитии общества и личности, факторы его формирования, исследована 
история разработки проблемы менталитета в отечественной и зарубежной 
социогуманитарной мысли и научном знании, описаны базовые компоненты национального менталитета. Выявлены особенности менталитета 
русского народа в целом, а также ментальные характеристики разных 
групп дореволюционной России (крестьянства, купечества). Обоснована 
центральная роль духовно-нравственной составляющей в структуре менталитета русского народа. Раскрыты состояние и инновационные тенденции 
в развитии современного российского менталитета как следствия коренных 
социально-политических преобразований в обществе в конце XX – начале 
XXI столетия.

Все права защищены.
Любое использование материалов данной книги полностью 
или частично без разрешения правообладателя запрещается 

Содержание

В. А. Кольцова. Российский менталитет как предмет
социально-психологического исследования (введение). . . . . . .5

Раздел первый
Проблема менталитета в отечественном социогуманитарном 
научном знании и общественной мысли России:
историко-теоретический анализ

Н. В. Борисова. Проблема менталитета в трудах И. А. Ильина  . . . . . . . . . .19

А. А. Гостев. Влияние православно-христианской традиции 
на российский менталитет как проблема
исторической психологии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 25

И. В. Загороднова. Социально-деятельностная роль менталитета: 
философский и психологический аспекты  . . . . . . . . . . . . . . . . 48

В. А. Кольцова. Разработка проблемы менталитета в русской 
общественной мысли дореволюционного периода  . . . . . . . . . 63

А. А. Королёв. Российская ментальность в исторической динамике: 
от «Руси уходящей» к «России электронной». . . . . . . . . . . . . . 164

О. И. Маховская. Феномен «разрыва поколений»
в отечественной гуманитарной традиции:
«гамлеты» и «дон кихоты» XIX–XXI столетий. . . . . . . . . . . . . . 168

Л. В. Спицина, В. А. Кольцова. Кардинальные социальные
преобразования общества и изменение
соотношения традиционных и инновационных
компонентов менталитета. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 192

А. В. Сухарев. Роль этнической функции образов природы
в развитии ментальности личности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 205

Б. Н. Тугайбаева. История ментальностей,
феминистская антропология и психология женщин  . . . . . . .219

Е. В. Харитонова. Соотношение понятий «менталитет»
и «ментальность». . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 226

А. В. Юревич. Базовые компоненты национального менталитета. . . . . 240

Раздел второй
Особенности менталитета русского народа
и факторы его формирования

Т. И. Артемьева. Характеристика менталитета русского народа
в трудах отечественных ученых XIX–начала XX столетия  . . 265

Е. Г. Синякина. Влияние внутриобщинных отношений
на психологию русского крестьянства
дореволюционного периода  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 280

И. Р. Федоркова. Особенности менталитета русского купечества
конца XIX–начала XX столетия . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 302

Е. Н. Холондович. Ф. М. Достоевский
о национальном русском характере  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .321

А. Н. Шаров. П. А. Сорокин о роли православия
в системе свойств русской нации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 331

Раздел третий
Состояние и инновационные тенденции
в развитии современного российского менталитета

В. В. Аншакова, М. Г. Голубева. Коммуникативная культура
как составная часть менталитета народа
(на примере компактно проживающих
в Астраханской области ногайцев)  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 337

Н. Л. Александрова. Стабильность и динамика имплицитных
концепций интеллекта в изменяющемся обществе. . . . . . . . 344

И. А. Джидарьян. Представление о счастье мужчин и женщин 
в российском менталитете  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 352

Т. П. Емельянова. Этнические представления россиян: движение 
к мультикультурализму или «плавильному котлу»?  . . . . . . . 364

О. А. Камнева. Ценностные ориентации компактно проживающих 
этносов (на примере ногайцев Астраханской области)  . . . . 377

Н. Б. Карабущенко. Ментальные характеристики современной 
российской политической и бизнес-элиты  . . . . . . . . . . . . . . . 386

И. Н. Рахманина. Особенности межличностных отношений
в семьях компактно проживающих этносов
в полиэтническом регионе (на примере ногайцев
Астраханской области). . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 396

В. Е. Семенов. Современная Россия в контексте концепции
российской полиментальности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 403

В. А. Соснин. Особенности менталитета народов
христианско-православной и исламской культур 
и современный терроризм. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 430

