Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Следователь

Бесплатно
Основная коллекция
Артикул: 627941.01.99
Чехов, А.П. Следователь [Электронный ресурс] / А.П. Чехов. - Москва : Инфра-М, 2015. - 6 с. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/518532 (дата обращения: 29.03.2024)
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

СЛЕДОВАТЕЛЬ 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

СЛЕДОВАТЕЛЬ 

Уездный врач и судебный следователь ехали в один хороший 
весенний полдень на вскрытие. Следователь, мужчина лет тридцати пяти, задумчиво глядел на лошадей и говорил: 
– В природе есть очень много загадочного и темного, но и в 
обыденной жизни, доктор, часто приходится наталкиваться на 
явления, которые решительно не поддаются объяснению. Так, я 
знаю несколько загадочных, странных смертей, причину которых 
возьмутся объяснить только спириты и мистики, человек же со 
свежей головой в недоумении разведет руками и только. Например, я знаю одну очень интеллигентную даму, которая предсказала себе смерть и умерла без всякой видимой причины именно в 
назначенный ею день. Сказала, что умрет тогда–то, и умерла. 
– Нет действия без причины, – сказал доктор. – Есть смерть, 
значит, есть и причина. А что касается предсказания, то ведь тут 
мало диковинного. Все наши дамы и бабы обладают даром пророчества и предчувствия. 
– Так–то так, но моя дама, доктор, совсем особенная. В ее 
предсказании и смерти не было ничего ни бабьего, ни дамского. 
Молодая женщина, здоровая, умница, без всяких предрассудков. 
У нее были такие умные, ясные, честные глаза; лицо открытое, 
разумное, с легкой, чисто русской усмешечкой во взгляде и на 
губах. Дамского, или бабьего, если хотите, в ней было только одно – красота. Вся стройная, грациозная, как вот эта береза, волоса 
удивительные! Чтобы она не оставалась для вас непонятной, прибавлю еще, что это был человек, полный самой заразительной веселости, беспечности и того умного, хорошего легкомыслия, которое бывает только у мыслящих, простодушных, веселых людей. 
Может ли тут быть речь о мистицизме, спиритизме, даре 
предчувствия или о чем–нибудь подобном? Над всем этим она 
смеялась. 
Докторская бричка остановилась около колодца. Следователь 
и доктор напились воды, потянулись и стали ждать, когда кучер 
кончит поить лошадей. 
– Ну–с, отчего же умерла та дама? – спросил доктор, когда 
бричка опять покатила по дороге. 
– Умерла она странно. В один прекрасный день входит к ней 
муж и говорит, что недурно бы к весне продать старую коляску, а 

2 

вместо нее купить что–нибудь поновее и легче, и что не мешало 
бы переменить левую пристяжную, а Бобчинского (была у мужа 
такая лошадь) пустить в корень. 
Жена выслушала его и говорит: 
– Делай, как знаешь, мне теперь всё равно. К лету я буду уже 
на кладбище. 
Муж, конечно, пожимает плечами и улыбается. 
– Я нисколько не шучу, – говорит она. – Объявляю тебе серьезно, что я скоро умру. 
– То есть как скоро? 
– Сейчас же после родов. Рожу и умру. 
Словам этим муж не придал никакого значения. Он не верит 
ни в какие предчувствия и к тому же отлично знает, что женщины в интересном положении любят капризничать и вообще предаваться мрачным мыслям. Прошел день, и жена опять ему о том, 
что умрет тотчас же после родов, и потом каждый день всё о том 
же, а он смеялся и обзывал ее бабой, гадалкой, кликушей. Близкая смерть стала idee fixe жены. Когда муж не слушал ее, она шла 
в кухню и говорила там о своей смерти с няней и кухаркой: 
– Не много еще мне осталось жить, нянюшка. Как только рожу, сейчас же и умру. Не хотелось бы умирать так рано, да уж 
знать судьба моя такая. 
Нянька и кухарка, конечно, в слезы. Бывало, приедет к ней попадья или помещица, а она отведет ее в угол и давай душу отводить – всё о том же, о близкой смерти. Говорила она серьезно, с 
неприятной улыбкой, даже со злым лицом, не допуская возражений. Была она модницей, щеголихой, но тут в виду скорой смерти 
всё бросила и стала ходить неряхой; уже не читала, не смеялась, 
не мечтала вслух... Мало того, поехала с теткой на кладбище и 
облюбовала там место для своей могилки, а дней за пять до родов 
написала завещание. И имейте в виду, всё это творилось при отличном здоровье, без малейших намеков на болезнь или какую–
нибудь опасность. Роды – трудная штука, иногда смертельная, но 
у той, про которую я вам говорю, всё обстояло благополучно и 
бояться было решительно нечего. Мужу в конце концов вся эта 
история надоела. Как–то за обедом он рассердился и спросил: 
– Послушай, Наташа, когда же будет конец этим глупостям? 
– Это не глупости. Я говорю серьезно. 
– Вздор! Я бы тебе советовал перестать глупить, чтобы потом 
самой не было совестно. 

