Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова. История и политология, 2015, №4
Покупка
Основная коллекция
Издательство:
Московский государственный гуманитарный университет
Наименование: Вестник МГГУ им М А Шолохова История и политология
Год издания: 2015
Кол-во страниц: 122
Дополнительно
Вид издания:
Журнал
Артикул: 689015.0004.99
ББК:
УДК:
ГРНТИ:
Скопировать запись
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов.
Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в
ридер.
Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова история и политология Археология Историография, источниковедение и методы исторического исследования История международных отношений и внешней политики Отечественная история Всеобщая история ISSN 2219-3987 4 2015 (свидетельство о регистрации средства массовой информации Документ с комментарием ЛОКУС люди общество культуры смыслы
Москва 2015 4 2015 ЛОКУС Вестник МГГУ им. М.А. Шолохова «История и политология» ЛЮДИ ОБЩЕСТВО КУЛЬТУРЫ СМЫСЛЫ
© Московский педагогический государственный университет, 2015. С 9.10.2015 г. журнал называется «Локус: люди, общество, культуры, смыслы» Редакционная коллегия А.Б. Ананченко (гл. редактор), А.А. Орлов (зам. гл. редактора), Д.Н. Сергованцев (отв. секретарь), Е.В. Бродовская, Ф.А. Михайловский, А.В. Миронов, В.Д. Нечаев, Д. Савино, Н.И. Смоленский, А.Д. Эпштейн, А.И. Юрьев Журнал входит в Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий Высшей аттестационной комиссии (ВАК) Электронная версия журнала: www.мпгу.рф ИЗДАТЕЛЬ: Московский педагогический государственный университет Свидетельство о регистрации средства массовой информации ПИ № ФС 77–63326 от 09.10.2015 г. Адрес редакции: 109240, Москва, ул. В. Радищевская, д. 16–18 Подписной индекс: 83632 по каталогу «Газеты. Журналы» ОАО Агентства «Роспечать» Издается с 2010 г. УДК 93/94 ISSN 2219-3987 4.2015 Вестник Московского государственного гуманитарного университета им. М. А. Шолохова Серия «История и политология» ЛОКУС ЛЮДИ ОБЩЕСТВО КУЛЬТУРЫ СМЫСЛЫ
Содержание № 4 І 2015 ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ Моисеев М.В. Большие игры московской дипломатии: проблема нейтрализации «крымской угрозы» в русско-ногайских отношениях в 30–60-е гг. XVI в. . . . . . . . . . . 5 Патрикеева О.А. Подготовка Императорского Таврического дворца к работе Государственной думы России (1906–1917 гг.) . . . . . . . . . 20 Закиров Р.С. О роли эсера-террориста И.П. Каляева в российской истории . . . . . 25 ВСЕОБЩАЯ ИСТОРИЯ Барабанов М.В. Приближая «постсоциалистическую» трансформацию в странах Восточной Европы: о некоторых «исторических предпосылках» . . . . 41 АРХЕОЛОГИЯ Винокуров Н.И., Пономарёв Л.Ю. Городище Артезиан в эпоху средневековья (по результатам археологических исследований) . . . . . . . . . . . . . 50 ИСТОРИОГРАФИЯ, ИСТОЧНИКОВЕДЕНИЕ И МЕТОДЫ ИСТОРИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ Глухарев Н.Н. К вопросу о месте советско-германского фронта Второй мировой войны в англо-американской историографии . . . . . 59 Котова Е.С., Ширяева С.В. Всеобщая история права профессора Павла Гавриловича Виноградова . . . . . . . . . . . . . . . 73 Курзанов С.В. Синергетические процессы в эволюции права . . . . . . . . . . . . . . 79 ИСТОРИЯ МЕЖДУНАРОДНЫХ ОТНОШЕНИЙ И ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ Никонов О.А. Становление отношений Российской империи с регионом Персидского залива . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 88
Содержание ДОКУМЕНТ С КОММЕНТАРИЕМ Кузнецов Д.С. Движение за объединение еврейского народа в Пензе в 1917–1920 гг. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 100 НАШИ АВТОРЫ . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 117 CONTENTS . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . 119
Отечественная история М.В. Моисеев Большие игры московской дипломатии: проблема нейтрализации «крымской угрозы» в русско-ногайских отношениях в 30–60-е гг. XVI в.1 В статье рассмотрены взаимоотношения Ногайской Орды, Крымского ханства и России в 1530–60-е гг. Особое внимание уделяется мероприятиям русской дипломатии, направленным на нейтрализацию Крымского ханства. В ходе исследования удалось показать, что только со второй половины 50-х гг. XVI в. отчетливо прослеживается стройная стратегия русско-ногайского антикрымского сотрудничества. К 1563 г., в связи с наметившейся тенденцией к сворачиванию активной восточной политики, происходит прекращение выстраивания действенного русско-ногайского антикрымского военного союза. Теперь русские власти пытались добиться своих целей чисто дипломатическими средствами, что оказалось не очень эффективно. Ключевые слова: Ногайская Орда, Крымское ханство, крымско-ногайское противостояние. После разгрома Большой Орды в 1502 г. отношения между недавними союзниками стали охлаждаться. Постепенно Русское государство и Крымское ханство стали непримиримыми противниками в борьбе за гегемонию в Диком Поле. В этих условиях московская дипломатия начала искать союзников для противодействия Крыму. Таким естественным союзником стала Ногайская Орда, которая предъявляла претензии на контроль над Нижним Поволжьем, а также над кочевьями правобережья Волги. 5 1 Работа выполнена в рамках проекта РГНФ № 15-31-10148а(ц).
