Науки о человеке: история дисциплин
Покупка
Тематика:
Обществознание
Издательство:
Издательский дом Высшей школы экономики
Год издания: 2019
Кол-во страниц: 656
Дополнительно
Вид издания:
Монография
Уровень образования:
ВО - Магистратура
ISBN: 978-5-7598-1448-1
Артикул: 629028.02.99
Доступ онлайн
В корзину
Коллективная монография посвящена анализу проблематики дисциплинарности, которая в XXI в. вновь активно привлекает внимание исследователей. В книге по-новому освещены вопросы преемственности в гуманитарных и социальных дисциплинах, перераспределение фундаментальных и прикладных сфер в этих областях, обмен идеями и концептуальными моделями между различными научными сообществами. Авторы исследования — ученые из России, Франции, США, Швеции и других стран — всесторонне раскрывают проблемы истории и социологии социогуманитарного знания, обращаясь к мало изученным ранее вопросам академической иерархии и механизмам вытеснения «миноритарных» направлений, явным и теневым практикам закрепления приоритета тех или иных дисциплин и школ. Издание адресовано широкому кругу исследователей — историкам, социологам, философам, культурологам, специалистам по науковедению, истории науки и истории идей, а также преподавателям высших учебных заведений и студентам гуманитарных специальностей.
Тематика:
ББК:
УДК:
- 16: Логика. Теория познания. Методология и логика науки
- 30: Теория, методология и методы общественных наук в целом. Социография
ОКСО:
- ВО - Магистратура
- 39.04.01: Социология
- 46.04.01: История
- 51.04.01: Культурология
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
НАУКИ О ЧЕЛОВЕКЕ ИСТОРИЯ ДИСЦИПЛИН Составители и ответственные редакторы А.Н. Дмитриев, И.М. Савельева Издательский дом Высшей школы экономики МОСКВА, 2019 ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ Институт гуманитарных историко-теоретических исследований имени А.В. Полетаева 2-е издание (электронное)
УДК 3 ББК 60 Н34 Текст монографии подготовлен при финансовой поддержке программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2011–2013 гг. Р е ц е н з е н т ы: доктор философских наук, главный научный сотрудник Института философии РАН Н. С. Автономова; доктор филологических наук, профессор, заведующая кафедрой теории дискурса и коммуникации филологического факультета МГУ Т. Д. Венедиктова Н34 Науки о человеке. История дисциплин [Электронный ресурс] : коллект. моногр. / сост. и отв. ред. А. Н. Дмитриев, И. М. Савельева ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики» ; Ин-т гуманитарных историко-теоретических исследований имени А. В. Полетаева. — 2-е изд. (эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 656 с.). — М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2019. — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10". ISBN 978-5-7598-1448-1 Коллективная монография посвящена анализу проблематики дисциплинарности, которая в XXI в. вновь активно привлекает внимание исследователей. В книге по-новому освещены вопросы преемственности в гуманитарных и социальных дисциплинах, перераспределение фундаментальных и прикладных сфер в этих областях, обмен идеями и концептуальными моделями между различными научными сообществами. Авторы исследования — ученые из России, Франции, США, Швеции и других стран — всесторонне раскрывают проблемы истории и социологии социогуманитарного знания, обращаясь к мало изученным ранее вопросам академической иерархии и механизмам вытеснения «миноритарных» направлений, явным и теневым практикам закрепления приоритета тех или иных дисциплин и школ. Издание адресовано широкому кругу исследователей — историкам, социологам, философам, культурологам, специалистам по науковедению, истории науки и истории идей, а также преподавателям высших учебных заведений и студентам гуманитарных специальностей. УДК 3 ББК 60 Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Науки о человеке. История дисциплин [Текст] : коллект. моногр. / сост. и отв. ред. А. Н. Дмитриев, И. М. Савельева ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики» ; Институт гуманитарных историко-теоретических исследований имени А. В. Полетаева. — М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2015. — 651 с. — ISBN 978-5-7598-1209-8. В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации. ISBN 978-5-7598-1448-1 © Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики», Институт гуманитарных историко- теоретических исследований, 2015 © Оформление. Издательский дом Высшей школы экономики, 2015 © WarburgInstitute, 1950 © Duke University Press, 1999 © Duke University Press, 2013
