Политическая коммуникация: опыт мультимодального и критического дискурс-анализа

Министерство образования и науки Российской Федерации 
Сибирский федеральный университет 
 
 
 
 
 
 
 
Ю. И. Детинко 
Л. В. Куликова 
 
 
ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ:  
ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО  
И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

 
 
Монография 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

 
Красноярск 
СФУ 
2017 

УДК 81.271:32 
ББК 81.411.2-5+66.0 
Д382 
 
Р е ц е н з е н т ы: 
Н. Л. Шамне, доктор филологических наук, профессор, директор 

Института филологии и межкультурной коммуникации ФГАОУ ВПО 
«Волгоградский государственный университет»; 
С. Н. Плотникова, доктор филологических наук, профессор кафедры английской филологии Евразийского лингвистического института  
в г. Иркутске – филиала ФГБОУ ВО «Московский государственный лингвистический университет» 
 
Детинко, Ю. И. 
Д382  
Политическая коммуникация: опыт мультимодального и критического дискурс-анализа : монография / Ю. И. Детинко, Л. В. Куликова. – Красноярск : Сиб. федер. ун-т, 2017. – 168 с. 
 
ISBN 978-5-7638-3468-0 
 
Рассмотрены вопросы, связанные с выявлением лингвосемиотических  
и лингвопрагматических средств дискурсивного конструирования чужеродности 
в современной британской политической коммуникации с учетом монокультурной и межкультурной перспектив взаимодействия с «чужим». Основное внимание уделено исследованию ключевых стратегий и реализующих их дискурсивносемиотических техник, маркирующих политическую чужеродность разноуровневыми средствами языка и дискурса.  
Адресована студентам лингвистических направлений (уровень магистратуры), аспирантам филологических и других гуманитарных специальностей,  
а также всем интересующимся проблемами политической коммуникации, теории дискурса в целом. 
 
Электронный вариант издания см.: 
УДК 81.271:32 
http://catalog.sfu-kras.ru 
ББК 81.411.2-5+66.0 
 
 
ISBN 978-5-7638-3468-0 
 
 
© Сибирский федеральный университет, 2017 
 
 

ОГЛАВЛЕНИЕ 
 
 
ВВЕДЕНИЕ .......................................................................................................... 5 

Глава 1. ПОНЯТИЕ ЧУЖЕРОДНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННОПОЛИТИЧЕСКИХ И ЯЗЫКОВЕДЧЕСКИХ НАУКАХ .................. 8 

1.1. Чужеродность в контексте гуманитарного знания .................... 8 
1.2. Политический дискурс как пространство   
экспликации чужеродности ........................................................ 17 

1.2.1. Дискурс как основа современного лингвистического 
инструментария ................................................................................... 17 
1.2.2. Традиции и подходы в изучении политического дискурса ............ 21

 
1.3. Монокультурная и межкультурная перспективы  
исследования чужеродности  
в политической коммуникации .................................................. 25 
1.4. Мультимодальность как средство манифестации  
отношений чужеродности в политическом дискурсе .............. 33 

Глава 2. ДИСКУРСИВНОЕ КОНСТРУИРОВАНИЕ ЧУЖЕРОДНОСТИ  
В БРИТАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОММУНИКАЦИИ ......... 47 

2.1. Полемичность и тематические преференции   
в конституировании чужеродности ........................................... 47 
2.2. Критический дискурс-анализ в исследовании  
взаимодействия «свой-чужой» ................................................... 51 
2.3. Лингвокоммуникативная модель описания чужеродности  
в политическом дискурсе ............................................................ 56 

Глава 3. ДИСКУРСИВНО-СЕМИОТИЧЕСКИЕ ТЕХНИКИ 
КОНСТРУИРОВАНИЯ ЧУЖЕРОДНОСТИ   
В МОНОКУЛЬТУРНОЙ И МЕЖКУЛЬТУРНОЙ 
ПЕРСПЕКТИВАХ БРИТАНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ 
КОММУНИКАЦИИ ........................................................................... 63 

3.1. Лингвокоммуникативная модель конструирования 
чужеродности в монокультурной перспективе ........................ 65 

3.1.1. Стратегия идентификации чужеродности ........................................ 66 
3.1.2. Стратегия обоснования и удержания статуса «чужого» ................. 72 
3.1.3. Стратегия трансформации .................................................................. 84 
3.1.4. Деструктивная стратегия .................................................................... 89 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

4 

3.2. Лингвокоммуникативная модель конструирования 
чужеродности в межкультурной перспективе .......................... 99 