Отечественная история В 1521 г. крымский хан Мухаммед-Гирей совершил известный поход на Русское государство. В его войско входили и ногаи [11, с. 37], укрывшиеся в Крыму от казахов. После похода ногаи, по мнению В.В. Трепавлова, начали откочевку на родину и борьбу с захватчиками [18, с. 166]. Мухаммед-Гирей в сентябре 1522 г. захватил Хаджи-Тархан [11, с. 43]. Но торжество его оказалось скоротечным. Мамай-мирза и Агиш составили заговор и разгромили крымцев. Погиб хан Мухаммед-Гирей, его калга Бахадыр-Гирей и множество крымских беков и простых воинов. В убийстве хана и калги деятельное участие приняли крымские мангыты. Ширинские беки обвиняли в содеянном Джан-Мухаммед-мирзу мангыта [16, л. 3, 49 об. – 50], в России убийцей хана считался Мамай [19, с. 300]. Кроме ногаев и мангытов, по данным Типографской летописи, в этих событиях активное участие приняли и «старые ординцы» [12, с. 221–222]. Ряд исследователей склонны связывать этот погром с деятельностью русской дипломатии, но, как указал Трепавлов, для этого нет никаких оснований [5, с. 54; 6, с. 39–40; 18, с. 170–171]. Разгром крымцев ногаями был ужасен [15, л. 257 об. – 258]. Азовский бурхан конкретизировал картину погрома. По его информации, ведущая роль в этом избиении принадлежала Мамай-мирзе. От смерти спаслись два султана – Гази-Гирей и Биби. Они возглавили сопротивление ногайскому вторжению. Шейх-Хайдар б.1 Шейх-Ахмед, возглавлявший войско ногаев и мангытов, прошел Перекоп и стал у Соленого озера. Здесь, разделившись, они пошли на Крым (Солхат), опору Ширинов, и Киркор (Чуфут-Кале), резиденцию крымских ханов. Осадив города, ногаи и мангыты устроили тотальный грабеж этих местностей [15, л. 260; 16, л. 3]. В то время, как Шейх-Хайдар устроил погром в центре полуострова, от Хаджи-Тархана продолжали возвращаться крымцы. У Перекопа, окруженного двумя рядами стен [1, с. 207; 16, л. 3 об. – 4], Мемешбеку ширину и Девлет-бахти-беку барыну удалось отразить нападение Хаджи-Мухаммеда и Удем-бека мангыта [16, л. 3 об.]. Однако вскоре Шейх-Хайдару удалось сломить сопротивление крымцев [4, с. 191–194; 16, л. 3 об. – 4]. После перекопской победы Шейх-Хайдар отошел от города на 10 верст и оставался на таком удалении около двух недель, отсылая отряды в загон к Очакову и ниже Очакова. Загонщики из этих местностей угнали все тамошние улусы и стада. Блокирование Перекопа принесло ногайско-мангытскому войску очередные успехи. В их руках оказалось четыре крымских султана [16, л. 3 об. – 4]. В условиях катастрофы Крымского ханства, шокированости его элиты турецкие 1 «б.» – принятое сокращение от «ибн» («сын»).
