Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Этатистские модели модернизации

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 612597.01.99
В сборнике рассматриваются проблемы истории, методологии и практики этатизма, а также возможности и лимиты социальных преобразований в периоды переходного развития от одного общественного устройства к другому на основе модели «сильного государства». Проблемы идеологии государственности проанализированы как в контексте учений классической политической философии, так и на материалах и фактах последних лет.
Этатистские модели модернизации / под ред. В. Н.Шевченко. — Москва, 2002. — 155 с. - ISBN 5-201-02077-1. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/345828 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.

Российская Академия Наук Институт философии








                ЭТАТИСТСКИЕ МОДЕЛИ МОДЕРНИЗАЦИИ

















Москва
2002

УДК 300.350
ББК 15.50
Э 89

Ответственный редактор доктор филос. наук В.Н.Шевченко


Рецензенты
доктор филос. наук Н.М.Смирнова доктор филос. наук О.Л.Митрошенков





Э 89 Этатистские модели модернизации. — М., 2002. — 154 с.

            В сборнике рассматриваются проблемы истории, методологии и практики этатизма, а также возможности и лимиты социальных преобразований в периоды переходного развития от одного общественного устройства к другому на основе модели «сильного государства». Проблемы идеологии государственности проанализированы как в контексте учений классической политической философии, так и на материалах и фактах последних лет.

ISBN 5-201-02077-1

© ИФРАН, 2002

Предисловие



    В 90-е годы прошлого века в постсоветской России была предпринята еще одна попытка ускоренного реформирования общества. Общественное мнение сегодняшних дней на редкость единодушно в своих оценках тех итогов реформирования, которые получила страна к концу десятилетия. Реформы провалились вместе с надеждами радикальных реформаторов на чудодейственную силу «невидимой руки рынка», на поверку оказавшейся настоящим стихийным бедствием, нанесшим огромный урон всему обществу.
    На наш взгляд, главная причина провального курса реформ состоит в том, что реформаторами была полностью отвергнута созидательная роль государства как социального института в преобразовании российского общества. Влияние государства на становление нового типа экономики было ограничено контролем за рядом макроэкономических показателей — за уровнем инфляции, объемом денежной массы, находящейся в обращении, налоговыми показателями. Богатый мировой опыт использования государственной власти в проведении модернизации общества был оставлен без внимания.
    Цель настоящей коллективной монографии и состоит в том, чтобы показать действительную сущность «этатистской модели модернизации». История многих стран наглядно продемонстрировала, к каким успехам может привести «сильное государство», становящееся ведущим фактором модернизационных преобразований, способствующим целенаправленным изменениям в экономической, социальной, политической и т.д. областях жизни общества.
    В конечном счете, обсуждение вышеназванных проблем в книге предполагает определение реальных возможностей и пределов участия российского государства в новом витке реформ, начавшегося со сменой президента и всей президентской команды на рубеже двух веков.
    Если говорить о логике проведенного исследования, то здесь можно выделить три группы задач, которые рассматриваются в большей или меньшей степени всеми авторами книги и которые, как нам представляется, органично связаны друг с другом. Это рассмотрение понятийного аппарата, затем различных исторических типов модернизационных преобразований, и наконец, политико-философское осмысление конкретных примеров успешного воплощения в жизнь этатистской модели модернизации.
    При рассмотрении понятийного аппарата авторы книги основное внимание обращают на осмысление модернизации (или осовременивания) общества как на объективный процесс постоянного изменения и обновления явлений общественной жизни, процесс, который начинает приобретать самостоятельный характер в Новое время. Модернизация всегда связана с выдвижением перед обществом целей, отнесен

