Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Когнитивные исследования: проблема развития. Вып. 3

Покупка
Артикул: 725209.01.99
Доступ онлайн
350 ₽
В корзину
Когнитивное развитие в книге рассмотрено во многих планах. Это фило-и онтогенез физиологической базы когниций, развитие познавательной сферы ребенка, речи, языка, знаний в науке и многое другое. Обсуждаются конкретные проблемы, встающие сегодня перед когнитивной наукой в разных областях, но также и общетеоретические вопросы принципов описания развивающихся систем, развития как условия адекватности познания, единства организации фило- и онтогенетического развития и обучения, детерминации развития и т.д. Проблема развития исследуется в междисциплинарном аспекте- представлены биологический, психологический, лингвистический, философский и иные подходы. Настоящее издание отражает современное состояние когнитивной науки и включает наиболее интересные результаты исследований, выполненных в последние годы в России. Предназначена для студентов, аспирантов, специалистов в области психологии, лингвистики, компьютерных наук и в смежных областях.
Когнитивные исследования: проблема развития. Вып. 3 : сборник научных трудов / под ред. Д.В. Ушакова. - Москва : Институт психологии РАН, 2009. - 352 с. - (Когнитивные исследования). - ISBN 978-5-9270-0166-8. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1059173 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
Когнитивные 
исследования

Проблема развития

Издательство
«Институт психологии РАН»
Москва – 2009

Институт психологии РАН

Казанский государственный университет

Ассоциация когнитивных исследований

Сборник научных трудов

Выпуск 3

Ответственный редактор 
Д. В. Ушаков

 УДК 159.9.07
 ББК 88
 
К 57

Когнитивные исследования: Проблема развития. Сборник научных трудов: Вып. 3 / Под ред. Д. В. Ушакова. – М.: Изд-во «Институт 
психологии РАН», 2009. – 352 с. (Когнитивные исследования)

ISBN 978-5-9270-0166-8

К 57

© Институт психологии Российской академии наук, 2009

ISBN 978-5-9270-0166-8

 УДК 159.9.07
 ББК 88

Когнитивное развитие в книге рассмотрено во многих планах. Это фило- 
и онтогенез физиологической базы когниций, развитие познавательной 
сферы ребенка, речи, языка, знаний в науке и многое другое. Обсуждаются 
конкретные проблемы, встающие сегодня перед когнитивной наукой в разных 
областях, но также и общетеоретические вопросы принципов описания развивающихся систем, развития как условия адекватности познания, единства 
организации фило- и онтогенетического развития и обучения, детерминации развития и т. д. Проблема развития исследуется в междисциплинарном 
аспекте – представлены биологический, психологический, лингвистический, 
философский и иные подходы. Настоящее издание отражает современное 
состояние когнитивной науки и включает наиболее интересные результаты 
исследований, выполненных в последние годы в России. Предназначена 
для студентов, аспирантов, специалистов в области психологии, лингвистики, 
компьютерных наук и в смежных областях.

Редакционная коллегия серии:
Б. М. Величковский (председатель),
В. Д. Соловьев (зам. председателя), Д. В. Ушаков (зам. председателя), 
В. М. Аллахвердов, Ю. И. Александров, К. В. Анохин, В. А. Барабанщиков, 
Д. Канеман, А. А. Кибрик, В. А. Лекторский, С. В. Медведев, М. Познер, 
Д. А. Поспелов, А. О. Прохоров, В. Г. Редько, Х. Риттер, Д. Слобин, 
Т. Н. Ушакова, М. А. Холодная, Ю. Е. Шелепин, Т. В. Черниговская

Ответственный редактор
Д. В. Ушаков

Печатается по постановлению
редакционно-издательского совета
Межрегиональной ассоциации
когнитивных исследований

Когнитивная система и развитие 
5
Д. В. Ушаков

Раздел I
Общие проблемы развивающихся систем

О категориальных структурах в теориях развития 
15
А. Н. Кричевец

Механизмы развития знания 
34
М. А. Розов

Финитность развития систем: информационный подход 
56
В. М. Петров, Л. А. Мажуль

Раздел II
Развитие биологических основ когниций

Принцип отбора в развитии индивида 
77
Ю. И. Александров, О. В. Сварник

Молекулярные основы обучения и развития мозга:
на пути к синтезу 
101
К. В. Анохин

