Психологическое знание: современное состояние и перспективы развития

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2018

Под редакцией

А. Л. Журавлева и А. В. Юревича

Российская академия наук
Институт психологии

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ ЗНАНИЕ: 

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ 

И ПЕРСПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ

УДК 159.9
ББК 88
П 86

Все права защищены. Любое использование материалов 
данной книги полностью или частично 
без разрешения правообладателя запрещается 

Психологическое знание: Современное состояние и перспективы развития / Под ред. А. Л. Журавлева, А. В. Юревича. – М.: 
Изд-во «Институт психологии РАН», 2018. – 716 с. (Методология, история и теория психологии)

ISBN 978-5-9270-0365-5

П 86

УДК 159.9
ББК 88

© ФГБУН Институт психологии РАН, 2018

ISBN 978-5-9270-0365-5

В книге рассматриваются актуальные проблемы развития психологического знания. В фокусе внимания авторов общее состояние и основные характеристики психологического знания, тенденции и перспективы его развития, типы знания в конкретных областях психологии. 
В процессе анализа рассматривается ряд методологических проблем. 
Книга адресована как профессиональным психологам, так и всем, кому не безразлично методологическое состояние этой науки.

Содержание

Предисловие . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 7

А. В. Юревич. Вместо введения:
Состав и структура психологического знания  . . . . . . . . . . . . . . . . . 9

Раздел I
ОБЩЕЕ СОСТОЯНИЕ И ХАРАКТЕРИСТИКИ 
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

В. А. Кольцова. Гуманитарное знание:
история и перспективы развития. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 37

Д. В. Ушаков. Анатомия психологического знания. . . . . . . . . . . . . . . . . 71

В. А. Мазилов. Психологическое знание
и методологические проблемы психологии. . . . . . . . . . . . . . . . . . 115

А. В. Юревич. Структура психологических теорий  . . . . . . . . . . . . . . . . .141

Е. Ю. Патяева. Классическое, неклассическое
и постнеклассическое знание в современной психологии . . . . . 160

В. В. Знаков. Три типа понимания мира человека –
три типа психологического знания  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 194

С. Д. Смирнов. Мир чувств и чувство мира  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 224

Т. В. Галкина, А. Л. Журавлев. Проблема типов
психологического знания в трудах Я. А. Пономарева  . . . . . . . . . 246

Раздел II
ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ В РАЗВИТИИ 
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

Т. Д. Марцинковская. Вызовы современной психологии –
импульс для развития? . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 277

Е. А. Сергиенко. От дифференциации к интеграции подходов 
и категорий в современном психологическом знании  . . . . . . . . 308

Т. В. Зеленкова. Интегративные тенденции
в развитии психологии: от монолога к полилогу  . . . . . . . . . . . . . 332

Т. В. Корнилова. Представления о «каузальном инкрементализме» 
и психологической неопределенности как о перспективах 
развития объяснения в психологии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 368

В. А. Янчук. Социокультурно-интердетерминистская
диалогическая перспектива позиционирования 
в психологическом многообразии  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 385

Раздел III
СОСТОЯНИЕ ЗНАНИЯ
В КОНКРЕТНЫХ ОБЛАСТЯХ ПСИХОЛОГИИ

И. А. Мироненко. Проблема личности и задачи
современного этапа развития психологической науки . . . . . . . . 409

Н. Е. Харламенкова. Описание, объяснение и обоснование 
теоретического знания в современной психологии личности  . . .431

В. Ф. Петренко. Исследования коллективного бессознательного 
как одно из перспективных направлений
развития психологии. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 454

И. Н. Семенов. Эпистемологическая типология форм
научного знания в рефлексивной психологии творчества . . . . . 472

А. А. Грачев. Психологическое знание в деятельности
руководителя: гуманистический аспект. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 514

Д. А. Китова. Знания в структуре психологической готовности 
личности к предпринимательской деятельности. . . . . . . . . . . . . 537

Н. С. Полева. Анализ интеллектуальных сетей
как способ саморефлексии психологической науки  . . . . . . . . . . 562

Раздел IV
ПЕРПЕКТИВЫ РАЗВИТИЯ
ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ЗНАНИЯ

Д. А. Хорошилов. Проблема микро- и макроуровней
социального познания: настоящее и будущее. . . . . . . . . . . . . . . . 583

Т. А. Нестик. Образ будущего и долгосрочная ориентация
научного сообщества: социально-психологический анализ . . . 602

М. С. Гусельцева. Перспективы развития
психологического знания: блеск и нищета прогнозов  . . . . . . . . 628

К. Б. Зуев, Т. А. Нестик. Библиометрический анализ развития 
основных направлений психологических исследований 
(по данным WoS и статистике поисковых запросов Google)  . . . .671

