Гуманитарный вектор, 2019, том 14, № 4

ГУМАНИТАРНЫЙ 

ВЕКТОР

ISSN 1996-7853 (Print)

ISSN 2542-0038 (Online)

Humanitarian 
Vector

УЧРЕДИТЕЛЬ И ИЗДАТЕЛЬ

ФГБОУ ВО «Забайкальский 

государственный университет»

672039, Россия, Забайкальский край, 
г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30

АДРЕС РЕДАКЦИИ

672007, Россия, г. Чита,

ул. Бабушкина, 129

Телефон: 8 (3022) 35-24-79

Факс: 8 (3022) 41-64-44

FOUNDER AND PUBLISHER

FSBEI HE 

“Transbaikal State University”

30 Aleksandro-Zavodskaya st., Chita, 
Transbaikal Territory, Russia, 672039 

EDITORIAL OFFICE ADDRESS

129 Babushkina st., 

Chita, Russia, 672007

Phone: 8 (3022) 35-24-79 

Fax: 8 (3022) 41-64-44

Том 14, № 4
2 0 1 9

Vol. 14, No. 4
2 0 1 9

E-mail: zab-nauka@mail. ru 

http://www. zabvektor.com

DOI: 10.21209/1996-7853
DOI: 10.21209/1996-7853-2019-14-4

Редактор О. Ю. Гапченко,  редактор перевода В. М. Ерёмина, 

вёрстка Г. А. Зенковой 

Подписано в печать 22.07.2019. Дата выхода в свет 25.07.2019.

Формат 60×84 1/8. Бумага офсетная. Гарнитура "Arial". 

Способ печати оперативный. Заказ № 19107.

Усл. печ. л. 18,5. Уч.-изд. л. 17,2. Тираж 1000 экз. (1-й з-д 1–100 экз.).

Цена свободная

Отпечатано в ФГБОУ ВО «Забайкальский государственный университет»

672039, Россия, г. Чита, ул. Александро-Заводская, 30

Журнал зарегистрирован 
Федеральной службой по надзору в сфере 
связи, информационных технологий и массовых 
коммуникаций (Роскомнадзор)

Свидетельство о регистрации
ПИ № ФС 77-71267 от 10.10.2017

Журнал входит в Перечень ведущих 
рецензируемых научных журналов и изданий, 
в которых должны быть опубликованы основные 
научные результаты диссертаций на соискание 
учёных степеней доктора и кандидата наук: 

07.00.02 – Отечественная история 
(исторические науки);
07.00.03 – Всеобщая история 
(соответствующего периода) (исторические 
науки);
07.00.06 – Археология (исторические науки);
07.00.07 – Этнография, этнология 
и антропология (исторические науки);
07.00.09 – Историография, источниковедение 
и методы исторического исследования 
(исторические науки);
09.00.11 – Социальная философия 
(философские науки);
09.00.13 – Философская антропология, 
философия культуры (философские науки);
10.01.01 – Русская литература (филологические 
науки);
10.01.10 – Журналистика (филологические 
науки)

Направление номера журнала
Философские науки

Авторы несут полную ответственность  за 
подбор и изложение фактов, содержащихся 
в статьях; высказываемые взгляды  могут не 
отражать точку зрения редакции

Языки издания: русский, английский, китайский

Редакция журнала руководствуется положением 
Гражданского кодекса РФ по авторскому праву, 
международным стандартом редакционной этики, 
лицензией Creative Commons "Attribution" («Атри
буция») 4.0 Всемирная   

Подписной индекс журнала 
в «Пресса России» 42407

Гуманитарный вектор

Издаётся с  1997 г.                                                                                              

Периодичность журнала – 6 раз в год

Редакционная коллегия

Главный редактор 
Ерофеева Ирина Викторовна, доктор филологических наук, 

доцент, Забайкальский государственный университет 
(Чита, Россия)

Выпускающий редактор
Лига Марина Борисовна, доктор социологических наук, про
фессор, Забайкальский государственный университет (Чита, Россия)

Ответственный секретарь 
Седина Елена Витальевна, кандидат культурологии (Чита, 

Россия)

Размещение и индексация журнала 
CrossRef, Index Copernicus, Ulrich'sPeriodicals Directory, 
Citefactor, JIFACTOR, Journal Factor, Google Scholar, 
WorldCat, НЭБ, Соционет, Znanium, БиблиоРоссика, 
Арбикон, ИВИС, КиберЛенинка, Университетская 
библиотека онлайн, IPRbooks

Тематика журнала  связана с ключевыми смыслами, ценно
стями и артефактами культуры.

Проблематика смысла обнаруживается в вопросах экзистен
циального плана, места и роли человека в современном мире, 
культуре и обществе, трансформации идентичности и эволюции 
социокультурных средств самосознания человека, кризиса культуры и её ценностных оснований. В рамках  актуального культурносемантического подхода любое явление культуры и общества 
рассматривается в качестве культурного текста, обладающего соответствующей ценностью и кодирующего культурные смыслы с 
помощью различных знаковых систем.

В данном номере журнала идейная канва редакционной по
литики становится основанием для осмысления социокультурных 
проблем в рамках философии. Представлены исследования по 
экзистенциальной философии, философии общества и аксиологии культуры.

Материалы выпуска будут интересны широкой научной об
щественности, преподавателям вузов, аспирантам, студентам, 
деятелям культуры и образования.

© Забайкальский государственный университет, 2019

2

Editorial O. Yu. Gapchenko, Editor of the English Translation V. M. Eremina, 

Make-up G. A. Zenkova

Signed to print 22.07.2019. Date of publication 25.07.2019.

Format 60×84 1/8. Offset paper. Headset “Arialˮ. 

Operative printing. Order No. 19107. 

Conv. quires 18,5. Ed.-print quires 17,2.  Circulation 1000 copies. (first impression 1–100 copies).