Истоки когнитивного поведения животных 
115
Ж. И. Резникова

Природные предпосылки психического развития:
проблема и пути поиска решения 
153
А. Н. Харитонов

Содержание

Структурно-морфогенетические основы
развития когнитивных способностей человека 
171
С. В. Савельев

Раздел III
Развитие языка и речи

Реконструкция праязыкового состояния
как модель развития языка 
195
С. А. Бурлак

Языковые контакты и генеалогическая классификация 
216
В. И. Беликов

Речь и язык в контексте проблем когнитивного развития 
237
Т. Н. Ушакова

Роль характеристик инпута в развитии языковой системы у детей 
и взрослых, изучающих русский язык как иностранный 
255
Т. В. Черниговская, Е. С. Ткаченко

Раздел IV
Онтогенез познавательных процессов

Проблема развития интеллекта в психогенетике 
287
С. Б. Малых

Деятельностная и культурологическая трактовки
развития человека 
303
В. М. Розин

Принципы психического развития:
онтогенетическая перспектива 
329
Е. А. Сергиенко

Сведения об авторах 
351

Е
стественные когнитивные системы – это плод биологической эволюции, 
возникший в результате двоякого рода развития – филогенетического 
и онтогенетического.
В то же время существуют и искусственные когнитивные системы, которые в готовом виде создаются людьми, и если и проходят путь развития, 
то в рудиментарной форме. Понятно, однако, что искусственным когнитивным системам сегодня еще очень далеко в плане мощности и адекватности 
отражения реальности до естественных. Правомочен вопрос: не является ли 
способность когнитивной системы к развитию ее важнейшей особенностью, 
необходимым условием высших форм познания?
Представляется, что в этом вопросе, выходящем за рамки отдельных 
эмпирических исследований по когнитивной науке, заключено основное теоретическое и даже философское значение проблемы соотношения когниций 
и развития, которой посвящен настоящий том.
Можно наметить два полярных варианта ответа на вопрос о глубинном 
соотношении когниций и развития.
Первый заключается в предположении, что развитие – возможный, но отнюдь не обязательный атрибут когнитивной системы. Эта точка зрения, 
конечно, признает тот факт, что естественные когнитивные системы проходят фило- и онтогенетическое развитие: все живые существа, как полагает 
современная наука, возникли в результате филогенеза, а онтогенез является 
необходимым следствием процессов их размножения. Однако из констатации факта развития живых существ и их когнитивных систем не следует, 
что развитие является непременным условием любых когнитивных систем. 
Почему бы не представить возможность появления когнитивной системы 
в готовом виде, воспользовавшись излюбленным классиками сравнением, 
«подобно Афине, в полном вооружении выходящей из головы Зевса»?
Противоположный вариант ответа заключается в том, что биологическая 
природа когниций, включающая их фило- и онтогенетическое развитие,

 
Работа поддержана грантами РГНФ № 09-06-00651a и РФФИ № 08-06-00410а.

