Междисциплинарные исследования памяти

Междисциплинарные 
исследования памяти

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2009

Российская академия наук
Институт психологии

Под редакцией
А. Л. Журавлева,
Н. Н. Корж

 УДК 159.953
 ББК 88
 М 43

Междисциплинарные исследования памяти / Под ред. 
А. Л. Журавлева, Н. Н. Корж. – М.: Издательство «Институт 
психологии РАН», 2009. – 283 с. (Экспериментальные исследования)

ISBN 978-5-9270-0174-3

М 43

© Институт психологии Российской академии наук, 2009

ISBN 978-5-9270-0174-3

 УДК 159.953
 ББК 88

В книге представлен широкий круг новейших исследований памяти, выполненных в русле биохимического, нейрофизиологического, 
психофизического, экологического и социально-психологического 
подходов. Описаны результаты экспериментов и современные 
представления о биологических процессах, лежащих в основе феномена памяти, функциях памяти в познавательной деятельности 
и социальной жизни, этнических и национальных особенностях 
воспоминаний об исторических событиях (коллективная память). 
Книга будет интересна специалистам и студентам, интересующимся загадками человеческой памяти.

А. Л. Журавлев, Н. Н. Корж. Проблемы междисциплинарного 
исследования памяти 
5

Раздел 1

Т. П. Емельянова. Коллективная память
с позиций конструктивизма 
17

Дж. Верч. Коллективная память 
33

Дж. Верч. Национальные нарративы и консервативная
природа коллективной памяти 
47

Дж. Коул. Память и современность 
58

Дж. Коул. Малагасийские и западные концепции памяти:
отношение к постколониальной политике
и исследование памяти 
81

Раздел 2

Д. Шактер. Семь грехов памяти: грех предубеждения 
109

Д. Шактер. Семь грехов памяти: грех застревания 
133

Н. Н. Корж. Личностные черты невербальной памяти 
(психофизический контекст) 
157

Н. Г. Шпагонова. Психофизические характеристики памяти 
в лабораторных и естественных условиях 
179

Дж. Тэйлор, Дж. Олични. От амнезии к деменции: исследование 
памяти и вербальной деятельности методом ССП 
199

Раздел 3

Т. Н. Греченко, Е. Н. Соколов. Пейсмекерная активность –
свойства и функции 
225

Е. Н. Соколов, Т. А. Палихова. Нанонейроника памяти 
249

Е. Б. Бурлакова. Роль липидов мембран в передаче
и хранении информации (новая модель памяти) 
258

СОДЕРЖАНИЕ

В
 течение двух лет (1988–1989) в Институте психологии РАН 
по инициативе лаборатории когнитивных процессов работал 
семинар (руководитель семинара – Корж Н. Н.), целью которого было 
обсуждение широкого спектра исследований памяти и поиска точек 
притяжения для «наведения мостов» между разными научными 
направлениями, изучающими память.
К тому времени многие исследователи памяти прониклись идеей, что узкодисциплинарный подход не эффективен при изучении 
такого сложного и многослойного явления, как память. Обсуждение 
на семинаре исследований, посвященных молекулярным, нейрональным механизмам памяти, наряду с исследованиями, изучающими 
элементарные формы обучения и памяти у животных с «просто» 
организованной нервной системой и памятью человека, было серьезным интеллектуальным испытанием для участников семинара. 
Широкий охват проблем для обсуждения обычно чреват поверхностностью суждений, но, как нам представляется, это искушение было 
преодолено, о чем свидетельствовали дискуссии и сборник докладов, 
выпущенный по итогам семинара (Исследование памяти, 1990).
С глубоким сожалением мы расстались с ушедшими из жизни 
нашими коллегами: Валентина Яковлевна Ляудис, Евгения Давыдовна Хомская, Борис Федорович Ломов, Вячеслав Борисович Швырков. 
Их яркие выступления были источником плодотворной дискуссии 
на семинаре, и их статьи украсили наш сборник.
Дальнейшее развитие экспериментальных подходов к изучению 
памяти укрепило идею создать панорамную картину исследования 
памяти, что позволило выявить такие тенденции, как сложность 
организации, глубокие эволюционные корни, непрерывность развития и неавтономность ее существования.