Free price

Printed  by FSBEI HE “Transbaikal State Universityˮ

30 Aleksandro-Zavodskaya st., Chita,  Russia, 672039 

The journal is registered
by the Federal Service for Supervision of 
Communications, Information Technology and 
Mass Media (Roskomnadzor)

Registration certificate
ПИ № ФС 77-71267 of 10.10.2017

The journal 
is in the list of the leading refereed scientific journals 
and editions which publish the main results of 
dissertations for academic degrees of doctors and 
candidates of sciences: 

07.00.02 – National history (historical 
sciences);
07.00.03 – Universal history (of the 
corresponding period) (historical sciences);
07.00.06 – Archeology (historical 
sciences);
07.00.07 – Ethnography, ethnology and 
anthropology (historical sciences);
07.00.09 – Historiography, source study and 
methods of historical research (historical 
sciences);
09.00.11 – Social philosophy (philosophical 
sciences);
09.00.13 – Philosophical anthropology, 
philosophy of culture (philosophical sciences);
10.01.01 – Russian literature (philological 
sciences);
10.01.10 – Journalism (philological sciences)

Journal Issue direction
Philosophical Sciences

The authors are fully responsible for the selection 
and presentation of the facts contained in their articles; the views expressed by them may not necessarily reflect the views of the editorial board

Publication languages: 
Russian, English, Chinese

The editorial board is guided by the provisions of 
the Civil Code of the Russian Federation on Copyright, International Editorial Ethics 
Standards, Creative Commons license "Attribution" 

("Attribution") 4.0 Universal 

Subscription index of the journal
in “Press of Russia” 42407

Humanitarian Vector
Gumanitarnyi Vektor

Founded in 1997                                                                                                                               

Publication frequency 6 times a year

Editorial Board

Editor-in-chief
Erofeeva, Irina V., Doctor of Philology, Associate Professor, 

Transbaikal State University (Chita, Russia)

Main Handling Editor
Liga, Marina B., Doctor of Siciology, Professor, Transbaikal State 

University (Chita, Russia)

Executive Secretary of the Editorial Board
 Sedina, Elena V., Candidate of Culturology (Chita, Russia)

Journal placement and indexing
CrossRef, IndexCopernicus,
Ulrich'sPeriodicalsDirectory, Citefactor, JIFACTOR, 
Journal Factor, Google Scholar, WorldCat, RSC, Sotsionet, 
Znanium, BiblioRossika, Arbikon, IVIS, KiberLeninka, 
Universitetskaya biblioteka onlain, IPRbooks

The dominant subject matter of the journal is connected 

with key meanings, values and artifacts of culture.

The problem of meaning is found in existential issues, 

questions of place and role of the person in the modern world, 
culture and society, transformation of identity and evolution of 
sociocultural means of person’s consciousness, crisis of culture 
and its value foundations. Within the framework of a relevant cultural and semantic approach, any phenomenon of culture and 
society is considered as a cultural text possessing an appropriate value and coding cultural meanings through different semiotic systems.

The ideological outline of editorial policy in the issue is 

a ground for understanding sociocultural problems within the 
framework of philosophy. The issue presents studies in existential philosophy, philosophy of society and axiology of culture. 

Materials will be interesting to the wide scientific communi
ty, university lecturers, postgraduates, students, workers in culture and education. 

© Transbaikal State University, 2019

3

Члены редколлегии

Алеврас Наталия Николаевна, доктор исторических наук, профессор, Челябинский государственный университет 

(Челябинск, Россия);

Афанасьева Эльмира Маратовна, доктор филологических наук, главный научный сотрудник, Государственный институт 

русского языка имени А. С. Пушкина (Москва, Россия);

Базаров Борис Ванданович, доктор исторических  наук, профессор, академик РАН, Институт монголоведения, 

буддологии и тибетологии СО РАН (Улан-Удэ, Россия);

Батмаз Вейзель, доктор наук, профессор, Стамбульский университет, заведующий отделом методов исследования, 

факультет коммуникаций, кафедра связей с общественностью и рекламы (Стамбул, Турция);

Бернюкевич Татьяна Владимировна, доктор философских наук, доцент, Московский государственный строительный 

университет (национальный исследовательский университет) (Москва, Россия);

Буржо Андре, доктор социальных наук, академик, Национальный центр научных исследований Франции (Париж, 

Франция);

Ванчикова Цымжит Пурбуевна, доктор исторических наук, профессор, Институт монголоведения, буддологии и тибе
тологии Сибирского отделения Российской академии наук (Улан-Удэ, Россия);

Воронченко Татьяна Викторовна, доктор филологических наук, профессор, Забайкальский государственный 

университет (Чита, Россия);

Геруля Мариан, доктор филологических наук, профессор, Институт политических наук и журналистики Силезского 

Университета в Катовице (Катовица, Польша);

Гомбоева Маргарита Ивановна, доктор культурологии, профессор, Забайкальский государственный университет 

(Чита, Россия);

Граля Хероним, доктор исторических наук, Варшавский университет (Варшава, Польша);
Дербишева Замира Касымбековна, доктор филологических наук, профессор, Кыргызско-Турецкий университет Манас 

(Бишкек, Киргизия);

Диев Владимир Серафимович, доктор философских наук, профессор, Институт философии и права НГУ (Новосибирск, 

Россия), 

Жуковская Наталья Львовна, доктор исторических наук, Центр азиатских и тихоокеанских исследований Института 

этнологии и антропологии РАН (Москва, Россия);

Захарова Елена Юрьевна, доктор философских наук, доцент, Забайкальский государственный университет (Чита, 

Россия);

Зубарева Вера Климовна, доктор филологических наук, профессор, Пенсильванский университет  (Филадельфия, США);
Игнатович Татьяна Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, Забайкальский государственный университет 

(Чита, Россия);

Изухо Масами, доцент, Токийский столичный университет (Токио, Япония);
Иизука Фуми, доктор антропологии, Калифорнийский государственный университет (Калифорния, США);
Камалова Алла Алексеевна, доктор филологических наук, профессор, Варминско-Мазурский университет в Ольштыне 

(Ольштын, Польша);