Когнитивная система и развитие

Д. В. Ушаков

Д. В. Ушаков

является необходимой предпосылкой их адекватности. При такой позиции 
искусственный интеллект, возникший вне процессов биологической эволюции, не может сам по себе рассматриваться как аппарат познания мира, 
а всегда будет лишь средством, инструментом, обслуживающим познавательную деятельность естественного интеллекта.
Сегодня мы вряд ли способны достоверно доказать справедливость одной 
или другой позиции. Однако в пользу второй точки зрения можно привести 
ряд теоретических аргументов.
Можно аргументировать, что переработка информации становится познанием, т. е. приобретает смысл репрезентации окружающего мира, в той 
степени, в какой когнитивная система включена в мир и развивается в этом 
мире. Аргументация этой позиции включает три ступени.
Ступень первая. Для адекватного познания недостаточно точно и быстро 
перерабатывать информацию, необходимо осуществлять ее преселекцию. 
Крупный американский логик и один из отцов прагматической философии 
Чарльз Пирс вводил эту проблему, предлагая вообразить инопланетянина, 
изучающего результаты переписи населения в Соединенных Штатах. Возможно, писал Пирс, этот инопланетянин начал бы со сравнения отношения смертности к потреблению в графствах, названия которых начинаются 
с одной буквы. Отношение это, по всей видимости, не будет зависеть от первой буквы названия, и поиски гостя окончатся ничем. Он может проводить 
и дальнейшие исследования такого рода, задавая вопросы, на которые любой землянин ответил бы, не обращаясь к цифрам, а лишь зная, что одни 
явления не зависят от других. Природа, продолжает Пирс, это несравненно 
более обширное и менее упорядоченное собрание фактов, чем результаты 
переписи населения. Если бы люди не приходили в мир со специальной способностью делать правильные догадки, то вряд ли за десять или двадцать 
тысяч лет существования человечества какой-либо величайший ум узнал бы 
то, что сейчас известно последнему из идиотов.
Действительно, количество различных свойств и переменных в мире, 
которые можно в принципе коррелировать между собой, бесконечно велико. 
Следовательно, число возможных гипотез, даже в отношении относительно 
простых явлений, также бесконечно. Для того чтобы разобраться в этом 
многообразии, человек должен обладать исходной селективностью, склонностью выдвигать одни гипотезы и не выдвигать другие.
Ступень вторая. Адекватная преселекция информации достигается 
благодаря тому, что когнитивная система включена во взаимодействия 
мира, связана с ним «жизненными интересами». Подобный подход к проблеме адекватности когнитивного отражения действительности характерен 
для классических отечественных психологических подходов, в особенности 
деятельностных принципов С. Л. Рубинштейна и А. Н. Леонтьева. Весьма профессионально и в то же время выразительно позиция А. Н. Леонтьева описана 
писателем В. Ф. Тендряковым. В. Ф. Тендряков передает свою «проселочную 
беседу» с А. Н. Леонтьевым, где речь идет о голове профессора Доуэля, о возможности существования мыслящего мозга, лишенного остальных органов 

Когнитивная система и развитие

тела. Писатель делает логичное предположение, однако получает неожиданное опровержение:
«– Ну, а разве в принципе невозможен эдакий сверхкомпьютер, интеллектуальный монстр без ног, без рук, глотающий информацию, генерирующий 
знания?
– Знания о чем? – быстро откликнулся Алексей Николаевич. – Об окружающем мире. И на основании информаций, которые добыл кто-то. Тот, 
кто способен ощущать этот мир. Ощущать не ради самих ощущений, ради 
того, чтобы разобраться – что полезно, что вредно, а что безразлично. 
Информация-то монстру скармливается не какая-нибудь, а отобранная, целенаправленная, значит, и знания монстр выдает не какие-нибудь, а необходимые тем, кто наделен способностью ощущать, ими заданные. Выходит, 
настоящий-то источник разумной генерации вовсе не монстр, он лишь орудие, эдакая интеллектуальная кирка, дробящая гранит, скрывающий золотоносную жилу» (Тендряков, 1983, с. 269).
Этот литературно оформленный в виде светской беседы текст передает 
многие глубокие мотивы рассуждений А. Н. Леонтьева, которые в других, 
более академичных текстах оказываются закамуфлированными в результате 
приведения построений в конвенциональную научную форму. По А. Н. Леонтьеву, переработка информации превращается в познание, адекватное 
окружающему миру, только в том случае, если перерабатывается информация, предназначенная для удовлетворения потребностей, установления 
того, что полезно, что вредно, а что – безразлично. Именно ответственность 
за решения обеспечивает обратную связь, позволяющую корректировать работу когнитивной системы, не допускать ее отрыва от окружающих реалий.
Ступень третья. Адаптация живых организмов в глобальном плане 
предполагает развитие. Эта зависимость проявляется на нескольких уровнях.
На наиболее глобальном филогенетическом уровне адекватность отражения окружающего мира когнитивной системой повышают шансы организма 
на выживание. За счет этого механизма происходит видоспецифическая фиксация наиболее удачных способов функционирования когнитивной системы.
На следующем уровне, промежуточном, происходит упрочение или отбраковка различных видов поведения с помощью механизмов, подобных 
оперантному научению.
Наконец, на уровне нейрональных механизмов упрочение адекватных 
способов когнитивного функционирования и отбраковка неадекватных связаны с судьбой нейрональных структур, получающих необходимые ресурсы 
для существования или, напротив, гибнущих.
Таким образом, можно предположить, что именно совокупность этих 
уровней развития обеспечивает ту адекватность функционирования когнитивной системы, которая позволяет ей осуществлять селекцию информации, 
необходимой для успешной адаптации. Другими словами, когнитивная деятельность не является беспредпосылочной. Ее адекватность предполагает 
наличие предданной «гипотезы» об устройстве мира, заранее сформированной готовности действовать в определенном направлении для решения 

