Проблемы семантики

В. Б. Касевич

ПРОБЛЕМЫ СЕМАНТИКИ

ИЗДАТЕЛЬСТВО САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКОГО УНИВЕРСИТЕТА

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ

УДК 800:37
ББК 81.2-3
 
К28

Реценз ен т:  
д-р филол. наук, проф., чл.-кор. РАН Е. В. Головко 
 
(Институт лингвистических исследований РАН)

Рекомендовано к публикации 
научной комиссией в области востоковедения 
Санкт-Петербургского государственного университета

К28
Касевич В. Б. 
Проблемы семантики. — СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 
2019. — 304 с. 
ISBN 978-5-288-05858-5

В монографии рассматриваются узловые проблемы современной семантики и прагматики. Автор обращается к вопросам, находя новые подходы, трактуя по-своему отношения внутри «треугольника» языкознание—психология—логика и анализируя построения частных наук в зеркале 
общенаучных положений философии и эпистемологии, вскрывает некоторые фундаментальные проблемы, в частности семиотические парадоксы 
Соссюра. Автором поднимается также проблема «иных логик»: на индобуддийском и древнекитайском материале показываются сходства и различия 
в размышлениях мудрецов Востока и мыслителей Запада, затрагивается 
и более обширная проблема «Восток и Запад в новое и новейшее время».
Монография предназначена для специалистов в области семантики 
языка и для студентов-гуманитариев, но интересна и полезна будет всем 
тем, кто увлекается науками о человеке и обществе.

УДК 800:37
ББК 81.2-3

  
© Санкт-Петербургский 
 
 
государственный университет, 2019
ISBN 978-5-288-05858-5 
© В. Б. Касевич, 2019

Оглавление

Предисловие ........................................................................................................... 
5
Введение .................................................................................................................. 
7
1. Значение, знак: предварительные положения ......................................... 
10
2. Попытки устранения семантики из лингвистики.  
От психолингвистики к лингвистике ........................................................ 
16
3. Система языка и значение. Семантика номинативная  
и предикативная ............................................................................................. 
30
4. Парадоксы Соссюра. Знаки. Фигуры ......................................................... 
40
5. Означающее и форма. Операции над знаками. Типы знаков .............. 
54
6. Знак с нулевым экспонентом. Нулевой знак ........................................... 
60
7. Семантика словаря и семантика грамматики ......................................... 
65
8. Семантические классы слов в словаре.  
Понятийные категории. Онтологии .......................................................... 
75
9. Картина мира ................................................................................................... 
88
10. Логические и языковые структуры ............................................................ 
93
11. Семантика утвердительная  и отрицательная.   
Семантическая база. Асемантика  .............................................................. 
104
12. О метаязыке для описания лексической и грамматической 
семантики. Полисемия .................................................................................. 
116
13. Симметричность / асимметричность языковой системы .................... 
124
14. Cемантический компонент языка............................................................... 
131
15. Пропозиция и модальность ......................................................................... 
147
16. Коммуникативная рамка. Кванторы. Общая структура 
«надпредикатных» рамок ............................................................................. 
155
17. Классификация языковых единиц и семантика ...................................... 
170
18. Семантика в фило- и онтогенезе ................................................................. 
179
19. Семантика и фонетика .................................................................................. 
189
20. О методах лингвистического анализа ....................................................... 
195
21. Познание, знание, сознание ......................................................................... 
212

Оглавление

22. Философия обыденного языка .................................................................... 
219
23. Диалогики. Нагарджуна и Витгенштейн................................................... 
224
24. Восток и запад. Маркс и славянофилы-антизападники ....................... 
234
Литература .............................................................................................................. 
237
References ................................................................................................................. 
247
Терминологический указатель ........................................................................... 
259
Cемантический указатель ................................................................................... 
284
Именной указатель ............................................................................................... 
295
Указатель языков ................................................................................................... 
300
Contents .................................................................................................................... 
301

