Радикальные технологии: устройство повседневной жизни

К Н И Ж Н А Я  К О Л Л Е К Ц И Я 

Б Л А Г О Т В О Р И Т Е Л Ь Н О Г О  Ф О Н Д А

« С И С Т Е М А »

Adam Greenfield
Radical Technologies
The Design of Everyday Life
VERSO
London · New York

Адам Гринфилд

Радикальные технологии 
Устройство повседневной жизни

Перевод с английского Инны Кушнаревой

ИЗ Д АТ Е ЛЬС К ИЙ

ДОМ « Д Е ЛО »

МОС К В А 20 18

Книга издана в партнерстве с благотворительным фондом
«Система»

Гринфилд, Адам
Радикальные технологии: устройство повседневной жизни / Адам Гринфилд; 

пер. с англ. И. Кушнаревой. — М. : Издательский дом «Дело» РАНХиГС, 2018. — 

424 с.

ISBN 978–5–7 749–1361–9

Всюду, куда бы мы ни обратили свой взор, блистательные новые устройства 

обещают полностью преобразить нашу жизнь. Но какой ценой? В этой своевременной и откровенной книге, посвященной нашей информационной эпохе, ведущий технологический мыслитель Адам Гринфилд заставляет пересмотреть наши отношения с сетевыми объектами, сервисами и пространствами. 

Мы уже зависим от смартфона практически во всех аспектах своей жизни. Нам 

говорят, что инновации —  от интерфейсов дополненной реальности и виртуальных помощников до автономных дронов­доставщиков и беспилотных автомобилей —  упростят жизнь, сделают ее более удобной и продуктивной. 3D­печать 

сулит беспрецедентный контроль над формой и распределением материи, 

а блокчейн обещает произвести революцию во всем —  от учета и обмена ценностями до самых прозаичных повседневных вещей. Тем временем невероятно сложные алгоритмические системы действуют незаметно, меняя экономику, 

трансформируя фундаментальные условия политики и даже предлагая новые 

определения того, что значит быть человеком.

Успешно колонизировав повседневную жизнь, эти радикальные технологии 

теперь задают возможности, которые будут доступны нам в последующие годы. 

Как они работают? Какие вызовы ставят перед нами как индивидами и обществами? Кто получает от этого выгоду? «Радикальные технологии» поднимают все эти вопросы и побуждают задуматься над тем, как повлиять на этот процесс, от которого зависит наше общее будущее.

First published by Verso 2017 

© Adam Greenfield 2017

All rights reserved. The moral rights of the author have been asserted

© ФГБОУ ВО «Российская академия народного хозяйства и государственной 

службы при Президенте Российской Федерации», 2018

ISBN 978–5–7 749–1361–9

УДК 004

ББК 60.55.1

Г85

Оглавление

Читателям русского издания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 6

Введение. Париж, год нулевой . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 11

Глава 1. Смартфон: самость в сетевом режиме.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 21

Глава 2. Интернет вещей: планетарная сеть восприятия 

и реагирования.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 49

Глава 3. Дополненная реальность: интерактивный слой,

наложенный на мир . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 92

Глава 4. Цифровое производство: к новой политической

экономии материи .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  121

Глава 5. Криптовалюта: вычислительная гарантия 

стоимости .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  161

Глава 6. Блокчейн по ту сторону биткойна: основа

для постгуманистических институтов  . . . . . . . . . . . 198

Глава 7. Автоматизация: уничтожение труда . . . . . . . . . . . . 246

Глава 8. Машинное обучение: алгоритмическое 

производство знания . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 281

Глава 9. Искусственный интеллект: закат человеческой

способности к принятию решений . . . . . . . . . . . . . 347

Глава 10. Радикальные технологии: дизайн повседневной

жизни . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 363

Заключение. О тетраподах и тактике — радикальные

технологии и повседневная жизнь . . . . . . . . . . . . . 400

Благодарности  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 419

Читателям русского издания

Цель этой книги —  помочь читателю обрести несколько более ясное понимание технических систем, от которых сейчас 
так сильно зависят наша жизнь и принимаемые нами решения, — того набора систем, с чьими мощными эффектами 
мы имеем дело, как следует их не понимая.

Это, конечно же, относится как к политическим, экономическим и финансовым системам глобального масштаба, 
охватывающим нашу жизнь, так и к техническим системам. 
И возможно, еще больше это относится к более обширному и менее заметному набору систем, который нас приучили 
считать природным миром, —  к величественному взаимодействию материи и энергии, работу которой мы до сих пор понимаем очень поверхностно, и это притом, что оно порождает все обстоятельства, с которыми мы имеем, когда­либо будем иметь или вообще можем иметь дело. Большинство из 
нас имеет дело с этими вещами, не приобретя сколько­нибудь глубокого представления о том, как они устроены. Мы 
так и не смогли прийти к более или менее приемлемому пониманию ни того, как они определяют нашу способность 
действовать в мире, ни того, где и как мы могли бы вмешаться в их динамику в попытке переустановить границы нашего 
собственного опыта.

Один из результатов недостатка понимания состоит 

в том, что мы склонны относиться к этим сложным системам 
как к устоявшимся фактам. Они воспринимаются как не вызывающая вопросов мебель. Они задают позиции, формирующие положение вещей, к которому мы вынуждены так 
или иначе приспосабливаться.

