Житие Иродиона Илоезерского: Агиография Белозерского уезда XVI-XVII веков

А.Л. Лифшиц

Житие

иродиона илоезерского

Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков

ВЫСШАЯ ШКОЛА ЭКОНОМИКИ
НАЦИОНАЛЬНЫЙ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ

Издательский дом Высшей школы экономики 
Москва 2018

2-е издание (электронное)

УДК 27-36
ББК 86.372
Л64

Р е ц е н з е н т — 
доктор исторических наук, ординарный профессор НИУ ВШЭ
И. Н. Данилевский

Л64
Лифшиц, А. Л.
Житие Иродиона Илоезерского. Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков [Электронный ресурс] / А. Л. Лифшиц ; Нац. 
исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — 2-е изд. (эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 219 с.). — М. : Изд. дом Высшей 
школы экономики, 2018. — Систем. требования: Adobe Reader 
XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10".
ISBN 978-5-7598-1629-4
Книга посвящена почти забытому ныне святому — преподобному 
Иродиону Илоезерскому, жившему в Белозерье в первой половине 
XVI столетия: его судьбе, его почитанию окрестными жителями в XVII–
XIХ веках, истории составления и бытования его Жития и той пýстыни, 
которая была основана почитателями святого на месте его подвигов.
В книге опубликованы тексты всех редакций Жития, уникальный текст 
«Обыска о чудесах», составленный накануне канонизации преподобного 
Иродиона в середине XVII века, дан подробный историко-филологический 
комментарий.

УДК 27-36
ББК 86.372

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Житие Иродиона Илоезерского. Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков [Текст] / 
А. Л. Лифшиц ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М. : Изд. дом 
Высшей школы экономики, 2017. — 216 с. — ISBN 978-5-7598-1393-4.

ISBN 978-5-7598-1629-4
© Лифшиц А. Л., 2017
© Национальный исследовательский университет 
«Высшая школа экономики», 2017

На обложке — фотография озера Ило К.Г. Боленко и изображение Иродиона Илоезерского из сборника 1748 года, предоставленное Отделом рукопи сей Государственного 
исторического музея (Собрание Е.В. Барсова. 851. Л. 87об.)
Опубликовано Издательским домом Высшей школы экономики <http://id.hse.ru>

В соответствии со ст. 1299 и 1301 ГК РФ при устранении ограничений, установленных 
техническими средствами защиты авторских прав, правообладатель вправе требовать 
от нарушителя возмещения убытков или выплаты компенсации.

СОДЕРЖАНИЕ

Введение ...............................................................................................................7

1. Иродион Илоезерский
и Озацкая волость Белозерского уезда ............................................... 16

2. Рукописные источники
Жития преподобного Иродиона Илоезерского ............................... 25

Списки краткой редакции ........................................................................ 29
Списки пространной редакции ............................................................... 32
Перечень чудес преподобного Иродиона Илоезерского ..................... 53

3. История создания Жития
преподобного Иродиона Илоезерского.
Краткая редакция ..................................................................................... 54

4. История создания Жития
преподобного Иродиона Илоезерского.
Пространная редакция ........................................................................... 62

5. Кириак Ястребенский — неизвестный
книжник второй четверти XVIII столетия ........................................ 67

6. История создания Жития
преподобного Иродиона Илоезерского.
Кириакова редакция ................................................................................ 78

7. Житие, его персонажи и слушатели.
К характеристике региональной агиографии ................................... 84

8. Житие преподобного Иродиона Илоезерского
как локальный агиографический текст ............................................ 100

Заключение ..................................................................................................... 113

Приложения ................................................................................................... 119

Житие Иродиона Илоезерского: Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков

I. Житие преподобного Иродиона Илоезерского. 
Краткая редакция ..................................................................................... 121

II. Обыск архимандрита 
Кирилло-Белозерского монастыря 
Митрофана о чудесах преподобного 
Иродиона Илоезерского чудотворца, 
с дополнениями ........................................................................................ 129

III. Житие преподобного Иродиона Илоезерского. 
Пространная редакция ............................................................................ 139