Д. В. Ушаков

возникших перед когнитивной системой задач. Без таких гипотез и готовности или в случае их неадекватности задача познания окружающего мира 
становится неразрешимой для когнитивной системы, как показывает сформулированная Ч. Пирсом проблема индуктивного заключения. Совокупность 
процессов развития представляется той средой, в которой возможно формирование и подстройка под окружающий мир этой системы предпосылок 
познавательной деятельности.
Приведенные рассуждения прямо проецируются на конкретные исследования в области когниций. Если принимается точка зрения, согласно которой 
развитие есть неотъемлемое свойство познающей системы, то статические 
модели, например, блочного типа, рассматриваются как принципиально 
ограниченные. В литературе уже отмечалось, что когнитивная наука в своем 
развитии прошла несколько фаз (Величковский, Соловьев, Ушаков, 2006). 
Исходная ориентация на компьютерную метафору постепенно сменилась 
более «биологоцентричным» подходом. Конечно, наиболее заметны внешние 
факторы, влияющие на смену фаз, такие как возникновение новых технических средств (различных методов трехмерного картирования мозга и т. д.). 
Однако нельзя сбрасывать со счетов и концептуальные основания.
Статические модели являются наиболее адекватными для описания результатов тонких когнитивистских экспериментов. Поведение испытуемых 
может быть описано в терминах различных механизмов переработки информации, в простейшем случае – блоков. Для объяснения экспериментальных 
данных в большинстве случаев нет необходимости прибегать к моделям 
развития. Более того, статические модели, наиболее пригодные для описания экспериментальных данных, трудно трансформировать в динамические. Статические модели постулируют набор взаимосвязанных процессов 
переработки информации, развитие в которых может пониматься как количественное изменение параметров. Например, в случае классической 
трехкомпонентной модели памяти можно предположить онтогенетическое 
изменение объема кратковременной памяти, скорости переноса информации из кратковременной памяти в долговременную и т. д. Однако в рамках 
этой модели нельзя описать структурное преобразование памяти. Понятия, 
описывающие отдельные компоненты переработки информации, не могут 
описывать формирование этих компонентов, а лишь их количественные характеристики. Например, понятия блоков долговременной и кратковременной памяти теряют фундаментальный смысл, если одна структура возникла 
на базе другой и постепенно трансформируется в третью. Здесь уместно 
вспомнить гегелевскую диалектику, в которой понятия обнаруживают в себе 
свою противоположность, перетекают друг в друга и саморазрушаются. Так 
же точно происходит с понятиями статичных моделей в случае необходимости отобразить когнитивное развитие.
Для описания развития требуются совершенно другие системы понятий, 
являющиеся более общими по отношению к статическим и включающие 
их как отображение отдельных, преходящих моментов становления. Эти 
понятия позволяют описать факторы, определяющие направление развития. 

Когнитивная система и развитие

Отсюда, в частности, проистекают понятия равновесия и неравновесия, которым принадлежит столь существенная роль в описании развития вплоть 
до синергетики. Отсюда же происходит и понятие обратной связи, занявшее 
центральную позицию, например, в теории функциональных систем.
Современная наука, особенно на Западе, работает по правилам, которые дают преимущество «технологичным» моделям, что обеспечивает высокую научную респектабельность статичному подходу. Центральная роль, 
которую играет эксперимент в психологическом исследовании, затрудняет 
изучение развивающихся систем, поскольку полноценное развитие, занимая 
большие интервалы времени, выходит за временные рамки реального эксперимента. Что же может противопоставить динамический подход статическому? Представляется, что реальной силой, определяющей его привлекательность, являются большие возможности междисциплинарной интеграции 
в результате его лучшего вписывания в картину мира. Динамические модели 
когнитивных систем хорошо увязывают между собой основные дисциплины, 
относящиеся к когнитивной науке – психологию, физиологию и лингвистику.
Настоящая книга представляет взгляд на когнитивную систему как объект, построенный по принципу развития. В нескольких статьях на основе фактического материала утверждается сходство мозговых механизмов обучения 
и развития. Так, К. В. Анохин аргументирует изохимизм процессов обучения 
и развития. По его мнению, морфогенез в нервной системе никогда не прекращается, фактически обучение предстает как поставленный под системный, 
когнитивный контроль процесс развития, причем подобный другим физиологическим онтогенетическим процессам. Ю. И. Александров и О. Е. Сварник 
формулируют принцип, согласно которому новое поведение формируется 
на клеточном уровне селективно, а не инструктивно. Другими словами, изменение поведения происходит за счет отбора нейронов для участия в соответствующих поведенческих актах, а не за счет обучения этих нейронов.
Применительно к этому подходу в контексте сказанного следует сделать 
следующие комментарии. Во-первых, базовые процессы, через которые описывается переработка информации, ставятся в ряд биологических процессов, 
протекающих в живых клетках, хотя, конечно, и в специфических для нервных клеток формах. Этим достигается теоретическая гомогенизация представления о психике, вписывание его в общий мировоззренческий контекст. 
Во-вторых, когнитивные процессы, такие как кодирование и извлечение 
информации из кратковременной или долговременной памяти, предстают как производные от этих процессов. В результате, конечно, эта система 
понятий оказывается громоздкой для описания событий, происходящих 
в традиционном когнитивистском эксперименте, зато более фундированной 
теоретически. В-третьих, развитие оказывается заложенным в самую базу 
когниций, поскольку биологические процессы, лежащие в основе когнитивных, оказываются сродни онтогенетическим процессам.
К идее о том, что обучение, т. е. усвоение информации человеком, подобно когнитивному онтогенезу по лежащим в ее основе процессам, добавляется другая идея: когнитивный онтогенез находится в глубинном родстве 

