Философия права: концептуальные основы преподавания
в юридических вузах

НОРМА
ИНФРАМ
Москва, 2017

Московский государственный юридический университет
имени О. Е. Кутафина (МГЮА)

Философия права:
концептуальные
основы преподавания
в юридических вузах

Под редакцией
доктора философских наук, профессора
Л. А. Деминой

УДК 340.12
ББК 67.00
Ф56

Коллектив авторов

Демина Л. А., доктор философских наук, профессор — гл. 2, 3.
Огородников А. Ю., кандидат философских наук — гл. 7, 8, заклю
чение.
Пржиленский В. И., доктор философских наук, профессор — вве
дение, гл. 1.
Семенов В. Е., доктор философских наук, профессор — гл. 4—6.

Ф56
Философия права: концептуальные основы преподавания
в юридических вузах : монография / под ред. Л. А. Деминой. —
М. : Норма : ИНФРАМ, 2017. — 224 с.

ISBN 9785917687193 (Норма)
ISBN 9785160117362 (ИНФРАМ, print)
ISBN 9785161041260 (ИНФРАМ, online)

В монографии, подготовленной коллективом авторов — препода
вателей Московского государственного юридического университета
имени О. Е. Кутафина (МГЮА), философия права рассматривается с
точки зрения ее значения для формирования личности будущего юри
ста. В работе сформулированы основные парадигмы современной фи
лософии права. Обращение к проблематике философии права предпо
лагает рассмотрение ее с различных точек зрения: исследование клас
сических, неклассических и постнеклассических подходов.
Для преподавателей юридических вузов, а также аспирантов, сту
дентов, обучающихся в магистратуре, и студентов бакалавриата.

УДК 340.12
ББК 67.00

Данная работа подготовлена в рамках Программы стратегического развития
ФГБОУ ВПО «Московский государственный юридический университет имени
О. Е. Кутафина (МГЮА)»; НИР «Концептуальные основы преподавания философии
права в юридических вузах», проект № 2.4.1.5.

ISBN 9785917687193 (Норма)
ISBN 9785160117362 (ИНФРАМ, print)
ISBN 9785161041260 (ИНФРАМ, online)
© Коллектив авторов, 2016

Введение

Дисциплинарная принадлежность философии права в постсовет
ской России превратилась в крупную теоретическую проблему, преж
де всего, благодаря той уникальной ситуации, в которой оказались
общественные науки в целом и каждая в отдельности. После оконча
ния эпохи исторического материализма и социалистического реализ
ма юристы и экономисты, историки и социологи, филологи и искус
ствоведы поразному выстраивают свои отношения с философией.
Но при этом их объединяет необходимость модернизации тех элемен
тов и областей знания, которые были связаны с философией. Речь
идет о частнонаучной онтологии, методологии, концептуальном кар
касе, картине мира и многом другом, что способна дать философия
частным наукам. В обновлении нуждается и сам терминологический
словарь, при помощи которого формулируются основания научных
теорий и их законы.
Казалось бы, в сложившейся ситуации необходимо всем миром,
т. е. всем научным сообществом, заняться исправлением сложивше
гося положения и устранением образовавшихся пробелов. Но именно
этогото и не происходит, по крайней мере в области юридических
наук. Философия права неожиданно исчезает из номенклатуры науч
ных специальностей, количество научных публикаций в данной об
ласти хотя и не равно нулю, но все же является крайне незначитель
ным. И все это в то время, когда в мировой научной литературе фило
софскоправовая тематика стремительно расширяется, качественно
изменяются проблематика, методологический арсенал и исследова
тельские стратегии.
О связи философии и права известно давно. Задолго до появления
самого термина «философия права» Сократ и Платон, Аристотель и
Цицерон, создавая первые «теории справедливости», порождали саму
возможность различения права и закона, обосновывали необходи
мость состязательного правосудия и апелляции к разуму в правопри
менительной практике. Судьи и законы существовали до философии,
а вот юрист (человек, судящий на основе права) — философский про
ект, воплощенный в действительность и породивший целую цивили
зацию — цивилизацию нового типа.
Философия права — отрасль знания, созданная, как и все осталь
ные отраслевые философские дисциплины, для решения специаль

