Философия Ницше


Кн. Евгежй Трубецкой. G)





                ФИЛОСОФЫ НИЦШЕ.





КРИТИЧЕСКИ ОЧЕРКЪ.

4Ч


    г</


МОСКВА.

1? 11.:о-литограф1я Т-ва И. Н. Кушнеревъ И К⁰, Пименовская ул., соб. д.
1904.

ПРЕДИСЛОВ1Е.



  Предлагаемый трудъ, какъ видно изъ самаго его заглав!я, представляетъ собою не историческое изслЪ-доваше, а «критическш очеркъ». Я не задавался вопросом^ о происхождении философы Ницше, моя задача заключалась единственно въ томъ, чтобы выяснить, что даетъ намъ эта с/эилософ1я. Ограничивъ такимъ образомъ мою тему, я оставилъ въ стороне какъ бюграфическш элементъ, такъ и вопросъ объ отношены Ницше къ многочисленнымъ его предшест-венникамъ. Равнымъ образомъ, я считаю необхо-димымъ заранее отстранить упрекъ въ неполноте би-блюграфическихъ указаны. Моя книга несомненно выиграла бы въ томъ случае, если бы она заключала въ себе подробную оценку критическихъ суждены о Ницше, высказанныхъ въ обширной современной литературе о немъ. Но въ такомъ случае она разрослась бы въ обширное изследоваше и уже не соответствовала бы своему скромному заглавие «очерка».

                              Ни. Евгеши Трубецкой.

            Философ1я Ницше.



  „Въ наше время случается иногда,—говорить Ницше,— что человекъ вообще мяпай, умеренный и сдержанный, внезапно приходить въ ярость, бьетъ посуду, опрокиды-ваетъ накрытый столь, кричитъ, неистовствуетъ, оскорбляетъ вс'Ьхъ и вся и, наконецъ, отходить въ сторону, стыдясь и злобствуя на самого себя. Для чего, зачемъ? Для того ли, чтобы голодать на стороне или чтобы задохнуться въ собственныхъ воспоминашяхъ? Для человека, обладаюшаго потребностями возвышенной, разборчивой души, который редко находить свой столь накрытымъ и пищу готовою, опасность всегда велика; но вь наши дни она чрезвычайка. Заброшенный посреди шумнаго и вульгарнаго века, съ ко-торымъ онъ не въ состоянии делить трапезы, онъ легко мо-жетъ погибнуть отъ голода и жажды, или же отъ внезапной тошноты, если онъ все-таки решится есть съ общаго блюда. По всей вероятности каждому изъ насъ приходилось сидеть не на своемъ месте за общимъ столомъ; и какъ разъ наиболее одаренные изъ насъ, те, кого всего труднее насытить, знаютъ эту опасную duciieucim, которая возникаетъ вследствие внезапнаго прозр'Ыя и разочарова-шя въ пище или въ сос'Ьдяхъ по столу—послеобеденную тошноту“ J).
  Здесь Ницше описываетъ собственную свою ссору съ

  1)  Jenseits von Gut und Bose, J 282, В. VII, 264. (Цитирую по издан!ю 1899 года).