Аннотации. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 449

О
дно из приоритетных мест в структуре современного социогуманитарного знания занимает проблема менталитета. Ее 
актуальность и интерес к ней ученых не случаны, определяются 
стремлением выявить «корни» и эксплицировать причинную обусловленность поведения и действий человека, а также социальных 
групп, системы их отношений к разным сторонам действительности. Апелляцию к особенностям менталитета можно обнаружить 
в исследованиях детерминации психологических и социально-психологических явлений, их состояния и динамики. Причем отсылки 
к менталитету народа, метальным характеристикам личности и социальных общностей наблюдаются, прежде всего, тогда, когда требуется объяснить недостаточно изученные и отрефлексированные 
психологические явления при отсутствии ясности в их причинной 
обусловленности. В этом случае на помощь «приходит» менталитет, 
превращающийся тем самым в универсальный объяснительный 
принцип. Однако при этом, как ни пародоксально, остается недостаточно раскрытой природа самого данного феномена. Таким образом, наблюдается явное противоречие между востребованностью 
и широтой использования понятия «менталитет» и недостаточностью понимания описываемой им реальности.
Являясь комплексной по своему характеру, проблема менталитета разрабатывается в различных отраслях знания – в культурной 
антропологии, психологии, истории, социологии, философии. Однако главная роль в ее исследовании, несомненно, принадлежит 
психологии.
Само понятие «менталитет» впервые было использовано в 1867 г. 
американским философом Р. Эмерсоном.
Его введение в научный тезаурус, распространение и обоснование соответствующей области исследования связаны с историей 

Российский менталитет как предмет 
социально-психологического 
исследования (введение)

В. А. Кольцова (Москва)

Введение

французской научной мысли и с оформлением ряда направлений 
по изучению данного феномена.
В немалой степени этому способствовали труды философа, социолога, юриста, педагога, одного из основателей социологии как самостоятельной науки, создателя французской социологической 
школы Э. Дюркгейма и появление в издаваемом им журнале «Социологический ежегодник» специальной рубрики «Групповая ментальность». Обращение Дюркгейма к понятию менталитета было 
продиктовано стремлением раскрыть специфические особенности 
исследуемой им социальной действительности – общества и социальных групп. Рассматривая общество как особый вид реальности, 
не сводимой к биопсихической, воплощенной в совокупности индивидов, Дюркгейм решающую роль в его жизни отводил коллективному сознанию как выражению и фактору формирования присущих народу особенностей, его менталитета. Согласно Дюркгейму, 
общество может существовать только при наличии между его членами определенной однородности. Эта однородность, присущая 
конкретному народу, воплощается в общезначимых коллективных 
представлениях – в морали, праве, религии, привычках, умственных установках, верованиях и чувствах, которые навязываются индивиуальному сознанию общественной средой.
Ключевой идеей, проходящей через все творчество Дюркгейма, выступало противопоставление, дихотомия, индивидуального 
и социального (индивидуального и коллективного сознания, индивидуальных и коллективных представлений, индивидуальных 
и социальных фактов). Не отвергая наличия в коллективной жизни индивидуальных сознаний, ученый вместе с тем подчеркивал, 
что сами по себе они еще не образуют социальной реальности, существование которой предполагает их объединение, комбинацию. 
Именно это приводит к возникновению качественно новой социальной реальности и ее основной составляющей – присущего тому 
или иному народу коллективного сознания, менталитета. При этом 
утверждается примат социального над индивидуальным (коллективного сознания над индивидуальным, коллективных представлений над индивидуальными), его «принудительное воздействие» 
на сознание и поведение индивидов.
Французский философ и психолог-позитивист Л. Леви-Брюль 
в своих исследованиях по изучению познавательной деятельности 
представителей разных культур опирался на введенное Дюркгеймом понятие «коллективные представления» как совокупности навязываемых социумом индивиду верований и чувств. Однако в отличие от Дюркгейма, акцентирующего внимание на универсальных 