СОДЕРЖАНИЕ ВВЕДЕНИЕ. А. Дмитриев. Дисциплинарные порядки в гуманитарных и социальных науках...................................................................7 РАЗДЕЛ I. Порядки и структуры знания: от гуманизма к Просвещению.............................................................................39 Глава 1. П. Соколов. Генеалогия метода в науках об историческом мире .............................................................................................41 Глава 2. Ю. Иванова. «История идей» и «гражданская наука»: границы дисциплинарности в раннее Новое время ........................................53 Глава 3. Н. Осминская. Всеобщая наука, энциклопедия и классификация наук в ранней философии Г.В. Лейбница...........................74 РАЗДЕЛ II. Золотой век дисциплиностроительства..................................103 Глава 4. Л. Дастон. Дисциплинирование дисциплин: академии и единство знания................................................................................105 Глава 5. П. Резвых. Мифология как предмет и дисциплина в романтической Altertumswissenschaft.............................................................124 Глава 6. В. Боярченков. Наука русских древностей в первой половине XIX в.......................................................................................157 Глава 7. В. Берелович. Морфология зачина: жанр предисловия к очерку русской истории (от Татищева к Багалею) ......................................187 Глава 8. М. Тисье. Высокостатусная дисциплина, неясная наука: теория и практика российского правоведения в конце XIX — начале XX в...................................................................................207 Глава 9. Г. Юдин. Наукоучение Эдмунда Гуссерля и кризис теории разделения наук .......................................................................240 Глава 10. И. Герасимов, М. Могильнер, А. Семёнов. Российская социология в имперском контексте ...................................................................263 Глава 11. А. Ясницкий. Дисциплинарное становление русской психологии первой половины ХХ в....................................................299
Содержание Глава 12. А. Филиппов. Советская социология как полицейская наука.....330 Глава 13. Р. Тоштендаль. Дисциплины и специалисты в практических профессиях и в исследовательской деятельности (ок. 1850–1940 гг.)........349 РАЗДЕЛ III. «После дисциплин» или новая дисциплинарность?..........373 Глава 14. Г. Юдин. Социология профессий и социология как профессия................................................................................375 Глава 15. Б. Степанов. «Как беззаконная комета…»: культурные исследования в поисках академической идентичности................................389 Глава 16. И. Савельева. Публичная история: дисциплина или профессия?................................................................................421 Глава 17. В. Файер. Академический сепаратизм: лингвистика и языкознание в Московском университете ...........................452 Глава 18. М. Дёмин. Дилемма профессии: советские институты и современная университетская философия в России..................................483 Глава 19. Р. Капелюшников. Стратегии поведенческой экономики.............508 Глава 20. О. Кирчик. Транснациональные иерархии и локальные порядки знания в экономике.......................................................543 Глава 21. А. Дмитриев, О. Запорожец. Дисциплинарный принцип и аналитика «общества знания»........................................................569 ЗАКЛЮЧЕНИЕ. А. Дмитриев. ............................................................................600 ПРИЛОЖЕНИЕ. А. Момильяно. Древняя история и любители древностей (1950).............................................................................604 СВЕДЕНИЯ ОБ АВТОРАХ...................................................................................649
Памяти Андрея Владимировича Полетаева мы с благодарностью посвящаем эту книгу
А. Дмитриев ВВЕДЕНИЕ Дисциплинарные порядки в гуманитарных и социальных науках Эта книга посвящена дисциплинарности и разным формам ее реализации в развитии наук о человеке. Под дисциплинарностью мы понимаем характерную и устойчивую взаимосвязь определенной области знания (той или иной науки в ряду прочих), специфической образовательной ячейки (особого института, факультета или кафедры/департамента) и отдельной сферы занятий (некоторой академической профессии, специальности). Дисциплинарность может выступать и как принцип указанного соединения компонентов, и как определенный исторический и социальный феномен, характерный именно для модерных обществ. Дисциплина при этом осознается как явление множественное: в отличие от мудрости, знания или науки вообще, каждая дисциплина никогда не тотальна, она партикулярна. Охватывая собственную, выделенную по особым характеристикам сферу, она всегда существует только в ряду прочих дисциплин. Предлагаемая вниманию читателей монография — попытка общего описания эволюции разных отраслей знания именно как дисциплин, академических или университетских. Это подразумевает и анализ отдельных дисциплин на определенном отрезке их эволюции, и обращение к более систематическим проблемам дисциплинарного развития. Формат дисциплинарного устройства наук давно кажется представителям социогуманитарного знания первичным, или само собой разумеющимся: самоидентификация ученых, рубрикация книг и академической периодики, номенклатуры специальностей или набор университетских департаментов/ факультетов привычно строятся в самых разных странах или сообществах по базовым блокам, соответствующим спискам наук, которые непременно включают философию, историю, науку о языке и т.д. Между тем правомочность и полнота этих списков не раз подвергались сомнению и ревизии (особенно с 1970-х годов), а сам дисциплинарный подход при более детальном рассмотрении, как будет продемонстрировано далее, обнаруживает свою историческую локализацию1. Ведь, по мнению большинства исследо 1 Применительно к школьным «предметам» см.: Chervel A. L'histoire des disciplines scolaires. Réflexions sur un domaine de recherche // Histoire de l’éducation. 1988. No. 38. P. 59–119; Goodson I.F. School Subjects and Curriculum Change. Case Studies in Curriculum History. L.: The Falmer Press, 1987; The Formation of School Subjects. The Struggle for Creating an American Institution / T.S. Popkewitz (ed.). L.: The Falmer Press, 1987 и обзор: Viñao A. Les disciplines scolaires dans l’historiographie européenne. Angleterre, France, Espagne // Histoire de l’éducation. 2010. No. 125. Р. 73–98.
Введение вателей, он становится ключевым принципом организации науки не раньше первой половины XIX в.2, а прежние системы дифференциации знания соотносятся со знакомым нам дисциплинарным делением лишь отдаленно. «Свободные искусства» Средневековья3 и исходное членение университета по факультетам4, специализация гуманистических штудий5 и само понятие disciplina (не имевшее поначалу явных ученых коннотаций6), а также многочисленные способы классификации знания, изобретения или переизобретения новых отдельных наук, особенно популярные в раннее Новое время, — все это было только предвосхищением нынешнего, социально определенного устройства «древа познания». Дисциплины складываются в период так называемой второй научной революции в рамках университетов, благодаря системе специализации, работе семинариев и лабораторий7. Ведущей страной этого процесса в «долгом девятнадцатом веке» принято считать Германию8, хотя для Великобритании маркером дисциплинарного деления может считаться появление в 1810–1830-е годы университетских департаментов (помимо традиционных 2 См.: History and the Disciplines. The Reclassification of Knowledge in Early Modern Europe / D.R. Kelley (ed.). Rochester, NY: The University of Rochester Press, 1997; Valenza R. Literature, Language, and the Rise of the Intellectual Disciplines in Britain, 1680–1820. Cambridge: Cambridge University Press, 2009, а также статью руководителя авторского коллектива, подготовившего шеститомную историю Гумбольдтовского университета в Берлине к его 200-летнему юбилею: Tenorth H.-E. Genese der Disziplinen — Die Konstitution der Universität. Zur Einleitung // Geschichte der Universität Unter den Linden. Bd. 4. Berlin: Akademie Verlag, 2010. S. 9–40. 3 См. сборник: The Seven Liberal Arts in the Middle Ages / D.L. Wagner (ed.). Bloomington: Indiana University Press, 1983 и известную статью: Weisheipl J. Classification of the Sciences in Medieval Thought // Mediaeval Studies. 1965. Vol. 27. P. 54–90. 4 Schneider J.H.J. Wissenschaftseinteilung und institutionelle Folgen // Philosophy and Learning. Universities in the Middle Ages / M.J.F.M. Hoenen, J.H.J. Schneider, G. Wieland (eds). Leiden; N.Y.; Köln, 1995. P. 63–121. О кантовском «споре факультетов», за которым еще, по сути, не стояло дисциплинарных различий, см. статьи Рикардо Поццо: Pozzo R. Kant’s Streit der Fakultäten and Conditions at Königsberg // History of Universities. 2000. Vol. 16. P. 96–128; Pozzo R., Oberhausen M. The Place of Science in Kant’s University // History of Science. 2002. Vol. 40. No. 2. Р. 353–368. 5 Grafton A., Jardine L. From Humanism to the Humanities. Education and the Liberal Arts in Fifteenth and Sixteenth-Century Europe. L.: Duckworth, 1986. 6 См.: Augustine and the Disciplines: From Cassiciacum to Confessions / K. Pollmann, M. Vessey (eds). Oxford: Oxford University Press, 2005. 7 Cohen I.B. Revolution in Science. Cambridge, MA.; L.: The Belknap Press of Harvard University Press, 1985. Р. 91–102. 8 О Берлинском университете начала 1810-х годов см.: Ziolkowski Th. Clio the Romantic Muse: Historizing the Faculties in Germany. Ithaca: Cornell University Press, 2004.