3 

Но вот наступили и роды. Муж привез из города самую лучшую акушерку. Роды были у жены первые, но сошли как нельзя 
лучше. Когда всё кончилось, роженица пожелала взглянуть на 
младенца. Поглядела и сказала: 
– Ну, а теперь и умереть можно. 
Простилась, закрыла глаза и через полчаса отдала богу душу. 
До самой последней минуты она была в сознании. По крайней 
мере, когда ей вместо воды подали молока, то она тихо прошептала: 
– Зачем же вы мне вместо воды молока даете? 
Так вот какая история. Как предсказала, так и умерла. 
Следователь помолчал, вздохнул и сказал: 
– Вот и объясните, отчего она умерла? Уверяю вас честным 
словом, это не выдумка, а факт. 
Размышляя, доктор поглядел на небо. 
– Надо было бы вскрыть ее, – сказал он. 
– Зачем? 
– А затем, чтобы узнать причину смерти. Не от предсказания 
же своего она умерла. Отравилась, по всей вероятности. 
Следователь быстро повернулся лицом к доктору и, прищурив 
глаза, спросил: 
– Из чего же вы заключаете, что она отравилась? 
– Я не заключаю, а предполагаю. Она хорошо жила с мужем? 
– Гм... не совсем. Недоразумения начались вскоре же после 
свадьбы. Было такое несчастное стечение обстоятельств. Покойница однажды застала мужа с одной дамой... Впрочем, она скоро 
простила ему. 
– А что раньше было, измена мужа или появление идеи о 
смерти? 
Следователь пристально поглядел на доктора, как бы желая 
разгадать, зачем он задает такой вопрос. 
– Позвольте, – ответил он не сразу. – Позвольте, дайте припомнить. – Следователь снял шляпу и потер себе лоб. – Да, да... 
она стала говорить о смерти именно вскорости после того случая. 
Да, да. 
– Ну, вот видите ли... По всей вероятности, она тогда же решила отравиться, но так как ей, вероятно, вместе с собой не хотелось убивать и ребенка, то она отложила самоубийство до родов. 
– Едва ли, едва ли... Это невозможно. Она тогда же простила. 

4 

– Скоро простила, значит, думала что–нибудь недоброе. Молодые жены прощают нескоро. 
Следователь насильно улыбнулся и, чтобы скрыть свое слишком заметное волнение, стал закуривать папиросу. 
– Едва ли, едва ли... – продолжал он. – Мне и в голову не приходила мысль о такой возможности... Да и к тому же... он не так 
уж виноват, как кажется... Изменил как–то странно, сам того не 
желая: пришел домой ночью навеселе, хочется приласкать кого–
нибудь, а жена в интересном положении... а тут, чёрт ее побери, 
навстречу попадается дама, приехавшая погостить на три дня, бабенка пустая,глупая, некрасивая. Это даже и изменой считать 
нельзя. Жена и сама так взглянула на это и скоро... простила; потом об этом и разговора не было... 
– Люди без причины не умирают, – сказал доктор. 
– Это так, конечно, но все–таки... не могу допустить, чтобы 
она отравилась. Но странно, как это до сих пор мне в голову не 
приходило о возможности такой смерти!.. И никто не думал об 
этом! Все были удивлены, что ее предсказание сбылось, и мысль 
о возможности... такой смерти была далекой... Да и не может 
быть, чтоб она отравилась! Нет! 
Следователь задумался. Мысль о странно умершей женщине 
не оставляла его и во время вскрытия. Записывая то, что диктовал 
ему доктор, он мрачно двигал бровями и тер себе лоб. 
– А разве есть такие яды, которые убивают в четверть часа, 
мало–помалу и без всякой боли? – спросил он у доктора, когда 
тот вскрывал череп. 
– Да, есть. Морфий, например. 
– Гм... Странно... Помню, она держала у себя что–то подобное... Но едва ли! 
На обратном пути следователь имел утомленный вид, нервно 
покусывал усы и говорил неохотно. 
– Давайте немного пешком пройдемся, – попросил он доктора. 
– Надоело сидеть. 
Пройдя шагов сто, следователь, как показалось доктору, совсем ослабел, как будто взбирался на высокую гору. Он остановился и, глядя на доктора странными, точно пьяными глазами, 
сказал: 
– Боже мой, если ваше предположение справедливо, то ведь 
это... это жестоко, бесчеловечно! Отравила себя, чтобы казнить 

5 

этим другого! Да разве грех так велик! Ах, боже мой! И к чему 
вы мне подарили эту проклятую мысль, доктор! 
Следователь в отчаянии схватил себя за голову и продолжал: 
– Это я рассказывал вам про свою жену, про себя. О, боже 
мой! Ну, я виноват, я оскорбил, но неужели умереть легче, чем 
простить! Вот уж именно бабья логика, жестокая, немилосердная 
логика. О, она и тогда при жизни была жестокой! Теперь я припоминаю! Теперь для меня всё ясно! 
Следователь говорил и – то пожимал плечами, то хватал себя 
за голову. Он то садился в экипаж, то шел пешком. Новая мысль, 
сообщенная ему доктором, казалось, ошеломила его, отравила; он 
растерялся, ослабел душой и телом, и когда вернулись в город, 
простился с доктором, отказавшись от обеда, хотя еще накануне 
дал слово доктору пообедать с ним вместе.