Локус: люди, общество, культуры, смыслы 7 власти прислали Саадет-Гирей-султана, ранее скрывавшегося в Турции от Мухаммед-Гирей-хана. Претендент на власть первоначально находился в Кафе, к нему приехали Гази-Гирей-хан и Биби-султан. По приказу султана Сулеймана Гази был казнен (задавлен [16, л. 4 об.]), а султаны Биби и Чобан – пойманы. Аресту подвергся и бек Абд ар-Рахман, старинный недруг Саадет-Гирея, и многие иные беки и мирзы. По данным посла в Турции, все они были сосланы в Стамбул [15, л. 260 об.]. Однако русский посол в Крымском ханстве И.А. Колычев сообщал, что Чобансултану удалось скрыться от Саадет-Гирей-хана. Судьба Абд ар-Рахмана-бека тоже оказалась иной. Он возглавлял крымских ичек СаадетГирей-хана, а в 1525 г. отправился в Мекку [16, л. 5, 13–13 об., 48 об., 64 об., 85]. Новый хан при внушительной военной поддержке турецкого султана (20 тыс. конников, 500 пищальников) начал принимать активные действия по нейтрализации ногайской угрозы. Он послал послов в Хаджи-Тархан с просьбой не пропускать ногаев на «крымскую сторону», а также просил нового ногайского бия Агиша не пускать ногаев на Крым [15, л. 261]. Ногаи в победной эйфории желали уничтожить («разкопать») и Хаджи-Тархан [Там же, л. 261 об.; 16, л. 49 об.]. Новый хаджитарханский хан Хусейн б. Джанибек принял спешные меры против ногаев. 26 июля 1523 г. он отправил послов в Азов, стремясь заручиться поддержкой крымцев против Мамай-мирзы и его братьев. В союзе с ним выступил и Агиш-бий. Хусейн вел переговоры и с казанцами, призывая их совершить поход на Мамая [Там же, л. 263–263 об.]. По всей видимости, именно Мамай призывал к разрушению Астрахани. Его поддержал только Юсуф-мирза. Агиш-бий, Хаджи-Мухаммед-мирза находились с ними в розни. Мамай и Юсуф совершили поход на Астрахань и были разбиты. Мамай откочевал в северокавказскую Тюмень на р. Терек и оттуда продолжил кочевку к Каспийскому морю [Там же, л. 270 об.]. Но, несмотря на разногласия, основной целью своей внешней политики ногаи продолжали видеть разгром Крымского ханства. 15 февраля 1524 г. волошский посол сообщил крымцам о посольстве Агиша и мирз в Великое княжество Литовское. Они требовали отдать им последнего хана Большой Орды Шейх-Ахмада, за что предлагали литовцам крепкую дружбу. Ногаи обещали разорить Крым, а города Очаков и Ислам-Кермен отдать королю. По сообщению волошского посла, литовцы отдали им ШейхАхмеда [Там же, л. 286 об. – 287]. По словам хорезмийского историка Утемиш-хаджи б. Маулана Мухаммед Дости, он выбрался из вилайета Король (т.е. Великого княжества Литовского) и «… пришел в свой вилайет Хаджи-Тархан» [21, с. 96]. По мнению И.В. Зайцева, хан не сыграл активной
Отечественная история роли в тех событиях и вскоре умер [3, с. 45]. Дипломатические материалы позволяют предположить, что Шейх-Ахмед б. Ахмед правил в Астрахани с 1525 г. [16, л. 163] до 1528 г. [4, с. 107–108, 249]. Таким образом, с 1523 г. ногаи вели чрезвычайно активную и агрессивную политику как против Крымского и Астраханского ханств, так и против Казахской Орды [18, с. 179, 201–203]. Как выстраивались их отношения с Русским государством в это время – серьезный вопрос. Возобновление русско-ногайских отношений произошло в 1522/23 г. Инициатором этого явились ногаи, возможно, Мамай-мирза. Неслучайно в Описи Посольского приказа 1614 г. эта посольская книга определена как «при великом князе Василии Ивановиче как был на Нагайскай Орде во княжое место Мамай мурза» [9, с. 106]. Необходимо отметить, что заголовки дел, переданные в описях Посольского приказа, условны и принимать их для датировки правления биев или ханов следует с большой осторожностью. Так, например, посольская книга 1489–1508 гг. называлась: «Книги ногайские с лета 6998-го по лето 7017 при великом князе Иване Васильевиче, как был на Ногайской Орде Ивак царь», [9, с. 106; 10, с. 225], хотя Ибак был на Ногайской Орде до 1490 г., а затем до своей гибели в 1495 г. находился в Тюмени. Посольская книга 1550/51 г. – 1560/61 г. определялась «как был на Нагайской орде Исмаиль князь», также правлением Исмаил-бия определена посольская книга 1561/62–1564/65 гг. [Там же]. Однако в обоих случаях данным описей доверять нельзя. Как известно, Исмаил вступил на престол в Ногайской Орде после убийства своего брата Юсуф-бия в конце 1554 г. [18, с. 271]. Сам же Исмаил умер в сентябре 1563 г. [Там же, с. 296] и никак не мог вести отношения с Россией в 1564/65 г. Таким образом, интересующий нас заголовок не может служить свидетельством «княжения» Мамая в Ногайской Орде в 1522/23–1532/33 гг. Однако он имеет определенный источниковедческий потенциал. Во-первых, он может служить свидетельством, что одним из инициаторов возрождения русско-ногайских отношений являлся Мамай-мирза. Во-вторых, в описании посольской книги указано, что Мамай в то время в Ногайской Орде «был во княжое место». По мнению Трепавлова, Мамай мог быть «правителем улуса» [Там же, с. 176]. Посольство Мамай-мирза, скорее всего, отправил до конца 1523 г., после астраханского погрома крымцев и, вероятно, до астраханской осады, т.к. именно в этот период против него оказалось настроено большинство ногайских аристократов [15, л. 270 об.]. Провал астраханской авантюры Мамая привел к исключению его из активной политической деятельности на некоторое время.