Введение колледжей или факультетов)9. Во Франции это была деятельность академий и специализированных высших школ10. И все же связь с прошлыми делениями знания и представление о традициях научного описания человеческого мира были и остаются до сих пор существенными — и потому нам представляется в книге особенно важным подчеркнуть исторические истоки дисциплинарности, нередко упускаемые из виду ее исследователями (в первую очередь теми, кто занят социальными, а не традиционными гуманитарными дисциплинами). Сам выбор сюжета этой коллективной монографии нуждается, на наш взгляд, в некотором разъяснении. Почему именно феномен научной дисциплины и дисциплинарность как таковая заслуживают детального анализа? Каким этот анализ может и должен быть, и наконец, что это означает — думать о дисциплинарности здесь, в России, и сейчас, в начале XXI века? Эти вопросы, а главное, ответы на них важны не только для довольно узкого круга специалистов по истории или социологии науки. Тема дисциплинарности, объединившая авторов нашей книги, охватывает практически все стороны бытия науки, а не только внутренний ход ее развития, который был в центре внимания классического науковедения (от «Истории научных идей» Уильяма Уэвелла середины XIX в. до «Структуры научных революций» Томаса Куна)11. Главная особенность книги — соединение углубленного историко-научного анализа, опирающегося на классические работы по истории идей раннего Нового времени (в духе традиции Аби Варбурга или Арнальдо Момильяно), с социологическим подходом и новейшими достижениями историографии социальных наук. В горизонте социологии знания мы будем опираться на работы широкого исследовательского диапазона от известных трудов Фрица Рингера или Пьера Бурдьё до функционалистских исследований Нормана Сторера или Ричарда Уитли. В соответствии с этим в книге по-новому освещены вопросы преемственности в гуманитарных и соци 9 Burke P. A Social History of Knowledge. Vol. I: From Gutenberg to Diderot. Cambridge: Polity, 2000. Р. 91–92 (ch. 5: Classifying Knowledge: Curricula, Libraries and Encyclopaedias). 10 Delmas C. Instituer des savoirs d’État. L’Académie des sciences morales et politiques au XIXe siècle. Р.: L’Harmattan, 2006; Fox R. The Savant and the State: Science and Cultural Politics in Nineteenth-Century France. Baltimore: Johns Hopkins University Press, 2012. 11 Yeo R. Defining Science: William Whewell, Natural Knowledge, and Public Debate in Early Victorian Britain. Cambridge: Cambridge University Press, 1993; Snyder L.J. Reforming Philosophy: A Victorian Debate on Science and Society. Chicago: University of Chicago Press, 2006. В материалах авторитетного сборника о Куне (Thomas Kuhn / Th. Nickles (ed.). Cambridge, U.K.; N.Y.: Cambridge University Press, 2003) показано, что в своих работах Кун при главном внимании к эпистемологии последовательно обращался и к проблематике практики, социальных порядков, концептуальной метафорики в науке, открывая новые пути ее понимания.