Т. А. Нестик, А. Л. Журавлев, А. В. Юревич. Глобальные вызовы 
и будущее психологии: развитие психологической науки 
и практики в цифровом обществе  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 698

Сведения об авторах  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 714

Знание обычно определяют как адекватное отражение действительности в сознании человека, научное знание – как систему знаний 
о законах природы, общества, мышления, психологическое знание – 
как знание о сознании и других компонентах человеческой психики.
В определении научного знания через знание вообще (например, в «Википедии») нет тавтологии. Научное знание – это частный 
случай знания вообще, которое представляет собой более широкое 
понятие. Соответственно научное психологическое знание, о котором пойдет речь в этой книге, не исчерпывает психологического знания, которое, помимо научного, включает еще и житейское, 
оставшееся за пределами проведенного авторами анализа.
Научное психологическое знание разделяет ряд общих характеристик и знания вообще, и научного знания в целом, и житейского 
знания, но при этом оно имеет свою специфику в отношении каждого из этих видов знания, о которой и пойдет речь в настоящей книге.
Естественно, психологическая наука очень разнообразна, 
но еще бóльшим разнообразием характеризуется современная психологическая практика. В таких условиях, возможно, было бы более уместно вести речь не о психологическом знании, а о психологических знаниях. Однако авторов этой книги объединяет убеждение 
в том, что разнообразие его видов не отменяет существования ряда 
его общих характеристик, которые дают возможность говорить о нем 
как едином целом, хотя, как будет показано, степень его единства 
и целостности оставляет желать лучшего, что традиционно является одной из главных проблем психологической науки и практики.
Проблема состояния, структуры и перспектив развития психологического знания – одна из узловых для методологии психологической науки и практики. В ней сфокусированы и другие методологические проблемы психологии, а некоторые из них специально 
рассматриваются в этой книге. Однако здесь представлен специфи
Предисловие

Предисловие

ческий взгляд на них, предопределенный стремлением рассмотреть 
их именно под углом зрения состояния и перспектив развития психологического знания, что отличает данную книгу от других работ, 
посвященных методологии современной психологии.
Данная публикация продолжает традицию издания трудов 
по методологии психологии, сложившуюся в Институте психологии РАН. Продолжает она также традицию анализа постнеклассической рациональности, заложенную В. С. Степиным, который 
является, пожалуй, наиболее «референтным» для современных 
отечественных психологов специалистом по методологии науки, 
оказавшим на них наибольшее интеллектуальное влияние. В работе активно используются и другие идеи этого выдающегося ученого, в частности, его представления о структуре научной теории 
(статья А. В. Юревича о структуре психологических теорий) и др.
В жанровом плане она представляет собой сборник научных трудов, объединенных общей целью анализа и единым углом зрения, 
но, что естественно, содержащих совершенно разные позиции относительно рассматриваемых проблем.
Структура сборника определяется логикой преподнесения затронутых проблем его авторами и включает четыре основных раздела, содержательное наполнение которых, очевидно, ясно из их названия: «Общее состояние и характеристики психологического 
знания» (раздел I), «Основные тенденции в развитии психологического знания (раздел II), «Состояние знания в конкретных областях психологии» (раздел III), «Перспективы развития психологического знания» (раздел IV).
По мнению авторов, книга может быть полезна не только для интересующихся методологией психологии, внимание к которой, несмотря на всевозрастающую погруженность последней в практику, 
усиливается (с особым удовлетворением можно отметить все более 
обостряющийся интерес практической психологии к ее методологическим проблемам), но и для тех, кому не безразличны обозначенные в названии состояние и перспективы развития психологического знания.
А. Л. Журавлев, А. В. Юревич

Одной из особенностей современного состояния психологической 
науки в России служит сочетание, с одной стороны, высокой востребованности психологического знания и его носителей – психологов, 
с другой, ослабление попыток внести порядок в это знание и некоторое пренебрежение по отношению к методологическим вопросам. Такое сочетание не выглядит парадоксальным: если психологическое знание «покупают», а «покупают» его повсеместно и очень 
охотно, значит, оно того заслуживает, стало быть, нет нужды сомневаться в его адекватности и ломать голову над «проклятыми» методологическими вопросами, которые к тому же, как показывает опыт 
более чем столетнего развития психологической науки, все равно 
неразрешимы. Да и вообще отечественные социогуманитарии все 
более явно превращаются из производителей знания в трансляторов знания, произведенного западной наукой, в нашу социальную 
практику2. В подобных условиях было бы странно, если бы психологи вместо того, чтобы продавать охотно покупаемый у них товар – 
психологическое знание (или то, что считается таковым), занялись 
его придирчивым анализом и выявлением его скрытых недостатков.
Тем не менее диспропорция между неудовлетворительным состоянием психологического знания и его высокой востребованнос
1 
Статья подготовлена при поддержке РФФИ, проект № 15-06-02137.

