Тактические и организационные аспекты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ
Покупка
Основная коллекция
Тематика:
Уголовно-исполнительное право
Издательство:
Самарский юридический институт ФСИН России
Авторы:
Бедняков Иван Львович, Копыткин Сергей Александрович, Марченко Светлана Владимировна, Мишустин Сергей Петрович, Севостьянова Анна Геннадьевна
Год издания: 2017
Кол-во страниц: 115
Дополнительно
В данном учебном пособии рассмотрены организационно-правовая спе-цифика и отдельные тактические компоненты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ.
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
ФЕДЕРАЛЬНАЯ СЛУЖБА ИСПОЛНЕНИЯ НАКАЗАНИЙ САМАРСКИЙ ЮРИДИЧЕСКИЙ ИНСТИТУТ Тактические и организационные аспекты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ Учебное пособие Самара 2017
УДК 343.8 ББК 67.409 Т15 Рекомендовано к изданию методическим советом ФКОУ ВО СЮИ ФСИН России. Протокол № 3 от 26 ноября 2015 г. Рецензенты: Иванов В. В. – доцент кафедры уголовного процесса и криминали стики Самарского государственного аэрокосмического университета имени С. П. Королева (Национальный исследовательский университет); Насреддинова К. А. – начальник кафедры уголовного и уголовно исполнительного права Самарского юридического института ФСИН России. Т15 Тактические и организационные аспекты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ: учебное пособие / И. Л. Бедняков, С. А. Копыткин, С. В. Марченко, С. П. Мишустин, А. Г. Севостьянова. – Самара : Самарский юридический институт ФСИН России, 2017. – 115 с. ISBN 9785-91612-156-8 В данном учебном пособии рассмотрены организационно-правовая спе цифика и отдельные тактические компоненты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ. УДК 343.8 ББК 67.409 ISBN 9785-91612-156-8 © Самарский юридический институт ФСИН России, 2017 © Коллектив авторов, 2017
ОГЛАВЛЕНИЕ Глава 1. НАУЧНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ЗНАЧИМЫЕ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ РЕЖИМА И НАДЗОРА В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ИУ......................................................................................................................... 7 1.1. Ретроспектива наказаний за преступления, совершенные лицами с психическими расстройствами ..................................................... 7 1.2. Понятие и формы психических расстройств, их значение для обеспечения режима в исправительном учреждении ............................... 42 1.3. Анализ и типизация механизма преступной деятельности в ИУ осужденных с психическими расстройствами........................................... 53 Глава 2. АКТУАЛЬНЫЕ ВОПРОСЫ ОБЕСПЕЧЕНИЯ РЕЖИМА И НАДЗОРА В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ИУ...................................... 75 2.1. Организационно-правовая специфика обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ ...................................................................................... 75 2.2. Отдельные тактические компоненты обеспечения режима и надзора в отношении лиц с психическими расстройствами, содержащихся в ИУ ...................................................................................... 83 2.3. Международный опыт исполнения наказаний в отношении осужденных с психическими расстройствами........................................... 90 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК........................................................... 106
ВВЕДЕНИЕ В настоящее время исполнение наказаний в России находится на этапе реформирования, модернизации и унификации с общепринятыми нормами международного права. В этой связи особое внимание уделяется изучению личности осужденного, ее психологической и мотивационной сфер как основных областей педагогического воздействия. Вместе с тем обращать внимание на здоровье осужденного должны как работники медицинских учреждений ФСИН, так и сотрудники ФСИН, непосредственно контактирующие с осужденными, прежде всего личный состав подразделений безопасности учреждений, исполняющих наказание. Следует подчеркнуть, что среди разнообразия существующих к настоящему моменту заболеваний наибольшую опасность представляют соматические инфекционные заболевания, хронические формы наркомании и алкоголизма, а также расстройства психической деятельности, которые в обстановке учреждений, исполняющих наказания, зачастую становятся не только фактором мотивации, но и средством совершения противоправных действий осужденных. Ст. 18 Уголовно-исполнительного кодекса РФ регламентирует при менение к осужденным мер медицинского характера, попутно определяя перечень социально значимых заболеваний, которые могут