3

ных к будущему, т.е. таких целей, которые находятся за пределами настоящей жизни общества. Поэтому идею модернизации, подчеркивается в книге, нельзя рассматривать как идею той или иной одной партии. Это идея, которая должна принадлежать всему обществу. Только при этом условии государство способно стать политическим центром модернизации, выступать в качестве ведущего агента (актора) модернизационных перемен, и следовательно, только оно способно поддерживать идентичность социального целого в ходе его модернизации.
    Еще одна задача, решению которой посвящены усилия авторов книги, связана с теоретическим обоснованием позитивной направленности политико-философской концепции этатизма, с необходимостью преодоления негативистского отношения к самой идее этатистского варианта модернизации.
    В книге подробно рассматривается два варианта, два типа модернизации. Классический пример первого типа модернизации, складывавшегося как естественно исторический процесс, можно найти в истории США, для которых характерно наличие с точки зрения проблем модернизации именно «слабого государства»на всем протяжении истории. Напротив, новая история Франции — это классический пример успешной модернизаторской деятельности «сильного государства». На первых порах оно оказалось высоко вознесенным над всем остальным обществом и лишь впоследствии, в самые последние десятилетия, стало допускать к формированию стратегических целей модернизации отдельные институты гражданского общества.
    В этой связи авторы предприняли попытку рассмотреть положение личности в различных типах модернизации. Каким образом сочетается постоянное стремление общества к расширению сферы свободной деятельности личности в ходе модернизации и усиление государственного вмешательства прежде всего в рыночную экономику с целью придания ей все более рационального и вместе с тем социально ориентированного характера.
    До сих пор остаются слабо изученными в политико-философском плане конкретные примеры успешного применения «этатистской модели модернизации» в XX в. в таких странах как Германия, Япония, социалистический Китай после прихода к власти Дэн-Сяопина. Особую актуальность приобретает сегодня изучение того, как удавалось модернизаторам эффективно учитывать национальную специфику страны. Авторы книги пытаются восполнить имеющиеся здесь пробелы.
    Много внимания в монографии уделено анализу гегелевского учения о государстве, которое, на наш взгляд, не нашло еще должной позитивной оценки в отечественной философской литературе. Мы разделяем мысль современного немецкого философа Г. Рормозера о том, что Россия еще найдет в философии Гегеля немало нового и значительно больше, чем обнаружил там в свое время «правильный марксизм».

4

    Наконец, следует сказать еще об одном весьма новом для науки явлении, ставшем предметом детального рассмотрения в книге, — это неизбежность трансформации всех модернизаторских идей и идеологий в условиях растущей глобализации и конечно же трансформации содержания ключевого понятия для всей проблематики книги в целом — понятия современности. На этапе глобального развития культура становится главным фактором решения насущных проблем общественного развития.
    Сквозной темой для всех разделов книги выступает рассмотрение различных аспектов российского пути модернизации, начиная от петровских времени и вплоть до реформ прошедшего десятилетия. Наряду с выводами, касающимися причин провала реформ 90-х г., авторы книги попытались наметить контуры той «этатистской модели реформирования», которую рано или поздно должна обрести Россия, если она еще желает стать могущественным, демократическим и процветающим государством.
    И здесь мы подходим к самому главному. Авторский коллектив монографии сознает недостаточность тех отдельных рассуждений о российском пути модернизации, которые в обилии можно встретить на страницах книги. Авторский коллектив сегодня подошел к такому рубежу, когда проделанная им работа открывает перед ним перспективу создания целостной концепции этатистской модели модернизации применительно к современным потребностям развития России в условиях растущей глобализации. Таковы «далеко идущие» творческие замыслы сотрудников сектора философских проблем политики.
В.Н.Шевченко

И.И.Кравченко



Модернизация сегодняшней России


    Модернизация — синоним, точнее вариант развития, совершенствования, накопления позитивных качественных изменений, которые обычно, но не всегда¹ связаны с ростом, накоплением количественных изменений (экономических, социальных, демографических, культурных и др.). Различие между этими двумя понятиями, однако, немаловажно: «осовременивание» означает наличие образца, некоего эталона современности («модер-ности»), и сравнение с ним и порождает стремление уравняться с высшим уровнем. Неравномерность развития, сосуществование так называемых передовых, развитых и отставших, менее развитых стран делает пресловутое «догоняющее развитие» нормальным и постоянным историческим процессом.
    Вся история цивилизации состоит из взаимоотношений быстрее или в каком-либо отношении лучше развивающихся стран и других, которые стремились их догнать. При этом места в состязании нередко менялись. Политическое, экономическое могущество переходило от одной страны к другой вместе с образцами культуры и социального устройства. Могущественная в XVI веке Испания Карла V постепенно превратилась во второразрядную державу и только теперь, в наши дни, догоняет передовую Европу.
    «Современность» к тому же весьма противоречива. Отсталая полуфеодальная Германия так и не состоялась по сей день как унитарное государство, подобное соседним Франции или Англии, зато после второй мировой войны она обрела наиболее развитую форму государственного федеративного устройства².