ПРОБЛЕМЫ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОГО 
ИССЛЕДОВАНИЯ ПАМЯТИ

А. Л. Журавлев, Н. Н. Корж

Наши надежды и предположения, что более глубокое проникновение в нейрохимические, генетические механизмы работы мозга (чем были славны работы последних 15–20 лет) проложат путь 
к пониманию сложноорганизованной памяти и сознанию человека, 
оправдались лишь частично. Исследователи, активно включенные 
в изучение этих проблем, подводя итоги «Десятилетия изучения 
мозга» вынуждены были признать, что успешное продвижение 
в изучении генов не означает глубокого проникновения в принципы 
работы мозга. Таким образом, результаты исследований оказались 
более скромными, чем ожидалось.
Вместе с тем создание междисциплинарных научных групп 
расширило возможности исследователей. Нейробиологи и специалисты в области когнитивной нейронауки, используя прогрессивные 
методы, выявили структуры памяти, перерабатывающие как осознаваемую, так и неосознаваемую информацию. Неосознаваемые 
формы памяти, обнаруженные еще З. Фрейдом во время наблюдения 
за пациентами в клинике, в то время не были подкреплены строгим 
контролируемым экспериментом.
Прорыв в подобного рода исследованиях мозга был связан с появлением новых приборов и методов: позитронно-эмиссионная 
томография (ПЭТ), ядерный магнитный резонанс (ЯМР), многоканальная запись электрических и магнитных полей мозга. С помощью 
перечисленных методов наблюдаются биохимические механизмы 
функционирования мозга, определяющие процессы памяти, фиксируются формы мозговой активности в разных его областях во время 
решения когнитивных задач.
Удалось обнаружить способность мозга к большей его изменчивости и пластичности в зрелом возрасте, чем это предполагалось ранее. Десятилетиями считалось, что зрелый мозг лишь теряет клетки 
в процессе жизнедеятельности и не обретает новые. Как показали 
совместные исследования специалистов по нейрокогнитивным 
наукам и клиницистов, мозг может восстанавливаться после травм 
и некоторых дегенеративных заболеваний за счет образования новых 
клеток. Было выявлено, что новые клетки нужны гиппокампу для запоминания новой информации. Они также повышают способность 
мозга обрабатывать и хранить информацию. Был обнаружен процесс 
нейрогенеза и в префронтальной коре, области, контролирующей 
интеллект.
Внешняя среда и жизненный опыт влияют на мозг: возникают 
новые синапсы при погружении в обогащенную и усложненную 
среду, что в свою очередь способствует укреплению функций памяти. 
Роль префронтальной коры отчетливо проявилась в задачах изучения 

роли памяти в процессе самосознания (самооценка, самоконтроль, 
самовосприятие). При анализе ответов испытуемых на вопросы 
о себе и других людях оказалось, что лучше всего удерживаются 
в памяти вопросы, непосредственно касающиеся испытуемого. 
Однако это обстоятельство не означает, что каждый человек знает 
себя лучше, чем других людей. Сравнивая мозговые паттерны активности на разные типы вопросов (о себе и других), обнаружили 
активацию определенных участков мозга, которые «молчали», когда 
вопросы касались других. Это лишь один из фрагментов исследования активности префронтальной коры в процессе самосознания. 
Исследователи высказывают предположение, что роль префронтальной коры, видимо, сходна с ролью гиппокампа в формировании 
содержания памяти. Принята точка зрения, что гиппокамп не хранит 
информацию. Он является коммутатором, соединяя друг с другом 
сигналы, поступающие из других областей мозга. При дегенерации 
лобно-височных долей страдает и префронтальная кора, что вызывает в свою очередь разрушение самосознания и изменение личности. 
Как заметил М. Газзанига, директор Дартмутского центра когнитивных нейронаук, обсуждая этику исследования мозга, современные 
исследователи пытаются глубже проникнуть в самопознание, изучая 
память на события, имеющие непосредственное отношение к данной 
личности, образ собственного «Я», самоотчет. Вместе с тем исследователи не могут сказать с уверенностью, что подобраны ключи 
к изучению природы сознания.
С другой стороны, дальнейшее изучение проблемы нейропластичности на животных и в клинике у больных инсультом, возрастной 
потерей памяти, аутизмом и др. позволили сделать важное утверждение о ранее неизвестных возможностях восстановления мозга 
с помощью направленных упражнений. В связи с этим стандартное 
применение фармакологических препаратов вызывает много сомнений, так как борьба с мозговыми болезнями становится доступной 
посредством условно-рефлекторного обучения с обратными связями. 
Мозг может перестраиваться, обучаясь, и таким образом предотвращать развитие болезни.
Другое важное открытие было сделано относительно роли глиальных клеток в переработке информации. О том, что глиальные 
клетки принимают участие в переработке информации, исследователи догадывались и раньше, но убедительных доказательств 
этому не было. С помощью современных методов было показано, 
что глиальные клетки используют химический, а не электрический 
способ для передачи сообщения друг другу. В мембранах глиальных 
клеток были обнаружены рецепторы, реагирующие на химические 