воспрепятствовать нормальному процессу исполнения наказания, а также являться основанием для применения принудительных мер медицинского характера. В их числе законодатель называет туберкулез, ВИЧ-инфекцию, психические расстройства, алкоголизм, наркоманию, токсикоманию и венерические заболевания. Представляется, что создание подобного перечня в рамках уголовно-исполнительного закона нецелесообразно, поскольку активное развитие соматических заболеваний и психических расстройств в конечном итоге будет требовать уточнений и изменений данной нормы закона. Вместе с тем в нормативной практике уже существуют подробные перечни социально значимых заболеваний осужденных, имеющие определенную функциональную направленность. Необходимо констатировать тот факт, что обеспечение исполнения наказания в отношении рассматриваемой группы лиц обладает правовой спецификой, связанной как с исполнением наказания, так и с гражданскоправовыми и административными правоотношениями, в которые вступают осужденные, имеющие социально значимые заболевания. Вышеупомянутую ситуацию детерминирует наличие нормативно-правовой базы,
которая связана с медицинским обслуживанием осужденных рассматриваемой группы как граждан РФ1, а также производством в отношении них особых, связанных с их правовым статусом мероприятий2. Помимо этого сотрудники ФСИН России в рамках исполнения нака зания в отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания, сталкиваются с различными трудностями организационного характера. Например, в открытом письме на имя министра здравоохранения и социального развития от 29.12.2011 г. председатель Российского общества психиатров главный специалист-эксперт по психиатрии Росздравнадзора директор Санкт-Петербургского НИПНИ им. В. П. Бехтерева доктор медицинских наук, профессор Н. Г. Незнанов сетует на некомпетентность сотрудников ФСИН, связанную с осуществлением охраны и обеспечением безопасности на территории судебно-психиатрических экспертных стационаров, предназначенных для лиц, содержащихся под стражей. Данная функция возложена на органы ФСИН России в соответствии с ч. 1. ст. 33 Федерального закона Российской Федерации от 31.05.2001 № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации». Одновременно им отмечается, что попытка законодательного урегулирования данного направления деятельности ФСИН России в рамках создания проекта федерального закона «Об обеспечении безопасности и осуществлении охраны судебно-психиатрических экспертных стационаров, предназначенных для помещения в них лиц, содержащихся под стражей» фактически потерпела фиаско3. Изложенное позволяет говорить о необходимости изучения тактиче ской составляющей обеспечения исполнения наказаний в отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания. Современный сотрудник подразделения безопасности ФСИН, по нашему мнению, должен интегрировать в своей практической деятельности знания в области уголовно-процессуального права, судебной медицины и психиатрии, криминалистической тактики, а также патопсихологии и направлять их на по 1 См.: Федеральный закон Российской Федерации № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» от 21 ноября 2011 г; Федеральный закон Российской Федерации от 02.07.1992 № 3185-1-ФЗ «О психиатрической помощи и гарантии прав граждан при ее оказании» [Официальный текст]. ‒ М., 2015. 2 См.: постановление Правительства Российской Федерации от 06.02.2004 № 54 «О медицинском освидетельствовании осужденных, представляемых к освобождению от отбывания наказания в связи с болезнью» // СПС «Консультант Плюс» (дата обращения: 07.11.2015). 3 См.: Российское общество психиатров [сайт]. Режим доступа: http://www.psychiatr.ru (дата обращения: 02.10.2015).
вышение эффективности обеспечения исполнения наказаний в отношении осужденных рассматриваемой группы. В этой связи особое внимание необходимо уделить выявлению соци ально опасного заболевания, поскольку именно своевременное обнаружение признаков соматической или же психической патологии позволит предотвратить идущие от нее негативные последствия, которые, как уже отмечалось, могут выражаться в общей опасности для осужденных и сотрудников ФСИН, а также в намеренном использовании заболевания осужденным для совершения противоправных действий. Необходимо признать, что исполнение наказания в отношении осужденных, имеющих социально значимые заболевания, требует формирования информационного комплекса, который помимо развернутой нормативно-правовой регламентации рассматриваемого вида деятельности включал бы в себя комплекс рекомендаций тактического характера, определяющих линию поведения сотрудника ФСИН России в условиях работы с осужденными данной категории.