В. А. Кольцова

характеристиках обществ и дифференцирующего их по уровню «солидарности» («механическая» солидарность, базирующаяся на кровном родстве в первобытном обществе, и «органическая» солидарность, основанная на общественном разделении труда в развитых 
общественно-социальных системах), Леви-Брюль ставит задачу раскрытия особенностей менталитета людей цивилизованных и «примитивных» культур, проявляющихся, прежде всего, в специфике 
их познавательной деятельности. Согласно его мнению, в «низших 
обществах» доминируют коллективные представления, определяющие своеобразный характер и тип мышления его членов: глубоко 
эмоциональное отношение к познаваемым явления; нечувствительность к логическим противоречиям; закрытость, непроницаемость 
для объективного опыта. Это приводит ученого к выводу о наличии 
на ранних стадиях развития общества особого типа ментальности – 
пралогической ментальности.
Большой вклад в теоретико-эмпирическую разработку проблемы менталитета внесли создатели школы «Анналов» Марк Блок 
и Люсьен Февр, создавшие новое направление исторического исследования, в котором осуществлен переход от событийной истории, «истории-повествования» к «истории-проблеме». Новая стратегия исторического исследования в школе «Анналов» заключалась 
во всестороннем и целостном изучении всех сторон жизни общества – хозяйственно-экономических, политических, социальных, культурных. При этом особое внимание уделялось раскрытию психологической составляющей исторического процесса. Согласно М. Блоку, 
основной предмет исторического исследования – «человек во времени» (Блок, 1986). Тем самым были заложены основы создания психологизирующей истории.
Большое внимание в работах представителей школы «Анналов» 
уделялось изучению ментальных характеристик народов различных 
культур и исторических периодов. Свою задачу они видели в воссоздании «истории чувств и образа мышления эпохи». В качестве 
основной структурной единицы анализа менталитета выделялись 
мировоззрение и массовые представления людей определенного исторического периода. Именно история ментальностей, по мнению 
ученых, составляет подлинную суть истории, основу синтеза всех 
исторического данных. Не умаляя роли экономического, политического, социального процессов, они вместе с тем считали необходимым их рассмотрение через призму отношения людей к общественным явлениям. Таким образом, социальные явления обретали 
психологичекую интерпретацию, рассматривались в их обусловленности «коллективным образом чувств».

Введение

Заслугой историков данного направления являлся также выход 
за рамки традиционного рассмотрения менталитета как исключительно характеристики высших слоев общества (государственных 
деятелей, известных личностей, героев) к его изучению как массовидного социально-психологического феномена, в котором объективируются и отражаются устойчивые, глубинные свойства широких народных масс. Анализируя вклад представителей школы 
«Анналов» в историческую науку, А. Я. Гуревич пишет: «Исключительно существенно то обстоятельство, что новые знания о человеке, включаемые в поле зрения историка на уровне ментальности, относятся, по преимуществу, не к одним лишь представителям 
интеллектуальной элиты, которые на протяжении большей части 
истории монополизировали образование, а потому и фиксацию 
информации, традиционно доступной историкам, но и к широким 
слоям населения. <…> До того „безмолвствовавшее большинство“, 
практически исключаемое из истории, оказывается способным заговорить на языке символов, ритуалов, жестов, обычаев и суеверий 
и донести до сведения историка хотя бы частицу своего духовного 
универсума» (Гуревич, 1989, с. 115–116). Это, в свою очередь, потребовало раскрытия особенностей повседневной бытовой жизни 
рядовых людей, что привело к созданию новой проблемной области 
исследования – истории повседневности («история питания», «история костюма», «история детства» и т. д.). Характерные для общества 
способы мышления и чувствования народных масс, их переживания, 
страхи, верования и т. д. стали предметом исследования и начали 
рассматриваться как важная компонента исторического процесса.
Проблема «психологического склада» русского народа получила глубокое освещение в отечественном философско-психологическом и этнографическом знании XIX–XX столетий. Осмыслению 
особенностей русского национального характера, метафизических 
основ «народного духа» посвящены работы К. С. Аксакова, Н. А. Бердяева, И. Н. Болтина, В. И. Даля, Н. Я. Данилевского, Ф. М. Достоевского, И. А. Ильина, К. Д. Кавелина, Н. М. Карамзина, Л. П. Карсавина, И. В. Киреевского, Н. И. Надеждина, А. Ф. Лосева, Н. О. Лосского, 
М. П. Погодина, Ю. Ф. Самарина, И. П. Сахарова, А. И. Сикорского, И. М. Снегирева, В. Соловьева, С. М. Соловьева, А. В. Терещенко, П. А. Флоренского, С. Л. Франка, А. С. Хомякова, Б. Н. Чичерина, 
Г. Г. Шпета, В. Ф. Эрна, П. Д. Юркевича и многих других отечественных авторов.
В этом ряду особо следует отметить вклад ученых Этнографического отделения Русского Географического общества (К. Д. Кавелин, Н. И. Надеждин), а также созданного В. Н. Тенешевым Этногра

