Polystoria: Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе

Зодчие, конунги, понтифики

в средневековой

европе

Издательский дом Высшей школы экономики
Москва 2018

  Ответственные редакторы 
М.А. Бойцов, О.С. Воскобойников

Факультет гуМанИтарных наук

научно-учебная лаборатория медиевистических исследований

ШкОла ИСтОрИЧеСкИх наук

ВыСШаЯ ШкОла ЭкОнОМИкИ
наЦИОнальныЙ ИССлеДОВательСкИЙ унИВерСИтет

2-е издание (электронное)

УДК 94(4+5)”04/14” 
ББК 63.3(4/8)4
Р80

Данная научная работа является одним из результатов осуществления проекта 
«Восток и Запад Европы в Средние века и раннее Новое время: общее историкокультурное пространство, региональное своеобразие и динамика взаимодействия», 
выполненного в рамках Программы фундаментальных исследований НИУ ВШЭ в 2015 г.

Авторский коллектив: 
И. И. Аникьев, М. А. Бойцов, А. Ю. Виноградов, О. С. Воскобойников, 
М. В. Дмитриев, В. Я. Петрухин, Ф. Б. Успенский

Составление указателя: Н. С. Тарасова
Технич. работа: М. А. Мерзлякова

Рецензенты:

ведущий научный сотрудник Института всеобщей истории РАН, 
доктор исторических наук А. И. Сидоров; 
ведущий научный сотрудник Института российской истории РАН, 
доктор исторических наук П. В. Лукин

ISBN 978-5-7598-1649-2
©  Национальный исследовательский 

университет «Высшая школа экономики», 
факультет гуманитарных наук, 
Школа исторических наук, 
Научно-учебная лаборатория 
медиевистических исследований, 2017

На обложке — фотографии О. С. Воскобойникова

Р80
Polystoria. Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе [Электронный ресурс] / И. И. Аникьев, М. А. Бойцов, А. Ю. Виноградов и др. ;  под ред. 
М. А. Бойцова, О. С. Воскобойникова ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа 
экономики». — 2-е изд. (эл.). — Электрон. текстовые дан. (1 файл pdf : 353 с.). — 
М. : Изд. дом Высшей школы экономики, 2018. — (Polystoria). — Систем. требования: Adobe Reader XI либо Adobe Digital Editions 4.5 ; экран 10".

ISBN 978-5-7598-1649-2
Коллективная научная монография «Polystorуа: Зодчие, конунги, понтифики 
в средневековой Европе» появилась в результате исследований, проводившихся 
Лабораторией медиевистических исследований НИУ ВШЭ по проблемам средневековой истории Запада и Востока. В книге рассматривается круг вопросов культурного, политического и религиозного взаимодействия в широком географическом диапазоне, от Византии, Кавказа и Руси до Скандинавии и стран Запада, от 
раннего Средневековья до раннего Нового времени. Мало исследованные, но 
исторически важные ситуации, как визит папы римского в Константинополь, отдельные предметы, как знамя конунга Сверрира, становятся здесь предметом 
всестороннего анализа наряду с такими крупными и во многом традиционными 
для историографии проблемами, как генезис Руси, христианского зодчества в Абхазии и натуралистических черт готической пластики или иудео-христианская 
полемика. Завершает книгу публикация первого полного русского перевода знаменитого средневекового трактата «О ничтожестве человеческого состояния» 
кардинала Лотарио де Сеньи (ок. 1195 г.).

Для историков, филологов, историков искусства, религиоведов, культурологов 
и политологов.

УДК 94(4+5)”04/14” 
ББК 63.3(4/8)4

Деривативное электронное издание на основе печатного издания: Polystoria. 
Зодчие, конунги, понтифики в средневековой Европе [Текст] / И. И. Аникьев, 
М. А. Бойцов, А. Ю. Виноградов и др. ;  под ред. М. А. Бойцова, О. С. Воскобойникова ; Нац. исслед. ун-т «Высшая школа экономики». — М. : Изд. дом Высшей 
школы экономики, 2017. — 351, [1] с. — (Polystoria). — ISBN 978-5-7598-1540-2.