Предисловие

Насколько известно автору, на русском языке есть лишь несколько 
книг, специально и полностью посвященных языковой семантике 
(Кронгауз 1996; Кобозева 2000; Никитин 2007). В основном это учебные пособия, плюс полезный словарь-справочник (Бочкарев 2014), 
ориентированный главным образом на французскую традицию 
(Растье 2001). Переводная книга Лайонза (Лайонз 2003) также носит 
преимущественно учебный характер. По крайней мере с этой точки зрения добавление еще одного названия к указанному списку не 
должно выглядеть как ненужное «умножение сущностей». Тем более 
что концептуальные границы семантики еще не определены полностью, и у разных авторов обнаруживаются несовпадающие предпочтения относительно того, как следует «оконтуривать» ее ареал и, 
конечно, как представлять ландшафт этого ареала.
Общетеоретические труды не поспевают за конкретными, теоретические за прикладными, и когда мы встречаем в лингвистической 
работе термин «онтология», не следует спешить толковать его в привычном философском смысле (см. разд. 8). 
Разумеется, в небольшой книге все спорные проблемы затрагиваются лишь в очень ограниченной степени.
Вопросы, обсуждаемые в книге, носят многоаспектный характер, 
поэтому не стоит удивляться тому, что нередко одни и те же — по 
названию — темы выступают предметом анализа в разных разделах. 
Иногда это выливается в текстуальные повторы (надеемся, не слишком частые), за что автор заранее просит прощения у читателей.
Жанр книги — смешанный; с одной стороны, это исследовательская работа, добавляющая, как хотелось бы думать автору, нечто 
новое к нашему общесемантическому тезаурусу; с другой — своего 
рода пособие к систематическому курсу семантики.
Помимо лингвистических проблем, в книге затрагиваются сопредельные вопросы философии языка. Это, по-видимому, неизбежно, 

Предисловие

если согласиться с тем, что «философия языка изучает развитие теоретических представлений, необходимых для исследования семантической структуры языка» (Soames 2010: 1).
Большая часть публикуемого увидит свет впервые. Другую часть 
составляют отредактированные варианты уже публиковавшихся 
статей и разделов книг.
Автор чрезвычайно признателен С. А. Крылову, составившему 
указатели к монографии.
Автор очень благодарен Издательству СПбГУ, в особенности его 
редактору Е. П. Парфеновой, очень ответственно и вдумчиво подошедшей к работе с этим текстом, вероятно не самым простым. Полезны были также замечания А. В. Андронова, ознакомившегося 
с рукописью на стадии редакционной подготовки. Конечно, окончательный «приговор» — за читателем, любым конструктивным замечаниям которого автор заранее рад.

Введение

Еще сравнительно недавно семантику не выделяли в автономную область лингвистики — в отличие от фонологии, морфологии, словообразования, лексикологии, синтаксиса, а в учебниках по языкознанию 
не было специального раздела, посвященного семантике. Хотя это 
чаще всего специально не оговаривалось, считалось, по-видимому, 
что семантика есть всюду, где есть знаки, — следовательно, анализируя морфемные, лексические и иные знаковые структуры, лингвист 
с неизбежностью и с доступной полнотой изучает соответствующую 
семантику. Подобная позиция, вероятно, подкреплялась общими 
представлениями о том, что выделение относительно самостоятельного уровня языка предполагает наличие особых единиц и столь же 
особых правил; например, признание морфемного уровня влечет за 
собой введение в теорию таких единиц, как морфемы, а также правил 
сочетания и функционирования морфем. Применительно к семантике, однако, не так просто определить, чтó является ее единицами и по 
каким правилам эти единицы функционируют.
Следует сразу же добавить, что область семантики меняется на 
наших глазах, и это тоже никак не облегчает задачи ее изучения 
и описания. Даже беглый просмотр тем конференций, предлагаемых образовательных программ, издательских проектов и т. д. выявит «новеллы», которые совсем недавно не стояли в повестке дня 
семантических исследований (ср., например, такие темы, как «Постклассические подходы к лексическим онтологиям» или «Фрактальная семиотика» и т. п.). 
В разных дисциплинах обычно разделяют фундаментальную науку и прикладную. Что касается семантики, то прикладная семантика выделяется относительно отчетливо (хотя и здесь есть свои проблемы — вплоть до разных национальных традиций (ср. (Simpson 
2011)), где в разряд прикладных направлений попадают темы наподобие «Язык и культура»); в то же время фундаментальная семанти