3.2.1. Стратегия идентификации чужеродности ...................................... 100 
3.2.2. Стратегия обоснования и удержания статуса «чужого» ............... 108 
3.2.3. Стратегия трансформации ................................................................ 118 
3.2.4. Деструктивная стратегия .................................................................. 124 

ЗАКЛЮЧЕНИЕ ............................................................................................... 131 

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ ............................................................................... 134 

ПРИЛОЖЕНИЯ ............................................................................................... 160 

ВВЕДЕНИЕ 

5 

ВВЕДЕНИЕ 

 
 
 
Исследование дискурсивно-семиотического пространства политической коммуникации России и Запада представляется в контексте современности одним из самых актуальных востребованных направлений 
как в рамках теории дискурса в целом, так и в аспектах прикладного назначения полученных результатов, поскольку для эффективного межкультурного взаимодействия между странами необходимо учитывать 
дискурсивные техники, вовлеченные в формирование стратегических 
государственных взглядов и отношений. Изучение соответствующей 
сферы Великобритании позволяет выстроить лингвокоммуникативную 
модель анализа западного общественно-политического взаимодействия, 
обеспечивая базу для сравнительного анализа разных политических систем. «Чужой» в дискурсе политиков является одним из основных концептов, поэтому конструированию образа «чужих» отводится особое 
место в политической и дискурсивной лингвистике. Интерес современного языкознания к выявлению особенностей дискурсивного отражения 
реальности и, в частности, описанию модели конструирования чужеродности в политическом общении очень высок, что и определяет актуальность монографии. 
Работа выполнена в русле коммуникативно-прагматического подхода с привлечением методик мультимодального и критического дискурсанализа. Исследование посвящено изучению лингвосемиотических и лингвопрагматических средств дискурсивного конструирования чужеродности в современной британской политической коммуникации с учетом двух 
перспектив взаимодействия с «чужим»: монокультурной («чужой» находится в той же лингвокультуре, что и отправитель дискурса) и межкультурной («чужой» является представителем иной лингвокультуры). 
Материалом послужили речи британских политиков; статьи в ведущих политических и социально-экономических газетах Великобритании (New Statesman, The Guardian, The Independent), представленные  
в печатном виде, а также взятые с интернет-сайтов; телевизионные и радиовыступления политических деятелей, видеозаписи и стенограммы 
предвыборных теледебатов, интервью с политиками; стенограммы засе

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

6 

даний Парламента Великобритании и официальные отчеты о заседаниях 
(Hansard). Временные рамки собранного и проанализированного эмпирического корпуса ограничены 2007–2013 годами.  
В качестве единицы исследования выступил дискурсивный/текстовый 
фрагмент (изображение) полемического характера, в котором эксплицитно или имплицитно актуализированы лингвистические, коммуникативно-прагматические или визуальные проявления чужеродности. Всего 
проанализировано более 2000 текстовых фрагментов и около 200 изображений, реализующих около 5000 случаев выражения чужеродности  
в политическом дискурсе британской лингвокультуры. 
Общетеоретическую и методологическую базу работы составили 
труды отечественных и зарубежных ученых в области лингвистики текста 
и теории дискурса (Т. Н. Астафурова, М. Б. Бергельсон, В. И. Карасик, 
В. Б. Кашкин, М. Л. Макаров, Г. Н. Манаенко, М. Ю. Олешков, А. В. Олянич, С. Н. Плотникова, T. A. van Dijk, N. Fairclough, M. A. K. Halliday,  
G. Kress, T. van Leeuwen); политической коммуникации (Э. В. Будаев,  
Л. В. Куликова, А. П. Чудинов, Е. И. Шейгал, Т. В. Юдина, P. Chilton, 
M. Reisigl, C. Schäffner, R. Wodak); работы по критическому дискурсанализу (В. И. Карасик, М. В. Йоргенсен, М. Л. Макаров, Г. Г. Почепцов, 
А. А. Филинский, Л. Дж. Филлипс, J. Blommaert, T. A. van Dijk, N. Fairclough, G. Weiss), мультимодальному анализу и исследованию визуальных 
образов (Е. Е. Анисимова, М. Б. Ворошилова, Ю. А. Сорокин, Е. Ф. Тарасов, R. Hodge, G. Kress, T. van Leeuwen, D. Machin, K. L. O’Halloran), 
междисциплинарному изучению чужеродности и оппозиции «свойчужой» (А. К. Байбурин, Э. Бенвенист, Х. Вайнрих, Б. Вальденфельс,  
Л. И. Гришаева, П. Н. Донец, В. И. Жельвис, В. И. Карасик, В. В. Красных, Л. В. Куликова, О. А. Леонтович, Ю. М. Лотман, А. В. Олянич,  
Ю. С. Степанов, Н. В. Уфимцева, Е. И. Шейгал, А. В. Шипилов,  
А. Шюц, А. К. Якимович, T. A. van Dijk, W. B. Gudykunst, M. Krzyzanowski, S. H. Riggins, L. P. Sego, R. Wodak). 
В исследовании впервые на материале английского языка осуществлен комплексный лингвосемиотический и лингвопрагматический 
анализ средств, манифестирующих отношения чужеродности в дискурсивном взаимодействии политиков Великобритании. 
Работа в целом дополняет положения общей теории языка, лингвистики дискурса описанием вербальных и невербальных средств дис

