Человеческий потенциал России: интеллектуальное, социальное, культурное измерения


Российская академия наук Институт человека








ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ РОССИИ: ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЕ, СОЦИАЛЬНОЕ, КУЛЬТУРНОЕ ИЗМЕРЕНИЯ


















Москва

2002

УДК 300.36 ББК 15.56 4-39

Под редакцией чл.-корр. Б.Г.Юдина




4-39 Человеческий потенциал России: интеллектуальное, социальное, культурное измерения. — М., 2002. - 265 с.

               Предлагаемый читателю сборник посвящен развитию концепции человеческого потенциала, на протяжении ряда лет разрабатываемой в Институте человека РАН. Методологическая и концептуальная основа сборника — комплексный междисциплинарный подход к исследованию человека, в связи с чем в сборнике представлены историко-культурный, психологический и социокультурный аспекты изучения человеческого потенциала, отражены его социально-демографические измерения. В отдельные блоки выделены темы научного и интеллектуального потенциала России.




















ISBN 5-201-02088-7

© Институт человека РАН, 2002

                ПРЕДИСЛОВИЕ





    Словосочетание человеческий потенциал уже довольно прочно вошло в лексикон научных работников, государственных деятелей, журналистов. А понятие развитие человеческого потенциала (иногда употребляют выражение человеческое развитие, что соответствует англоязычному human development) стало исходным для уже хорошо известной концепции человеческого потенциала*, которая разрабатывалась во многих странах мира. Её ценность прежде всего в том, что базирующаяся на её основе оценка состояния той или иной страны включает в себя не только традиционные макроэкономические параметры, но также характеристики здоровья и образования населения. И что самое ценное — всем этим трём составляющим придаётся одинаковая значимость.
    Развитию концепции человеческого потенциала во многом способствовало то, что начиная с 1990 г. Программа развития ООН (ПРООН) издаёт ежегодные всемирные «Доклады о человеческом развитии». Обоснованный в рамках этой концепции комплексный подход к человеку и к человеческому обществу во многих странах был признан настолько конструктивным и перспективным, что начиная с 1995 г. издаются национальные доклады о человеческом развитии — в том числе во всех государствах Европейского региона ПРООН и, что важно, в России.
    Во всемирных докладах ПРООН для всех стран используется единый подход к операционализации представлений о человеке и обществе, к принципам анализа и оценок состояния каждой страны в отдельности и т.д. — для всемирных докладов это в равной степени неизбежно и плодотворно. Но для России (как, впрочем, и для любой другой страны) требуются особые коррективы ООНовских базовых принципов и методик исследования человеческого развития. Во-первых, для «внутреннего» анализа необходимо рассматривать не только уже упомянутые три составляющие человеческого потенциала (экономика, здоровье, образование), но и его различные проекции — интеллектуальный потенциал, популяционный потенциал, личностный потенциал и т.п. Во-вторых, при социокультурной, экономической, этно-географической, исторической и т.п. гетероструктурности

* См., например: Человеческий потенциал: опыт комплексного подхода. Под ред. И.Т.Фролова. М., 1999. Основы изучения человеческого развития. Учебное пособие. Под ред. Н.Б.Баркалова и С.Ф.Иванова. М., 1998.