1

___

векомъ, собственное свое разочарование и уходъ отъ совре-меннаго общества. Въ трапезе современной цивилизащи все внушаетъ ему отвращеше, какъ сотрапезники, такъ и ихъ духовная пища, какъ человекъ, такъ и его идеалы. „Бы-ваютъ дни,—говорить онъ,—когда меня посЬщаетъ чувство, мрачнее самой мрачной меланхолии—презрЪше къ человеку. И чтобы разорять всякая сомнешя въ томъ, кого и что я презираю, скажу прямо: я презираю нын^шняго человека, съ которымъ я роковымъ образомъ связанъ, какъ совре-менмикъ. Нын'Ьшшй человекъ! Я задыхаюсь отъ его нечис-таго дыхашя!“ !) Тутъ речь идетъ не о т4хъ ■ или другихъ отдельныхъ дроявлещяхъ современнаго человечества: фи-лосочйя Ницше есть дерзюй вызовъ современности вообще, протестъ противъ всего того, чемъ живетъ современный человекъ, противъ его релипозныхъ верований и философ-скихъ идей, противъ нашихъ идеаловъ, сощальныхъ и этиче-скихъ, противъ современной науки и искусства. „Моя фи-лософ!я,—говорить онъ,—заключаетъ въ себе победоносную мысль, которая должна погубить всяюй другой образъ мысли" * ²). Это прежде всего разрушительная критика, которая не хочетъ оставить камня на камне въ здаши современной культуры.
  Въ своемъ отрицательномъ отношеши къ действительности Ницше не ограничивается одною современностью. Заявляя себя во всЬхъ отношешяхъ „несвоевременнымъ челов4комъ“, онъ относится со сравнительною терпимостью къ временамъ прошедшимъ; но и эта терпимость. дается ему цЪною усилий надъ собой: истор!я человечества для него—история душевныхъ болезней, и самыя заняли исто-piefi онъ сравниваешь со странствовашемъ въ доме умали-шенныхъ ³). Какъ плодъ всего предшествующаго развипя человечества, нашъ векъ заключаетъ въ себе элементы средневековья и древности, обломки всехъ до него быв
 3 Der Wille zur Macht, 38, В. VIII, 265.

  ²) Der Wille zur Macht, § 375, В. XV, 403'.

 3) Der Wille zur Macht, § 38, В. VIII, 263.

—


шихъ культуръ. А потому всестороннее отрпцаше современности у Ницше обращается въ отрицаше человека и , человечества вообще. Среди людей онъ не находим чело- ’ века, который бы оправдывалъ существование человека и [ нашу веру въ него ‘).                                          1
  И не одинъ только человекъ служить для него предме-томъ отрицания. Человекъ—частичное явлеше кпроздашя, следовательно, частное проявлеше того всеобщаго неустройства, той всеобщей безсмыслицы, которую нашъ фи-лософъ усматриваем во всемъ существующем^ Поэтому для Ницше недостаточно „преодолеть человека" ²), онъ видим задачу своей мысли въ томъ, чтобы „преодолеть вселенную" ³).                                 А .......    ’
  ЭтОТъ*отрицашемъ не исчерпывается философия Ницше: отрицан!е составляем одну лишь сторону, одну изъ тен-деншй его мысли. Отрицать действительность возможно только съ точки зрешя какого-либо положительнаго идеала, который противополагается существующему какъ нечто желательное, должное. „Когда мы отрицаемъ,—говорим Ницше,—это значить, что въ насъ есть нечто такое, что хочетъ жить и утверждать себя, нечто такое, чего мы, можем быть, еще не видимъ и не знаемъ" *). Ниспровергая „идоловъ" современнаго человечества и „разрушая его капища", философъ хочетъ на развалинахъ „воздвигнуть новую святыню" ³). Его Философская задача определяется имъ самимъ какъ „переоценка всехъ ценностей": она сводится къ замене всего того, что доселе считалось благимъ и ценнымъ—новыми „истинными" ценностями.
  Философ1я Ницше, какъ видно отсюда, есть попытка раз-считаться со всемъ прошлымъ и настоящимъ человечества. Попытка эта во всякомъ случае заслуживаем серьезнаго

  ’) Zur Genealogie tier Moral, < 12, В. VII, 525.
  ²)  Also sprach Zarathustra, В. VI, 13.
  ■') Jenseits von Gut und Bose, 3 227, B. VII, 182.
  ⁴ .) Die frohliche Wissenschaft, 'j 307, В. V, 236.
  s ) Zur Genealogie der Moral, 24, В. VII, 394.