В. А. Кольцова

фического бюро в исследование образа жизни, бытовой культуры, 
духовых ценностей народа (прежде всего, крестьянства) России. 
В результате сбора конкретных данных был накоплен богатейший 
уникальный материал, касающийся «психологического склада» 
русского народа.
В советской психологии первым к исследованию проблемы менталитета в конце 1960-х годов обращается А. Я. Гуревич (Гуревич, 
1972). И хотя на этом этапе само понятие «менталитет» Гуревичем 
не используется как неустоявшееся и еще не вошедшее в научный 
оборот, в его работах представлено достаточно полное описание 
той реальности, которая обозначается данным понятием. Начиная 
с 1980-х годов в работах Гуревича уже используется понятие «менталитет», которое определяется им как «духовный инструментарий», «умственное оснащение народа» (Гуревич, 1989; 1991; 2005). 
Подчеркивается роль менталитета как регулятора сознания и поведения индивидов, восприятия людьми природного и социального 
мира, системы их отношений к разным сторонам действительности. Согласно Гуревичу, менталитет воплощает в себе «повседневный 
облик коллективного сознания», включает социально-психологические установки, способы восприятия, чувствования и мышления 
(Гуревич, 1989, с. 115).
В структуре менталитета Гуревич наряду с осознаваемыми выделяет также неосознаваемые психические феномены: автоматически 
воспроизводимые действия, представления и формы поведения. Эти 
неотрефлексированные, но реально существовавшие в изучаемый 
исторический период пласты психики людей, живших и творивших 
в рассматриваемые периоды истории, анализируемые исследователями с позиции современной науки, позволяют полнее воссоздать 
ментальные характеристики народа. Как пишет автор, «в ментальности раскрывается то, о чем изучаемая эпоха вовсе и не собиралась, 
да и не была в состоянии сообщить, и эти ее невольные послания, 
не отшлифованные и не процензурированные в умах тех, кто их отправил, тем самым лишены намеренной тенденциозности – в них 
эпоха как бы помимо собственной воли „проговаривается“ о самой 
себе, о своих секретах. В этой особенности ментальности заключена огромная ее познавательная ценность. На этом уровне удается 
расслышать то, о чем нельзя узнать на уровне сознательных высказываний. Круг знаний о человеке в истории, о его представлениях 
и чувствах, верованиях и страхах, о его поведении и жизненных 
ценностях резко расширяется, делается более многомерным и глубже выражающим специфику исторической реальности» (Гуревич, 
1989, с. 115–116).

Введение

Проблема менталитета активно разрабатывается в современной отечественной науке (К. А. Абульханова, 1997; М. И. Воловикова, 
А. А. Гостев, 1986; 1994; А. Я. Гуревич, 1989; 1991; 1993; И. Г. Дубов, 
1993; Т. П. Емельянова, 2009; И. Е. Загороднова, 2008; В. В. Колесов, 
2006; Е. В. Мочалова, 2008; Д. В. Полежаев, 2007; Российский менталитет…, 1997; Российская ментальность…, 1994; В. Е. Семенов, 2007; 
Е. Г. Синякина, 2010; О. Г. Усенко, 1994; и др.).
Рост интереса к проблеме менталитета в настоящее время обусловлен кардинальными преобразованиями, происходящими 
во всех сферах современного российского общества. Жизнь и общественная практика последних десятилетий убедительно подтвердила необходимость учета менталитета народа при планировании и организации новых социальных проектов, эффективность 
которых во многом определяется отношением к ним доминирующей части общества. То, что не соответствует глубинным характеристикам народа, отвергается им, не получает должного развития. 
Видимо, именно этим обусловлена «пробуксовка» ряда реформ, 
ориентированных не на традиционные для нашего народа коллективистические отношения, а на конкуренцию и индивидуалистические ценности.
Следствием социальных преобразований последних лет явилось 
беспрецедентное материальное и социальное расслоение общества, 
что нанесло существенный удар по его гомогенности и социальной 
стабильности. Это ставит задачу выявления и исследования глубинных образований социальности и, прежде всего, менталитета, 
который обеспечивает в сложившихся условиях объединение разрозненных слоев населения в единую социально-культурную общность – российский народ, способствуют сохранению и укреплению 
его идентификации.
Как справедливо подчеркивает ряд исследователей, в последние десятилетия под влиянием коренных изменений в жизни общества возникли новые характеристики в психологии российского 
народа (А. А. Гостев, И. Е. Загороднова, Г. В. Осипов, В. Е. Семенов, 
А. А. Терентьев, Б. П. Шулындин и др.). На смену относительно единого в ментальном отношении макросоциума пришло полиментальное общество (В. Е. Семенов). На уровне общественного сознания 
вследствие массированной идеологической обработки оказались 
девальвированными такие традиционно присущие нашему народу черты, как коллективизм, идеализм, предпочтение духовных 
ценностей материальным, патриотизм, стремление к кооперации 
и взаимопомощи в трудовой деятельности и быту. На этом фоне обнаруживается рост индивидуализма, рационализма, прагматизма, 