3

России общестатистический анализ всей «структуры» может быть существенно осложнён тем, что понятие человеческий потенциал может стать не столько интегративным, сколько синкретичным относительно его отдельных проекций.
    Чтобы избежать такой опасности, по-видимому, полезно определить самостоятельный аспект анализа человеческого потенциала и, соответственно, самостоятельную приоритетную шкалу его проекций для каждой из «подструктур» России — для различных регионов, этнокультур и конфессий, субкультурных страт и демографических когорт. Методологически это вполне обосновано — оценить каждую проекцию человеческого потенциала для каждой данной «подструктуры». При этом нет оснований опасаться, получим ли мы единую картину, соединив такие оценки по всей России, потому что фактором, объединяющим все эти оценки (и доминантным для каждой оценки в отдельности), является культурная составляющая. Это неудивительно: культу-рогенез для России оказался едва ли не самым продуктивным из всех процессов её государственного и общественного развития — её экономика, государственность, политические институты до сих пор не выходят из стадии становления и экспериментирования, в то время как культура уже окончательно сформировалась, прочно став феноменом мировой культуры. Поэтому особое внимание к культурным феноменам России (в самой широкой их трактовке) гарантирует продуктивность и достоверность при исследовании её человеческого потенциала.
    Предлагаемый читателю сборник составлен на основе материалов Всероссийской научной конференции «Человеческий потенциал России и его интеллектуальная составляющая», проведённой Институтом человека РАН в октябре 2000 г. Интеллектуальный потенциал России является одновременно и производной от российской культуры, и её базой, поэтому неудивительно, что интеллектуальному потенциалу на этой конференции было уделено особое внимание. Кроме того (и это, пожалуй, основное), в условиях современного постиндустриального общества рассмотрение человеческого потенциала любой страны непременно включает в себя оценку или хотя бы учёт её интеллектуального потенциала. Состояние науки, системы образования, институтов культуры и общий культурно-образовательный уровень населения характеризуют страну и её место в мировом сообществе в не меньшей, а иногда и в большей степени, чем состояние её экономики, обороноспособность, торгово-промыш

4

ленная база, мощность природных ресурсов и т.д. В ходе развития мировой цивилизации все эти характеристики (включая и использование природных ресурсов) всё сильнее зависят именно от интеллектуального потенциала страны.
    Методологическая и концептуальная основа сборника — комплексный междисциплинарный подход к изучению проблемы человека, поэтому в сборнике представлены также историкокультурный, психологический и социокультурный аспекты изучения человеческого потенциала, отражены его социально-демографические акценты. В отдельный блок выделена тема научного потенциала России.
И.И.Ашмарин

ЧАСТЬ I. ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ РОССИИ









Б.Г.Юдин





                Интеллектуальный потенциал личности*




    В настоящей статье мы попытаемся сопоставить понятие «интеллектуальный потенциал» с концепцией человеческого потенциала, которая на протяжении ряда лет разрабатывается в Институте человека РАН.¹ Начнем с экспликации этой концепции в том ее виде, который она приобрела в ходе проведенных в Институте исследований.
    Обращаясь к изучению проблематики человека, мы уже на первом шагу сталкиваемся со сложнейшей теоретической и методологической проблемой, которая заключается в неопределенности, а может быть, даже и принципиальной неопределимости понятия «человек». Количество самых разнообразных трактовок этого понятия практически необозримо², а между тем, взяв за основу одну из них и тем самым с порога отбросив все остальные, мы рискуем понести серьезные потери и в содержательном, и в ценностном отношении.
    В силу сказанного будем рассматривать данное понятие скорее как идеальное, как «регулятивную идею» в смысле Канта, чем как рабочий инструмент. В этом последнем качестве мы используем понятие «человеческий потенциал». По сути дела, речь идет об инструменте, который позволял бы «навести мосты» между философскими размышлениями о сущности, предназначении человека, о смысле его жизни и т.п., с одной стороны, и многообразными конкретно-научными разработками,

* Статья подготовлена при поддержке РГНФ, грант №00-06-00225.