Введение

ка плохо отграничивается от п р а г м а т и к и1. Во многих конкретных проектах авторы, не дожидаясь получения ответов на насущные 
вопросы фундаментальной науки, выступают одновременно с разной степенью успешности как разработчики и фундаментальных, 
и прикладных тем.
Говоря о факторах, затрудняющих семантические исследования, 
нельзя не упомянуть о традиционной неразграниченности ряда 
важных концептуальных областей семантики и логики, семантики 
и психологии. Это отражается уже в терминах, когда, например, термин «высказывание» используется в логике и в лингвистике, достаточно существенно меняя при этом свое содержание.
При подготовке текста настоящей книги мы решили прибегнуть 
к своего рода терминологическому эксперименту: вместо того чтобы 
пытаться разграничить термины в их разном употреблении, мы объединили в группы наиболее частотные термины, условно посчитав 
их приблизительными с и н о н и м а м и  — иногда внутридисциплинарными, а иногда и междисциплинарными, полагая, что заинтересованный читатель сумеет, опираясь на релевантные контексты, 
адекватно согласовать семантику тех или иных лексем с собственными представлениями о соответствующих концептуальных объектах. 
Разумеется, читателю судить о том, насколько (не)удачным оказался 
этот прием. Что касается терминов, на которые распространено действие данного «соглашения», то основные из них следующие: «речь, 
текст»; «семантика, значение, смысл» (в отсутствие прямых указаний на разграничение данных понятий); «высказывание, пропозиция, суждение»; «предикат, пропозициональная форма»; «местность 
предиката, валентности предиката»; «аргумент, терм, семантическая 
роль»; «существенный признак, дифференциальный признак, различительный признак, дистинктивный признак» (в кавычки помещены группы условно приравненных терминов, запятые отделяют 
такие термины друг от друга).
Приходится признать, что, взятые воедино, разделы этой небольшой монографии не дают читателю достаточно общего, тем 

1 Например, К. Бах (Bach 1994), С. Соумс (Soames 2010) и др. рассматривают прагматику как «семантическое обогащение» высказывания, когда 
собственно семантическая структура носит завершенный характер, но для 
ее адекватной интерпретации в контексте необходимы те или иные спецификации типа today для высказывания I haven’t eaten dinner (Soames 2010: 155). 
Прагматика при таком подходе окажется, очевидно, подразделом семантики.

Введение

более исчерпывающего представления о семантике как особой 
языковой дисциплине. Но это и не было задачей книги. Задачей 
было выбрать в соответствующей проблемной области «фокальные точки», вклад которых в архитектонику языка и порождаемого текста наиболее значим, и проанализировать эти точки. 
Еще одно необходимое признание состоит в том, что разные разделы книги освещают соответствующие проблемы с разной глубиной — даже их объем может существенно отличаться. 
Степень новизны тоже отличается от раздела к разделу. Наверно, 
у читателя может сложиться впечатление, что некоторые проблемы обсуждаются чуть ли не скороговоркой. Не будем пытаться 
это опровергать. Например, автору, в сущности, нечего добавить 
к тому, что говорится о семантических ролях в его же монографии 
«Семантика. Синтаксис. Морфология» (Касевич 1988), и нет большого смысла в ограниченном по объему труде повторять то, что 
уже «предъявлено» в предыдущих публикациях.
Не исключено, что некоторые читатели нашей книги знакомы с предыдущими публикациями автора, — в частности, с монографией «Ударение и тон в языке и речевой деятельности» (Касевич и др. 1990). Название отражает убеждение автора в том, что 
«сверхзадача» лингвиста — описать порождение и восприятие 
речи, но это невозможно, если недоступны сведения о системе, ответственной за реализацию речевой деятельности. В книге (Касевич и др. 1990) такой подход используется на материале просодической фонологии, а в настоящей монографии — применительно 
к семантике (при полной реализации «сверхзадачи» автор имел бы 
право назвать книгу «Семантика в системе языка и речевой деятельности»). К сожалению, по ряду причин как объективного, так 
и субъективного характера в книге не удалось сколько-нибудь обстоятельно отразить деятельностный аспект — место семантики 
в процессах порождения и восприятия речи.
Материал, изучаемый в монографии, распределен по 24 разделам. Не вполне строго выдержанный принцип следования разделов — от «более лингвистических» к «менее лингвистическим». 
Соответственно в начальных разделах рассматриваются такие 
специальные вопросы, как природа знака, место семантики в языке и др., а в заключительных — формулируются некоторые проблемы, связанные с типами ментальности и т. п.