ВВЕДЕНИЕ 

7 

курсивного конструирования чужеродности и его механизма; демонстрирует применение методов критического дискурс-анализа и мультимодального анализа к изучению феномена чужеродности в британской политической коммуникации; предлагает лингвокоммуникативную модель 
репрезентации чужеродности в современном политическом пространстве Великобритании.  
Структурно монография состоит из трех глав, в первой из которых 
рассматривается проблема чужеродности как объекта лингвистического 
знания, систематизируются современные подходы к анализу политического дискурса с проекцией на экспликацию в нем чужеродности, обосновывается исследование монокультурной и межкультурной перспектив 
отношения к «чужим» и предлагается способ изучения репрезентации 
чужеродности через мультимодальные средства. 
Вторая глава посвящена обоснованию процесса дискурсивного 
конструирования, целесообразности и продуктивности применения  
метода критического дискурс-анализа в интересах исследования, представлена лингвокоммуникативная модель дискурсивного конструирования чужеродности в монокультурной и межкультурной перспективах 
британской политической коммуникации. 
В третьей главе описывается лингвокоммуникативная модель  
репрезентации чужеродности в двух перспективах политической коммуникации английской лингвокультуры; выделяются и анализируются 
языковые, дискурсивные и визуальные средства конструирования чужеродности. 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

8 

Глава 1 

ПОНЯТИЕ ЧУЖЕРОДНОСТИ  

В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ  

И ЯЗЫКОВЕДЧЕСКИХ НАУКАХ 

 
 
 
1.1. ЧУЖЕРОДНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ГУМАНИТАРНОГО ЗНАНИЯ 
 
 
Чужеродность представляет собой, прежде всего, социокультурный феномен, который является неотъемлемой частью дискурсивной 
идентичности личности. Идентичность формируется на когнитивном 
уровне на основе контраста с другими, так как «идентичность – процесс 
выделения себя из среды других, чуждых, многих, отчетливое разделение “своего” и “чужого”» [«Свое» и «чужое», 2003: 7]. Для идентификации себя в обществе человек генерирует два вида практик – дискурс 
различности и дискурс схожести, отвергая или принимая соответствующие характеристики [Уфимцева, 2011; Riggins, 1997]. В этом смысле 
чужеродным может восприниматься любая социальная, статусная или 
даже половозрастная группа: мужчины для женщин, богатые для бедных, молодые для стариков, работодатели для наемных рабочих и т. д. 
Чаще всего границы группы, с которой человек себя идентифицирует, 
четко очерчены. При этом различиям внутри группы придается минимальное значение, в то время как различия между отдельными группами 
всегда четко осознаются, преувеличиваются и выполняют непосредственно идентификационную функцию, являясь своего рода паролем для 
«своих» [Колосов, 2004]. 
С точки зрения психологии для возникновения идентичности необходимо, чтобы личность реагировала на саму себя [Шипилов, 2008: 
40], при этом осознание различия возможно уже на чувственном уровне, 
в то время как осознание сходства требует более развитой способности 
обобщения и концептуализации [Выготский, 1982], цит. по: [Уфимцева, 
2011: 234]. 

Глава 1. ПОНЯТИЕ ЧУЖЕРОДНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ И ЯЗЫКОВЕДЧЕСКИХ НАУКАХ 

9 

Согласно теории дискурса Э. Лакло и Ш. Муфф [Йоргенсен, 
Филлипс, 2008], идентичности принимаются, отвергаются и обсуждаются в дискурсивных процессах, поскольку понятие «идентичность» 
представляет собой социальную категорию и может относиться к дискурсивной, а следовательно, и к политической практике. Ф. П. Казула 
отмечает, что в рамках дискурса производится не только мировоззрение, но и в некотором смысле сами акторы – поскольку их идентичности не являются изначально заданными и формируются политически, 
то есть через дискурсивную борьбу за означивание [Казула, 2009: 60]. 
При этом идентичность понимается как результат процесса называния, 
приписывания кому-либо или чему-либо некой сущности в рамках 
дискурсивной формации [Там же: 60]. Некоторые положения при понимании идентичности у Э. Лакло и Ш. Муфф, изложенные в работах 
М. В. Йоргенсен, Л. Дж. Филлипс, Ф. П. Казулы, коррелируют с особенностями категории «чужеродность», что позволяет нам рассматривать отношения чужеродности через способ конструирования дискурсивной идентичности: 

