Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Прецеденты Европейского Суда по правам человека, 2017, № 12 (48)

Покупка
Артикул: 714013.0001.99
Доступ онлайн
3 000 ₽
В корзину
Прецеденты Европейского Суда по правам человека. - Москва : Развитие правовых систем, 2017. - № 12 (48). - 123 с. - ISSN 2411-5231. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/1031474 (дата обращения: 28.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
От редакции

ПРЕЦЕДЕНТЫ
ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА 
ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА

№  1 2  ( 4 8 )  Д Е К А Б Р Ь  2 0 1 7

ISSN 2411-5231

ТЕМА НОМЕРА:

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ГОСУДАРСТВА
В ВОПРОСАХ ОКАЗАНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ 

Прецеденты№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
2  

От редакции

Научное электронное  
периодическое издание

Прецеденты Европейского 
Суда по правам человека  
№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017

Свидетельство  
о регистрации СМИ  
ЭЛ № ФС77-58098  
от 20 мая 2014 г.,  
выдано Федеральной  
службой по надзору  
в  сфере связи,  
информационных  
технологий и массовых  
коммуникаций  
(Роскомнадзор)

Учредители
ООО «Развитие 
правовых систем»,  
Ю.Ю. Берестнев,  
Д.Ю. Давыдов

Редакция и издатель
ООО «Развитие 
правовых систем»

Главный редактор
Е.А. Поворова

Дата подписания  
к использованию
25.12.2017 г.

Перевод текстов
Е.В. Приходько, 
Г.А. Николаев

Адрес редакции
127050 г. Москва, 
ул. Сущевская, д. 12, стр. 1
Тел.: +7  (499) 350–0015 
E-mail: info@echr.today
www.echr.today

Объем выпуска 1.0 Мб

Минимальные системные  
требования  
Windows 2000/XP;  
процессор с частотой 2,0 ГГц;
512 Мб ОЗУ;  
20 Мб свободного места  
на жестком диске

Свободная цена

Перепечатка материалов,  
а равно иное использование  
в коммерческих и некоммерческих целях возможны только 
с письменного разрешения 
редакции. 
Мнение редакции может  
не совпадать с точкой зрения  
авторов статей и аналитических 
материалов.

© «Прецеденты  
Европейского Суда  
по правам человека», 2017
© ООО «Развитие  
правовых систем», 2017

В оформлении дизайна 
издания используется 
символика Совета Европы и 
Европейского Суда  
по правам человека

© Совет Европы / Архитектура: 
Партнерство Ричарда 
Роджерса  
(Richard Rogers Partnership) 
(Европейский Суд по правам 
человека)

Уважаемые читатели!

Данный номер журнала посвящен проблеме качества и своевременности медицинской помощи, оказываемой лицам, содержащимся в местах лишения свободы или относящимся к группам лиц, которые в силу 
определенных причин не могут самостоятельно заботиться о себе и защищать свои права.
Европейский Суд исходит из того, что у государств – участников Конвенции существует позитивное обязательство принимать меры для защиты 
жизни и здоровья своих граждан независимо от их правового положения. 
Вместе с тем в отношении лиц, лишенных свободы, Европейский Суд отмечает особую чувствительность в вопросах предоставления адекватной 
медицинской помощи, недостаток которой при наличии соответствующих 
условий может быть квалифицирован как нарушение статьи 3 Конвенции.
Открывает номер статья юриста Европейского Суда Ю.Е. Пальцева, 
посвященная практике Страсбургского суда по делам о качестве оказания медицинской помощи заключенным. Автор анализирует основные 
проблемы, связанные с юридической квалификацией жалоб о ненадлежащем оказании медицинской помощи. Он также рассматривает вопрос 
об оказании помощи заключенным-инвалидам.
В публикуемом в номере Постановлении по делу «Фарбтухс (Farbtuhs) 
против Латвии» анализировалась ситуация, касавшаяся оказания медицинской помощи пожилому человеку, осужденному за преступления 
против человечности и геноцид, что не предусматривало возможности 
быстрой подачи прошения о досрочном освобождении по состоянию 
здоровья. Заявитель являлся инвалидом и был частично парализован, однако власти не смогли обеспечить ему постоянный уход и предоставить 
необходимое оборудование, чтобы у него не продолжалось ухудшение 
состояние здоровья.
Бездействие властей по оказанию своевременной помощи рассматривалось и в деле «Салахов и Ислямова (Salakhov and Islyamova) 
против Украины». Заявитель, заключенный под стражу за кражу мобильного телефона, болел СПИДом, но не получал необходимой ему 
медицинской помощи и каких-либо лекарств. Лишь после принятия 
Европейским Судом обеспечительной меры, и то с задержкой ее выполнения, он был переведен в больницу, где его приковали наручниками к кровати, а врачи не приняли каких-либо мер по облегчению его 
страданий. Европейский Суд также признал жертвой бесчеловечного 
обращения и его мать, которая стала свидетельницей страданий и мучительной смерти сына, не имея никакой возможности помочь ему.
Постановление по делу «Общественная организация “Центр правовых 
ресурсов” в интересах Валентина Кэмпеану (Centre for Legal Resources on 
behalf of Valentin Câmpeanu) против Румынии» было вынесено по жалобе, поданной от имени Валентина Кэмпеану, скончавшегося в возрасте 
18 лет. Он рос в сиротском приюте, и возрасте пяти лет у него были диагностированы ВИЧ, а затем – тяжелая умственная отсталость, хронический 
гепатит и туберкулез. По достижении совершеннолетия Кэмпеану неоднократно переводился из одного социально-медицинского учреждения 
в другое и в результате поступил в психиатрическую клинику, где вскоре 
умер из-за неоказания ему необходимой медицинской помощи. Европейский Суд отметил, что эти переводы осуществлялись без какого-либо 
надлежащего ухода и при полном безразличии к состоянию здоровья, 
что, безусловно, являлось жестоким и унижающим достоинство обращением, нарушающим статью 3 Конвенции.