ных задач, таких, например, как обоснование частнонаучных онтоло
гий, философская рефлексия над научными теориями и концепциями,
а также критическое осмысление их использования в правопримени
тельной практике. У ее истоков стояли знаменитые философы, что
отражено в программе курса «История политических и правовых уче
ний». Однако развитие философии права в последние столетия не
всегда дает возможность установить профессиональную идентич
ность ее представителей. Действительно, по какому ведомству долж
ны мы числить таких государственных деятелей, как Ф. Бэкон,
Г. Лейбниц, И. Гёте? Все трое имели ученые степени доктора именно
в области права, но не оказали на правовую мысль влияния, сколь
нибудь сравнимого с их влиянием на метафизику или теорию позна
ния. А вот «теологи» И. Кант и Г. Гегель, «медик» Дж. Локк или «ис
кусствоведантиковед» Т. Гоббс являются не только столпами фило
софскоправовой мысли, но и соавторами самого названия науки. Да
и сегодня суждения о праве таких «филологов», как П. Рикёр1 или
В. В. Бибихин2, выглядят свежо и интересно, особенно на фоне мно
гочисленных учебных пособий, в которых философией права нередко
именуется все та же теория государства и права, слегка разбавленная
историей политикоправовых учений.
При обсуждении ситуации, складывающейся в современной Рос
сии в области философии права, разговор, как правило, ведется во
круг двух главных тем. Первая связана с наследием марксистсколе
нинского обществознания, которое в известной книге В. С. Нерсе
сянца довольно выразительно было названо философией отрицания
права. Действительно, и К. Маркс, и В. И. Ленин считали право вме
сте с государством надстроечными явлениями, которые всецело зави
сят от материального производства. «В контексте такого историко
экономического материализма, — писал Нерсесянц, — и в целом
социальной философии марксизма право как обусловленная надстро
ечная форма не имеет собственной сущности, собственной ценности,
собственной истории. Уничтожение собственности по существу пре
допределяет и судьбу права»3. Данная традиция сильна и поныне, ре
зультатом чего является отсутствие в отечественном корпусе юриди
ческого знания отдельной теории права. Без изменений остался и
язык, на котором говорят юристы, вольно или невольно привязыва
ясь к дискурсу, характерному для эпохи отрицания права. Этому в
значительной степени способствуют учебники и учебнометодиче
ские пособия «Обществоведение», консервирующие понятия и кате

6
Введение

1 См.: Рикёр П. Справедливое. М., 2005.
2 См.: Бибихин В. В. Введение в философию права. М., 2005.
3 Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1998. С. 113.

гории, более подходящие для второй половины XIX в., нежели для
начала века XXI.
Вторая вечная тема для российской философии права — это тема
особого пути России и его проекции на сферу права в контексте ее со
циокультурной уникальности. Возрождая «на очередном витке» спор
славянофилов и западников, участники дискуссии сходятся во мне
нии, что особое отношение к праву есть, расходясь лишь в оценке это
го явления. Поборники правового универсализма ищут в российской
истории и даже в нравственной философии причины «дефицита пра
вопонимания» и более того — правового нигилизма. Так, Э. Ю. Со
ловьев утверждал, что «дефициту правосознания в национальном со
знании соответствовал дефицит правопонимания в отечественной фи
лософии, тесно связанный с ее этикоцентризмом и проповедью
абсолютного нравственного подхода к жизни... Право определяется
здесь как инстанция “принудительного осуществления минимального
добра”, необходимая для того, чтобы “мир”, лежащий во зле, до вре
мени не превратился в ад (выделено нами. — Авт.)»1.
Сторонники особого пути полагают, что в сложившихся условиях
есть вещи поважнее, чем перестройка всей общественной жизни и
народного сознания на началах правового формализма. Они насторо
женно относятся к призывам превращения правовых институтов в
универсальное средство решения политических и социальных проб
лем. Ничего не имеющие против права как такового, они не верят в
способность российского общества повторить опыт западноевропей
ских или североамериканских стран даже в тех случаях, когда послед
ний признается успешным. А большинство сторонников российской
уникальности отрицают и это, продолжая те самые традиции абсолю
тизации морали, о которых писал Э. Ю. Соловьев.
Среди тех, кто отстаивает позицию самобытности и исключитель
ности, есть и приверженцы особой российской философии права, из
чего можно сделать вывод и об особой природе права в бытии россий
ского социума. Как отмечает В. В. Лапаева, правопонимание в Евро
пе всегда основывалось на социальных практиках, для которых был
характерен индивидуализм. «Русская же правовая мысль, — пишет
она, — развивалась во многом под влиянием системоцентристской в
своей основе византийской духовной традиции, в рамках которой
право трактовалось как некая стоящая над отдельным человеком и
подчиняющая его форма духовного единения людей на базе правды
справедливости, божественной благодати, христианской этики и т. д.