1*

— 4

?внимашя. Если Ницше удалось взволновать свою эпоху, если въ настоящее время имя его на устахъ у каждаго образованнаго человека, то это обусловливается не прихотливыми и случайными увлечешеми, не однимъ только капризомъ моды, а главными образомн, серьезностью по-ставленныхъ ими вопросови и необычайностью его даро-вашй.
    Запросы и сомнешя Ницше прюбр'Ьли всеобщей интереси,. и это одно уже доказываете, что вн нихъ скрывается н'Ь-что большее, ч$ми простое чудачество. „Когда человеки оказываети сопротивлеше всему своему времени, преграждаете ему путь и требуете у него отчета, это должно оказать влхяше. Безразлично, хочете или не хочете они этого, важно то, что они это можете¹¹ ’)• Этими словами Ницше всего лучше выражается то значеше, какое можетъ иметь для насъ его филосоочя. Онъ выставили ряди тезисови противъ современнаго человека и противн современной культуры. Верны или неверны эти тезисы, во всякомн случай они не могуте остаться бези вл1яшя на насн уже потому, что они вынуждаюте насъ кв самопроверке, кн критическому пересмотру всего того, что въ наше время, считается истинными и ценными. Если этотъ пересмотри и не приведете насн кп „переоценке в&Ьхн нашихн ценностей¹¹, то во всякомн случае они поможете нами отвеять вн нихъ зерно отъ мякины: ценности мнимыя, призрачныя, не выдержатъ философской критики и отпадутъ; то же, что есть въ современной философской мысли действительно ценнаго, получите для насъ более глубокое и прочное обоснование.
    Критическая оценка учешя Ницше можетъ оказать нами । и другую не менее важную услугу. Въ этой философш съ • необычайной ■ силой высказалась неудовлетворенность современнаго человечества его настоящимъ и мучительная тревога за будущее. Въ ницшеанстве выразился острый


     !) Die frohliche Wissenschaft, § 156, В. V, 182.

— 5

кризисъ европейской мысли и предчувств(е опасности., гро- I зящей человечеству въ будущемъ. „Уже съ давнихъ поръ,— 1 говорить Ницше,—развиНе нашей европейской культуры I совершается среди напряжения и муки, которая возрастаетъ ‘ съ каждымъ десятилепемъ и словно близится къ катастро-Ф'Ь“._На рубеже двухъ столепй филосо<мя Ницше звучитъ какъ мрачное пророчество. Пророческая личности, говорить онъ, суть прежде всего страждугщя личности: ихъ даръ предсказывать будущее служить для нихъ источни-комъ мучешй. Мысль эта тутъ же поясняется сравнешемъ: иныя животныя сильно страдаютъ отъ атмосФернаго электричества. Вследств1е этого некоторый изъ нихъ, напри-меръ, обезьяны, обладаютъ способностью предвещать грозу. Еще задолго до появлешя облаковъ они ошущаютъ скопле-iiie электричества въ окружающей атмосфере и, предчувствуя перемену погоды, ведутъ себя такъ, какъ будто ожидаютъ врага, готовятся къ защите или бегству. Думаемъ ли мы о томъ, что ихъ страдания—пророческая страдашя
  Въ страдашяхъ Ницше выразилось состоите современной общественной атмосферы, насыщенной электричествомъ. Они интересны для насъ, какъ симптомы общественнаго недуга, которымъ заражено современное человечество, и какъ явлеше пророческое.

I.

    Жросозерцаше Ницше въ первый перюдъ его литературной деятельности.

  Въ философской деятельности Ницше принято различать три перюда: I) перюдъ увлечешя идеями Шопенгауэра и Вагнера; 2) перюдъ позитивизма и 3) перюдъ собственно ницшеансюй (перюдъ Заратустризма, по выражение Гаста)²). * VI,


  1| Die frohliche Wissenschaft, 516, В. V, 241.
  -i Объ этомъ д-Ьленш на пер1оды ср. Riehl, Friedrich Nietzsche, der Kunstler und der Denker. Vaihinger, Nietzsche als Philosoph, crp. 44 и сл£д., Peter Gas! Einfiihrung in den Gedankengang von «Also sprach Zarathustra¹), Nietzsche, B.