2 
Отметим в этой связи, что, например, по мнению Ю. М. Плюснина, 
в современном обществе «презентационный» тип поведения ученого, состоящий в применении научного знания, его «разыгрывании» 
и коммерческом внедрении в практику, вообще вытесняет «классический» тип, заключавшийся в производстве этого знания (Плюснин, 2003). В данной связи уместно привести и мнение И. Ф. Кефели 
о том, что «время научных открытий сменилось временем использования плодов этих открытий, когда науке дается временная (надо полагать) отставка» (Кефели, 1997, с. 19).

Вместо введения:
Состав и структура психологического знания1

А. В. Юревич

Вместо введения: состав и структура психологического знания

тью не может не настораживать, поскольку рано или поздно может 
обернуться предъявлением психологическому сообществу оправданных рекламаций. А известная мысль непопулярного ныне автора: тот, кто переходит к решению частных вопросов, оставив 
у себя «в тылу» нерешенные общие, будет постоянно на них натыкаться (и спотыкаться), – актуальна и поныне. В результате постановка вопроса о том, что же представляет собой психологическое 
знание, как оно организовано и структурировано, вполне уместна и сейчас, когда приготовленные психологами «блюда» принято, как в рассказе одного из классиков русской литературы, «есть, 
не глядя в тарелку».
Трудно не согласиться и с тем, что «самая актуальная проблема психологии на современном этапе – это интеграция психологического знания» (Мазилов, 2003, с. 218), если, конечно, не понимать 
эту интеграцию как искусственное подведение под общий знаменатель заведомо не подводимых под него научных подходов и направлений. А интеграция психологического знания едва ли возможна 
без его систематизации, позволяющей навести хотя бы минимальный порядок в психологическом «хозяйстве».
К числу основных структурных элементов психологического 
знания можно отнести следующие1:

1) 
базовые «идеологии» (и сопряженные с ними системы методологических принципов);
2) категории;
3) теории;
4) законы;
5) обобщения;
6) объяснения и интерпретации;
7) прогнозы и предсказания;
8) факты и феномены;
9) знание контекста (установление фактов и феноменов);
10) эмпирически выявленные корреляции между феноменами;
11) описания;

1 
Представленное ниже рассечение «знаниевого поля» психологии – 
это, естественно, аналитическая абстракция. В действительности элементы психологического знания нередко входят в состав друг друга, 
пересекаются, накладываются друг на друга и т. п., и это «поле», хотя и не выглядит как «аккуратно постриженный газон» (в чем традиционно видится одна из главных проблем психологической науки), 
но и не разделено на изолированные «межи».

Вместо введения: состав и структура психологического знания

12) методики;
13) технологии;
14) знания, ассимилированные психологией из смежных наук.

В основании психологического знания лежат базовые психологические «идеологии», такие как бихевиоризм, когнитивизм, психоанализ 
и т. д. Эти «идеологии» и соответствующий им уровень организации психологического знания называют по-разному: парадигмами, подходами, ориентациями, системами знания и др. Но в любых 
систематизациях психологического знания он непременно присутствует, что неудивительно: данный, наиболее крупномасштабный уровень «рассечения» психологической науки и накопленного ею знания нельзя не заметить (см., напр.: Методология…, 2008; 
Парадигмы…, 2012; Субъективный подход…, 2009; и др.).
В психологической литературе трудно найти удовлетворительное и достаточно приемлемое определение подобных – на сегодняшний день наиболее глобальных – систем психологического 
знания и перечисление того, что они охватывают. Психоанализ, например, определяют и как один из базовых подходов в психологии, 
и как теорию, и как метод, и как область психологической практики, и даже как религию современного западного общества (Беккер, 
Босков, 1961)1. Каждое из подобных определений верно, но страдает неполнотой. Когнитивизм, бихевиоризм и психоанализ можно 
охарактеризовать и как глобальные психологические методологии 
или «психологические империи» (Юревич, 2000), в границах которых заключены общий образ или модель психологической реальности, основные принципы ее изучения, соответствующие теории, 
способы производства знания, критерии его верификации и т. д., 
это дает основание характеризовать глобальные системы психологического знания именно как идеологии, выполняющие не только 
познавательные, но и идеологические функции, например, функцию демаркации «своих» и «чужих».
Каждая из психологических «империй» фактически живет 
по собственным законам и не имеет с другими психологическими «империями» ничего общего, кроме границ (Юревич, 2000). 
Это дает основания говорить о том, что наиболее глобальные системы психологического знания, как и куновские парадигмы, «несоизмеримы» друг с другом, т. е. не вписываются в единые критерии рациональности. Соответственно психология характеризуется 

1 
А Р. Вудвордс назвал психоанализ «опасной религией, удушающей науку изнутри» (см.: Аллахвердов, 2003, с. 215).