Прецеденты № 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
3 

С одержание

СОДЕРЖАНИЕ

От редакции  . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 2

Ю.Е. Пальцев. Вопросы качества оказания медицинской помощи  
заключенным в практике Европейского Суда по правам человека . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 4

Постановления (решения), вынесенные по жалобам в отношении  
государств – участников Конвенции (кроме Российской Федерации)

Фарбтухс против Латвии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .12
[Farbtuhs v. Latvia] (жалоба № 4672/02)

Заявитель, родившийся в 1916 году,  жаловался на то, что ввиду преклонного возраста 
и состояния здоровья его продолжительное содержание в тюрьме представляло собой 
бесчеловечное обращение, унижающее его достоинство. Он также утверждал,  
что внутригосударственные суды неоднократно отклоняли его ходатайства  
об освобождении, не принимая во внимание его особые потребности, связанные  
с инвалидностью, и неприспособленность тюрьмы для содержания инвалидов.

Салахов и Ислямова против Украины . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .37
[Salakhov and Islyamova v. Ukraine] (жалоба № 28005/08)

Заявители, мать и сын, жаловались на неоказание заявителю оперативной и адекватной 
медицинской помощи в период его содержания под стражей, что поставило его жизнь 
под угрозу. Заявители также утверждали, что органы государственной власти  
не обеспечили ему немедленной госпитализации, что ускорило его смерть. 
Заявительница также жаловалась на то, что ее сын в больнице все время находился  
в наручниках, а также на то, что бесчеловечное и жестокое обращение с ним причинило 
ей самой сильные моральные страдания.

Общественная организация «Центр правовых ресурсов»  
в интересах Валентина Кэмпеану против Румынии . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .68
[Centre for Legal Resources on behalf of Valentin Câmpeanu v. Romania]  
(жалоба № 47848/08)

Организация-заявительница, действуя от имени Кэмпеану, жаловалась на то, что он был 
незаконно лишен жизни в результате совокупности действий и бездействия со стороны 
ряда государственных учреждений в нарушение их правового обязательства обеспечить 
ему уход и лечение. Она также утверждала, что власти не создали эффективного 
механизма обеспечения прав лиц с ограниченными возможностями, помещенных  
в учреждения длительного пребывания, включая инициирование расследований  
их подозрительных смертей. Организация-заявительница настаивала, что она имеет 
право представлять интересы Кэмпеану, даже не имея от него доверенности, поскольку 
он относится к особо уязвимой группе лиц, страдающих серьезными физическими  
и психическими заболеваниями.

Прецеденты№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
4  

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

УДК 341.1/8
Юрий Евгеньевич Пальцев,
юрист Европейского Суда по правам человека,
г. Страсбург, Франция
Yuriy Evgenevich Paltsev,
Lawyer at the European Court of Human Rights,
Strasbourg, France
E-mail: yuriy.p@protonmail.ch

ВОПРОСЫ КАЧЕСТВА ОКАЗАНИЯ МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ ЗАКЛЮЧЕННЫМ  
В ПРАКТИКЕ ЕВРОПЕЙСКОГО СУДА ПО ПРАВАМ ЧЕЛОВЕКА 1

QUALITY OF MEDICAL CARE AFFORDED TO DETAINEES IN CASE-LAW  
OF THE EUROPEAN COURT OF HUMAN RIGHTS

Аннотация. Статья посвящена практике Европейского Суда по правам человека по делам о качестве оказания медицинской помощи заключенным. Автор анализирует основные проблемы, связанные с юридической квалификацией жалоб о ненадлежащем оказании медицинской помощи. В пуб- 
ликации также затрагиваются вопросы о соотношении права на оказание медицинской помощи 
и права на санитарный уход за инвалидами в местах лишения свободы.