IV. Тропарь и кондак преподобному 
Иродиону Илоезерскому чудотворцу ................................................... 154

V. Житие и чудеса преподобного 
Иродиона Илоезерского чудотворца 
в редакции Кириака Ястребенского ...................................................... 156

VI. Послесловие Кириака Ястребенского 
к Житию преподобного Иродиона Илоезерского .............................. 173

VII. Молитвы, сочиненные иеродиаконом 
Кириаком Ястребенским ........................................................................ 175

VIII. Предисловие Кириака Ястребенского 
к Житию Кирилла Новоезерского......................................................... 178

IX. Документы, касающиеся Междуозерской 
Богородице-Рождественской пустыни ................................................. 180

X. Список священников Междуозерского прихода............................ 205

Список сокращений ..................................................................................... 206

Источники ...................................................................................................... 207

I. Неопубликованные источники .......................................................... 207

II. Опубликованные источники ............................................................. 209

Литература ...................................................................................................... 210

Светлой памяти 
Ольги Николаевны Бахтиной

ВВЕДЕНИЕ

Житийные тексты, как отметил еще 150 лет назад филолог, искусствовед и тончайший исследователь русской культуры Ф.И. Буслаев, 
«составляют самый любопытный наставительный, а вместе и в высшей степени занимательный отдел в нашей древней словесности». По 
словам ученого, в них, «с одной стороны, предлагаются важнейшие 
данные для истории православия в России, с другой — любопытнейшие подробности для истории частной жизни, как духовной, так и 
светской, для истории нравов, обычаев, образа мыслей и т.п. В статьях 
о чудесах угодников иногда в ярких очерках выступает частная жизнь 
наших предков с их привычками, задушевными мыслями, с их бедами 
и страданиями» [Буслаев, 1861, стб. 736].
Действительно, духовная история России (в том числе история 
русской литературы) да и просто история совершенно немыслимы без 
обращения к оригинальной русской, т.е. созданной на Руси русскими 
книжниками, агиографии. Далеко не всегда точно отражая действительность, зачастую пренебрегая фактами или в той или иной степени 
искажая их, эти произведения нередко гораздо точнее, чем какие-либо 
иные памятники русской книжности, фиксируют представления человека о нравственных идеалах, о том, как должна быть устроена жизнь 
в соответствии с представлениями о христианстве, актуальными для 
того времени. Именно жития с их избирательно направленной рефлексией гораздо объективнее повествуют об этой, как правило, скрытой от глаз исследователя стороне жизни человека. Не всегда являясь 
ценными источниками с точки зрения хронологии и фактографии, 
они непременно остаются хранилищем ценнейших сведений о состоянии коллективного сознания, коллективной памяти определенной 
области, территории. Пожалуй, они больше, чем многие иные исторические свидетельства, способны придать человеческое измерение 
происходившим историческим и культурным процессам.
В последние десятилетия заметно возрос интерес исследователей, в том числе и историков литературы, к средневековым литературным памятникам вообще и к памятникам восточнославянской 

Житие Иродиона Илоезерского: Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков

8

агиографии в частности. Весьма характерно, например, появление 
объемного сборника статей, посвященного разнообразным аспектам 
изучения житийных текстов и озаглавленного «Русская агиография. 
Исследования. Публикации. Полемика» [Русская агиография, 2005]. 
Причины наблюдаемого роста, вероятно, во многом лежат в области 
идеологии и не в последнюю очередь связаны с тем, что в три последние десятилетия были сняты явственно ощутимые ранее ограничения на изучение произведений, связанных с религиозной жизнью 
древнерусского общества. В результате возникает потребность, с одной стороны, в новом осмыслении уже накопленного наукой материала, с другой — в своеобразной «новой каталогизации», без которой 
по-настоящему научное осмысление материала невозможно. Среди 
значительных работ в этой области — труды виднейшего специалиста по истории древнерусской литературы О.В. Творогова (например: 
[Творогов, 2004; 2005]). Характерно также, что разного рода «учету» 
памятников древнерусской литературы и книжности были посвящены сразу несколько докладов на представительной международной 
конференции «Современные проблемы археографии», состоявшейся в мае 2010 года в Библиотеке Академии наук (Санкт-Петербург) 
[Лифшиц, 2010; 2012].
В программной статье «О “Своде древнерусских житий”», посвященной современному состоянию исследований в области русской 
агиографии и актуальным задачам, стоящим перед учеными, О.В. Творогов указал на то, что жанр жития, «один из самых чтимых и самых 
распространенных в древнерусской книжности… оказывается наименее… изученным текстологически по сравнению с повестями или 
летописями» [Творогов, 2005, с. 3]. Проанализировав причины недостаточного интереса к агиографическим памятникам, которые, по 
мнению авторитетного исследователя, даже филологами воспринимаются, прежде всего, как исторические источники, О.В. Творогов привел сведения о 164 древнерусских житиях, известных на сегодняшний 
день по разного рода публикациям. Одновременно было указано на 
крайнюю неполноту существующих сведений о русской агиографии 
и продекларирована необходимость создания современного «Свода 
памятников русской агиографии», который бы учитывал известные 
списки того или иного жития и их особенности, — «нового Барсукова»1, по словам исследователя. Задачей «Свода», таким образом, 

1 Имеется в виду давний, но все еще значимый труд: [Барсуков, 1882а].

Введение

9

должен стать не простой перечень известных списков житий, но разнообразные сведения, которые позволят получить не только полное 
представление об определенном житии, но и установить место литературного памятника в ряду других агиографических текстов. Поэтому 
«непременным требованием к своду должны стать предшествующее 
выявление и изучение максимально доступного числа списков… текстологическое и историко-литературное исследование и критическое 
издание всех основных редакций жития, а также и других памятников, 
входящих в агиографический цикл: похвальных слов, сказаний о чудесах и т.д.» [Там же].
Во многом слова О.В. Творогова формулируют то направление, 
которое постепенно складывается в науке о древнерусской литературе и, в частности, в работах, посвященных древнерусской агиографии. 
Если конец 1980-х и практически все 1990-е годы еще представлены 
диссертационными сочинениями, целью которых, прежде всего, является включение того или иного житийного памятника (русского или 
западного) в уже как будто установленный культурно-исторический 
и/или историко-литературный контекст, то в дальнейшем начинают 
преобладать работы менее спекулятивные, в которых внимание исследователей все чаще обращается к рукописной традиции, к изменению 
текста во времени и как раз к установлению того контекста, в котором 
возникает и бытует агиографическое сочинение.
Стимулирует новое внимание к агиографическому тексту появление в последнее время значительного числа отечественных исторических работ в духе «Школы Анналов», с одной стороны, и активно 
возрождающееся краеведение2 с его естественным вниманием к повседневной жизни человека3 — с другой. Сама историческая наука 
вынуждена пересматривать отношение к агиографическим текстам, 
научаясь заново использовать их в качестве актуального источника. 
Теперь «исследование диктует свои требования к источниковой информации, которая добывается не путем увеличения ее количества, но 
за счет качественно иного, чем это практиковалось в историографии 

2 Назовем, например, грандиозные по составу участников и представительности 
Первые всероссийские краеведческие чтения, состоявшиеся в Москве 16–18 апреля 
2007 года.
3 Исследования в области истории повседневности стали отчасти своеобразной модой (см., например: [Каменский, 2006, с. 9]). Упомянем также популярную серию «История повседневности», основанную московским издательством «Молодая 
гвардия».