1. ЗНАЧЕНИЕ, ЗНАК:  
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЕ  
ПОЛОЖЕНИЯ

Не будет большим преувеличением сказать, что чем бы ни занимался лингвист, он всегда имеет дело с семантикой, даже если не подозревает об этом. Данное утверждение тривиально следует из того 
обстоятельства, что речевая деятельность, которую исследует лингвист, — это обмен текстами, а тексты являются таковыми лишь при 
условии, что они наделены с м ы с л о м. Объективная ценность любого лингвистического исследования определяется тем, насколько, 
прямо или опосредованно, это исследование продвигает нас на пути 
понимания того, как в конечном счете формируются, порождаются 
и воспринимаются смыслы.
По мнению ряда авторов, лингвистика наших дней переживает 
определенный кризис (см.: Кошелев 2014). Относительно длительный период «бури и натиска», связанный во многом с генеративной 
лингвистикой и реакцией на последнюю, сменился застоем. В наименьшей степени застой коснулся прикладной лингвистики.
Этот уклон в сторону прикладных штудий (разумеется, в значительной степени связанный с новыми возможностями, которые 
открывают перед лингвистами современные информационные технологии) затронул в первую голову именно прикладную семантику. 
Возникают своего рода повышенные требования к разработанности 
фундаментальных проблем семантики: от этого во многом зависит 
и успешность прикладных проектов.
Ниже место и роль семантики в языке будут рассмотрены более 
подробно. Пока дадим предварительный ответ на вопрос о том, что 
же такое я з ы к о в а я  с е м а н т и к а. 
В первом приближении лингвистическую (языковую) семантику 
можно определить как н а у к у  о б  о з н а ч а е м ы х  я з ы к о в ы х  з н а к а х  (ср. (Кронгауз 1996)). Такое определение вписывает 
семантику в контекст знаковой (семиотической) теории языка: язык 
есть система знаков, знак конституируется означающим и означае