Глава 1. НАУЧНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ, ЗНАЧИМЫЕ ДЛЯ ОБЕСПЕЧЕНИЯ РЕЖИМА И НАДЗОРА В ОТНОШЕНИИ ЛИЦ С ПСИХИЧЕСКИМИ РАССТРОЙСТВАМИ, СОДЕРЖАЩИХСЯ В ИУ 1.1. Ретроспектива наказаний за преступления, совершенные лицами с психическими расстройствами В правовых обычаях восточных славян, которые сложились в VI‒IX вв., нашли отражение наказания за преступления, совершенные лицами с психическими расстройствами. Смена экономической формации, обусловленная зарождением феодализма, привела к возникновению новых, не охваченных общинными правовыми обычаями прецедентам. Необходимо обратить внимание на то, что значительную их часть составляли конфликтные ситуации, требующие разрешения третьей стороной, не участвующей в споре, как правило, князем, старейшиной, и требовали применения силового воздействия для претворения в жизнь принятого решения. Основным документальным подтверждением подобных тенденций, происходящих в этот период в славянском обществе, стала «Повесть временных лет», где зафиксированы договоры князей Олега 907 г. Игоря 911 г., которые определяют за совершение имущественных преступлений, подавляющее большинство из которых составляли кражи и разбой, преступления против личности, в основном убийств и причинения вреда здоровью различной тяжести, такие виды наказаний, как штраф, уплата компенсаций и смертная казнь4. При этом, как справедливо отмечают исследователи, целью наказаний в более ранних договорах являлось удовлетворение частных интересов потерпевшего, тогда как в более позднее время – взыскание с виновного по указанию закона и на основании иска потерпевшего5. Более поздним историко-правовым документом, явившимся резуль татом систематизации качественно новых общественных отношений, порожденных, помимо всего прочего, возникновением государственности и 4 Рыбаков Б. А. Древняя Русь. Сказания. Былины. Летописи. ‒ М., 1963. ‒ С. 188‒189; Черепнин Л. В. «Повесть временных лет», ее редакции и предшествующие ей летописные своды // ИЗ, т. 25, М. ‒ Л., 1948. ‒ С. 293‒333; Шахматов А. А. Киевский начальный свод 1095 г. // А. А. Шахматов. 1864‒1920. Сборник статей и материалов. ‒ М. ‒ Л., 1947. ‒ С. 150‒154. 5 Станиславский А. Ограждение имущественных отношений в древнейших памятниках русского законодательства // Мейер Д. И. Юридический сборник. ‒ Казань, 1855. ‒ С. 168.
иллюстрирующим генезис системы исполнения наказаний на Руси, является Русская Правда (далее – РП). Различные редакции РП знакомят нас с достаточно развернутой классификацией преступлений, включающей в себя преступления против личных прав (различные виды убийств), преступления против здоровья (различные виды увечий), преступления против чести (оскорбление делом, оскорбление словом (в отношении женщины), преступления против свободы (продажа человека, лишение свободы по лживому обвинению), преступления против имущественных прав (татьба, разбой, уничтожение чужого имущества, поджог, незаконное пользование чужими вещами) и т. п. В РП была усовершенствована и система наказаний, включающая в себя: – виру как разновидность оплаты за убийство свободных людей и лиц, находящихся на службе у князя, а также причинение вышеперечисленным лицам различного рода увечий. Вира могла быть «дикой» или «повальной», то есть предусматривающей уплату денежных средств со всей общины в случае, если в ней отказывались искать преступника, или же за убийство в ссоре (ст. ст. 1, 2, 3, 11, 12, 27 Краткой редакции РП; ст. ст. 3, 4, 5, 6, 7, 8, 27, 88 Пространной редакции РП); – урок как разновидность денежной компенсации, предназначенной для возмещения материального ущерба пострадавшим от преступлений как против личности, так и имущественных преступлений (ст. ст. 14, 16, 27, 29 Краткой редакции РП, ст. 89 Пространной редакции РП); – продажу как установленный законом штраф, взыскиваемый в пользу государства (князя) за имущественные преступления и за отдельные преступления против личности (ст. ст. 35, 36 Краткой редакции РП); – поток и разграбление, заключающиеся в изгнании преступника из общины, разорении его имущества, а в отдельных случаях и порабощение членов его семьи (ст. ст. 7, 35, 83 Пространной редакции РП); – смертную казнь, которая формально не закрепляется в РП, но, по сути, имела место и представляла убийство как результат кровной мести6 или убийство лица, застигнутого в момент совершения преступления (ст. 21 Краткой редакции РП)7; 6 К моменту формирования поздних редакций Русской Правды кровная месть была запрещена, что отчасти детерминирует отсутствие убийства как вида наказания в данном источнике права. 7 Краткая редакция Русской Правды // Отечественное законодательство Х‒ХХ вв. / под ред. О. И. Чистякова. ‒ М., 2000. Ч. 1. (XI‒XIX вв.) С. 20‒23; Пространная редакция Русской Правды // Отечественное законодательство Х‒ХХ вв. / под ред. О. И. Чистякова. ‒ М., 2000. ‒ Ч. 1. (XI‒XIX вв.). ‒ С. 25‒35.