Житие Иродиона Илоезерского: Агиография Белозерского уезда XVI–XVII веков

10

ранее, набора задаваемых источникам вопросов» [Швейковская, 2012, 
с. 11]. В качестве примера такого возобновленного интереса к житийной литературе следует назвать относительно недавнюю диссертацию 
знатока древнерусской письменности, сотрудника Рукописного отдела Библиотеки Академии наук А.Г. Сергеева [Сергеев, 2001], работы 
А.А. Романовой [Романова, 2009; 2011], Е.В. Романенко [Романенко, 
2003; 2009] и др.
Сходные процессы в литературоведении приводят к тому, что при 
обращении к агиографическим текстам активно начинает использоваться научный аппарат смежных гуманитарных наук, прежде всего 
исторической лингвистики и вспомогательных исторических ди с циплин. Все это формирует научную среду, имплицитно нацеленную на 
реализацию задач, обозначенных О.В. Твороговым.
Как распространение высказанных Твороговым идей можно рассматривать исследования, направленные, например, на выявление 
специфической топики агиографических текстов, что позволяет устанавливать связи различных житий между собой4, т.е. непосредственно 
отвечает сформулированным требованиям определения места жития 
среди других памятников этого жанра.
Еще одним направлением исследований в области древнерусской 
литературы, направленным на установление культурно-исторического и литературного контекста появления литературного произведения, является изучение памятников в связи с концепцией локального 
текста. Это направление, несомненно, зародилось в науке вследствие 
понимания исследователями того факта, что текст всегда — это порождение определенной и поддающейся описанию историко-культурной ситуации, важным компонентом в описании которой может 
являться географическое положение того региона, где возник текст, и, 
как следствие, те уникальные особенности, которые не повторяются 
ни на одной иной географически определяемой территории. Таким 
образом, возникает понимание того, что отдельные и порой весьма 
значительные части общей русской литературы могут быть рассмотрены именно как совокупность текстов, обладающих собственными 
особенностями, законами развития и т.п.5 По той же причине выде
4 См., например, работы Т.Р. Руди: [Руди, 2005; 2006]. Сюда же можно отнести 
ряд интересных и очень содержательных работ Е.А. Рыжовой; см., например: [Рыжова, 
2003; 2008].
5 См., например, характерный подзаголовок работы «Истоки русской сибирской 
литературы» [Ромодановская, 1971].

Введение

11

лялись локальные традиции и текстов агиографических. Здесь в качестве примера можно привести классическую работу Л.А. Дмитриева, 
в самом заглавии которой указывается на существование локальных 
особенностей жанра [Дмитриев, 1971].
Из недавних работ нельзя не упомянуть статью С.А. Семячко, 
посвященную еще более узкому кругу агиографических памятников, 
а именно житиям вологодских святых [Семячко, 2005]. Автор выделяет группу житий, объединенных не только одной исторической 
областью, в пределах которой преподобные герои этих текстов жили 
и творили чудеса, но также и большим количеством разнообразных 
связей, и в результате жития этих праведников могли копировать друг 
друга или следовать некоему общему образцу или образцам. Помимо 
конкретных выводов, статья чрезвычайно ценна декларируемым в ней 
принципом отказа от сближения агиографических текстов по принципу территориальной близости в пользу поиска глубинного структурного сходства или, наоборот, различия и выявления их причин.
Однако в той же работе обнаруживается и чрезвычайная сложность решения сформулированных задач. Дело в том, что, устанавливая зависимость конкретного агиографического текста, например, 
от образцового для позднего русского Средневековья Жития Сергия 
Радонежского, исследователь не отвечает на вопрос о том, насколько 
подражание или ориентация на житие одного из самых почитаемых 
русских святых может считаться отличительной чертой вологодской 
агиографии, а зависимость выбранных для рассмотрения текстов от 
Жития Дионисия Глушицкого в ряде случаев остается гипотетической 
[Там же, с. 142]. Получается, что отказавшись от объединения агиографических текстов по принципу принадлежности подвижников сонму 
вологодских святых, ученый все равно вынужденно ограничивает 
себя географически мотивированным материалом.
Новый импульс направление исследований, связанное с локальными традициями литературы, получило после появления работы 
В.Н. Топорова, посвященной культурному пространству Петербурга, 
прочитываемому как единый текст, обладающий уникальными особенностями и закономерностями. В этой работе Топоров постулировал существование «петербургского текста», «точнее, некого синтетического сверхтекста, с которым связываются высшие смыслы и цели» 
[Топоров, 2003, с. 23].
Иными словами, совокупность бесчисленного ряда разнообразных явлений, относящихся как к материальному миру, так и к миру