6

направленными на описание, оценку, прогнозирование возможностей и перспектив существования и реализации возможностей человека, с другой.
    В отечественной и мировой литературе предложено немало понятий и концепций, имеющих целью сформировать такое интегральное представление о человеке, которое могло бы быть проработано аналитически, а значит, употребляться достаточно строго, но вместе с тем поддавалось, хотя бы в принципе, опе-рационализации и даже количественному выражению.
    В этой связи можно упомянуть концепции «человеческих ресурсов» и «человеческого капитала». Подходы, в рамках которых человек предстает прежде всего в качестве ресурса, были популярны лет 30 назад; сегодня же их вряд ли можно оценивать как дающие сколько-нибудь полное представление о человеке. Точнее, сфера их применимости, а значит, и круг задач, которые можно решать с их помощью, ныне определены, а значит, и ограничены достаточно четко. Примерно то же самое можно сказать и о более поздней концепции «человеческого капитала».
    Обе концепции позволили увидеть в человеке не просто один из функциональных элементов производственных, социальных, технических, коммерческих и т.п. систем, но такое начало, которое — нравится это кому-то или не нравится — никак не может быть жестко встроено в эти системы, редуцировано к чистой функциональности. Собственно, само стремление принять в расчет эти человеческие качества диктовалось, быть может, теми же соображениями улучшения функционирования систем, повышения их управляемости. Но реально оно оборачивалось тем, что в корне менялась сама системная аналитика: в нее так или иначе приходилось вводить элементы нелинейности, то, что ныне принято называть точками бифуркации. Тем не менее этим концепциям свойственна принципиальная ограниченность: человек в них выступал только в своей отнесенности к этим системам и включенности в них, как всего лишь то, что так или иначе потребляется, используется в процессах производственной или социальной практики.
    Во многих отношениях весьма интересны также концепции «уровня жизни» и «качества жизни». Последняя, в частности, с успехом применяется сегодня для того, чтобы оценивать и оптимизировать деятельность систем здравоохранения³. Существует немало перспективных подходов — как в рамках проблематики здравоохранения, так и в более широком плане — к количе

7

ственному определению параметров, характеризующих качество жизни. Однако и эти концепции следует признать односторонними, поскольку они, напротив, представляют человека как существо по преимуществу потребляющее, пребывающее, так сказать, в страдательном залоге.
    Было бы важно опираться на такое понятие, которое включало бы в себя оба эти аспекта — как то, что человек выступает в качестве потребляемого ресурса, будучи, однако, ресурсом особого рода, способным проявлять собственную, не детерминируемую никакими объемлющими системами, активность, так и то, что сам он требует и потребляет природные и социальные ресурсы. И это понятие должно быть не только более объемным, но и способным отразить представления о самоценности человека. И именно этим диктуется обращение к понятию человеческого потенциала, которое, как мы считаем, является интегральным по отношению как к названным, так и к другим концепциям. Более того, это понятие, на наш взгляд, удачно оттеняет и такую сторону человеческого бытия, как его принципиальную открытость, незавершенность в любой данный момент человеческой жизни.
    Понятие потенциала, как известно, было основательно проработано в физике, в контексте изучения динамических систем. Если не вдаваться в тонкости, то потенциал системы — это ее способность (возможность) совершить некоторую работу. В этом понятии, таким образом, содержится вполне прозрачный намек на величину, которую можно, разумеется, после проведения соответствующих изысканий, сделать исчислимой и измеримой. Характерно, далее, что получаемая таким образом мера не есть некая абсолютная характеристика данной системы. Говоря о работе, которую может выполнить данная система, принято определять ее через разность потенциалов. Простейший пример: если система представляет собой Землю и некоторый груз массой т, поднятый над ее поверхностью на высоту h, то работа, которую способен совершить груз при падении на Землю, пропорциональна не только массе, но и высоте, которая в этом примере и выступает как выражение разности потенциалов.
    Аналогичным образом и человеческий потенциал (индивида ли, некоторой социальной группы, популяции, страны...) будет величиной соотносительной, определяемой как характеристиками самого этого объекта — назовем их, с некоторой долей условности, внутренними, так и характеристиками — соответ