Необходимо упомянуть про особый вид «доказательственной» ма нипуляции – ордалии8, представлявший собой симбиоз пытки, суда и наказания, заключающийся в намеренном создании ситуации, в которой проверяемое лицо должно было погибнуть или получить тяжелые повреждения, но в результате Божественного вмешательства могло бы остаться невредимым. Безусловно, каким-либо правовым смыслом подобные экзекуции не обладали, но вместе с тем в случае «нелетального» исхода для испытуемого оказывали мощное психотравмирующее воздействие9. Существенный интерес в контексте зарождения процесса исполне ния наказаний на данном историческом этапе представляют меры изоляции лица от общества. Поскольку уровень интеллектуального развития общества на тот период еще не предусматривал карательного и воспитательного значения лишения и ограничения свободы, то изоляция от общества носила строго функциональный характер, устанавливалась на какойлибо период, до наступления определенных событий, в условиях, малопригодных для осуществления преступных действий, как правило, сопряженных с ограничением заключенного в подавляющем большинстве естественных потребностей10. Известны многочисленные исторические примеры, когда в Древней Руси лицо подвергалось изоляции от общества после военных походов, междоусобных и клановых переворотов, народных 8 Ордалии (ordalium ‒ лат., ordal ‒ англ., суд, приговор) ‒ Божий суд // Советский энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. ‒ 4-е изд. ‒ М.: Сов. энциклопедия, 1988. ‒ С. 936. 9 См.: Бобровский О. В. Ордалии о Русской Правде // Вестник Волжского университета им. В. Н. Татищева. Серия «Юриспруденция». ‒ Тольятти: ВУиТ, 2007, Вып. 67. ‒ С. 160‒174. 10 В числе инженерно-технических сооружений того времени, предназначенных для изоляции от общества, можно назвать порубы, погреба и гридницы. Погреб (от слов погребать, закапывать скрывать в земле) в одном из значений ‒ нижнее жилье в доме, находящееся частью в земле, укрепленное на сводах; поруб (от слов рубить, вырубать, разрубать) ‒ сруб, яма со срубом, рубленное из бревен строение, погреб. Как правило, в Древней Руси погреб и поруб зачастую представляли собой симбиоз: вырубленное строение, скрытое в земле, как часть или разновидность жилого, полуподвального или подвального помещения // Иванов В. Д. Русь великая. ‒ Л., 1984. ‒ С. 337‒338. К числу построек, выполнявших функцию изоляции от общества, относилась еще и гридница, представлявшая собой отдельно стоящую, обособленную каменную постройку внутри княжеского двора для пребывания гриди (княжеской дружины) или для приема гостей. Гридница помимо вышеупомянутых функций служила местом пленения лишь для знатных лиц, однако с течением времени превратилась в обычное место заключения, ставшее первым прообразом древнерусской тюрьмы.