Введение альных дисциплинах, перераспределение фундаментальных и прикладных областей, обмен идеями и концептуальными моделями между различными дисциплинарными и национальными академическими сообществами. Нам представляется, что ведущим путем рефлексии проблем дисциплинарности в гуманитарном знании должен быть путь исторический, позволяющий увидеть, как складывались базовые представления о дисциплинах, их специфических методах, сфере анализа, формах соединения — и противопоставления — друг относительно друга. Именно этот ведущий исторический принцип будет реализован авторами монографии в рамках базовых науковедческих подходов: эпистемологического, социологического, включающего организационно-институциональный анализ, культурологического и антропологического (изучение дисциплинарных практик). Во введении особое внимание будет уделено не только процессу разделения социогуманитарного знания на разные отрасли (и науки), но и более короткой истории осмысления самого принципа дисциплинарности. Однако начать этот обзор кажется целесообразно не ab ovo, от истоков, а с указания на ситуацию той самой современности, которая и формирует запрос на новые комплексные исследования дисциплинарного развития. Исходным пунктом здесь будет обращение к естественно-научным и социогуманитарным версиям реализации дисциплинарного принципа. 1. Дисциплинарность в науках о природе и науках о человеке В отличие от наук о природе, науки о человеке (разные отрасли знания о человеческом мире, а также взаимосвязи между ними) куда реже становятся предметом целостного рассмотрения, которое бы одновременно учитывало действие исторических, социологических и эпистемологических факторов12. Ведь наука как таковая (начиная с XIX в. и до сих пор) нередко по умолчанию ассоциируется с естествознанием, и большинство общих теорий научного развития, которыми мы располагаем на сегодняшний день, ориентированы именно на дисциплины природоведческие13. 12 См. важные работы середины 1990-х годов об общем соотношении наук о природе и наук об обществе: The Natural Sciences and the Social Sciences: Some Critical and Historical Perspectives / I.B. Cohen (ed.). Dordrecht: Kluwer Academic Publishers, 1993; Cohen I.B. Some Contacts between the Natural Sciences and the Social Sciences. Cambridge (Mass.): Cambridge University Press, 1994. 13 Dierse U. Das Begriffspaar Naturwissenschaft — Geisteswissenschaft bis zu Dilthey // Kultur verstehen. Zur Geschichte und Theorie der Geisteswissenschaften / G. Kühne-Bertram, H.-U. Lessing, V. Steenblock (Hrsg.). Würzburg: Königshausen & Neumann, 2003. S. 15–34; Hermann
Введение Нужно также указать, что речь о науке и научности в современном мире заходит чаще всего в связи с англоязычным понятием science, которое отнюдь не всегда включает традиционный круг занятий гуманитариев (для общего обозначения которых нередко употребляется английское слово scholarship14). В смысле этой многоохватности наше понимание наук о человеке (human and social science) ближе к немeцкому Wissenschaft, которое применяется и к естественным, и к гуманитарным наукам15 (а дисциплина как профессия передается по-немецки как Fach). Соответственно историко-филологическое знание, философия и т.д. в английском словоупотреблении передается также общим понятием humanities (близко к упомянутому выше scholarship)16. Стоит также учесть важную акцентировку в современном понимании human sciences — по аналогии с social sciences — именно модерного компонента, связанного с антропологией, социальной географией и важнейшей ролью психологии и наук о поведении (то же касается и французского sciences de l’homme)17. Для изучения дисциплинарности в гуманитарных науках, на наш взгляд, недостаточно простого переноса объяснительных моделей из опыта изучения наук естественных. Как учесть специфику и разнообразие знаний о человеке в перспективе анализа дисциплинаризации и выстроить обобщающий нарратив, избегая и соблазна мерить их меркой только «строгого знания», и разного рода редукциониз von Helmholtz and the Foundations of Nineteenth-Century Science / D. Cahan (ed.). Berkeley: University of California Press, 1993; Lenoir T. Instituting Science: The Cultural Production of Scientific Disciplines. Stanford, CA: Stanford University Press, 1997. 