Введение
7

1 Соловьев Э. Ю. Дефицит правопонимания в русской моральной философии: вы
ступление на «круглом столе» «Проблемы изучения русской философии и культуры» //
Вопросы философии. 1988. № 9. С. 137—138.

Западный (грекоримский) подход к праву как к способу упорядоче
ния общественной жизни на базе индивидуальной свободы изначаль
но был чужд российскому менталитету. Все это дает основание гово
рить не просто о философии права в России, а именно о российской
философии права в ее различении с западной философскоправовой
традицией»1.
Допустим, что это действительно так. И что российская филосо
фия права может и должна осмысливать совершенно иной социаль
ный опыт, в результате которого рождаются и действуют совершенно
иные социальные, политические и правовые институты. Но тогда по
чему об этих институтах ничего не говорят и не пишут социологи, по
литологи, правоведы? Рискнем предположить, что такая зависимость
представителей частнонаучного знания от заимствованного концеп
туального строя и является причиной отсутствия специальной фило
софской рефлексии, осуществить которую возможно лишь в рамках
философии права. Именно философия права (политикоправовые
учения прежних эпох) предшествовала рождению теоретической со
циологии и теории государства и права.
Уникальность исторической и культурной судьбы России стала
предметом философского рассмотрения более двух столетий назад.
Давно подмечена такая черта российского социокультурного типа,
как двойственность, обусловленная географическими, этническими и
историческими факторами. Многие империи объединяли разнород
ные элементы, но ни одна из них не соединяла их столь глубоко и ор
ганично, за исключением Византии. Впечатляющее сходство России
с Византией легко объяснимо, ибо именно Константинополь через
распространение религии оказал формирующее влияние на древне
русскую культуру.
Однако Древняя Русь не являлась подобием Византии ни по мас
штабам, ни по исторической роли. Молодое общество, молодое госу
дарство и молодая культура Киева также отличались в Х или ХI вв. от
просуществовавшего около тысячи лет «второго Рима», как и от его
исторических предшественников. Поэтому Россия скорее может пре
тендовать на статус дочерней цивилизации по отношению к Визан
тии. Лишь во времена Ивана IV Московская Русь начинает мыслить
себя «третьим Римом».
Сколь ни сомнительны были бы многочисленные исторические
параллели, сколь ни велико число спекуляций вокруг византинизма,
понимаемого то как тип ментальности, то как вид социального по

8
Введение

1 Лапаева В. В. Российская философия права в контексте западной философско
правовой традиции // Вопросы философии. 2010. № 5. С. 3—14.