Карасик Владимир Ильич, доктор филологических наук, профессор,  Волгоградский государственный социально
педагогический университет (Волгоград, Россия);

Келли Бэрон, доктор наук, профессор факультета театральных искусств университета Луисвилля (штат Кентукки, США);
Ковтун Наталья Вадимовна, доктор филологических наук, профессор, Красноярский государственный педагогический 

университет имени В. П. Астафьева (Красноярск, Россия);

Константинов Александр Васильевич, доктор исторических наук, профессор, Забайкальский государственный уни
верситет (Чита, Россия);

Константинов Михаил Васильевич, доктор исторических наук, профессор, Забайкальский государственный 

университет (Чита, Россия);

Костырченко Геннадий Васильевич, доктор исторических наук, ведущий научный сотрудник, Институт российской 

истории РАН (Москва, Россия);

Куликова Елена Юрьевна, доктор филологических наук, доцент, сектор литературоведения ИФЛ СО РАН (Новосибирск, 

Россия);

Маслова Валентина Авраамовна, доктор филологических наук, профессор, Витебский государственный университет 

(Витебск, Беларусь);

Мисонжников Борис Яковлевич, доктор филологических наук, профессор, Санкт-Петербургский государственный 

университет (Санкт-Петербург, Россия);

Новиков Александр Николаевич, доктор географических наук, доцент, Забайкальский государственный университет 

(Чита, Россия);

Петров Александр Юрьевич, доктор исторических наук, главный научный сотрудник,  Институт всеобщей истории РАН 

(Москва, Россия);

Пименова Марина Владимировна, доктор филологических наук, профессор, Военный институт (инженерно-техниче
ский) Военной академии материально-технического обеспечения имени генерала армии А. В. Хрулева  (Санкт-Петербург, Россия);

Розов Николай Сергеевич, доктор философских наук, профессор (Новосибирск, Россия);
Романова Екатерина Назаровна, доктор исторических наук, главный научный сотрудник, Институт гуманитарных 

исследований и проблем малочисленных народов Севера Сибирское отделение РАН (Якутск, Россия);

Саймонс Грег, доцент, Центр российских и евразийских исследований (Уппсала, Швеция);
Сонг Чжон Су, профессор, университет Чжунг-Анг, Институт зарубежной филологии (Сеул, Корея);
Стровский Дмитрий Леонидович, доктор политических наук, доцент (Ариэль, Израиль);
Субботина Надежда Дмитриевна, доктор философских наук, профессор, Забайкальский государственный универси
тет (Чита, Россия) 

Сяобин Чжао, доктор литературы, доцент, Хэбэйский университет (Баодин, КНР);
Цэцэгма Жамбалын, доктор исторических наук, профессор, Международный университет Их  Засаг (Монголия);
Черникова Ирина Васильевна, доктор философских наук, профессор, Томский государственный университет (Томск, 

Россия);

Шапошник Вячеслав Валентинович, доктор исторических наук, доцент, Санкт-Петербургский государственный 

университет, Институт истории (Санкт-Петербург, Россия);

Шевцов Вячеслав Вениаминович, доктор исторических наук, Томский государственный университет (Томск, Россия)

4

Гуманитарный вектор. 2019. Т. 14, № 3

Editorial Board

Alevras, Natalya N., Doctor of History, Professor, Chelyabinsk State University (Chelyabinsk, Russia), 
Afanas’eva, El’mira M., Doctor of Philology, Chief researcher, the Pushkin State Russian Language Institute (Moscow, Russia);
Bazarov, Boris V., Doctor of History, Professor, Corresponding Member of the Russian Academy of Sciences, Institute for 

Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia);

Veysel, Batmaz, Istanbul University, Faculty of Communications, Head of Research Methods Branch, Public Relations and 

Advertising Department (Istanbul, Turkey);

Bernyukevich, Tatiana V., Doctor of Philosophy, Associate Professor, Moscow State University of Civil Engineering (National 

Research University) (Moscow, Russia);

Bourget, Andre, Doctor of Sociology, Academician, French National Center for Scientific Research (Paris, France);
Vanchikova, Tsymzhit P., Doctor of History, Professor, Institute for Mongolian, Buddhist and Tibetan Studies, Siberian 

Branch, Russian Academy of Sciences (Ulan-Ude, Russia);

Voronchenko, Tatiana V., Doctor of Philology, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Gierala, Marian, Doctor of Philology, Professor, Head of the Journalism Chair at the Institute of Political Science and 
Journalism of Silesia in Katowice (Katowice, Poland);
Gomboeva, Margarita I., Doctor of Culturology, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Grala, Hieronim, Doctor of History, Warsaw University (Warsaw, Poland);
Derbisheva, Zamira K., Doctor of Philology, Professor, Kyrgyz Turkish Manas University (Bishkek, Kyrgyz Republic);
Diev, Vladimir S., Doctor of Philosophy, Professor, Director of the Institute of Philosophy and Law, Novosibirsk State University 

(Novosibirsk, Russia);

Zhukovskaya, Natalya L., Doctor of History, Head of the Center for Asian and Pacific Studies, Institute of Ethnology and 

Anthropology, Russian Academy of Sciences (Moscow, Russia);

Zakharova, Elena Yu., Doctor of Philosophy, Associate Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Zubareva, Vera K., Doctor of Philology, Professor, University of Pennsylvania (Philadelphia, PA, USA);
Ignatovich, Tatiana Yu., Doctor of Philology, Associate Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Izuho Masami, Associate Professor, Tokyo Metropolitan University (Tokyo, Japan);
Iizuka Fumie, Doctor of History, Anthropology, California State University (California, USA);Alla A. Kamalova, Doctor of 

Philology, Professor, University of Warmia and Mazury in Olsztyn (Olsztyn, Poland);