 [субъект] приобретает свою идентичность посредством репрезентации в дискурсе; 

 идентичность – это идентификация человека с субъектной позицией в структуре дискурса; 

 идентичность конституируется дискурсивно посредством цепочек эквивалентности, в которых знаки отсортированы и связаны в цепочки, противопоставленные другим цепочкам. Эти цепочки определяют то, чем субъект является и чем не является; 

 идентичность всегда относительна: субъект является чем-то, потому что он противопоставлен чему-то [Йоргенсен, Филлипс, 2008: 84]. 
Проанализировав данные положения с точки зрения конструирования чужеродности, мы вывели важные для нашего исследования 
принципы, а именно: 

 один субъект идентифицирует другого как «чужого» одновременно с самоидентификацией; 

 один субъект определяет другого как «чужого» посредством репрезентации в дискурсе; 

 образ «чужого» конструируется дискурсивно через сравнение 
себя с другими и всегда зависит от позиции говорящего/пишущего. 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

10 

В связи с этим возникает необходимость в дискурсивном маркировании принадлежности к «чужому». Поскольку осмысление «чужого» 
обусловлено самоидентификацией человека, В. И. Карасик обращает 
внимание на возможность выделения разновидностей чужих (врагов) 
применительно к тем типовым субъектам, которые ощущают для себя 
угрозу со стороны определенных социальных групп [Карасик, 2011: 
240]. Анализируя сферу политического общения, А. В. Олянич делает 
акцент на то, что всякое объединение политиков, любая группа или партия, военная группировка или противоборствующий милитаристский 
клан ставят перед собой задачу выработать свою систему идентифицирующих признаков, которые бы позволяли отличать «своих» от «чужих» 
[Олянич, 2007: 288]. В контексте репрезентации чужеродности «дихотомия “свои и чужие” логически предполагает уточнение чужих как 
представляющих опасность либо не вызывающих опасения» [Карасик, 
2011: 239].  
Так, противопоставление «свой-чужой» концептуализируется в дискурсе при помощи четырех логико-когнитивных способов: 

 идентификации как разграничения Добра и Зла в соответствии  
с представлениями идентифицирующего («Ты был мне другом, но теперь ты мой враг»); 

 атрибуции или сближения по свойствам («враг, который имеет 
ряд отрицательных характеристик» – «друг, который имеет ряд положительных характеристик»); 

 стереотипизации («враг, потому что дружит с моим врагом», 
«враг, потому что так выглядят все враги»); 

 установления ассоциативных связей («враг, потому что с Запада, 
а все на Западе – враги») [Баженова, Лапчева, 2003: 16–18]. 
В целом оппозиция «свой-чужой» и категория «чужеродность» 
представлены довольно ярко как в отечественной научной мысли, так  
и в зарубежных исследованиях. Необходимо отметить работы в области межкультурной коммуникации и этнолингвистики: [Гришаева, 
2003а, 2003б; Донец, 2002; Кашкин, 2004; Куликова, 2004а, 2004б, 
2009; Леонтович, 2005; Олянич, 2003, 2007; Пивоев, 1998; ТерМинасова, 2007; Цивьян, 2002, 2009; Maletzke, 1996; Roth, 2003]; когнитивистики, психолингвистики, лингвокультурологии, социолингвистики и теории коммуникации: [Балясникова, 2003; Вайнрих, 1987; 