Содержание

Михаил Бойцов. Вводные замечания ................................................ 5

СИМВОЛЫ И АРТЕФАКТЫ

Михаил Бойцов 
Папа римский в Константинополе ............................................11

Владимир Петрухин 
Хазарское начало русской истории ..........................................43

Фёдор Успенский 
Под Мухой Победы. 
Конунг Сверрир и его знамя.......................................................86

КАМНИ И ОБРАЗЫ

Андрей Виноградов
Христианское зодчество после арабов: 
в поисках новой идентичности. 
Абхазское царство, Тао-Кларджетия, 
Картли и Кахетия ........................................................................111

Олег Воскобойников
Литературные истоки готической физиогномики ..............174

ДОРОГИ ВЕРЫ

Михаил Дмитриев
Иудаизм и евреи в зеркале 
восточноевропейских православных 
и католических текстов XV–XVI вв. .......................................213

Олег Воскобойников
Лотарио де Сеньи и его трактат 
«О ничтожестве человеческого состояния» .........................246

Содержание

Лотарио де Сеньи
О ничтожестве человеческого состояния. 
Перевод Ильи Аникьева ..............................................................261

Список иллюстраций ........................................................................326

Список сокращений ..........................................................................328

Указатель имен, литературных 
произведений, географических названий.
Составитель Наталья Тарасова ...................................................330

Авторский коллектив ........................................................................343

Abstracts ................................................................................................344

Contents .................................................................................................348

Михаил Бойцов

ВВОДНЫЕ ЗАМЕЧАНИЯ

doi:10.17323/978-5-7598-1540-2_5-7

Академические интересы сотрудников Лаборатории медиевистических исследований (открытой в НИУ ВШЭ ровно пять лет 
назад) столь различны, что искать общий заголовок собранию 
подготовленных в ней трудов — дело едва ли не безнадежное. 
Тогда вместо того, чтобы силиться приглушить разнообразие 
тем, методов и подходов, обсуждавшихся в Лаборатории, не 
лучше ли, напротив, подчеркнуть его? Поставленный так вопрос 
привел к появлению названия Polystoria — не выдуманного сгоряча, а элегантно заимствованного у папского скриптора Джованни Каваллини де Черрони, жившего в начале XIV в. (Надеемся, что Святой Престол не предъявит претензий к присвоению 
находки, сделанной скромным служащим авиньонской курии.) 
Разве «полистория», или «множественность историй», — не самое подходящее определение как для усилий одного отдельно 
взятого исследовательского центра, так и для всего современного историописания? Одни из доминировавших когда-то в историческом знании «больших нарративов» вовсе рассыпались 
в прах, другие — пошли трещинами, а третьи — развалившиеся 
недавно — на наших глазах наспех пытаются склеивать. Старания эти, конечно, окажутся напрасными, но времени и усилий 
на них уйдет изрядно.
Еще недавно более или менее единая История (в различных 
ее — тоже исторически сменявшихся — вариантах) замещается 
в последние десятилетия множественностью разнонаправленных историй, очень по-разному «рассказываемых» все в большем числе различных сообществ. Они обычно отрывочны, 
эклектичны и, конечно, противоречат друг другу (как заметит 