Kamalova, Alla A., Doctor of Philology, Professor, University of Warmia and Mazury in Olsztyn (Olsztyn, Poland); 
Karasik, Vladimir I., Doctor of Philology, Professor, Volgograd State Social and Pedagogical University (Volgograd, Russia);
Kelly Baron, Doctor of Sciences, Associate Professor, University of Louisville (Kentucky, USA);
Kovtun, Nataliya V., Doctor of Philology, Professor, Astafiev Krasnoyarsk State Pedagogical University (Krasnoyarsk, Russia);
Konstantinov, Aleksandr V., Doctor of History, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Konstantinov, Mikhail V., Doctor of History, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Kostyrchenko, Gennady V., Doctor of History, Chief researcher, Institute of Russian History, Russian Academy of Sciences 

(Moscow, Russia);

Kulikova, Elena Yu.,  Doctor of Philology, Institute of Philology, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences (Novosibirsk, 

Russia);

Liga, Marina B., Doctor of Sociology, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Maslova, Valentina A., Doctor of Philology, Professor, Vitebsk State University (Vitebsk, Belarus);
Misonzhnikov, Boris Ya., Doctor of Philology, Professor, St. Petersburg State University (St. Petersburg, Russia);
Novikov, Aleksandr N., Doctor of Geography, Associate Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Petrov, Aleksandr Yu. , Doctor of History, Chief researcher, Institute of World History, Russian Academy of Sciences (Moscow, 

Russia);

Pimenova, Marina V., Doctor of Philology, Professor, Professor of the Department of Foreign and Russian Languages, 

General of the Army A. V. Khrulev Military Academy of the Material and Technical Maintenance (St. Petersburg, 
Russia);

Rozov, Nikolai S., Doctor of Philosophy, Professor, Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch, Russian Academy of 

Sciences (Novosibirsk, Russia);

Romanova, Ekaterina N., Doctor of History, Ethnography of the North-Eastern Russia’s Peoples Department, Siberian Branch, 

Russian Academy of Sciences (Yakutsk, Russia);

Simons Greg, Associate Professor at Uppsala Centre for Russian and Eurasian Studies Box (Uppsala, Sweden);
Song Chon Su, Professor, Chung-Ang University, Foreign Philology Institute (Seoul, Korea);
Subbotina, Nadezhda D., Doctor of Philosophy, Professor, Transbaikal State University (Chita, Russia);
Strovsky, Dmitry L., Doctor of Political Science, Associate Professor, Ariel University (Ariel, Israel);
Xiaobing Zhao, Doctor of Literature, Associate Professor, Hebei University (Baoding, People’s Republic of China);
Tsetsegma Zhambalyn, Doctor of History, Professor, 1st Vice Rector, Ikh Zasag International University (Mongolia);
Chernikova, Irina V., Doctor of Philosophy, Professor, Tomsk State University (Tomsk, Russia);
Shaposhnik, Vyacheslav V., Doctor of History, Associate Professor, Department of History, Saint Petersburg State University 

(St. Petersburg, Russia);

Shevtsov, Vyacheslav V., Doctor of History, Tomsk State University (Tomsk, Russia)

5

Humanitarian Vector. 2019. Vol. 14, N 3

Содержание

АКСИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ 

Шевченко А. А. «Постправда» как новый «режим истины»  ............................................................................   8
Белов А. А.  «Ценностный поворот» иранского кино 1960–1970-х годов: культура и революция  ...............  15
Силантьева М. В. Социальная транспарентность и личные границы: парадоксы глобальной 
культуры   .............................................................................................................................................................  24
Хасиева М. А. Социокультурные аспекты урбанизации в философии XX века  ...........................................  32

ФИЛОСОФИЯ ОБЩЕСТВА

Лига М. Б., Щеткина И. А., Захарова Е. Ю. Качество жизни в современной науке и практике: 
теория и эмпирия  ................................................................................................................................................  39
Забнева Э. И. Социально-философские основы компетентностной модели муниципального 
служащего  ...........................................................................................................................................................  47
Жуков А. В., Забнева Э. И. Исследование профессионализма муниципальных служащих 
в социально-философских концепциях и современные проблемы управления  ...........................................  55
Шишкин А. Е. Философия медицины: проблемы биоэтики ............................................................................  62

МЕНТАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО РЕГИОНА

Глаголев В. С. Концептуализация понятия «бытовой ориентализм» в России: стереотипы 
и прототипы  .........................................................................................................................................................  68
Чжоу Чуаньмин. Особенности модернизации в Китае  ..................................................................................  76
Чистанов М. Н. Формирование региональных элит и проблемы сохранения культурной 
идентичности регионов Сибири и российского Дальнего Востока  .................................................................  81
Ден В. Г., Коноплёва Н. А. Гастрономическая культура Дальневосточного региона 
как предмет истории повседневности  ...............................................................................................................  87

ФИЛОСОФИЯ ПОЗНАНИЯ

Сериков А. Е. Типичные эмоциональные состояния  ......................................................................................  98
Бахметьев А. Э. Эвристический статус интуитивного познания  ................................................................  107
Тимощук Е. А. Феноменологическая модель познания ................................................................................  115

КУЛЬТУРА И ОБЩЕСТВО

Цзян Сяодун. Культура и образование в эпоху четвёртой промышленной революции  ............................  125
Лиханова В. В., Лях О. А. Культурный туризм в Забайкальском крае как фактор развития туристкой 
дестинации   .......................................................................................................................................................  133
Коноплёва Н. А., Винокурова М. А. К вопросу определения сущностных характеристик и факторов 
формирования повседневной культуры питания и гастрономической культуры  .........................................  143
Шульц Д. В. Специфика развития современного танца (контемпорари) 
в России: философско-культурологический анализ  ......................................................................................  153

7
6

Гуманитарный вектор. 2019.  Т. 14, № 4

http://www.zabvektor.com                                                                        ISSN 2542-0038 (Online)   ISSN 1996-7853 (Print)

Сontents

AXIOLOGY OF CULTURE

Shevchenko A. A. “Post-Truth” as a New “Regime of Truth” ................................................................................  8
Belov A. A. “Change in Values” of Iranian Cinema of the 1960s–1970s: Culture and Revolution ........................  15
Silantieva M. V. Social Transparency and Personal Boundaries: 
Global Culture Paradoxes .....................................................................................................................................  24
Khasieva M. A. Socio-cultural Aspects of Urbanization in the Philosophy of the 20th Century ............................  32