6

В XVIII-XIX веках та же Германия служила Европе и остальному миру школой философии, естествознания и искусства (Германия того времени — родина нового культурного направления — романтизма), но свою промышленную и военную мощь она ковала в конце XIX — начале XX веков, заимствуя инженернотехнические достижения более развитых стран. И при этом она вышла вперед в соревновательном движении, став родиной автомобиля и звукозаписи — двух великих технических и культурных революций современной цивилизации. В XX веке она же стала лидером военного производства: первые крылатые ракеты, реактивные самолеты и пр. Зато теперь она далеко отстала от США, Японии и других стран в области тонких и высоких (компьютерных) технологий. Модернизация идет по принципу stop and go — стоп и вперед.
    Рассеем таким образом одно весьма распространенное заблуждение: стыдливое отношение к «догоняющему развитию». В конце концов, в истории все всегда кого-то в чем-то догоняют. Тому свидетельство — история США в XIX веке. Молодое государство усиленно догоняло Европу. Все в нем было привозным — техника, наука, политический опыт (не стоит забывать, что американский демократический конституционализм был списан у европейских теоретиков). Еще разительнее в этом отношении пример послевоенной Японии и ее стремительной модернизации, и модернизационный опыт многих малых стран Азии — Южной Кореи, Тайваня, Гонконга и пр.
    Модернизация — отнюдь не фатальный процесс погони за идущими впереди. Догоняющее развитие, как мы только что видели, может сменяться обгоняющим развитием, хотя, естественно, такое развитие — прерогатива цивилизационного авангарда. Его существование — историческая необходимость. Однако и в догоняющем развитии — это необходимость и неизбежность самого императивного характера. В самом подобном развитии нет ничего предосудительного или унизительного, оно, напротив, выгодно, как велосипедная гонка за лидером, который рассекает воздух. Мы еще вернемся к обсуждению этого маневра. Сейчас же отметим, что действительно предосудительно: стыдливое отношение к необходимости осовременивания, обновления, которое, несомненно, пагубнее самого отставания. Оно свидетельствует о дефиците самопонимания.
    Догоняющее развитие — обычный процесс и внутри отдельных стран, когда какая-либо среда жизни общества «подтягивается» до уровня более развитых сфер, осовременивается (вспом

7

ним, например, лозунги первых советских пятилеток: «техника решает все», затем «кадры, овладевшие техникой, решают все»). Так же и обгоняющее развитие обычно внутри страны: это политика государственных и общественных приоритетов, как, например, приоритет промышленности средств производства по отношению к средствам потребления. Оба процесса — весьма важные аспекты внутренней модернизационной политики.
    Постоянное «осовременивание» — объективный цивилизационный процесс, что, естественно, предполагает и различные формы противодействия: непонимание, косность, традиционализм, консерватизм, предрассудки, медлительность и прямое мракобесие и борьбу с этими видами сопротивления и с их последствиями: отставанием, усилением внешней зависимости, застоем и кризисами. По этим, а также многим другим причинам модернизация обычно частичка и неравномерна: обновляются отдельные социальные и политические институты, отрасли промышленности и предприятия, товары, задачи и идеологии, общественные настроения и т.д.
    Социальная эффективность фрагментарной модернизации весьма ограниченна. Она медлительна и постоянно оставляет нетронутым островки отсталости и противодействия (прогрессивное меньшинство и консервативное большинство, передовая техника и плохая подготовка специалистов, хорошо обученные профессионалы и отсутствие техники, яркие идеи и важные открытия и невозможность их реализовать и т.д.). В подобной ситуации особенно важна регулятивная роль какой-либо внешней инстанции, способной направить частичный модернизационный процесс и сделать его более точным и последовательным. Таких инстанций две: общество и государство, если мы согласимся, что, составляя единое целое, они все-таки разделены и способны развиваться разными темпами и даже в разных направлениях и с не совпадающими результатами.
    Европейское общество, начиная с романо-средневекового периода, естественно, развивалось и модернизировалось, условно говоря, осваивая новые возможности, средства и формы существования несколькими видами средневековой и раннебуржуазной «модер-ности» (по выражению Лео Штрауса), перехода от руин римской имперской цивилизации и своеволия воинственных кочевых германских племен к феодальной, а затем и к буржуазной политической, экономической и культурной организации. В этом процессе была весьма жива (по крайней мере до XIII в.) демократическая кон