Ключевые слова: медицинская помощь, права заключенных, права заключенных-инвалидов, условия содержания, позитивные обязательства государства.

Abstract. The article is focused on the jurisprudence of the European court of human rights regarding 
quality of medical care for detainees. The author explains main issues related to the legal classification 
of complaints concerning inadequate medical care, and their examination by the Court. The article also 
touches upon the correlation between the right to medical care and the right of disabled inmates to nursing 
assistance.

Key words: medical treatment, rights of detainees, rights of disabled inmates, conditions of detention, 
positive obligations of the state.

I. ВВЕДЕНИЕ

Вопросы о том, какой уровень бесплатной медицинской помощи должен гарантироваться 
человеку, и может ли отбывающий наказание осужденный требовать ее оказания в том же объеме, что и законопослушный гражданин, являются очень важными, так как от ответа на них зависят жизнь и здоровье человека.
В условиях дефицита финансовых ресурсов государство вынуждено ограничивать доступ 
населения к бесплатным медицинским услугам и часто бывает не в состоянии исполнить принятые на себя в данной сфере обязательства. При этом в особенно сложной ситуации, как правило, оказываются лица, находящиеся в местах содержания под стражей и лишения свободы.
Для оправдания ограниченности их доступа к лечению могут быть использованы аргументы 
о том, что они не заслуживают медицинской помощи или что отсутствие лечения есть неотъемлемый элемент режима их содержания.
Однако рассуждения подобного рода недопустимы не только с гуманистической точки зрения, но и с точки зрения юридических обязательств по соблюдению прав человека, которые 
приняли на себя 47 государств – участников Совета Европы в рамках Европейской конвенции 
о защите прав человека и основных свобод (далее – Конвенция), включая Россию.
Рост количества постановлений Европейского Суда по правам человека (далее – Европейский Суд, Суд), посвященных качеству оказания медицинской помощи заключенным, наблюдаемый в последние годы, объясняет особый интерес к данной теме. В настоящей статье я по
1  Настоящая статья не является изложением официальной позиции Европейского Суда по правам человека или Совета Европы, а отражает личное мнение автора по изложенным в ней вопросам.

Прецеденты № 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
5 

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

пытаюсь обобщить и проанализировать практику Суда, посвященную праву заключенных на 
медицинскую помощь, обозначив наиболее сложные и дискуссионные вопросы.

II. ПРИМЕНИМЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ КОНВЕНЦИИ

А. Толкование Европейским Судом статей 2 и 3 Конвенции
Право на медицинскую помощь в качестве отдельного права не закреплено в Конвенции, но 
в толковании, данном Европейским Судом, оно следует из смысла статей 2 и 3 Конвенции.
Напомним, что статья 2 Конвенции посвящена праву на жизнь:

«1. Право каждого лица на жизнь охраняется законом. Никто не может быть умышленно лишен 
жизни иначе как во исполнение смертного приговора, вынесенного судом за совершение преступления, в отношении которого законом предусмотрено такое наказание…».

В деле «Общественная организация “Центр правовых ресурсов в интересах Валентина Кэмпеану” против Румынии» (Centre of Legal Resources on behalf of Valentin Câmpeanu v. Romania) 
(Постановление Большой Палаты от 17 июля 2014 г. по жалобе № 47848/08 1, § 130) Суд указал 
следующее:

«Первое предложение пункта 1 статьи 2 Конвенции предписывает государству не только воздерживаться от намеренного и незаконного лишения жизни, но также принимать необходимые 
меры для защиты жизни лиц, относящихся к его юрисдикции… Первое предложение пункта 1 статьи 2 Конвенции предписывает государству не только воздерживаться от намеренного и незаконного лишения жизни, но также принимать необходимые меры для защиты жизни лиц, относящихся 
к его юрисдикции».

Таким образом, право на оказание медицинской помощи является частью позитивного обязательства государства по защите лиц, находящихся под его юрисдикцией. К этим лицам относятся не только заключенные или лица, содержащиеся под стражей, но и, например, военно- 
служащие.
Статья 3 Конвенции устанавливает абсолютный запрет пыток:

«Никто не должен подвергаться ни пыткам, ни бесчеловечному или унижающему достоинство 
обращению или наказанию».

В деле «Кудла против Польши» (Kudła v. Poland) (Постановление Большой Палаты от 26 октября 2000 г. по жалобе № 30210/96, § 94) Европейский Cуд отметил следующее:
«Согласно статье 3 Конвенции государство должно обеспечить содержание лица под стражей 
в таких условиях, в которых бы уважалось его достоинство, и наказание исполнялось такими способами и методами, при которых содержащееся под стражей лицо не испытывает моральных страданий и лишений, превышающих их неизбежный уровень, присущий содержанию под стражей; государство также должно надлежащим образом заботиться о его здоровье и благополучии с учетом 
практических требований лишения свободы, в том числе путем оказания лицу необходимой медицинской помощи» (Перевод мой. – Ю.П.).