PHILOSOPHY OF SOCIETY

Liga M. B., Shchetkina I. A., Zakharova E. Yu. Quality of Life in Modern Science and Practice: 
Theory and Empirism ............................................................................................................................................  39
Zabneva E. I. Social-philosophical Bases of the Competence Model of the Municipal 
Employee...............................................................................................................................................................  47
Zhukov A. V., Zabneva E. I. Study of Professionalism of Municipal Employees in Social 
and Philosophical Concepts and Modern Problems of Management ....................................................................  55
Shishkin A. E. Philosophy of Medicine: Problems of Bioethics ............................................................................  62

MENTAL SPACE OF THE REGION

Glagolev V. S. Conceptualization of “Everyday Orientalism” Idea in Russia: Stereotypes 
and Prototypes ......................................................................................................................................................  68
Zhou Chuanming. Features of Modernization in China .......................................................................................  76
Chistanov M. N. Formation of Regional Elite and Problem of Maintaining Cultural Identity 
of Siberian Regions and the Russian Far East......................................................................................................  81
Den V. G., Konopleva N. A. Food Culture of the Far Eastern Region in Aspects 
of Everyday Culture ...............................................................................................................................................  87

PHILOSOPHY OF KNOWLEDGE

Serikov A. E. Typical Emotional States ................................................................................................................  98
Bakhmetiev A. E. Heuristic Status of Intuitive Knowledge .................................................................................  107
Timoschuk E. A. Phenomenological Model of Cognition ...................................................................................  115

CULTURE AND SOCIETY

Xiaodong Jiang. Culture and Education in an Era of the Fourth Industrial Revolution ......................................  125
Likhanova V. V., Lyakh O. A. Cultural Tourism in Transbaikal Territory as a Factor of Tourist Destination 
Development  ......................................................................................................................................................  133
Konopleva N. A., Vinokurova M. A. To the Question of Determination of Essential 
Characteristics and Factors of Formation of the Everyday Culture of Food and Gastronomic Culture ...............  143
Shults D. V. Features of Contemporary Dance Development in Russia: Philosophical 
and Culturological Analysis..................................................................................................................................  153

7

Humanitarian Vector. 2019. Vol. 14, N 4

http://www.zabvektor.com                                                                        ISSN 2542-0038 (Online)   ISSN 1996-7853 (Print)

© Шевченко А. А., 2019

Контент доступен по лицензии Creative Commons "Attribution" («Атрибуция») 4.0 Всемирная
 The content is available under the Creative Commons "Attribution" 4.0 International

http://www.zabvektor.com                                                                        ISSN 2542-0038 (Online)   ISSN 1996-7853 (Print)

АКСИОЛОГИЯ КУЛЬТУРЫ 

AXIOLOGY OF CULTURE

УДК 1
DOI: 10.21209/1996-7853-2019-14-4-8-14

Александр Анатольевич Шевченко, 

Институт философии и права СО РАН 

(г. Новосибирск, Россия), 

e-mail: shev@philosophy.nsc.ru

«Постправда» как новый «режим истины»

Феномен «постправды» рассматривается в статье не только как существенная характеристика совре
менной политики, но и как устойчивое явление общественной жизни со времён Античности, в частности, в 
сфере философии. Предложен критический анализ оригинальной концепции С. Фуллера, в рамках которой 
«постправда» получает позитивную оценку и интерпретируется как отказ признавать традиционные формы 
создания и легитимации истин и платить ренту за знание традиционным его производителям. Рассмотрены 
также негативные последствия такой демократизации знания, главным из которых можно считать перенасыщение локальными нарративами и «альтернативными фактами». Особое внимание уделено борьбе за 
«модальную власть», которая в рамках рассмотренной концепции понимается как борьба производителей 
истин на мета-уровне – за определение правил игры, за то, какие истины будут иметь приоритет в этой конкурентной борьбe. Дана общая характеристика современного «состояния постправды», показаны возможности его позитивной эволюции за счёт переноса фокуса с конкуренции истин на процедуры понимания и 
решение общественных проблем, по аналогии с процессами, происходящими в современной эпистемологии 
и философии науки.

Ключевые слова: истина, постправда, «модальная власть», популизм, демократизация, С. Фуллер

Alexander A. Shevchenko,

Institute of Philosophy and Law, Siberian Branch, Russian Academy of Sciences 

(Novosibirsk, Russia),

e-mail: shev@philosophy.nsc.ru 

“Post-Truth” as a New “Regime of Truth”

The paper considers the phenomenon of post-truth not only as an important part of contemporary political reali
ty but mainly as a pervasive feature of overall social life since the time of antiquity including the field of philosophy. It 
offers a critical analysis of the original conception of Steven Fuller, in which post-truth gets a positive treatment and 
is interpreted as a refusal to recognize the traditional forms of creation and legitimation of knowledge and pay the 
rent to the officially qualified professionals. The paper also analyzes negative consequences of such democratization of knowledge, which are an overabundance of local narratives and “alternative facts”. Special attention is paid 
to the struggle for modal power, which here means the fight of various truth-producers at a meta-level for defining 
the rules of the game, for establishing which truths will have a priority in this competitive struggle. The author offers 
a general overview of the contemporary “post-truth condition” and shows the possibility of its positive evolution. This 
would require a shift of focus from competing truths to the procedures of understanding and problem-solving, as it 
is now happening in contemporary epistemology and philosophy of science.