14 History of Scholarship: A Selection of Papers from the Seminar on the History of Scholarship Held Annually at the Warburg Institute / C.R. Ligota, J.-L. Quantin (eds). Oxford: Oxford University Press, 2006. 15 Это осознавалось уже в конце XVIII cтолетия: Meyer A. Von der Wahrheit zur Wahrscheinlichkeit: Die Wissenschaft vom Menschen in der schottischen und deutschen Aufklärung. Tübingen: Niemeyer, 2008. S. 46–50. 16 О генезисе современных представлений о «humanities», преимущественно в американском изводе, см.: Harpham G.G. The Humanities and the Dream of America. Chicago: University of Chicago Press, 2011. 17 В XVIII и XIX вв. в Европе аналогом современных наук о человеке был комплекс моральных и политических наук; знаменитое немецкое понятие Geisteswissenschaft появилось в переводе (1849) «Системы логики» Дж.Ст. Милля (1842) именно как аналог moral sciences (и было позднее детально разработано у Дильтея в его «Введении в науки о духе» (1883)). См.: Makkreel R., Luft S. Dilthey and the Neo-Kantians: The Dispute Over the Status of the Human and Cultural Sciences // The Routledge Companion to Nineteenth Century Philosophy / D. Moyar (ed.). L.: Routledge, 2010. P. 554–597; Makkreel R. The Emergence of the Human Sciences from the Moral Sciences // Cambridge History of Nineteenth-Century Philosophy / A. Wood, S.S. Hahn (eds). Cambridge: Cambridge University Press, 2012. P. 293–322.
Введение ма? Современная эпистемология науки должна принимать во внимание особенности концептуальной работы и типизации в различных гуманитарных областях, которые выступают также и средствами дисциплинарных разграничений и самоорганизации форм познания18. Очень показательно, что сам дисциплинарный принцип организации знания далеко не сразу, а лишь примерно с 1990-х годов становится одной из ведущих тем современного науковедения. Как показывает история, базовые основания развития той или иной науки и научного знания в целом нечасто становятся предметом специального и детального рассмотрения. Эту закономерность (или парадокс) уже более полувека назад особо отметил Томас Кун, который в начале 1960-х отнес рефлексию над основаниями к периодам революционной смены парадигм, нарушающей привычный ход накопления знания в рамках «нормальной науки». В этом смысле изучение дисциплинарности как формы институционализации знания — по «нормальной модели» (исследовательская область — специальности — дисциплина), предложенной Норбертом Маллинзом и Ричардом Уитли еще в середине 1970-х годов19, — уже явно не позволяет охватить сложность современного и исторического деления наук о культуре или наук о природе (cм. подробнее в заключительной главе монографии о социологических трактовках дисциплинарности). Дисциплинарность, безусловно, является одним из таких фундаментальных принципов деления поля знания, в том числе социального и гуманитарного. Означает ли нынешнее обостренное внимание к дисциплинарности, что само развитие наук о человеке в XXI в. вступает в революционную стадию развития, период турбулентности и потрясения основ? Скорее, большинство оценок современной ситуации в гуманитаристике указывает на длительное теоретическое затишье, наступившее после периода обновления середины 1960 — начала 1980-х годов. Это нештатное (выходящее за рамки куновской модели) обострение рефлексии над базовыми принципами, в частности внимание к дисциплинарности, на достаточно стабильной фазе когнитивного развития дополнительно указывает на невозможность прямо 18 Kellert S.H. Disciplinary Pluralism for Science Studies // Scientific Pluralism / S.H. Kellert, H.E. Longino, C.K. Waters (eds). Minneapolis: University of Minnesota Press, 2006. P. 215–230; Biagioli M. From Relativism to Contingentism // The Disunity of Science: Boundaries, Contexts, and Power / Р. Galison (ed.). Stanford, CA: Stanford University Press, 1996. P. 189–207. 19 Whitley R. Sociology of Scientific Developments // Perspectives in the Sociology of Science / S.S. Blume (ed.). Сhichester: J. Wiley, 1977. P. 21–50; Уитли Р. Когнитивная и социальная институциализация научных специальностей и областей исследования // Научная деятельность: структура и институты. М., 1980. С. 218–257; Маллинз Н. Модель развития теоретических групп в социологии // Научная деятельность: структура и институты. М.: Прогресс, 1980. С. 257–282.
Доступ онлайн
В корзину