М. Бойцов. Вводные замечания

склонный к ностальгии скептик) или же проявляют полифоничность (как скажет неисправимый оптимист). 
Наша новая книга, пожалуй, тоже могла бы претендовать на 
полифоничность — во всяком случае, не в меньшей степени, чем 
выпущенная нами в прошлом году, на обложке которой тогда в 
первый раз и появилось слово Polystoria1. Здесь речь пойдет не 
об одних лишь средневековых архитекторах, вождях викингов и 
римских понтификах, обещанных в подзаголовке, — хотя и этих 
трех групп героев хватило бы на многие тома. Перечисленные 
персонажи выделены лишь в качестве характерных представителей куда более многочисленной и пестрой компании героев 
наших историй. Важнее то, что беспокоить тени всех этих давно 
ушедших людей нас заставляет не один лишь интерес к их персонам, пусть даже ими заслуженный. За каждым рассмотренным в этой книге сюжетом проглядывает та или иная серьезная 
общая проблема.
Это может быть вопрос о реальном и символическом 
(дис)балансе власти императора и церкви в первые века Средневековья или о своеобразии древнескандинавского мировидения, отразившегося в странных языковых метафорах. Не менее 
интригуют запутанные взаимоотношения хазар, славянских 
племен, варягов, ромеев, мадьяр и всех прочих — в самый канун рождения Киевской Руси, ведь именно из этого клубка она 
в конце концов и взросла.
Как новым, так и не столь уж новым политическим сообществам постоянно приходится искать (точнее, выстраивать разными способами) собственную идентичность. Можно ли проследить, как именно некоторые из них это делали — в частности, 
на примере столь выразительного средства воздействия, как 
архитектура? Архитектура же, как и монументальная пластика, живопись или прикладное искусство, ставит сложнейшую 

1 Polystoria: Цари, святые, мифотворцы в средневековой Европе / отв. 
ред. М.А. Бойцов, О.С. Воскобойников. М., 2016. См. также первую общую работу нашей Лаборатории: Средневековая Европа: Восток и Запад / отв. ред. 
М.А. Бойцов. М., 2015.

М. Бойцов. Вводные замечания

задачу перед историком, мечтающим постичь культуру эпохи 
в ее целостности. Отправляясь на ее поиски, естественно постулировать, что в визуально-пространственных видах искусства должны проявляться те же общие основания, какие можно 
уловить и в видах искусства, построенных на слове: литературе, 
философии, богословии, праве… Вопрос состоит лишь в том, 
где и как обнаружить такие гипотетические общие основания, 
какими словами их назвать (если, конечно, исходное понимание культуры как целостности не ошибочно в самом корне) или, 
иными словами, как перебросить надежные мостки от «архитектуры» к «схоластике»? Один классик, помнится, попробовал это 
сделать, но уж очень много критики вызвала его блистательная 
по смелости попытка…
А нельзя ли выявить столь вожделенные общие основания 
не в виде общего осадка при последовательном «процеживании» 
разных видов творчества в одной и той же культуре, а напротив, 
сталкивая ее всю целиком с культурой «вненаходимой» — пусть 
и близкой, но все же заведомо иной? И тогда сопоставление даже 
по одному-единственному (пускай и не центральному) пункту 
не окажется ли настолько красноречивым, что позволит сделать 
выводы самого общего плана? Не найдем ли мы так другую — 
и более надежную — дорогу к искомой «целостности»?
Если читатель вдруг останется разочарован теми историями, которые мы расскажем ему в этой книге, если не обнаружит 
в них ничего, что приблизило бы его к решению проблем, бегло 
перечисленных выше, ничего, что указывало бы ему, где искать 
ответы на вопросы, которые он и сам склонен задавать прошлому, то советуем ему сосредоточиться на заключительном разделе. Надеемся, что тогда он простит нам слабость усилий, осознав 
вполне, сколь далеко от совершенства человеческое состояние 
как таковое. В этом его наверняка убедит признанный знаток 
вопроса и последний в списке наших авторов — кардинал Лотарио де Сеньи, он же будущий смиренный слуга слуг Божь их 
Иннокентий III.

С И М В О Л Ы 
И  А Р Т Е ФА К Т Ы

Михаил Бойцов

ПАПА РИМСКИЙ 
В КОНСТАНТИНОПОЛЕ 

doi:10.17323/978-5-7598-1540-2_11-42

I.