Keywords: truth, post-truth, modal power, populism, democratization, S. Fuller

Введение. Истина – одна из важнейших 

научных и философских категорий. С Античности философы обсуждают способы преодоления скептицизма, т. е. саму возможность 

достижения истины, связь истины с добром 
и красотой, способы получения истины, возможности её передачи другим людям. В современной философии обсуждение проблем 

9
8

истины приобрело более технический характер – исследуются условия истинности 
языковых выражений, а также различные 
теории истины, такие как корреспондентная, 
когерентная, прагматистская. В ходу и различные варианты отказа от самого понятия 
«истина» по причине его возможной семантической избыточности – таковы, например, дефляционистские концепции истины. 
В оте чественной философии традиционно 
обсуждается вопрос о соотношении истины и правды. В последнее время широкое 
распространение получил термин «постправда», причём дискуссии ведутся уже не 
только о «ситуации постправды» в политике [6], но и в науке и философии, а также о 
возможности осмысления этого понятия как 
нового «режима истины» в смысле М. Фуко – 
режима, определяющего то, как производится и оценивается информация в конкретном 
обществе. Особого интереса заслуживает 
здесь критический анализ оригинальной 
концепции «постправды» американского философа науки и социального эпистемолога 
Стивена Фуллера [10], который предлагает 
переосмыслить «постправду» в позитивном 
ключе – как новый ответ на призыв Просвещения к «эмансипации несовершеннолетних», призыв жить своим умом, отказавшись 
от опоры на привычные авторитеты.

Методология и методы исследования. 

В качестве обшей методологической основы рассмотрения феномена «постправда» 
мы используем классическое трёхчастное 
определение знания как «обоснованное истинное мнение», как наиболее стандартное 
в современной аналитической философии 
[4], которое часто возводят к текстам Платона. Анализ его компонентов позволяет зафиксировать изменение требований как к 
истинности, так и процедурам обоснования 
высказываний, а также новые требования к 
субъектам таких высказываний. В качестве 
материала для анализа в основном используется концепция «постправда» Стивена 
Фуллера. Обоснование возможности считать 
«феномен постправды» новым «режимом 
истины» потребовало использования методов историко-философской реконструкции и 
ретроспективной рационализации для позитивной трактовки феномена «постправды» в 
духе принципа доброжелательности (charity). 
Тезис об эвристичности переноса акцента с 
понятия «истина» на понятия «обоснование» 
и «понимание» опирается на идею Э. Геттиера о возможной случайности истины в процессе познания [11]. 

Результаты исследования и их об
суждение. Термин «постправда» получил 
широкое распространение в 2016 году, главным образом благодаря двум политическим 
кампаниям – за выход Британии из Евросоюза и президентским выборам в США. Обе 
кампании отличались жаркой полемикой в 
СМИ, при этом часто использовалась риторика, обычно считающаяся недобросовестной. 
В конце того же года авторитетный Оксфордский словарь английского языка объявил 
«постправду» (post-truth) словом года, сопроводив его следующим толкованием: «Слово 
описывает обстоятельства, в которых объективные факты менее важны для формирования общественного мнения, чем обращение 
к эмоциям и личным убеждениям». Политический контекст использования термина объясняет и частое употребление выражения 
«политика постправды», а перенос акцента с 
фактов на эмоциональное и психологическое 
отношение к ним делает особенно важной 
роль манипулятивной риторики.

Сразу же следует отметить, что «пост
правда» не эквивалентна лжи. Это не отказ 
от истины, не ситуация «после истины», не 
утрата её значимости, а пролиферация истин, когда по поводу одного и того же события высказываются самые разные мнения, 
претендующие на истину. Что, пожалуй, ещё 
важнее – речь идёт о множественности не 
только истин, но и субъектов, претендующих 
на право эти истины провозглашать. Префикс 
«пост», таким образом, не совсем точно отражает суть понятия, это не то, что пришло на 
смену правде. Скорее, «постправду» можно 
понимать как часть нашего постсовременного мира, с отсутствием ясных границ, чётких 
различений между объективным и субъективным, правильным и неправильным, множественностью интерпретаций и, самое главное, релятивизацией истины и морали. 

Новые формы коммуникации – интернет 

и социальные сети ‒ создают не только новые возможности для общения и выражения 
своего мнения, но и множество уязвимостей, 
в том числе и возможностей для манипуляции общественным мнением и сознанием. 
Такое распространение технологий, с одной 
стороны, позволяет демократизировать знание, особенно способы его получения. Но при 
этом привычные позиции теряют традиционные производители знания с официально 
признанными дипломами и сертификатами. 
Опасность здесь состоит в резком увеличении количества новых «авторов» истины, что, 
соответственно, может вести к размыванию 

9

Axiology of culture
Humanitarian Vector. 2019. Vol. 14, N 4

границ между фактом и вымыслом, аргументацией и спекуляцией. В качестве одного из 
заметных механизмов этого процесса иногда называют «Википедию» [14]. Изначально идея «народной энциклопедии» казалась 
безусловно хорошей – сделать истину ещё 
более надёжной, максимально расширив её 
базу, возможности широчайшей интерсубъективной проверки. Побочным результатом 
такой демократизации знания и истины стал 
не только рост количества информации, но 
и значительное число её искажений. Обилие 
«альтернативных фактов» от множества авторов сделало более важной авторскую позицию относительно того или иного события, а 
не сами факты. 

К свойствам «постправды» можно отне
сти следующие: «…нео-риторическое – оценку достоверности содержания сообщения 
производит его получатель, пост-классическое – для этой оценки достаточно любой 
концепции истинности, и пост-информационное – всякая оценка получателем содержания сообщения как достоверного может считаться за достоверную вообще» [3, с. 175]. 

Последнюю 
характеристику 
можно 

объяснить 
изменившимся 
соотношением 

между разумом, с помощью которого, как 
считалось, открываются истины, и субъективным к ним отношением. Приоритетным 
становится не знание того или иного установленного факта, а эмоциональное отношение к нему. С распространением нового 
термина начались и попытки более глубокого осмысления этого феномена: постепенно 
приходит осознание того, что «постправда» 
при всей вызывающей скандальности этого 
термина ‒ явление далеко не новое. Хотя о 
ситуации «постправды» чаще говорят в современном политическом контексте, схожие 
процессы имеют место и в других областях, 
в том числе и в науке, которая традиционно считается главным бастионом надёжного 
и достоверного знания. «Альтернативные 
факты» и их эмоциональная интерпретация 
используются и для отрицания, казалось бы, 
бесспорных, подтверждённых наукой достоверностей. Сюда можно отнести, например, 
тех, кто отрицает реальность климатических 
изменений на планете, и противников вакцинации, отрицающих «твёрдые факты» о 
пользе прививок, и любителей альтернативной истории, и тех, кто отрицает существование Холокоста, и многих других. 