8

ственно, внешними — того, что его окружает и с чем ему приходится взаимодействовать при совершении некоторой работы. Это важно иметь в виду постольку, поскольку человеческий потенциал индивида только отчасти представляет собой нечто данное ему от рождения — в значительной мере он формируется, развивается в процессах социализации личности. Это важно также и в том смысле, что и актуально имеющийся, сформированный у человека потенциал может раскрываться, реализовываться в разной степени в зависимости как от внешних условий, так и от самого индивида.
    В этом месте наша аналогия себя исчерпывает. Необходимо сказать об одном принципиальном отличии понятия потенциала, когда оно применяется к человеку, от тех случаев, когда оно применяется к физическим системам. В последнем случае осуществление системой работы, т.е. реализация ее потенциала, всегда ведет к его уменьшению. Иначе обстоит дело с человеческим потенциалом, поскольку его продуктивная реализация во многих случаях (ближайший пример — использование человеком своих способностей для приобретения новых знаний) ведет не к уменьшению, а к развитию, обогащению его потенциала.
    Введем теперь еще одно различение. Среди внешних обстоятельств можно выделить, с одной стороны, те, которые неподвластны нашему влиянию и которые нам приходится принимать как данное и, с другой стороны, то, на что можно воздействовать, имея в виду, помимо всего прочего, и улучшение условий для сохранения, развития и реализации человеческого потенциала. В этом месте имеет смысл обратить внимание на то, что в понятии человеческого потенциала обнаруживаются не только дескриптивные, но и нормативные составляющие.
    Мы считаем важным подчеркнуть это постольку, поскольку концепция человеческого потенциала — и в том виде, в котором она представлена в ежегодных докладах Программы развития ООН,⁴ и в том ее варианте, который разрабатывается в Институте человека, имеет не только теоретические и методологические, но и ценностные основания. Наличие таких оснований, очевидно, характерно не только для этой, но и для любой другой концепции, развиваемой в рамках социального познания. Однако если существующая традиция предписывает автору экспликацию методологических и теоретических оснований предлагаемых им построений, то экспликация ценностных оснований, увы, обычно оказывается уделом лишь того, кто осуществляет их критический разбор.

9

    Возвращаясь теперь к концепции человеческого потенциала, отметим, что она содержит (скорее, быть может, на уровне предпосылок, чем конкретного изложения) определенные представления о человеке, его месте в мире, его взаимоотношениях с окружающими социальными структурами и т. д. Конечно, речь вовсе не идет о том, чтобы представить авторов этой концепции как приверженцев той или иной версии философской антропологии. Это, однако, не отменяет возможности охарактеризовать их взгляды с философской точки зрения. И в этом смысле представления о человеке, на которые опирается концепция человеческого потенциала, можно назвать широкими — не только в количественном, но и в качественном смысле. Будем называть узкими — не вкладывая в термины «широкий» и «узкий» ценностных коннотаций — такие трактовки человека, которые стремятся представить все (или, по крайней мере, основное, его сущность), что есть в человеке, как определяемое каким-то одним фактором, одним основанием, одной причиной. Для 3. Фрейда, к примеру, это будет либидо, для М. Фуко — власть; нетрудно привести и множество других примеров.
    Попытаемся теперь сопоставить с ними концепцию человеческого потенциала — скажем, в ее ООНовском варианте. Прежде всего, само по себе выделение трех составляющих индекса человеческого потенциала (в других переводах — человеческого развития), т. е. приведенного среднедушевого дохода, средней ожидаемой продолжительностью жизни и уровня грамотности населения, никак не может быть совмещено с тем одномерным представлением о человеке, которое характерно для узких концепций. Но, более того, каждая из этих составляющих не говорит ничего определенного о сущности или природе человека — еще раз отметим, что язык здесь вовсе не философский. Мы как будто оказываемся на совсем другом уровне рассмотрения. Это, впрочем, и так, и не совсем так. Ведь сам отказ определять (а стало быть, и ограничивать) сущность или природу человека есть определенная философская позиция. И с этой точки зрения три составляющие ООНовского индекса можно трактовать как то, что характеризует условия человеческого развития, человеческой (само)реализации. Чем выше значения этих составляющих, чем выше значение суммарного индекса, тем благоприятнее условия для этой (само)реализации, тем больше возможности человека в этом отношении.

10