8

цепция правового и политического суверенитета народа (от Комментариев к Кодексу Юстиниана 529 г., Ульпина и др. до Фомы Аквинского и Марсилия Падуанского): власть и право принадлежат народу и лишь временно и при условии соблюдения закона доверяются правителю. Одновременно в политической практике формировалось (с VI—VII вв.) и крепло демократическое городское коммунальное самоуправление (начиная с феодальных коммун, феодально-буржуазных, затем буржуазных и народных). Параллельно, хотя и в более поздние эпохи, формировался парламентаризм, вначале в рамках регионального самоуправления, затем и центральный. Весь этот каскад «модерности», казалось бы, подталкивал государство двигаться в том же направлении прогрессивной модернизации.
    Государство, конечно, изменялось вместе с обществом и под его воздействием, оно тоже модернизировалось, но совсем иным путем. В XIII—XVI вв. в Европе (включая и Россию) сложилось государство Нового времени, в котором прежние связи личной, кровнородственной преданности (affectio) сменились служением долгу (officium), т.е. государству, а не правителю, сформировался бюрократический аппарат управления, возникли регулярные армии и структуры права, сыска, финансовые учреждения.
    Что же касается идеологии нового государства, то ее модернизация политической технологии не коснулась. Централизованное государство опиралось на крестьянские массы, «народ», о суверенитете которого уже не было речи, и сотрудничая одновременно с городом, и используя его.
    Модернизация государства, связанная с централизацией и концентрацией власти, привела к возникновению абсолютизма и к апологии королевского суверенитета. Н.Макиавелли запечатлел новую ситуацию — разновременную и нравственную модернизацию общества и государства, сочетание сильного модернизированного государства, отказавшегося от сентиментальных религиозных и моральных связей, всесильно управляющего безропотным обществом, которое еще не пробудилось и ждет осовременивания.
    В этой асимметрии государство может господствовать, ничего не изменяя в обществе (французский абсолютизм, русское самодержавие), но может и стать агентом его модернизации. Именно на государство полагался абсолютист Т.Гоббс как на силу, способную обеспечить формирование гражданского общества, т.е. полного обновления общественных отношений и

9

человеческого измерения политики. Решительную модернизационную ломку российского застоя предпринял Петр I. Бисмарк, создавая во второй половине XIX в. унитарное германское государство (II Рейх), осуществил не только промышленную, но и социальную модернизацию. Наконец (не рассчитывая исчерпать подобные примеры), напомню самую решительную модернизацию, «сверху», осуществленную советским государством в 20—60-е годы.
    Другой вариант развития возникает, если государство не модернизируется само и избегает модернизации общества либо тормозит его модернизацию и препятствует ей. Тогда наступают эпохи кризисов, революций, борьбы с консерватизмом и реакцией, которые модернизируют и государство, и общество. Модернизационный процесс они и подталкивают, и сдерживают. Подлинно эффективная модернизация реальна при совместном, одновременном, согласованном участии государства и общества в модернизации страны. Модернизация — системный процесс, который тормозится или прекращается, если одна из структур этой системы или хотя бы ее часть (часть общества, государственных учреждений) выпадает из него. Модернизационные программы развития, которые разрабатывались коллективами исследователей и ученых в рамках программы развития ООН в послевоенные годы для слаборазвитых стран (Латинской Америки и других частей мира), предусматривали целостный процесс, в котором находили себе место и государственное управление, и деятельность предпринимателей, и национальные интересы, и особенности культуры страны, и идеология развития, которую государство стремилось привить обществу.
    Вместе с тем в совместном модернизационном процессе функции государства и общества не однозначны. Небольшой экскурс в историю современной модернизации позволяет говорить об определенном разделении труда в модернизационном процессе. Общество, в которое, естественно, входит и политический класс, непосредственно причастный власти, политике и управлению, порождает настроение, духовный подъем, вдохновение и осознанное желание перемен³.
    Существуют, однако, специфические задачи модернизации, которые выполняются силами государства, кроме его обычных функций: выбор стратегии развития, его парадигмы. Речь идет о совокупности всех видов материальной и духовной деятельности и о ее основной, осевой линии, способной направить разви

10