Постмодернистские аргументы о том, 

что любая истина является неполной и пристрастной, зависит от точки зрения и соци
ального положения её обладателя, ведёт к 
тезису о том, что представить то или иное 
событие можно очень разными способами, 
каждый из которых будет по-своему оправдан 
и обоснован. Это способствовало демократизации самых разных дискурсов, их большей 
эгалитарности, позволило быть услышанными тем, кому раньше просто не давали слова. Но это также предоставило трибуну и носителям оскорбительных взглядов и самых 
фантастических теорий, маскирующихся под 
научное знание. 

Сейчас уже стало общепринятым, что 

наука тоже развивается в борьбе идей, в 
конкуренции различных концепций истины, 
парадигм знания. Взгляд на науку как относительно понятный и безболезненный процесс 
кумулятивного приращения знания давно 
отвергнут. «Такой взгляд на прогресс как аккумуляцию истин подвергался эффективной 
критике многими философами и учёными с 
XVIII века до наших дней и теперь считается 
общепринятым то, что он рисовал наивную и 
предельно простую картину развития науки» 
[13, с. 77]. Для того чтобы подчеркнуть общность процессов в политике и науке, С. Фуллер использует в своей концепции «постправды» выражение «военно-промышленная 
воля к знанию» [10, с. 81–87]. Термин обращает внимание на тот факт, что знание – это 
не всегда то, в отношении чего существует 
экспертный консенсус, и даже не то, что таковым считают эксперты. Военный аспект 
подчёркивает вовсе не академический характер научных баталий, представляя их и как 
внутреннюю борьбу за идеи и их признание, 
и междисциплинарный характер таких научных столкновений. Промышленный аспект 
обращает внимание на прагматическую значимость, необходимость успешного завершения научного поиска, а также требует ясных 
критериев этой успешности. Во втором аспекте профессиональные производители знания 
часто отстают, отдавая приоритет самому 
процессу добывания истин и уделяя меньше 
внимания определению критериев успешности того или иного исследования.

Просвещение дало надежду на то, что 

истина может быть не только установлена 
и получена с помощью систематических надёжных научных методов, она может быть измерена, зафиксирована, в отношении её может быть достигнуто согласие ввиду её объективности, т. е. независимости от индивидуальных пристрастий или особенностей восприятия. «Постправда» же означает подрыв 
веры в возможность нахождения некоторой 

11
10

Гуманитарный вектор. 2019. Т. 14, № 4
Аксиология культуры 

«архимедовой точки», с которой мы могли бы 
объективно взглянуть на мир и попытаться 
определить объективную истину, отвлекаясь 
от наших культурных, национальных, языковых, гендерных и прочих особенностей. 

Хотя, как уже отмечалось, заметнее все
го это проявляется в политике, в том числе 
в отмеченных выше политических кампаниях 
2016 года, при более пристальном взгляде 
феномен постправды оказывается гораздо 
более сложным и устойчивым. Так, в своей 
концепции «постправды» С. Фуллер обосновывает мысль о том, что ситуация «постправды» – это постоянный феномен, сопровождающий нас с Античности, и правильней всего 
понимать его как борьбу за так называемую 
«модальную власть» [10, с. 13] – право определять правила игры «в знание», борьбу за 
такие модальности как «возможное» и «допустимое». Хотя существенным положительным моментом такой борьбы является демократизация этого процесса, когда, с одной 
стороны, всё больше людей получают возможность высказать своё мнение, обратной 
стороной процесса становится пересмотр 
традиционных форм и способов производства знания и нежелание платить «ренту за 
знание» его традиционным поставщикам.

Начало эпохи постправды предлагает
ся отсчитывать фактически уже с философов-досократиков. Философские споры досократиков о первоначале фактически представляют собой такую исходную ситуацию 
пролиферации истин, каждая из которых имела под собой некоторое обоснование. Многие имеющиеся ответы (вода, огонь, воздух, 
апейрон) не давали возможности или решающих оснований сделать вывод об истинности 
одного ответа и ложности других. По мнению 
С. Фуллера, нетерпимость такой ситуации 
фактически вызвала к жизни идеализм Платона, определение правил дальнейшей игры, 
претензию на авторитетный мета-ответ на 
вопрос о том, какого рода философские решения отныне могут считаться правильными 
и неправильными. Борьбу Платона с софистами С. Фуллер интерпретирует прежде всего как борьбу не за конкретные истины, а как 
мета-схватку за право определять «правила 
игры», за то, кто вообще может устанавливать эти правила и, соответственно, провозглашать те или иные истины. Начинается 
борьба за то, кто будет определять, что такое 
истина – либо сторонники взгляда «Человек 
есть мера всех вещей» или последователи 
классического 
трёхчастного 
определения 

знания («знание – есть обоснованное истин
ное мнение»), которое часто приписывают 
именно Платону, хотя именно в таком виде в 
его диалогах оно не встречается.

Борьба за «модальную власть» у С. Фул
лера 
опирается 
на 
трактовку 
политики 

Бисмарком как «искусства возможного». Это 
борьба за то, кто определяет, что возможно, 
что невозможно и что необходимо. В том же 
ключе интерпретируется и негативное отношение Платона к поэтам и драматургам в 
«Государстве», которые открывали гораздо 
большее пространство возможного и допустимого, чем Платон считал допустимым [10, 
c. 30].