Читателям русского издания

Я не обладаю квалификацией, которая позволяла бы мне 

обсуждать фундаментальные ограничения наших возможностей, определяемые глубинной структурой нашей физической вселенной или нашего собственного сознания, поэтому я не могу полноправно говорить о том, будут ли эти ограничения когда­либо ослаблены по сравнению с тем, что они 
представляют собой сейчас. Вполне может оказаться, что те 
пределы, которые они ставят реализации наших желаний 
или устремлений, окажутся непреодолимыми, заданными 
раз и навсегда. Но я могу с некоторой уверенностью утверждать, что с информационными технологиями дело обстоит 
иначе. Очень многое складывалось в них исторически, глубоко контингентно. Организовывалось заинтересованными 
людьми, которые выбирали одни линии развития в пику другим, тоже имеющим место. Информационные технологии, 
с которыми мы сталкиваемся, крайне далеки от того, чтобы 
быть раз и навсегда решенным делом. Под ровной и гладкой поверхностью устройств, услуг и интеракций наши технологии насквозь пронизаны и испещрены компромиссами, 
противоречиями и временными решениями. Вся эта взвесь, 
поднятая со дна, подсказывает, что, если нам не нравится, 
как работают те или иные вещи в нашей жизни, мы не должны принимать их в качестве постоянных и неизменных фактов мира. Их можно разбирать, изучать и переделывать так, 
чтобы они лучше служили нашим нуждам. Короче говоря, 
мы можем изменить условия сделки, которую они нам предлагают, и изменить их к лучшему.

Такова, по крайней мере, была теория, из которой я исходил, когда сел работать над этой книгой в начале 2014 года. 
Прошедшие годы были очень трудными, особенно для тех из 
нас, кто продолжает питать что­то вроде надежды на лучшее 
будущее. Одно дело —  верить в некое упрощенное понимание «прогресса» человечества, и совсем другое —  видеть, как 
мир в действительности движется в обратном направлении, 

Радикальные технологии

снова погружаясь в болото вопросов, некогда считавшихся 
успешно решенными.

Опыт, пережитый начиная с середины 2016 года, как 

представляется, опровергает главный догмат веры техноутопистов, если не большинства детей Просвещения, —  идею 
о том, что увеличение объема информации улучшает качество принятия решений. Теперь мы знаем —  эмпирически, 
неопровержимо, —  что люди, которым предоставлено больше информации, совсем не обязательно принимают более 
мудрые решения. (Иногда они готовы действовать вопреки 
собственным интересам, если только это причинит столько 
же боли другому человеку и просто ради извращенного удовольствия.) При таких обстоятельствах патентованная формула, с которой я начал, явно окажется недостаточной. Потребуется нечто большее, чем простое понимание того, как 
работает технология, чтобы у нас была хоть какая­то надежда на то, что мы окажемся в силах ее изменить.

Точно так же, однако, трудно представить, что люди, не 

обладающие, хотя бы в некоторой степени, пониманием 
принципов работы технологий, которые их окружают, будут 
иметь какой­либо другой выбор, кроме как принять в качестве данности тот способ, которым эти технологии упорядочивают мир. Учитывая постоянное вмешательство в жизнь 
автоматизации, машинного обучения и особенно так называемого искусственного интеллекта, я продолжаю верить, что 
базовое объяснение того, как работают эти технологии, ценно и, возможно, даже имеет политическое значение. Когда 
мы учимся разумно выбирать какие­то из тех вариантов будущего, которые у нас еще имеются, знание того, что это за 
вещи и как они работают, не будет лишним. И именно с этим 
скромным намерением я предлагаю вам сейчас эту книгу. 
Я надеюсь, что она окажется вам полезной.

Адам Гринфилд

Лондон

март 2018

Н., за свет в окне, говорящий, что она дома

Чтобы остаться гуманистом, нужно стать кибернетиком.

Петер Слотердайк

Введение. Париж, год нулевой

В Париже почти шесть, влажный вечер ранней весны. От 
Монтрёя на востоке до Нёйи­сюр­Сен на западе уличные фонари начинают загораться по мере того, как их датчики регистрируют наступление темноты. К выходу Порт­д’Орлеан 
на Кольцевой линии тянутся вереницы людей, в час пик возвращающихся домой; перед банкоматом BNP Paribas на улице Севр случилась стычка между фанатами Paris Saint­Germain и марсельского Olympique. Двое друзей из Института 
политических исследований смущенно засмеялись, столкнувшись перед одним из немногих обшарпанных мультиплексов, которые еще сохранились на Елисейских Полях, — 
они стоят в очереди за билетами на сеанс американского 
блокбастера в 18:15. Неподалеку на авеню Карно флик прижал к стене подозреваемого в карманной краже; с деланным 
безразличием ожидая полицейский фургон, который должен их подобрать, он всем телом навалился на мужчину, выкрутив ему руки назад.

Муниципальная уборочная машина медленно движется 

по улицам Марэ, собирая дневную грязь и пыль с асфальта. 
На другом конце города на бульваре Нея в 18­м округе заскучавшая проститутка, родом из Ганы, прячется от короткого 
ливня под навесом аптеки; ее выкрашенные в изумрудный 
цвет ногти клацают по экрану телефона, когда она проверяет сообщения. На улице Сент­Оноре менеджер Дома моды 
высаживает из черного «мерседеса», остановившегося перед 
ее офисом, двух одинаковых черных пуделей. Американский