Локус: люди, общество, культуры, смыслы 9 Таким образом, Ногайская Орда после своего восстановления еще не обрела черт государственности. Сообщение Герберштейна демонстрирует три области, на которые делилась орда и которые, в результате реформы Саид-Ахмед-бия в 1530-е гг., превратились в нурадинство и кековатство. Симптоматично отсутствие во властной элите героя 1522–1523 гг. Мамая, что может свидетельствовать не о долгом нахождении его «во княжом месте», упоминаемом описью Посольского приказа. Подобная рыхлая структура орды не могла не сказаться на содержании ее внешний политики вообще и, в частности, на русско-ногайских отношениях. Впрочем, это восстанавливается из-за неполноты (а также утери) источников весьма фрагментарно. В целом, до 1530 г. русско-ногайские отношения развивались вполне мирно, хотя сведений о них немного, но можно говорить, что в это время московские дипломаты пока не рассматривали Ногайскую Орду как союзника против Крымского ханства. После 1530 г. во взаимоотношениях Русского государства и ногаев наступил кризис, связанный с «казанским вопросом». После смерти великого князя Василия III ногайский бий Саид-Ахмед начал проводить политику, направленную на пересмотр русско-ногайских отношений. В это время Саид-Ахмед добивался повышения количества и стоимости поминок и превращения их в дань [7, с. 22–24]. Великокняжеским дипломатам пришлось перейти к активным поискам противовеса для бия. Такой противовес вскоре обнаружился. В конце лета 1535 г. в Москве стало известно о готовящемся набеге крымских султанов. Исходя из известий Д.И. Губина о ногайских заставах против крымцев, русские дипломаты решили привлечь к антикрымским мероприятиям ногайских мирз, кочевавших по Волге. Они призывали ногаев крымскому хану и султанам в случае похода на Русское государство «помешку чинить» [13, с. 133–134]. В декабре 1535 г., после общеногайского посольства, возглавляемого карачи Кудояром, в Москву приехали послы от мирз правого крыла Ногайской Орды. Посольство прислали Кель-Мухаммад-мирза, Чемашмирза, Усек-мирза, Исмаил-мирза, Урак-мирза, Уразлы-мирза, Джанмирза и крымский Баки-бек мангыт [Там же, с. 134–135]. Послы, прибыв в Москву, не захотели стоять на одном дворе с бийским послом Кудояром, поэтому их разместили на Городецком дворе за Яузой [Там же, с. 135]. Несмотря на то, что это посольство прибыло много позже бийского, на двор их вызвали 2 января 1536 г., тогда как после первого визита 23 ноября 1535 г. бийских послов держали без официальных переговоров до конца февраля 1536 г. Общим местом грамот мирз стало подчеркивание дружественности к Русскому государству, готовность препятствовать нападениям
Отечественная история Крымского ханства, ожидание от Москвы поминков [13, с. 135–137]. Кель-Мухаммад-мирза обещал противодействовать не только крымцам и хаджитарханцам, но и сообщать об агрессивных намерениях ногайской аристократии [Там же, с. 136]. Исмаил-мирза ограничивал союзные обязательства, отказываясь вступать в борьбу с Казанским ханством и Великим княжеством Литовским. Он же просил прислать к нему пушку и пушечника [Там же, с. 137]. Подобная позиция мирз правого крыла Ногайской Орды давно обратила на себя внимание историков. Анализируя русско-ногайские отношения, они пришли к выводу об особой роли этих мирз в дипломатических контактах [17, с. 134, 143, 180; 22, с. 212; 23, с. 49; 24, с. 120]. Вместе с тем, необходимо отметить, что выраженной геополитической ориентации западных мирз на Россию в 30-х гг. XVI в. не было. Так, Исмаил-мирза исключал возможность участия в русско-казанском противостоянии. Легко заметить, что мирзы правого крыла были готовы противодействовать крымскому хану, но они и так находились в «стороже» от Крыма [13, с. 128, 133]. При этом за службу ногаи ждали соответствующих поминок, при отсутствии их они намеревались напасть на русские окраины [Там же, с. 137]. Очевидно, что стимулом к сближению