24 октября 711 г. жители Константинополя торжественно встречали папу Константина I (708–715), прибывшего по весьма настоятельному приглашению императора Юстиниана II (685–695 
и 705–711). Епископы Ветхого Рима и ранее не раз бывали на 
Босфоре — первым там принимали (притом тоже со всей пышностью) Иоанна I еще в 525 г. Вряд ли хоть одному из жителей 
столицы, радостно приветствовавших Константина I, могло 
прийти в голову, что следующего визита римского епископа 
придется ожидать более двенадцати с половиной веков: он состоится только в 1967 г. Поскольку же грядущая историческая 
значимость события 711 г. осталась для современников сокрытой, упомянуто оно оказалось лишь в единственном сочинении. 
Это полуофициальная папская хроника Liber pontifi calis, начатая 
еще, видимо, в 530–535 гг. или чуть позднее и время от времени 
дополнявшаяся вплоть до конца IX в.1 Создатели Liber pontifi calis 
вдохновлялись, похоже, не столько агиографическими сочинениями или переведенной Иеронимом на латынь и дополненной 
им «Хроникой» Евсевия Кесарийского, сколько творчеством 
вполне светских биографов императорского Рима — Светония, 

1 О создании хроники см. прежде всего: Geertman H. La genesi del Liber 
pontifi calis romano. Un processo di organizzazione della memoria // Liber, Gesta, 
histoire. Écrire l’histoire des évêques et des papes, de l’Antiquité au XXIe siècle / éd. 
par F. Bougard, M. Sot. Turnhout, 2009. P. 37–107. О том, как неожиданно ее повествование обрывается на 886 г. фрагментом биографии Стефана V, см. недавнюю публикацию: Herbers K. Das Ende des alten Liber pontifi calis (886) — Beobachtungen zur Vita Stephans V. // MIÖG. 2011. Bd. 119. S. 141–145.

Символы и артефакты

Аврелия Виктора, авторов (а скорее всего, все же единственного 
анонимного автора) жизнеописаний Августов2. Как и ряд других очерков в Liber pontifi calis, биография Константина I основывается, видимо, на довольно подробных записках какого-то современника. Он был настолько близок к папе, что вошел в узкий 
круг лиц, сопровождавших его в поездке на восток3. 
В рассказе о посещении Константином I новой столицы империи автор его жизнеописания между делом обронил замечание, давно уже привлекавшее пристальное внимание историков 
политического символизма. По словам хрониста, при появлении понтифика в Константинополе его голову украшал «камелавкий, — как это бывает обычно, когда он [папа] шествует 
[в процессии] в Риме»4. 
Приведенная фраза является самым первым упоминанием 
какого-то особенного головного убора римского папы и потому, естественно, вызывает немало вопросов исследователей. Как 
выглядел «камелавкий»? Полагался ли он одним только епископам Рима? Что он символизировал? Почему появление папы 

2 McKitterick R. La place du Liber pontifi calis dans les genres historiographiques 
du haut Moyen Age // Liber, Gesta, histoire… P. 23–35, особенно P. 28–31, 35. 
Предельно близкая по содержанию статья — практически просто перевод — 
опубликована на немецком: Idem. Die Überlieferung eines bestimmten Bildes der 
Stadt Rom im frühen Mittelalter: der Liber Pontifi calis // Bischöfe, Klöster, Universitäten u. Rom: Gedenkschr. für Josef Semmler (1928–2011) / hrsg. v. H. Finger. Köln, 
2012. S. 33–45.

3 Такая оценка дана еще в давней работе: Rosenfeld F.G. Über die Кomposition 
des Liber Pontifi calis bis zu Papst Constantin (715): inaug. Diss. Marburg, 1896. S. 56. 
О том, что биографии римских епископов, правивших с 530 по 816 г., составлялись для Liber pontifi calis их современниками, см.: Noble Th .F.X. A New Look 
at the Liber pontifi calis // AHP. 1985. Vol. 23. P. 348–358, особенно P. 348. Более 
того, такие очерки далеко не всегда были посмертными, так что герои повествований могли оказывать влияние на своих биографов. Тем не менее авторы 
примерно трети биографий (в частности и папы Константина I) не ограничивались передачей собственных впечатлений (или суждений заказчика), но 
проводили те или иные архивные разыскания: Ibid. P. 383, 358.

4 «…apostolicus pontifex cum camelauco, ut solitus est Roma procedere…» 
(LP. Vol. 1. P. 390).