Из смысла предложенного Европейским Судом толкования следует, что право на надлежащую медицинскую помощь также заложено в содержание статьи 3 Конвенции.
Таким образом, возникает вопрос о том, какая из двух приведенных статей Конвенции подлежит применению в конкретном деле, если речь идет о ненадлежащем оказании медицинской 
помощи.

Б. Область применения статьи 2 Конвенции
Хотя статья 2 Конвенции говорит о намеренном лишении человека жизни, она также подлежит применению и в делах, в которых жертва посягательства осталась жива. Так, в деле 
«Панков против Болгарии» (Pankov v. Bulgaria) (Постановление от 7 октября 2010 г. по жалобе № 12773/03), ссылаясь на статью 2 Конвенции, призывник жаловался на то, что во время 
тренировок по стрельбе он получил ранение в живот. Европейский Суд посчитал, что статья 2 

1  См. в настоящем номере на с. 68–123 (примеч. редактора).

Прецеденты№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
6  

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

Конвенции применяется в этом деле, поскольку ранение заявителя по своему характеру было 
опасным для жизни (см. § 49 Постановления).
Однако жизни человека могут угрожать не только ранения, но и тяжелые болезни. Следуя 
этой логике, Суду следует применять статью 2 Конвенции в делах о некачественном оказании 
медицинской помощи, если речь идет о таких серьезных заболеваниях, как ВИЧ или рак.
Практика показывает, что Европейский Суд действительно применяет ее в подобных делах, 
но, как правило, в тех случаях, когда заключенный скончался от заболевания до подачи жалобы, а в Суд обратились его близкие родственники либо иные лица.
Так, в деле «Сергеева и Пролетарская против Российской Федерации» (Sergeyeva and 
Proletarskaya v. Russia) (Постановление от 13 июня 2017 г. по жалобе № 59705/12) Европейский 
Суд пришел к выводу о нарушении статьи 2 Конвенции в связи с оказанием ненадлежащей медицинской помощи двум больным ВИЧ, которые скончались до того, как жалоба, поданная их 
родственниками, попала в Суд.
В то же время в деле «Семенова против Российской Федерации» (Semenova v. Russia) (Постановление от 3 октября 2017 г. по жалобе № 11788/16), в котором заявительница скончалась от 
онкологического заболевания после обращения в Суд, было констатировано нарушение статьи 3 Конвенции.
С одной стороны, данный подход вступает в некоторое противоречие с позицией, занятой 
Европейским Судом по делу Панкова, ведь тяжелое прогрессирующее заболевание ставит 
жизнь пациента в опасность.
С другой стороны, вопрос о том, какая статья Конвенции подлежит применению в делах 
о ненадлежащем оказании медицинской помощи при серьезном заболевании, практически никогда не оказывает влияния на анализ дела и конечный вывод Европейского Суда о том, имело 
ли место нарушение Конвенции. В любом случае анализ обстоятельств дела направлен на выявление недостатков лечения и оценку степени их серьезности.
Вместе с тем вид установленного нарушения может оказать влияние на размер денежной 
компенсации морального вреда, присуждаемой Европейским Судом, а также имеет важное декларативное значение для заявителя, ведь нарушение права на жизнь является более серьезным, чем бесчеловечное обращение. Поэтому наиболее верным, по мнению автора, является 
рассмотрение дел, связанных с качеством оказания медицинской помощи при лечении тяжелых заболеваний, исключительно в рамках статьи 2 Конвенции.

В. Область применения статьи 3 Конвенции

Европейский Суд может рассмотреть дело в свете положений статьи 3 Конвенции, если болезнь заявителя не угрожает его жизни. Отсутствие медицинской помощи будет приравниваться тогда к бесчеловечному обращению. Но и в этих случаях есть свои особенности. Для применения статьи 3 Конвенции необходимо, чтобы страдания, которым подвергся человек, могли 
расцениваться как достигшие «минимального уровня жестокости».
Впервые данная концепция была развита в деле «Ирландия против Соединенного Королевства» (Ireland v. United Kingdom) (Постановление от 18 января 1978 г. по жалобе № 5310/71, 
§ 162). В Постановлении по этому делу Суд подчеркнул:

«Для того чтобы попасть в сферу действия статьи 3 Конвенции, бесчеловечное обращение 
должно достигать минимального уровня жестокости. Оценка этого уровня по своей природе относительна. Она зависит от всех обстоятельств дела, таких как продолжительность бесчеловечного 
обращения, его последствия для физического и психического состояния лица, а иногда от пола, возраста и состояния здоровья пострадавшего» (Перевод мой. – Ю.П.).