Д. В. Ушаков

с когнитивным филогенезом. Филогенез, отбор одних вариантов поведения 
и отбраковка других, являются, можно сказать, регулятором когнитивной 
адекватности на уровне вида. А. Н. Харитонов перебрасывает мост между 
фило- и онтогенезом в плане когнитивного функционирования. Он выдвигает гипотезу, что достаточно длительный когнитивный онтогенез у высших 
видов компенсирует отмершие в филогенезе формы организации (сетевые). 
Конечно, эта гипотеза должна пройти еще долгий путь, чтобы получить 
широкое признание. Однако важно подчеркнуть само направление мысли, ставящее в один ряд переработку информации когнитивной системой, 
онто- и филогенез. Тем самым намечается включение когнитивного функционирования в общий контекст эволюционно-биологических процессов. 
Стремление обнаружить единство закономерностей работы когнитивной 
системы с физическими и биологическими законами восходит по крайней 
мере к В. Келеру, который, имея как психологическое, так и физическое образование, подчеркивал общность гештальтистских феноменов, поведения 
физических систем и коллоидных растворов. Важно подчеркнуть, однако, 
что с точки зрения излагаемой в этой книге позиции единство устанавливается за счет развития: когнитивная система в своем функционировании 
имеет общие закономерности с другими биологическими системами, потому что она возникла в результате эволюции и, добавим, эта эволюционная 
природа является предпосылкой адекватности работы познавательных процессов. Думается, эта возможность широкого мировоззренческого синтеза 
является одной из наиболее привлекательных черт рассмотрения когниций 
в контексте развития. В частности, свое видение подобного синтеза предлагает С. В. Савельев.
Роль филогенеза в закономерностях функционирования когнитивных 
систем животных проявляется и в феномене видоспецифичности когниций, 
который подчеркивает Ж. И. Резникова – различные виды животных склонны 
к проявлению различных видов поведения в соответствии с заложенными 
у них программами. Такие общие механизмы, как, например, оперантное 
научение, оказываются эффективными в той степени, в какой они совпадают 
с видоспецифическими программами. Здесь встает проблема генетических 
и средовых факторов, обсуждаемая в статье С. Б. Малыха.
Исследования когниций охватывает много областей, между которыми 
возможны любопытные параллели. Так, Ж. Пиаже в своем проекте генетической эпистемологии подходил к когнитивному развитию ребенка и к развитию знаний в науке и культуре с позиций одних и тех же закономерностей. 
Сегодня эти области рассматриваются более дифференцированно. В статье 
Е. А. Сергиенко отражено современное состояние исследований когнитивного развития ребенка. М. А. Розов представил свои взгляды на механизмы 
развития знаний.
Особую область развития, отраженную в четырех статьях книги, составляют речь и язык. Человечество сегодня пользуется множеством языков, более того, мы располагаем более или менее достоверными знаниями 
о ряде языков прошлого. При этом, вероятно, на протяжении того периода, 