В. А. Кольцова

эгоизма, космополитизма. Это свидетельствует о том, что менталитет – «живое», динамичное образование, чутко реагирующее на качественные изменения в образе жизни народа, глобальные преобразования в области социально-экономической и политической 
жизни общества.
Вместе с тем наряду с изменчивостью менталитет имеет относительно инвариантный характер, сохраняя свои базовые, ядерные 
характеристики (основополагающие нормы и принципы бытия людей, устойчивые отношени их к разным сторонам действительности), 
сформировавшиеся в течение многовековой истории народа, даже 
в условиях качественных социальных преобразований общества. 
В определенных ситуациях, требующих высокой активности людей (кризисное состояние, войны), и даже под влиянием знаковых 
событий эти глубинные свойства народа, часто пребывающие в латентном состоянии, выходят «на поверхность», актуализируются. 
Подтверждение тому – недавние события современной российской 
истории, связанные с присоединением к России Крыма, вызвавшие 
всплеск патриотических настроений у большинства граждан нашей 
страны, обострившие чувства сопричастности к ее прошлому и настоящему, приведшие к осознанию необходимости консолидации 
российского общаства.
Понятием «менталитет» обозначаются те наиболее значимые 
психологические характеристики, которые присущи какому-либо 
народу и отличают его от других социальных общностей. Каждый 
народ имеет свой особый способ восприятия мира, склад мышления 
и эмоционально-чувственной сферы, отличается специфическими 
формами реагирования на действительность.
Говоря о содержательной характеристике менталитета, следует 
отметить, что в науке сложилось его понимание как психического 
склада народа, совокупности его психологических характеристик, 
свойств, определенных представлений о мире.
Так, И. Г. Дубов определяет менталитет как специфическую организацию психологической жизни людей, включающую систему 
взглядов, оценок, норм и умонастроений, которая задает вместе 
с доминирующими потребностями и архетипами коллективного 
бессознательного иерархию ценностей, а значит, и характерные 
для данной общности убеждения, идеалы, склонности, интересы 
и другие социальные установки, отличающие указанную общность 
от других (Дубов, 1993).
В работах других авторов в число компонентов менталитета 
включаются не только мировоззренческие и ценностно-смысловые 
характеристики, но и общепсихологические свойства (особенности 

Введение

умственной деятельности, коллективной памяти, чувственно-эмоциональной сферы) (А. А. Гостев, Т. П. Емельянова, А. В. Юревич и др.).
Распространенным способом исследования менталитета является также выявление характерных для народа социальных представлений (К. А. Абульханова, Н. Л. Александрова, И. А. Джидарьян, 
С. Масковичи, А. Н. Славская и др.).
В работах М. И. Воловиковой показателем менталитета русского народа выступают особенности нравственного поведения людей. 
Большое внимание уделяется исследованию культурных традиций 
народа, прежде всего праздничной культуры (Воловикова, 2003; Воловикова, Тихомирова, Борисова, 2003).
Делается попытка определенным образом структурировать составляющие менталитет компоненты (В. В. Колесов, А. В. Юревич 
и др.).
Как видно из приведенных выше определений, в структуре 
менталитета выделяются различные составляющие – особенности мировосприятия народа; система его взглядов, представлений 
о разных сторонах действительности; доминирующие потребности 
интересы и склонности; идеалы и ценности; архетипы коллективного бессознательного. Таким образом, менталитет характеризуется 
наличием осознаваемых и неосознаваемых компонентов; чувственно-эмоциональных, рациональных и поведенческих; постоянством 
его ядерных, глубинных элементов и изменчивостью периферийных. 
Менталитет проявляется на микро- (человек), мезо- (социальные 
группы) и макроуровне (народ в целом). Представляется, что первые 
два уровня можно определить понятием «ментальность».
Следует иметь в виду, что менталитет – это явление конкретнопсихологическое: оно относится к конкретному субъекту – данному, 
конкретному народу. Поэтому задача исследования состоит в том, 
чтобы выявить специфические, присущие данному народу психологические особенности, его отличие от других народов. В связи с этим 
представляется, что простого перечня компонентов недостаточно 
для понимания сущности менталитета того или иного народа, ибо 
каждый народ характеризуется наличием одних и тех же компонентов психики (ценности, идеалы, умственная, эмоциональная волевая 
сфера и т. д.). В случае ограничения компонентным подходом, по сути, 
результатом является исследование менталитета вообще как некоего 
абстрактного феномена; специфические характеристики менталитета данного, конкретного народа при таком подходе не раскрываются.
Для решения поставленной задачи в настоящее время широко 
используется метод сопоставительных кросс-культурных исследований, который позволяет выявить присущие изучаемым народам