Сложно не заметить высокий уровень субъективности, скрытый в такой оценке. Если в делах об условиях содержания в следственных изоляторах или делах, связанных с насилием со 
стороны представителей органов власти, стандарты «минимального уровня жестокости» разработаны достаточно подробно (см. дело «Муршич против Хорватии» (Muršić v. Croatia), Поста
Прецеденты № 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
7 

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

новление Большой Палаты от 20 октября 2016 г. по жалобе № 7334/13 1, и дело «Буид против 
Бельгии» (Bouyid v. Belgium), Постановление Большой Палаты от 28 сентября 2014 г. по жалобе № 23380/09 2), то в «медицинских делах» они очерчены весьма условно.
Этому есть несколько объяснений. Во-первых, огромное разнообразие диагнозов, с которыми сталкивается Европейский Суд, начиная от переломов кости (см. Постановление по делу 
«Думикян против Российской Федерации» (Dumikyan v. Russia) от 13 декабря 2016 г. по жалобе № 2961/09 3) до травматической кисты в арахноидальной оболочке головного мозга (см. Постановление по делу «Халваш против Российской Федерации» (Khalvash v. Russia) от 15 декабря 
2015 г. по жалобе № 32917/13 4). Во-вторых, индивидуальность каждой конкретной ситуации, касающейся схожих диагнозов. Она определяется и особенностями течения болезни, и возрастом 
пациента, и объемом доступного лечения. Тем не менее даже при похожих диагнозах выводы 
Европейского Суда могут быть диаметрально противоположными.
Например, в деле «Скачков против Российской Федерации» (Skachkov v. Russia) (Постановление от 7 октября 2010 г. по жалобе № 25432/05) было установлено, что на протяжении трех лет 
заявитель, страдавший ухудшением зрения и слуха, был лишен осмотров окулистом и лором 
и не мог получить стоматологическую помощь (кроме постановки одной временной пломбы). 
Хотя Европейский Суд посчитал, что указанные обстоятельства заслуживают сожаления, он заключил, что страдания заявителя не достигли «минимального уровня» для того, чтобы попасть 
в сферу действия статьи 3 Конвенции.
В то же время в деле «Секретарёв и другие против Российской Федерации» (Sekretarev and 
Others v. Russia) (Постановление от 7 февраля 2017 г. по жалобе № 9678/09 и др.), касавшемуся 
отсутствия стоматологической помощи в течение приблизительно одного года, Европейский 
Суд нашел нарушение статьи 3 Конвенции.
К сожалению, отсутствие подробной мотивировки в этом и других делах, рассматриваемых 
Комитетом Суда по упрощенной процедуре, может затруднять понимание подходов Европейского Суда к этому вопросу.

III. ОЦЕНКА КАЧЕСТВА МЕДИЦИНСКОЙ ПОМОЩИ

А. Юридический или медицинский анализ
Если факт ненадлежащего оказания медицинской помощи все-таки попадает в сферу действия Конвенции и жалоба соответствует всем критериям приемлемости, установленным статьей 35 Конвенции (соблюден шестимесячный срок на обращение в Суд, в случае необходимости исчерпаны средства внутренней правовой защиты и др.), Европейский Суд приступает к ее 
рассмотрению по существу. При этом ему необходимо оценить адекватность оказанной медицинской помощи.
В деле «Блохин против Российской Федерации» (Blokhin v. Russia) (Постановление Большой 
Палаты от 23 марта 2016 г. по жалобе № 47152/06 5, § 137) Европейский Суд напомнил, что:

«…“Надлежащий характер” медицинской помощи остается наиболее трудным для определения 
моментом… медицинское обслуживание, предоставляемое в исправительных учреждениях, должно быть надлежащего уровня, то есть сопоставимого с качеством медицинского обслуживания, 
предоставляемого государством всем своим гражданам. Однако это не означает, что каждому задержанному должно быть гарантировано медицинское обслуживание на уровне лучших медицинских учреждений за пределами исправительных учреждений».

Особенно сложно Европейскому Суду анализировать медицинские дела в отношении тех 
стран, в которых отсутствуют эффективные средства правовой защиты на национальном уровне, так как тогда дело попадает в Суд напрямую, минуя внутригосударственные инстанции. 

1  См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. Специальный выпуск. 2017. №  5 (примеч. редактора).

2  См.: там же. № 2 (примеч. редактора).

3  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. № 12 (примеч. редактора).

4  См.: Российская хроника Европейского Суда. 2016. № 4 (примеч. редактора).

5  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2016. № 12 (примеч. редактора).