вещества. Именно это обстоятельство и привело к мысли, что клетки 
глии способны «переговариваться» друг с другом с помощью сигналов, которые не распознаются нервными клетками. Основной вопрос, 
на который требуется ответить – каково участие глии в переработке 
информации. Изменение эффективности синапсов рассматривается 
исследователями в качестве главного фактора пластичности нервной 
системы, ее способности изменять реакции на основании прошлого 
опыта. Очевидно, что глия может играть важную роль в клеточных 
процессах обучения. Она способна управлять образованием синапсов, поскольку астроциты регулируют готовность отдаленных 
синапсов к изменению их эффективности, что создает клеточную 
основу процессов памяти и обучения.
Исследования биохимического и генетического уровней сложных механизмов взаимодействия в мозге направлены на то, чтобы 
понять молекулярный путь в процессе консолидации памяти – превращении кратковременных ощущений и навыков (кратковременная память – КП) в следы долговременной памяти (ДП). Один 
из исследователей нейрохимических механизмов памяти (Джо Цинь) 
признался: «…наши знания ничтожно малы. Мы не знаем ни принципов работы памяти, ни набора выполняемых ею операций. Нам 
многое известно о генах, но четкого представления об их функциях 
нет, это, по-моему, и стало основной проблемой всех терапевтических исследований» (цит. по: Холл, 2003).
Вместе с тем, несмотря на скептическую оценку достижений, некоторую ясность в понимание механизма сохранения одних впечатлений и исчезновения других внесло исследование синаптических 
связей. КП и ДП сохраняется в местах контакта между синапсами. 
Для возникновения КП достаточно стимуляции синапса, чтобы 
повысить эффективность прохождения последующих сигналов (эффект фасилитации). При переходе в ДП повышение эффективности 
синапса становится постоянным, что инициируется участием генов. 
Эксперименты с животными показали, что их обучение актуализирует синтез новых белков в мозге в течение нескольких первых минут 
тренинга, иначе новая информация будет утеряна. Молекулярные 
биологи установили, что в механизме формирования КП и ДП играют 
роль транскрипционные факторы: блокирование процесса транскрипции ДНК в мРНК или транскрипции мРНК в белок нарушает 
формирование следа ДП. Так, при исследовании клеточной модели 
КП на гиппокампе крысы было показано, что достаточно лишь разряда нейрона, возникающего из-за возбуждения синаптических входов 
клетки, чтобы произошло упрочение следа памяти. Естественно, 
что у человека этот процесс намного сложнее. Человек во многих 

случаях не знает заранее, что именно следует сохранить в памяти 
надолго. Подсказкой для человека, очевидно, служит многократное 
повторение событий или их значимость, удовлетворение потребности. Эти обстоятельства заставляют нейрон посылать нервные 
импульсы интенсивно и многократно, что и ведет к включению 
соответствующих генов. Белки памяти отыскивают те синапсы, 
в которых удерживается КП, и процесс доходит до логического конца.
Не менее активно в нейрокогнитивных исследованиях разрабатываются проблемы нейродегенеративных мозговых изменений, 
влияющих на ухудшение памяти по мере старения. Как выяснилось, 
функциональные возможности мозга намного богаче, чем предполагали раньше. Этот аспект работы мозга имеет первостепенную 
значимость.
Мозг способен к самообновлению даже в зрелом возрасте: интеллектуальные резервы продолжают не только сохраняться, но и пополняться по мере приобретения профессионального и жизненного 
опыта. Нарушений памяти и других психических функций удается 
избегать, если мозг продолжает получать свежую информацию, 
приобретать новые знания, обучаться. Но это не единственный путь. 
Проникновение в сложные механизмы взаимодействия на биохимическом и генном уровне позволит в будущем создать не только новые 
препараты для излечения различных форм деменции, но и оптимизировать деятельность мозга, продлить активное функционирование 
когнитивных функций. Например, в США и странах Европы создана 
специальная программа, направленная на то, чтобы пожилые люди 
проходили курсы обучения, укрепляющие их когнитивные возможности. Открывается обширное поле деятельности для когнитивных 
психологов.
В последние десятилетия не остались без внимания и, более того, 
вызвали мощный резонанс проблемы взаимодействия компьютера 
и мозга, искусственного интеллекта. Компьютерная память имеет 
явную аналогию с человеческой в плане хранения и обработки 
информации. Разработчики искусственного интеллекта отказались 
от линейных моделей и строят нейроноподобные сети, сходные 
с нейронными сетями мозга. Биологизация компьютеров учитывает 
такие свойства мозга, как его организацию и работу по принципу 
осуществления множества операций одновременно. В живом мозге 
память не «сидит» в отдельной клетке, она является свойством 
нейронной сети как целого, отмечает С. Роуз (1995). К. В. Анохин 
полагает, что теория функциональных систем открывает определенные перспективы на этом пути. В подтверждение приведем высказывание В. Б. Швыркова на нашем семинаре: «…функциональная 