Глава 1. ПОНЯТИЕ ЧУЖЕРОДНОСТИ В ОБЩЕСТВЕННО-ПОЛИТИЧЕСКИХ И ЯЗЫКОВЕДЧЕСКИХ НАУКАХ 

11 

Вальденфельс, 1995, 1999; Выходцева, 2006; Григорьева, 2010; Захарова, 1998; Красных, 2003; Лотман, Успенский, 1982; Санцевич, 2002; 
Сахно, 1991; Сорокин, Марковина, 1988; Степанов, 2004; Якимович, 
2003; Gudykunst, 1998; Sego, 2001]; прагмалингвистики: [Андрющенко, 
2013; Иссерс, 1997, 2006; Иссерс, Рахимбергенова, 2007; Самарина, 
2007; Паршина, 2007; Шейгал, 1998, 1999, 2000, 2003; Dijk, 1997а; Wodak, 1997, 2011; The discursive construction..., 2009]; лингвистики: [Михалева, 2009; Пеньковский, 1989]; критического дискурс-анализа: [Hall, 
2006; Krzyzanowski, Wodak, 2009; Riggins, 1997] и других исследователей. 
Помимо термина «чужеродность» в литературе встречаются также 
понятия «отчуждение» (Ю. М. Лотман, О. А. Косова, А. Б. Пеньковский, 
М. Н. Петроченко, В. М. Пивоев, Б. А. Успенский), «алиенация» (Т. Н. Астафурова, А. В. Олянич, А. Б. Пеньковский), «чуждость» (Б. Вальденфельс, Е. П. Захарова, О. Н. Паршина,), «другость» (Е. Н. Шапинская),  
в иностранных источниках наиболее часто можно увидеть термин otherness (P. Chilton, Т. A. van Dijk, C. Schäffner, L. P. Sego), реже употребляется термин foreignness (R. Wodak), otherization (A. Holliday, M. Hyde,  
J. Kullman). 
Функционально-семантически данные термины можно разделить  
на две группы – понятия, реализующие действие («чужеродность», 
«отчуждение», «алиенация», otherization), и понятия, актуализирующие 
признак («чужеродность», «чуждость», otherness, foreignness). В нашем 
исследовании в качестве рабочего мы принимаем термин «чужеродность», основываясь на том, что чужеродность предполагает не только 
выявление, но и интерпретацию маркеров «чужого». Термин «чужеродность» охватывает и статическую, и динамическую составляющие 
отношения к «чужим», что значительно расширяет функциональный 
потенциал данного термина. 
В основе политического дискурса лежит оппозиция «свой-чужой», 
поэтому «содержание политической коммуникации на функциональном 
уровне можно свести к трем составляющим: формулировка и разъяснение политической позиции (ориентация), поиск и сплочение сторонников (интеграция), борьба с противником (агональность) <…>. Эта функциональная триада проецируется на базовую семиотическую оппозицию 
политического дискурса “свои-чужие”: идентификация есть не что иное, 

ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОММУНИКАЦИЯ: ОПЫТ МУЛЬТИМОДАЛЬНОГО И КРИТИЧЕСКОГО ДИСКУРС-АНАЛИЗА 

12 

как идентификация агентов политики (кто есть кто? где свои и где чужие?), интеграция – сплочение “своих”, агональность – борьба против 
“чужих” и за “своих”» [Шейгал, 2000: 112]. 
Являясь предметом изучения социологии, проблема «своего»  
и «чужого» довольно широко дискутировалась в работах З. Баумана,  
Ч. Кули, К. Маркса, Дж. Мида, А. Шюца и др. [см. Диспозиция…, 
2007]. Термин «чужой» представляет собой одно из основных понятий 
в области социологии и является продуктом междисциплинарного подхода постмодернистов и культурологов [Riggins, 1997: 3. – Здесь и далее перевод наш – Ю. Д.]. «Чужие» – это концепт, реализующийся  
на разных уровнях существования общества, включенный в разнообразные бытовые, культовые, государственные и прочие ситуации  
и представляющий особую социальную позицию, необходимость которой оказывается предусмотренной в обществе» [Лотман, Успенский, 
1982: 114].  
Закономерным является ряд когнитивных последствий разделения 
людей на «своих» и «чужих»: 
1) у нас есть тенденция ожидать от членов «своих» групп поведения и образа мысли, схожего с нашими; 
2) у нас есть тенденция представлять «своих» в выгодном свете, 
когда мы сравниваем их с «чужими»; 
3) у нас меньше беспокойства при общении с членами «своих» 
групп, чем при общении с членами «чужих» групп; 
4) мы можем быть более точны в предсказывании поведения членов «своих» групп, чем в предсказывании поведения членов «чужих» 
групп [Gudykunst, 1998: 71]; 
5) считается, что все «чужие» похожи друг на друга и отличны от 
«своих»; 
6) среди «своих» наблюдается больше разнообразия, нежели среди 
«чужих»; 
7) оценки «чужих» тяготеют к крайностям: они, как правило, бывают либо очень позитивными, либо очень негативными [Psycology…, 
1991], цит. по: [Леонтович, 2005: 236]. 
То есть человек, как правило, убежден в «себеподобности» тех, 
кого он объединяет понятием «мы» и чаще всего не испытывает  
затруднения в определении «чужого». Содержание феномена чужерод