Прецеденты№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
8  

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

В такой ситуации он вынужден в какой-то степени принимать на себя несвойственные для него 
функции по установлению фактических обстоятельств дела и первичной оценке доказательств.
Однако при этом Европейскому Суду не следует идти дальше, вторгаясь в вопросы, требующие специальных медицинских знаний. В деле «Ухан против Украины» (Ukhan v. Ukraine) (Постановление от 18 декабря 2008 г. по жалобе № 30628/02, § 76) Суд ясно обозначил свою позицию 
по данному вопросу:
«Учитывая субсидиарный характер своей деятельности, Европейский Суд напоминает, 
что в его задачу не входит разрешение вопросов, относящихся исключительно к ведению 
медицинских специалистов, и установление того, действительно ли заявитель нуждался 
в конкретном лечении или отвечал ли выбор методов лечения потребностям заявителя» (Перевод мой. – Ю.П.).
Несмотря на то, что обоснованность подобного подхода не вызывает ни малейших сомнений, в некоторых делах Европейский Суд очень близко подходит к черте, отделяющей анализ 
юридический от анализа медицинского.
Например, в деле «Кожокар против Российской Федерации» (Kozhokar v. Russia) (Постановление от 16 декабря 2010 г. по жалобе № 33099/08 1, §§ 108–116) Суд сосредоточился на определении того, обеспечили ли власти больному ВИЧ и гепатитом С необходимое медицинское 
наблюдение. Для этого Европейский Суд проанализировал медицинские документы заявителя с точки зрения российских стандартов лечения и рекомендаций Всемирной организации 
здравоохранения (ВОЗ). Хотя вывод Европейского Суда был осторожным и сводился к тому, что 
«предоставленные властями документы не могут свидетельствовать об адекватности оказанной медицинской помощи», он основывался на анализе, проведенном на грани компетенции 
Суда.
В деле «Карпыленко против Украины» (Karpylenko v. Ukraine) (Постановление от 11 февраля 
2016 г. по жалобе № 15509/12, § 83) Европейский Суд отметил, что национальные власти знали 
о том, что сын заявительницы является ВИЧ-положительным лицом. Тем не менее, вопреки рекомендациям ВОЗ и национальным стандартам лечения заболевания, они не провели иммунологическое исследование крови посредством теста на уровень содержания Т-клеток.
Таким образом, мы видим, что в вышерассмотренных и других делах в качестве одного из 
опорных пунктов анализа Европейский Суд использует рекомендации ВОЗ и национальные 
стандарты лечения. Означает ли это то, что он переходит из области толкования Конвенции 
в сферу применения специальных медицинских знаний? В реалиях сегодняшнего дня этот вопрос представляется открытым для обсуждения, и автор не готов ответить на него в рамках настоящей статьи.

Б. Общие принципы оценки качества медицинской помощи
Наличие обширной судебной практики по данной категории дел позволило Европейскому 
Суду выработать ряд общих принципов, на которые он опирается при рассмотрении конкретных дел. Основополагающими среди них являются следующие:
(1) «Для заключенного, страдающего тяжелым заболеванием, важно получить адекватную 
оценку текущего состояния здоровья специалистами по конкретному заболеванию в целях 
предоставления надлежащего лечения» (см. Постановление по делу «Веннер против Германии» 
(Wenner v. Germany) от 1 сентября 2016 г. по жалобе № 62303/13 2, § 56).
(2) «Сам по себе факт того, что заключенный осмотрен врачом, который прописал ему 
определенную форму лечения, не может вести к автоматическому заключению о том, что медицинская помощь была адекватной» (см. Постановление по делу «Хумматов против Айзербаджана» (Hummatov v. Azerbaijan) от 29 ноября 2007 г. по жалобе № 13413/04, § 116).
(3) «Тюремная администрация обязана обеспечить заключенному лечение, соответствующее поставленному ему диагнозу» (см. Постановление по делу «Погхосян против Грузии» 
(Poghosyan v. Georgia) от 24 февраля 2009 г. по жалобе № 9870/07, § 59).

1  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2011. № 10 (примеч. редактора).

2  См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2017. №  8 (примеч. редактора).