Когнитивная система и развитие

на котором мы фиксируем существование языков, когнитивная эволюция 
человека не была очень существенной. Возникает вопрос: является ли зафиксированная лингвистами эволюция языков действительным развитием 
или же простым изменением, не связанным с качественным совершенствованием? Из статей В. И. Беликова и С. А. Бурлак следует двойственная картина. С одной стороны, приводятся свидетельства того, что развитием языка 
во многих случаях движет стремление к оптимизации – экономии средств, 
уменьшению количества ошибок восприятия, систематизации и т. д. С другой стороны, с научных позиций сегодня весьма сложно ранжировать языки 
по степени их «совершенства» и оценить современные как более «совершенные» по сравнению с древними.
Вместе с тем в речевом онтогенезе происходит подлинное развитие. Причем, как подчеркивает Т. Н. Ушакова, ребенок не столько усваивает язык, 
сколько заново строит его. Кстати, это созвучно сформулированному в контексте проблемы эволюции языков утверждению С. А. Бурлак, что каждое 
поколение овладевает языком заново. Онтогенез речи становится понятным 
в контексте общего когнитивного развития, в частности становления репрезентационных систем, а также психофизиологического развития. Переформулируя в использованные выше термины, можно сказать, что обучение родному языку – это развитие когнитивной системы, обеспечивающей языковую 
способность. В этом плане весьма продуктивно сопоставление с механизмами овладения вторым языком, рассмотренными в статье Т. В. Черниговской 
и Е. С. Ткаченко.
Еще один важный момент, который стоит зафиксировать в связи с проблемой развития языка, – чрезвычайная сложность методов эмпирического 
анализа развития. Действительно, исследователь, имеющий дело с развитием, не только не может модельно запустить этот процесс в краткосрочном 
эксперименте, но даже (в случае попытки охвата достаточно глобальных 
интервалов времени) имеет дело с феноменами, выходящими за временные 
рамки его жизни и существования всего научного сообщества, способного 
регистрировать соответствующие феномены. Отсюда вытекает необходимость реконструкции, которая, однако, имеет достаточно своеобразный статус, поскольку попытка представить реконструированные языки как реально 
существовавшие является достаточно рискованной. Как, например, отмечает 
С. А. Бурлак, в реконструкцию закладываются представления исследователя 
о рациональности языка.
Еще одна методическая сложность исследования развития связана с трудностью понятийного отражения столь многомерной реальности, которой 
оказывается развитие. Так, В. И. Беликов обсуждает понятие генеалогического дерева языков и показывает его относительность. Взаимодействие языков 
многообразно, поэтому генеалогическое дерево, сводящееся к отношениям 
«предок – потомок», оказывается слишком простым способом представления 
отношений языков, возникших в ходе эволюции.
Методологические сложности исследования развития связаны не только 
с проблемой эмпирической фиксации медленно разворачивающихся про
Д. В. Ушаков

цессов развития, но и с их концептуализацией. А. Н. Кричевец формулирует 
проблему почти что в форме апорий, доказывая невозможность описания детерминации развития системы, если эта детерминация не заложена вначале.
Выше уже говорилось о том, что развивающиеся системы предполагают 
описание в особых понятиях, среди которых важную роль играют представления о равновесии, неравновесных состояниях и т. д. В статье В. М. Петрова 
и Л. А. Мажуль проблема развития анализируется в терминах оптимизации 
переработки информации. Таким образом, намечается движение во встречных направлениях – со стороны данного, от биологии, и со стороны должного, 
математизированного представления о развивающихся системах и состояниях (в данном случае – оптимизации), к которым они стремятся.
Книга в целом демонстрирует многообразные возможности когнитивистского подхода к развитию. Эти возможности, однако, не беспредельны. 
В статье В. М. Розина представлен иной подход к проблеме – гуманитарный. 
Возможно, что, широко развившись, когнитивистский подход к развитию 
дойдет до своего логического предела, что потребует перехода к другим методам работы. Однако на сегодня этот подход открывает широкие перспективы.

Литература

Величковский Б. М., Соловьев В. Д., Ушаков Д. В. Предисловие // Когнитивные 
исследования: Сборник научных трудов: Вып. 1 / Под ред. В. Д. Соловьева. 
М.: Изд-во «Институт психологии РАН», 2006. С. 5–9.
Тендряков В. Ф. Проселочные беседы // А. Н. Леонтьев и современная психология. М.: Изд-во Московского университета, 1983. С. 266–274.

Доступ онлайн
350 ₽
В корзину