система – это совокупность морфологически различных элементов 
организма, активность которого организована как единое целое 
для достижения какого-либо приспособительного результата, который и является системообразующим фактором. Поскольку нейроны 
в контексте этой парадигмы системоспецифичны, то следует вывод, 
что память состоит исключительно из функциональных систем 
целостных поведенческих актов и отражает фило- и онтогенез поведения» (Исследование памяти, 1990, с. 193). Эволюционный подход 
к конструированию искусственного интеллекта, как предполагают 
исследователи, повысит эффективность технических устройств 
в целом. Пришло осознание того, что «сознание, разум, память возникают как свойства мозга в целом, а не как свойства его отдельных 
элементов» (Роуз, с. 105). Вместе с тем человеческий мозг, в отличие 
от компьютера, не только формировался в ходе эволюционного 
развития, взаимодействуя с окружающей природой и приобретая 
способность преодолевать поломки и сбои в целостной системе, 
но и подвергался социальным взаимодействиям.
Мы хотели бы обратить внимание еще на один аспект междисциплинарного подхода к исследования памяти – он важен для понимания природы памяти. Это относится работам, представленным 
в разделе 3 настоящей книги.
В статье Т. Н. Греченко и Е. Н. Соколова «Пейсмекерная активность – свойства и функции» вопрос о памяти ставится в более 
широком и принципиальном контексте, что смыкается с проблемой 
развития и обучения на клеточном уровне (пластичность). Авторы 
представляют пластичность как результат взаимодействия синаптических входов с эндонейронными осцилляторами, и считают, 
что она зарождается уже на уровне одноклеточных организмов.
Существенную роль на пути развития к пластичности многоклеточных выполняют существа с электрическими синапсами, 
обнаруживая то новое, что появляется по сравнению с полным 
отсутствием синаптических контактов у одноклеточных, не говоря 
уже о химической передаче и доминировании химических синапсов 
как результате дальнейшего развития.
Проблема, рассмотренная в статье Греченко и Соколова, смыкается с предметом изучения, обозначенного в статье Е. Н. Соколова 
и Т. А. Палиховой как «Нанонейроника памяти». Авторы считают, что исследование мелких объектов и их элементов является 
достаточным основанием для определения нового и актуального 
направления, как в плане теории, так и метода.
В статье предлагается рассматривать формирование памяти 
на уровне нейронов как локальные преобразования в области си

наптических контактов, причем внутриклеточные коммуникации 
между разными локусами постсинаптической мембраны осуществляются посредством микротубулярного аппарата нейрона. Исследуя явления памяти на клеточном уровне, авторы включают 
в контекст такие явления, как нейрогенез и апоптоз.
Е. Б. Бурлакова в своей статье «Роль липидов мембран в передаче 
и хранении информации (новая модель памяти)» полемизирует 
с Соколовым и Палиховой, подвергая сомнению достаточность выдвинутых критериев для обоснования такого научного направления 
как нанонейроника. Она связывает с нанобиологией новые пути 
дальнейших исследований сверхмалых доз биологически активных 
препаратов. Формирование нанобиологии в качестве нового и перспективного направления исследований Бурлакова рассматривает 
как путь поиска не столько наноразмера, сколько «новой упаковки 
мелких объектов, которая обеспечивает новые физические и химические качества».
Автор статьи анализирует роль мембранных структур в функционировании ДП и КП, а также их патологические состояния. 
Она приходит к выводу, что наиболее важным для хранения и воспроизведения информации является не состав липидов мембраны, 
а изменение ее вязкостных свойств.
Новое направление бурно набирает силу, расширяет свои границы, меняет наше представление и идеологию о природе изучаемых 
объектов и расширяющихся горизонтах новых технологий; впереди 
нас ждет также появление автора, который даст ему адекватное 
определение и создаст новую парадигму.
В контексте психологических исследований последнее десятилетие отмечено широким и активным интересом к проблемам памяти, 
где в центре внимания оказались ошибки памяти. В нашем сборнике 
мы с удовольствием представляем 2 главы из книги Даниеля Шактера 
«Семь грехов памяти» (2001). При современном темпе жизни ошибки 
памяти из довольно безобидных явлений перерастают в дополнительный стрессовый фактор. Забыть в таких ситуациях означает 
потерять делового партнера, потерять работу, проявить непрофессионализм и т. д. Спектр грехов памяти и социально-коммуникационных 
проблем расширяется, если включить сюда провалы, вызванные 
дегенеративными изменениями, а также обширным диапазоном 
заболеваний, травмирующих память. Это влечет за собой угрозу 
оптимальному исполнению профессиональных обязанностей и снижает качество общения, комфортного существования в обществе.
Шактер размышляет о памяти, анализируя, почему в одних 
случаях мы забываем прошлое, в других искажаем его и годами