Прецеденты № 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
9 

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

(4) «Наблюдение за больным должно быть регулярным и систематическим и включать всестороннюю терапевтическую стратегию, направленную на адекватное лечение заболеваний 
заключенного или предотвращение их ухудшения» (см. упоминавшееся выше Постановление по 
делу «Хумматов против Азербайджана», §§ 109 и 114).
(5) «Власти должны обеспечить ведение и хранение исчерпывающих записей о состоянии 
здоровья заключенного и полученном им лечении» (см. Постановление по делу «Худобин против 
Российской Федерации» (Khudobin v. Russia) от 26 января 2007 г. по жалобе № 59696/00 1, § 83) 
(Переводы мои. – Ю.П.).
Анализ постановлений Европейского Суда показывает, что кроме указанных принципов для 
оценки качества медицинской помощи важны два фактора: общая динамика состояния больного и его отношение к лечению.
Иные обстоятельства, на которые ссылаются стороны, как правило, либо имеют второстепенное значение, либо вовсе не относятся к делу.
Например, факт того, что заключенный приобрел болезнь в местах лишения свободы, редко 
может свидетельствовать о том, что ему была оказана некачественная медицинская помощь. 
Намного чаще болезни являются следствием ненадлежащих условий содержания в целом.
В своих возражениях на жалобу власти часто ссылаются на то, что заявитель приобрел заболевание до его заключения, но не предпринял мер по его лечению. Однако данный аргумент 
не относится к делу, так как не освобождает государство от обязательства по оказанию адекватной медицинской помощи.

В. Факторы оценки качества медицинской помощи

1. Динамика состояния больного
В деле «Салахов и Ислямова против Украины» (Salakhov and Islyamova v. Ukraine) (Постановление от 14 марта 2013 г. по жалобе № 28005/08 2, § 129) Суд обратил внимание на то, что одним 
из важных факторов в оценке доводов жалобы является динамика состояния больного. Резкое 
ухудшение состояния здоровья заявителя в этом деле бросило тень сомнений на адекватность 
его лечения тюремными властями.
Вместе с тем важно понимать, что само по себе состояние больного не может свидетельствовать о качестве оказанной медицинской помощи.
С одной стороны, бывают случаи, когда самая профессиональная медицинская помощь не 
в состоянии остановить развитие заболевания. Так, в деле «Топёхин против Российской Федерации» (Topekhin v. Russia) (Постановление от 10 мая 2016 г. по жалобе № 78774/13 3) Европейский 
Суд отметил, что общее состояние заявителя, связанное с параплегией нижних конечностей 
и проблемами мочеполовой системы, ухудшилось. Вместе с тем это не помешало Европейскому 
Суду прийти к выводу, что заявителю была оказана адекватная медицинская помощь.
С другой стороны, иногда, несмотря на отсутствие адекватного лечения, состояние больного может долгое время оставаться стабильным. Даже если лечение было успешным, Европейский Суд может прийти к выводу о нарушении Конвенции в том случае, если оно не было свое- 
временным. В деле «Балков против Российской Федерации» (Balkov v. Russia) (Постановление 
от 6 июня 2017 г. по жалобе № 33690/12) Суд установил нарушение статьи 3 Конвенции в связи с тем, что проведение операции, связанной с катарактой, было задержано на срок более 
трех лет.

2. Поведение пациента и медицинская помощь
Поведение больного является важным и вместе с тем очень сложным фактором для оценки. На первый взгляд противоположные ситуации, при которых заявитель готов принять и даже 
оплатить лечение, но не может его получить (см. дело «Секретарев и другие против Россий
1  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2007. № 11 (примеч. редактора).

2  См. в настоящем номере на с. 37–67 (примеч. редактора).

3  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. № 2 (примеч. редактора).

Прецеденты№ 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
10  

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

ской Федерации» (Sekretarev and Others v Russia), Постановление от 7 февраля 2017 г. по жалобам №№ 9678/09, 42112/09 и др.), либо категорически отказывается от любого предложенного 
лечения (см. дело «Русаков против Российской Федерации» (Rusakov v. Russia), Решение о частичной приемлемости от 17 января 2017 г. по жалобе № 39630/03), не должны вызывать сложностей.
Тем не менее в подобных случаях часто возникает вопрос о действительности намерения 
заключенного отказаться от лечения и надлежащем оформлении отказа от лечения. Только 
в 2017 году Европейский Суд рассмотрел несколько дел, в которых пришел к выводу, что отказ 
заявителя от медицинской помощи не удовлетворял предъявляемым к нему требованиям и поэтому не должен был служить основанием для прекращения лечения (в числе прочих см. дело 
«Караханян против Российской Федерации» (Karakhanyan v. Russia), Постановление от 14 февраля 2017 г. по жалобе № 24421/1, и дело «Каимова и другие против Российской Федерации» 
(Kaimova and Others v. Russia), Постановление от 21 ноября 2017 г. по жалобе № 24132/12).
В практике Европейского Суда есть, однако, большое количество дел, в которых отказ заявителя от медицинской помощи не помешал ему прийти к выводу о том, что лечение заявителя 
было неадекватным.
Например, в деле «Макшаков против Российской Федерации» (Makshakov v. Russia) (Постановление от 24 мая 2016 г. по жалобе № 52526/07 1, § 100) Суд достаточно подробно разобрал 
ситуацию, связанную с отказом заключенного, больного туберкулезом, принимать назначенное 
ему лечение. Европейский Суд обратил внимание на то, что заявитель через полтора года лечения туберкулеза начал отказываться от приема лекарств. Отказ длился не более месяца и, по 
мнению Европейского Суда, не мог повлиять на общий ход лечения, которое к тому времени 
доказало свою неэффективность, так как не привело к улучшению состояния больного. Европейский Суд посчитал, что отказ от лечения был оправданной попыткой больного обратить 
внимание властей на низкое качество оказываемой ему медицинской помощи.
Анализ подобных дел вызывает наибольшую сложность, поскольку подталкивает Европейский Суд к ответу на вопрос о том, мог ли перерыв в лечении, инициированный заявителем, 
быть причиной его неэффективности. По своей сути это вопрос не столько юридический, сколько медицинский, поэтому ответ на него должен быть подкреплен профессиональным мнением 
медицинского специалиста.