с Россией стала политика Саид-Ахмад-бия, направленная на аккумуляцию всех поминок, идущих из Москвы, в своих руках [Там же, с. 124, 125, 127, 147, 162]. Это привело к отсутствию необходимых вещей у большинства ногайских мирз, особенно «молодших». Интерес правительства Елены Глинской к группировке западных мирз диктовался не в последнюю очередь информацией о наличии у них агентов в Крымском ханстве и Хаджи-Тархане. Ногайские мирзы брались оберегать русские окраины от крымцев по осень [Там же, с. 138]. Русские дипломаты высоко оценили эти предложения и к ним отправили посольством П.Д. Левского [Там же, с. 139]. Дабы укрепить наметившийся союз, подготовили шертную запись. Перед присягой послы попробовали получить с Русского государства денежные выплаты. По их словам, те мирзы, что кочевали по левому берегу Волги, получали с Хаджи-Тархана 60 тыс. алтын, а с «московские земли» – 40 тыс. алтын. Если Русское государство готово к подобным выплатам, ногаи присягнут на шерти. Ф.И. Карпов «с товарищи» остался непреклонен: «Государь наш дружбы не выкупает…». Если будут мирзы держать к великому князю дружбу, то и он готов «поминки свои посылати». Этот ответ вполне удовлетворил послов и они, прочитав шертную запись, одобрили ее и присягнули [Там же, с. 139–140]. Впрочем, этот успех оказался хрупким.
Локус: люди, общество, культуры, смыслы 11 Мирзы правого крыла Ногайской Орды пытались добиться от Москвы различных преференций, если же это не удавалось, они грозили изменить свое дружественное отношение на враждебное и заключить антирусский союз с Казанью. К сентябрю 1537 г. в Ногайской Орде положение СаидАхмед-бия упрочилось. Ногайская племенная элита приняла нововведения своего бия. Новая структура определила властные полномочия ведущих мирз. Это единение отразилось и на русско-ногайских отношениях: ногаи готовы к союзу с Москвой, но в обмен требуют поминки. Однако Кель-Мухаммад-мирза и Урак-мирза, лидеры правого крыла орды, готовы препятствовать агрессивным намерениям своих соплеменников. В результате попытки великокняжеской дипломатии сыграть как на внутренних противоречиях орды, так и на внешних имели ограниченный успех. В антикрымской интриге Москвы Ногайская Орда в 1530-х гг. не исполнила ведущей роли. В период «казанской войны» ногаи на определенное время (до 1550 г.) активно помогали Русскому государству, перерезая пути сообщения между Крымом и Казанью, перехватывали их посольства. Однако после того, как на казанском престоле утвердился малолетний Утямыш-Гирей, Ногайская Орда перестала поддерживать Москву, призывая ее к прекращению войны. В это время не приходится говорить о противопоставлении ногаев крымцам [8, с. 110–111]. Все изменилось после переворота 1554 г. и убийства бия Ногайской Орды Юсуфа. Теперь ногаи проявляют заметную антикрымскую активность. Эта их позиция в значительной мере подпитывалась резким охлаждением русско-крымских отношений и начавшимися походами царских воевод на Крымское ханство [2, с. 51–189]. Уже в марте 1555 г. русский посланник И.Т. Загряжский должен был склонять ногаев к военным действиям против Крымского ханства. Правда, вместе с этим ему предписывалось отказываться от предложений совместного вторжения большими силами. Сами русские власти в материалах наказа сообщали о своем желании идти на Крым весной 1556 г., однако уклонялись от идеи совместного похода с ногаями, прося прислать в поддержку отряд около 10 тыс. человек под командованием сыновей Исмаила [14, с. 169–170]. В декабре 1555 г. Исмаил просил прислать его четверым «времянникам» подарки. К его посланию они сделали приписку, в которой обязывались нападать на Крымское ханство. Благодаря этой приписке до нас дошли их имена: Джан-бахти имилдеш, Иш-Мухаммед-батыр, Тутай имилдеш и Епчюра-батыр [Там же, с. 181]. 19 февраля 1556 г. из Москвы отправились ногайские послы с русскими: к Исмаил-бию направлялся послом А.Т. Тишков. Важной задачей