VI, 486. "

— 6 —

  Присматриваясь.ближе къ этому деленпо на перюды, мы убедимся, что оно нисколько произвольно и искусственно.. Не подлежите сомненйо, что эпоха увлечен1я идеями Шопенгауэра и Вагнера составляете особый, резко очерченный пертодъ Философскаго развитая Ницше. Переходъ отъ метафизики Шопенгауэра къ позитивизму, т. е. къ принци-тальному отрицанпо всякой метафизики быль, действительно, кореннымъ переломомъ въ его м1ровоззренш. Самаго по-верхностнаго сопоставлешя раннихъ произведен^ нашего автора съ той cepiefl его трудовъ, которая начинается книгою „Человеческое, черезчуръ человеческое" (1876— 1879) достаточно, чтобы убедиться, что мы имеемъ здесь дело съ двумя принцишально различными и даже противоположными философскими учешями. Напротивъ, между произведениями Ницше, относимыми ко второму и третьему перюду его философскэго развитая, такого принцишальнаго-различая не существуете; нельзя указать того Философскаго принципа, который обозначалъ бы собою грань между этими двумя перюдами. Отрицательное отношеше къ метафизике представляется характернымъ не только для серединной эпохи деятельности Ницше, но для всехъ вообще его про-изведешй, написанныхъ после 1876 года; въ этомъ смысле онъ оставался позитивистомъ до конца своихъ дней; поэтому врядъ ли можно говорить о какомъ-то третьемъ пе-рюде его творчества, будто бы сменившемъ его „позитивный" перюдъ. Риль характеризуете этотъ треНй перюдъ какъ союзъ позитивизма съ романтикою (68); здесь, следовательно, речь идете не объ изменении основныхъ принци-повъ Философскаго учешя Ницше, а только о восполнеши его позитивизма новыми началами; новымъ туте, невидимому,, является культурно-этичесюй идеалъ „сверхчеловека", который составляетъ сущность учешя Заратустры. Нетрудно-убедиться, однако, что новизна этого основного догмата-„заратустризма" по сравнению съ более ранними произве-дешями Ницше, заключается главнымъ образомъ въ названии. Уже въ книге „Человеческое, черезчуръ человеческое"

— 7 —

ясно обрисовываются основныя черты „имморализма⁸ нашего i философз; уже здесь передъ нимъ носится идеалъ личности,! возвысившейся надъ противоположностью добра и зла, „сво-; бодно и безстрашно парящей надъ людьми, нравами, законами и обычными оценками вещей'¹ у); здесь мы несомненно имеемъ дело съ идеаломъ „сверхчеловека", хотя и безъ этого назвашя. Гастъ признаетъ, что основные принципы учешя Заратустры заключаются уже въ пронзведешяхъ перваго перюда Ницше, въ его „Происхождеши трагедш" и въ „Несвоевременныхъ размышлешяхъ"²). „Заратустризмъ" представляетъ собою вообще не более какъ дальнейшее развит1е и обработку началъ, высказанныхъ въ более ран-нихъ пронзведешяхъ, обыкновенно отно.симыхъ ко второму или даже къ ^первому перюду литературной деятельности Ницше; вотъ почему въ пемъ врядъ ли можно видеть какой-либо особый, трет1й перюдъ философскзго творчества нашего автора.
  Въ числе признаковъ, отличающихъ второй перюдъ отъ третьяго, йзследователи обыкновенно указываютъ^щнаьгл^ лектуализмъ второго перюда Ницше: въ серединную эпоху своей'деятельности онъ виделъ въ жизни „экспериментъ познающаго", тогда какъ впоследствш онъ полагалъ цель жизни въ проявлеши могущества личности, въ господстве ея воли; въ последнихъ своихъ пронзведешяхъ, по словамъ Риля, онъ признавалъ „жизнь для познашя" проявлешемъ ложнаго аскетизма ³). Съ этой точки зрешя характернымъ для третьяго перюда представляется возвращеше Ницше къ волюмпаризыг! Шопенгауэра.
  Нетрудно убедиться въ томъ, что и здесь мы имеемъ дело, съ отлич!ями мнимыми, кажущимися. Прежде всего самое понимаше жизни какъ „эксперимента познающаго" выражено Ницше въ его „Радостной науке", т. е. какъ разъ въ произведеши, относимомъ обыкновенно къ третьему пе
  !) Menschliches, Allzumenschliches, S 34> В. II, 51.
  -) Nietzsche, В. VI, 489.
  ³) Цит. соч.,-стр. 67—68.