IV. СООТНОШЕНИЕ ПРАВА НА МЕДИЦИНСКУЮ ПОМОЩЬ И ПРАВА ИНВАЛИДОВ  
НА САНИТАРНУЮ ПОМОЩЬ

Очень близким к праву на медицинскую помощь является право инвалидов, находящихся в местах лишения свободы, на санитарную помощь (см. дело «Фарбтухс против Латвии» 
(Farbtuhs v. Latvia), Постановление от 2 декабря 2004 г. по делу № 4672/02 2). Оба эти права принадлежат больным заключенным и являются частями более широкого права на надлежащие условия содержания, предусмотренного статьей 3 Конвенции.
В связи с этим возникает вопрос о целесообразности их отдельного рассмотрения, ведь 
в делах, касающихся нескольких схожих проблем, Европейский Суд может ограничиться рассмотрением только одного, более серьезного вопроса.
Например, в деле «Пискунов против Российской Федерации» (Piskunov v. Russia) (Постановление от 4 октября 2016 г. по жалобе № 3933/12 3, § 52) Европейский Суд пришел к выводу 
о нарушении статьи 3 Конвенции в связи с неоказанием надлежащей медицинской помощи 
и решил, что жалоба на материальные условия содержания не заслуживает отдельного рассмотрения.
Тем не менее в настоящее время Европейский Суд не смешивает право на медицинскую помощь и право на санитарный уход, рассматривая каждое из них в отдельности, даже если эти 
права встречаются в рамках одного дела (см. дело «Топёхин против Российской Федерации» 

1  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. № 2 (примеч. редактора).

2  См. в настоящем номере на с. 12–36 (примеч. редактора).

3  См.: Бюллетень Европейского Суда по правам человека. 2017. № 12 (примеч. редактора).

Прецеденты № 12 (48) ДЕКАБРЬ 2017
11 

Вопросы качества оказания медицинской помощи заключенным

(приведено выше) и «Амиров против Российской Федерации» (Amirov v. Russia), Постановление 
от 17 октября 2017 г. по делу № 56220/15). Вероятно, за этим стоит намерение Европейского 
Суда привлечь особое внимание властей к данному вопросу.
К сожалению, в России на протяжении многих лет существует проблема отсутствия аде- 
кватной санитарной помощи заключенным-колясочникам (см. дело «Семихвостов против Российской Федерации» (Semikhvostov v. Russia), Постановление от 6 февраля 2014 г. по жалобе № 2689/12 1). Как правило, помощь им вместо санитаров оказывают другие заключенные по 
собственному желанию и с разрешения администрации. Такая помощь является непрофессиональной и зависит от наличия желания у других заключенных помочь. Иногда инвалиды вынуждены расплачиваться за помощь им продуктами (чаем, кофе или сигаретами) (см. дело «Виноградов против Российской Федерации» (Vinogradov v. Russia), Постановление от 7 марта 2017 г. 
по жалобе № 27122/10, § 17).
Представляется, что разрешить сложившуюся ситуацию все-таки можно. Вполне достаточно 
будет обеспечить доступ заключенных к курсам санитаров, а затем трудоустроить их в учреждения ФСИН для оказания помощи инвалидам-сокамерникам.

V. ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проведенный в рамках настоящей статьи анализ практики Европейского Суда указывает на 
высокую сложность дел относительно качества оказания медицинской помощи заключенным. 
Как мы видим, эта сложность связана не только с большим количеством юридических проблем, 
но и с самой природой таких споров, находящихся на границе юридического и медицинского 
знания. Тем не менее Европейский Суд выработал достаточно стройный набор принципов, позволяющих эффективно рассматривать дела данной категории. Можно ожидать, что дальнейшее развитие правовых позиций приведет к существенному сокращению сроков рассмотрения 
подобных дел и создаст условия, необходимые для системного решения государствами – участниками Конвенции проблемы качества оказания медицинской помощи заключенным.

1  См.: Прецеденты Европейского Суда по правам человека. 2014. № 3 (примеч. редактора).

Доступ онлайн
3 000 ₽
В корзину