Вместо введения: состав и структура психологического знания

как допарадигмальная наука, т. е. преднаука, которая станет полноценной только тогда, когда в ней будут выработаны общеразделяемые критерии рациональности и достоверности знания, психологические методологии объединятся, а конкурирующие парадигмы 
сольются друг с другом (Кун, 1975).
Глобальным психологическим «идеологиям», конечно, можно 
отказать в статусе знания, усмотрев в них не знание как таковое, 
а лишь «матрицу» для его производства. И они, безусловно, выполняют данную функцию, но при этом являются и собственно знанием, 
поскольку общие представления о психике как о поведении, трансформациях образа, взаимодействии сознания и бессознательного 
и т. д. предполагают немало знаний, которые и делают возможными переключения «фокуса» видения психологической реальности.
Психологическим категориям, как и базовым психологическим «идеологиям», тоже можно приписать вспомогательную роль, 
представив их как средство выражения психологического знания, 
а не знание как таковое. И действительно, казалось бы, какое знание 
содержится просто в обозначениях, даже если это такие термины, 
как сознание, личность, бессознательное, потребность, мотив и т. п.?
Однако нетрудно заметить, – и этот эксперимент любой психолог может провести над самим собой, – что каждая из подобных категорий вызывает не просто поток словесных ассоциаций, но и актуализирует целый массив знаний – об их наполнении, разнообразии 
трактовок, истории изучения. Конечно, это знание отчасти пересекается с другими видами психологического знания – в первую 
очередь, о соответствующих феноменах, однако не сводится к нему. 
И вполне понятно, почему психологическим категориям нередко 
отводится роль основных «сгустков» психологического знания и его 
опорных компонентов (Петровский, Ярошевский, 1998). Вся история психологической науки может быть представлена как история 
развития психологических категорий, а один из возможных ответов на вопрос о том, в чем же состоит ее прогресс в условиях хаотичности знания и отсутствия его кумулятивности, звучит так: 
«в обогащении категорий» (там же). То есть про личность или мотивацию мы сейчас знаем больше, чем знали сто или пятьдесят лет 
назад, и в этом – несомненный прогресс психологической науки 
(подробнее см.: Прогресс психологии…, 2009).
Психологические категории разнообразны по своему происхождению, однако наиболее рельефно обозначаются три их источника. Первый источник – обыденный опыт. Основная часть категорий, 
которыми оперирует научная психология, – это термины обыден

Вместо введения: состав и структура психологического знания

ного языка: ощущение, восприятие, эмоции, чувства и др. Иногда 
они перекочевывают из обыденного языка в категориальный аппарат научной психологии без принципиальных, а иногда и вообще 
без каких-либо смысловых трансформаций. Иногда подвергаются 
на территории научной психологии своеобразной «чистке» – переопределениям (обычно множественным), погружению в новые 
смысловые контексты и т. д. – подобные той, которую Ф. Хайдер 
произвел при закладывании оснований психологии межличностных отношений (Heider, 1958). Второй источник психологических 
категорий – термины других наук. Например, ключевые категории 
концепции К. Левина – «поле», «валентность» и др. – откровенно 
позаимствованы им из естественных наук, хотя все же чаще психология заимствует категории у более близких – социогуманитарных – дисциплин. Третий источник психологических категорий 
носит «внутренний» характер. Многие из них возникают на территории самой психологии, хотя в таких «собственных» категориях психологической науки, как сублимация, каузальная атрибуция 
и др., как правило, тоже звучат отголоски внешнего по отношению 
к ней опыта.
Один из главных путей построения единой и стройной системы 
психологического знания, подобной системам естественно-научного знания, видится в построении иерархической системы психологических категорий (Петровский, Ярошевский, 1998). А установление гносеологических отношений между ними рассматривается 
как эквивалент установления онтологических отношений между соответствующими фрагментами психологической реальности. 
Такой путь объединения психологического знания – его объединение «сверху», путем «наведения мостов» между психологическими категориями – выглядит гносеологически обоснованным, 
хотя и чреват построением довольно произвольных конструкций.
В отличие от глобальных систем психологического знания, психологические теории определяются довольно часто как «системы 
взаимосвязанных гипотез и утверждений относительно какого-либо феномена или системы феноменов» (Shaw, Costanzo, 1970, p. 4), 
«системы ясных утверждений, делающих возможными предсказания относительно эмпирических явлений» (ibid., p. 7) и т. п., хотя 
в описание этих теорий, как правило, включается обильный материал нетеоретического (эмпирического и др.) характера, который 
редко вписывается в какую-либо систему. Такие определения звучат очень привычно, мало отличаясь от определений теории, которое есть у каждого, кто занимается наукой, и имеют общей чертой