Как известно, по его мнению, именно фи
лософы-правители должны убедить людей, 
что не сила есть право и справедливость, как 
считал Фразимах. Только те люди, которые 
прошли предначертанный Платоном пусть к 
знанию, в частности, «исполнившие» метафоры линии и пещеры, могут и должны быть 
правителями, только им доступен свет истины и, соответственно, именно они и определяют, что правильно, а что нет. Политическая 
власть соединяется с властью модальной. 
С. Фуллер здесь полемизирует с интерпретацией Платона Карлом Поппером. По его мнению, главная цель «Государства» Платона – в 
частности, его рассуждений о знании и истине – постепенно убедить людей в том, что 
этот путь знания единственно правильный, 
всё остальное – неправильно, не необходимо, неразумно или противоразумно. Поскольку во времена Платона не было тоталитарных режимов с их аппаратом насилия и принуждения, то правильнее говорить о том, что 
Платон скорее ведёт пропаганду возможного 
и допустимого общественного устройства, 
используя весь свой арсенал интеллектуальных и художественных средств и приёмов.

Современная ситуация «постправды» 

стала возможной, по мнению Ст. Фуллера, 
благодаря двум основным факторам: 1) самому высокому уровню образованности населения планеты в истории и 2) наличию интернета и разнообразных сетей распространения 
информации, что делает доступными исследование проблем и высказывание своего 
мнения для непрофессионалов в конкретной 
области. Можно ли считать это подлинной демократией? Здесь, пожалуй, уместна аналогия с рыночной экономикой. Когда рынок постоянно требует всё новых и новых «истин» 
от всё большего количества поставщиков, то 
наступает ситуация переизбытка, предложение начинает превышать спрос, и товар теряет в цене. 

11

Axiology of culture
Humanitarian Vector. 2019. Vol. 14, N 4

С другой стороны, одним из парадоксов 

демократии можно назвать то, что всё больше людей получают образование, при этом 
многие из них делегируют принятие решений 
разного рода экспертам, причём даже в тех 
областях, где последствия решения могут 
оказаться фатальными – например, безоговорочно доверяя своему врачу.

Конечно, эти процессы, связанные с по
пытками «перехватить» у экспертов компетенции по производству знания, могут быть 
оценены по-разному: в доброжелательной 
интерпретации как демократизация, в критической как популизм [2]. Г. Тульчинский определяет популизм как «…массовое сознание в 
политике, работающее на упрощение и понижение идей и ценностей» [7, с. 193]. Конечно, 
такое упрощение неизбежно имеет место, 
если массовыми производителями знания 
становятся «непрофессиональные» субъекты. Но популизм тесно связан с демократическими механизмами, это неизбежная цена 
за широкое «народное» участие [8]. Если 
считать «постправду» одним из проявлений 
«постсовременного состояния», упрощение 
можно понимать и как локализацию дискурса, форму известного «недоверия к метаповествованиям». Главные, фундаментальные, 
всё объясняющие нарративы заменяются короткими, локальными, ситуативными, а также 
их эмоциональными толкованиями. Опасность здесь может заключаться в избыточном количестве таких мини-нарративов, что 
может привести к потере чувствительности к 
ним. «Для сознания, позволяющего отовсюду 
себя информировать, всё становится проблематичным или безразличным [14, c. 559]. Создание же соответствующих фильтров требует, опять же, перехода на другой уровень критического мышления. При этом отсутствие 
таких фильтров вместе с потерей чувствительности может приводить к тому, что субъект легко становится объектом манипуляций. 
Именно такое размывание различия между 
фактом и вымыслом Х. Арендт, например, 
считала главной опасностью, способной лишить человека его автономной субъектности 
и превратить в объект манипуляций. «Идеальный подданный тоталитарного режима – 
это не убеждённый нацист или убеждённый 
коммунист, а человек, для которого более не 
существуют различия между фактом и фикцией (т. е. реальность опыта) и между истиной и ложью (т. е. нормы мысли)» [1, c. 615]. 

В ситуации «постправды» меняется и 

оценка политических и научных институтов, 
которые начинают восприниматься не как спо
собствующие получению знания, а как корпоративные защитные механизмы, оберегающие получателей ренты за знание от демократической конкуренции. Возможен здесь и 
аргумент от «общественного блага» [5]. Если 
знание понимается как общественное благо, 
а основными характеристиками общественных благ (таких как армия, полиция, чистый 
воздух) является их неделимость и неисключаемость пользователей (нельзя, например, 
предоставить чистый воздух только тем, кто 
за него заплатил, лишая остальных возможности дышать), тогда университеты должны 
не устанавливать барьеры, защищающие 
академические привилегии и статус, а как 
можно шире распространять знание, отставив в сторону свои корыстные интересы. 

Представляется, что обсуждение фе
номена «постправды» помимо социальных 
и политических контекстов требует гораздо 
большего внимания к современным проблемам эпистемологии. Особенность философских обсуждений истины как раз и заключается в том, что её обсуждение ведётся 
на мета-уровне. Философские споры идут 
не только об истинности тех или иных суждений, но и о том, что значит само понятие 
истины, об определении её роли и статуса. 
Одна из самых серьёзных проблем с классическим определением знания как «обоснованного истинного мнения» связана как раз 
с его центральным компонентом – понятием 
истины. Проблемы с истиной были выявлены, в частности, благодаря статье Э. Геттиера, показавшей трудности, связанные с 
принципиальной возможностью ситуаций, 
в которых истина становится игрой случая. 
Его контрпримеры показали возможность ситуаций, где субъект имеет истинное и вполне 
обоснованное мнение, которое, тем не менее, невозможно охарактеризовать как знание [3]. 

Эта небольшая статья породила огром
ное количество ответов и комментариев, 
которые так и не смогли дать убедительный 
ответ на вызов Геттиера и полностью устранить фактор случайности из процесса обоснования и превращение мнения в знание [9, 
c. 83–84]. Это не говорит о том, что понятие 
«истина» (и производное от него «постправда») перестают быть актуальными, однако 
для науки «случайность» истины, как и утрата её объективности, вряд ли приемлемы. 
Один из возможных ходов, используемых в 
современной эпистемологии, – постепенное 
смещение акцента с проблем, связанных с 
понятием истины, на проблемы обоснования 

13
12

Гуманитарный вектор. 2019. Т. 14, № 4
Аксиология культуры