восстаний, причем в дальнейшем нередки были случаи намеренного уничтожения подобных «заключенных»11. Таким образом, первичные исторические источники периода форми рования русского государства не дают нам возможности говорить о преступности осужденных как самостоятельной группы лиц и уж тем более о преступности лиц, страдающих психическими расстройствами, что на первый взгляд является весьма закономерным. Однако нельзя не обратить внимание на такое весомое историческое и социальное явление как рецидивная преступность, которая, с нашей точки зрения, является фактически прообразом преступной деятельности осужденных, в том числе страдающих психическими расстройствами. В этой связи авторам представляется, что рецидивная преступная деятельность и в то далекое время осуществлялась лицами, которые ранее уже понесли за нее определенные наказания (возможно, более мягкие) и могут быть причислены к категории «осужденные». Ранние упоминания о рецидивной преступной деятельности можно встретить в ст. 8 Псковской судной грамоты, датированной 1397 г., в которой было сказано, «что бы и на посаде но крадется ино дважды е пожаловити, а изличив казните по его вине, и в третий ряд изличив, живота ему не дати, крамкрамъскому татю»12. Анализируя данную правовую норму, можно сделать вывод о наибольшей распространенности тайного хищения имущества как специализированной разновидности преступной деятельности среди лиц, ранее осужденных за совершение преступлений, оценке государством существенной общественной опасности таких лиц, а также о дифференциации назначения и исполнения наказаний, применяемых к рецидивным преступникам, в том числе и ранее осужденным за иные преступления. Так, если за вторую кражу в соответствии с рассматриваемой нормой предусмотрена «казнь по вине», предусматривающая выяснение степени этой вины и назначения наказания исходя из результатов вышеупомянутого процесса, то кража, совершенная в третий раз, наказывалась смертной казнью без каких-либо альтернативных вариантов. Аналогичные позиции по наказанию за преступную деятельность лиц, ранее совершавших преступления, можно встретить и в иных, более поздних документах различных областей Древнерусского государства13. 11 Энциклопедия пенитенциарного права / под общ. ред. Р. А. Ромашова. ‒ Самара, 2013. ‒ С. 51; Энциклопедия пенитенциарного права / под общ. ред. Р. А. Ромашова. ‒ Самара, 2013. ‒ С. 49‒50. 12 См.: Российское законодательство X‒XX веков: в 9 т.: Законодательство Древней Руси. ‒ М., 1984. ‒ Т. 1. ‒ С. 332. 13 См.: ст. 5. Двинской уставной грамоты // История государства и права СССР: сборник документов. ‒ М., 1968. ‒ Ч. 1. ‒ С. 4.
Вклад в возможность изучения тенденций развития преступной дея тельности осужденных и процесса исполнения в отношении них наказаний в период становления централизованного Российского государства внесли различные варианты Судебника (1497 г., 1550 г. и др.). Например, ст. 10 Судебника 1497 г. закрепляет следующую норму, применяемую в отношении лиц, повторно совершающих преступление, в том числе и ранее осужденных: «...а которого татя похимают с какою татбою не буди впервые, опроче церковные татбы и головные, а иной татбе предней довода на него не будет, ино его казните торговою казнию, бите кнутием, да исцево на нем доправя, дасудие его продати»14. В данном случае правовая норма является отражением дифференциации преступной деятельности рассматриваемой категории лиц, которая уже на тот период возникала на основании отдельных элементов самого механизма (технологии) конкретных преступлений осужденных, выделяя отдельные виды хищения в зависимости от предмета посягательства и обстановки совершения преступления15. Помимо этого, в ст. 8 Судебника 1497 г. регламентированы понятие «лихое дело» как собирательный термин для иных, конкретно не предусмотренных в документе преступлений, а также «лихой человек» как категория в целом синонимичная термину преступник, однако, по мнению некоторых авторов16 и с нашей точки зрения, вне конкретной нормы, и, несмотря на существование статей о рецидивной преступной деятельности, имеющая потенциально более широкое семантическое значение и включающая в себя в числе прочих и лиц, ранее осужденных за иные преступления. Косвенно подтверждает подобное мнение и описание, данное учеными, не причисляющими рецидивистов и осужденных к группе «лихих людей»: «…понятие «ведомый лихой человек», являлось важным новшеством Московской Руси. Им обозначалось лицо, пользовавшееся среди местных жителей репутацией явного злоумышленника, закоренелого, профессионального преступника, уже неоднократного проявлявшего свои криминальные наклонности. Объединяясь в банды, ведомые лихие люди систематически совершали корыстные и насильственные преступления и тем самым представляли повышенную угрозу для общества»17. Немаловажным является и то, что Судебник Ивана IV 1550 г. зако нодательно регламентировал тюремное заключение как официальную государственную меру. Исходя из положений данного исторического пра 14 См.: История государства и права СССР: сборник документов. ‒ М., 1968. ‒ Ч. 1. ‒ С. 4. 15 Головная татьба ‒ кража людей, церковная татьба ‒ кража имущества церкви. 16 Колычева Е. И. Холопство и крепостничество (конец XV‒XVI в.). ‒ М., 1971. ‒ С. 225. 17 Федорова А. А. Эволюция понятия правонарушения в период с XII‒XV вв. // Право и государство: теория и практика. ‒ М., 2011. ‒ № 8(80). ‒ С. 96‒97.