рядка, определенные основания для них имеются. Для определения
специфики византинизма необходимо обратиться к классической
модели «Восток — Запад». Эта модель призвана подчеркнуть смысл
цивилизационного противопоставления, которое в равной мере объ
ясняет различия в экономике и религии, науке и искусстве, государ
ственном строительстве и организации частной жизни. Попробуем
условно и обобщенно охарактеризовать различие этих глобальных
культурноисторических типов при помощи следующих оппозиций1:
демократия — деспотия;
власть закона — власть силы;
право — мораль;
правовое равенство — сословная иерархия;
рынок — распределение, мобилизация, внеэкономическое при
нуждение;
рационализм — мистицизм;
деятельное отношение к внешнему миру, стремление его преобра
зовать — созерцательное отношение к миру, стремление преобразо
вать себя, «подстроиться» под мир;
воля — судьба;
материализм (реализм) — духовность (идеализм);
индивидуализм, личностная индивидуальность — коллективизм,
нарочитая анонимность.
Нельзя рассматривать данные оппозиции как четкие и однознач
ные характеристики социальной и культурной действительности,
с неизбежностью присущие западным или восточным странам во все
периоды их истории. Речь здесь может идти лишь об идеальных ти
пах, воплощенных в реальности с большей или меньшей степенью
полноты. Более того, время от времени происходили масштабные
взаимные влияния, в результате которых начиналась вестернизация
стран и регионов, традиционно включенных в орбиту Востока.
Примером такой вестернизации служит эллинизация Сирии и
Египта. Эта эллинизация не была всего лишь кратковременным эпи
зодом ближневосточной истории. Существуют концепции, утверж
дающие, что «в возникновении ислама проявилась реакция Востока
на вторжение инородной западной культуры, начавшееся еще с похо
дов Александра Македонского в IV в. до н. э. Предшествующие по
пытки освобождения “от эллинского кошмара”, выразившиеся в по
явлении иудаизма, зороастризма и христианства (в его разных вари
антах), не имели успеха, так как первые две религии имели локальное

Введение
9

1 См.: Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия: учеб. пособие для сту
дентов вузов. М., 1988. С. 246—255.

значение, а христианство оказалось “похищенным” Западом и после
соединения с греческой философией стало его достоянием»1.
Столь же очевидны эпизоды ориентализации западного мира в
процессе распространения христианства. Запад остается христиан
ским, последствия ориентализации были преодолены, хотя и не сра
зу. Ренессанс, реформация, контрреформация могут быть названы
как наиболее заметные в данном процессе. Восточное христианство
так и осталось частью восточного мира. Но его западные корни нико
гда не будут забыты.
Даже в ряду других культурных взаимодействий Востока и Запада
опыт России выглядит экстраординарным. Слишком органичным
представляется взаимное проникновение двух разнородных систем.
От социокультурной альтернативы «Восток — Запад» перейдем к
ее проекции на область морали, т. е. к моральной и мировоззренче
ской альтернативе, получившей название «Афины — Иерусалим».
Впервые эту альтернативу сформулировал апостол Павел, обозначив
именами двух городов радикальное различие двух видов истины: ис
тины разума и истины откровения. Первый принцип — «Афины» —
ориентирует на рассуждение, т. е. на разум. Этот принцип полностью
соответствует классической философии.
Второй принцип был сформулирован в процессе полемики первых
христиан с эллинистической культурой. «Иерусалим» отрицает культ
разума, утверждая веру в трансцендентное начало, в силу веры и ис
тину откровения. «Иерусалим» выступает против «Афин» как альтер
нативная теория Бога, мира, человека, познания. «Смотрите [братия,]
чтобы кто не увлек вас философиею и пустым обольщением, по пре
данию человеческому, по стихиям мира, а не по Христу» — таково
предостережение апостола Павла, подхваченное раннехристианским
теологом Тертуллианом, выдвинувшим знаменитую формулу «Верую,
потому что абсурдно». Ненужность разума в богопознании Тертулли
ан выразил словами: «Искать Бога надо в простоте сердца».
Таким образом, противоречие между «Афинами» и «Иерусали
мом» — это противоречие между двумя идеями истины и между двумя
доктринами морали. Их вплетенность в социальную практику, в по
вседневную жизнь — вопрос особый. Повседневность всегда богаче и
многообразнее принципов и идеальных типов. И тем не менее следо
вание некоторым образцам, принятие или отторжение ценностей яв
ляются организующим началом как для рассуждения, так и для дейст
вия. С другой стороны, исторический и культурный опыт самым ра

10
Введение

1 Сравнительное изучение цивилизаций: хрестоматия: учеб. пособие для студентов
вузов. С. 494.