1. Значение, знак: предварительные положения 

мым. Означающее и означаемое неразрывно связаны (как две стороны бумажного листа по Соссюру). Тем не менее в исследовательских познавательных целях они могут быть искусственно разъяты, 
в результате чего мы и получим относительно автономную сферу 
означаемых, подлежащую ведению семантики. Сразу же следует 
оговориться: несмотря на известную автономность семантических 
сущностей, они автономны постольку, поскольку эта их самостоятельность обеспечена корреляцией с определенными формальными 
структурами (структурами означающих); к данному фундаментальному тезису мы будем не раз еще обращаться в последующем изложении.
Л. Ельмслеву принадлежит наиболее четкая постановка вопроса 
о разграничении з н а к о в  и н е з н а к о в  (Ельмслев 1960). Согласно Ельмслеву, следует различать знаки и ф и г у р ы  (незнаки). 
Если знаки билатеральны (означающее плюс означаемое), то фигуры 
монолатеральны; это единицы либо «чистой формы» (фигуры выражения), либо «чистого значения» (фигуры содержания).
Что касается первых, то их существование и природа как будто 
бы не должны вызывать серьезных проблем и недоразумений. Легче 
всего показать реальность фигур выражения на примере фонем. Фонемы — односторонние (монолатеральные) единицы, они лишены 
содержания (не имеют означаемых); некорректен вопрос «что значит а?», поскольку а не значит ничего. Фонемы, исходя из сказанного, — классические фигуры выражения.
Сложнее обстоит дело с фигурами как единицами «чистого значения». Ельмслев полагает, что подобно тому, как морфема (точнее, 
ее означающее) слагается из фонем, т. е. незнаков-фигур, означаемое 
слагается из других смыслов, более элементарных; например, в слове 
кобыла нетрудно усмотреть сочетание значений ‘лошадь’ и ‘самка’; 
последние и будут фигурами содержания по отношению к знаку кобыла.
А. Мартине возражает, однако, что, в отличие от фонем, незнаковый характер которых достаточно очевиден, семантические единицы типа ‘лошадь’ и ‘самка’ реально не являются незнаками — один 
знак (кобыла) разлагается на два (лошадь и самка), никаких новых 
единиц-фигур реально не возникает (Мартине 1960: 449).
Рассуждения Мартине не бесспорны, что показывает уже анализ 
графических средств, используемых в приведенном выше примере. 
Если мы утверждаем, что з н а к  кобыла разлагается на з н а к и  ло

Касевич В. Б. Проблемы семантики

шадь и самка, то такое утверждение просто неверно — знак кобыла 
никак не содержит в себе данные знаки, он содержит в себе знак кобыл- и знак -а. Но если мы анализируем з н а ч е н и е  слова кобыла, 
то в нем действительно можно усмотреть значение ‘лошадь’ и значение ‘самка’; соответственно в аналитической записи мы должны 
указать, схематически: ‘кобыла’ ← ‘лошадь’ + ‘самка’. Последние два 
смысла и будут фигурами содержания по Ельмслеву1.
Еще более демонстративны отношения между единицами, к которым приходится прибегать при анализе и описании слов типа 
прачка. Ю. Д. Апресян совершенно справедливо говорит, что с семантической точки зрения прачка — это имя деятеля от стирать, 
т. е. так же, как строитель от строить, летчик от летать и т. п. 
(Апресян 1995: 171 и др.). С точки зрения грамматики можно было 
бы сказать, что имя деятеля здесь образуется от глагола супплетивно — так же, как мн. число люди от ед. числа человек, ср. прачка от 
стирать, воровка от воровать. Разница в том, что для образования 
существительного — т. е. имени деятеля от глагола стирать, нужно 
заменить основу глагола стира- на фиктивную (с синхронной точки 
зрения) основу пра-, синонимичную основе стира- (фиктивной, как 
видим, оказывается мотивирующая основа). Но с семантической 
точки зрения главным является другое: несомненное присутствие 
в слове прачка семантики имени деятеля, что и естественно рассматривать как присутствие фигуры содержания; выделение фигуры 
содержания возможно постольку, поскольку данная фигура содержания «оправдана» существованием двусторонних единиц, где одна 
сторона — означаемое — есть не что иное, как значение имени деятеля.
Здесь мы и видим вполне отчетливо, что, в согласии со сформулированным выше определением семантики, эта дисциплина занимается не просто значениями как таковыми, но значениями, которые «извлечены» из знаков — выступают означаемым хотя бы одного другого знака.
И опять мы возвращаемся к концепции Ельмслева. Используя его 
терминологию, мы должны сказать, что есть с у б с т а н ц и я  з н а ч е н и я  (с о д е р ж а н и я), которой лингвистика н е  занимается, 

1 Здесь возникает вопрос: следует ли различать «быть фигурой (вообще)» 
и «быть фигурой в данном контексте»? Ельмслев, кажется, ничего об этом не 
говорит.