Эпистемология и философия науки, 2013, том 35, №1

ÏÈÑÒÅÌÎËÎÃÈß

ÈËÎÑÎÔÈß ÍÀÓÊÈ

ÈÍÄÅÊÑ 46318

&

Ежеквартальный журнал  2013  Т. XXXV  ¹ 1

Filosofia

Институт философии

Российской академии наук

обращаться в Издательский Дом «Альфа-М» 
Адрес: 127282, Москва, ул. Полярная, д. 31В
Телефон/факс: (495) 363-4260 (573)
Электронная почта: alfa-m@inbox.ru 

Посетите нашу страницу на сайте: journal.iph.ras.ru 

9 771811 833002

ISSN 1811-833X

EPISTEMOLOGY & PHILOSOPHY OF SCIENCE

ФЕДЕРАЛЬНОЕ ГОСУДАРСТВЕННОЕ БЮДЖЕТНОЕ 

УЧРЕЖДЕНИЕ НАУКИ 

ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК

ÝÏÈÑÒÅÌÎËÎÃÈß

&

ÔÈËÎÑÎÔÈß ÍÀÓÊÈ

Epistemology & Philosophy of Science

Ò. XXXV  ¹ 1

Åæåêâàðòàëüíûé íàó÷íî-òåîðåòè÷åñêèé æóðíàë

ÌÎÑÊÂÀ

Àëüôà-Ì

2013

ÎÃËÀÂËÅÍÈÅ

Редакционная статья

Источники знания: проблема «testimonial
knowledge» .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 5
И.Т. Касавин

Академия

Конвенция как универсальная операция познания
и коммуникаций .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 16
Л.А. Микешина
Юм и Дэвидсон: аффект, оценка и истинность .  .  .  .  .  . 35
Джон Брик (США)

Панельная дискуссия

Онтологическое значение истории науки
.  .  .  .  .  .  .  . 55
О.Е. Столярова
Нарцисс останется Нарциссом… .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 66
Н.И. Кузнецова
История природы вместо историчности теории .  .  .  .  . 72
И.В. Дуденкова
История науки как скромная подруга онтологии .  .  .  .  . 75
В.П. Филатов
Научный реализм и философская история науки:
попытка синтеза .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 79
А.В. Родин
Бывает ли слишком много бытия? .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 82
О.Е. Столярова

Иной взгляд

Логическое доказательство необратимости
времени .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 85
Я.В. Шрамко
Точки сингулярности .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 95
В.И. Шалак
Полет мухи во времени .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 98
А.Л. Никифоров

Панорама

Историческая объективность:
условия возможности .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 101
О.П. Панафидина

2

Кафедра

Практические вопросы преподавания философии
науки слушателям естественнонаучных
специальностей.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 118
С.Н. Коняев

Casestudies – Science studies

Социальные технологии прикладных
междисциплинарных исследований
в сфере социальной оценки техники
.  .  .  .  .  .  . 135
В.Г. Горохов, М. Декер

Междисциплинарные исследования

Этнометодологические исследования науки:
истоки .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 151
А.М. Корбут

Контекст

Аскриптив как речевой акт
.  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 167
В.В. Оглезнев

Историкоэпистемологические исследования

Философское исследование как критика традиции:
Хайдеггер и деструкция истории онтологии .  .  .  . 182
М.А. Белоусов

Архив

Пространство, время и социоэпистемический тезис
Джорджа Герберта Мида .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 200
А.Ю. Антоновский
Какие социальные объекты должна
предполагать психология .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 212
Джордж Герберт Мид
Социальное сознание и сознание смысла .  .  .  .  .  .  .  . 219
Джордж Герберт Мид

Симпозиум

Логика и философия языка: летние школы 2012 г. .  .  . 228
Е.В. Вострикова, П.С. Куслий

Новые книги

Инновации в эпистемологической перспективе .  .  .  . 236
А.Б. Макаров
Событийность Природы как о ней пишут .  .  .  .  .  .  .  . 241
А. Кефал

3

Новые книги по лингвистической прагматике .  .  .  .  . 246
В.В. Долгоруков

Наши юбиляры

Сергею Павловичу Щавелёву 60 лет .  .  .  .  .  .  .  .  .  .  . 250

Contents .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 251

Наши авторы
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 253

Памятка для авторов .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 254

Подписка
.   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   .   . 255

4

Редколлегия журнала
Чл.корр. РАН Касавин И.Т. (главный редактор), канд. филос. наук Антоновский А.Ю., др филос. наук Аршинов В.И., канд. филос. наук Вострикова Е.В. (зав. редакцией), др филос. наук Герасимова И.А. (зам.
главного редактора), др филос. наук Горохов В.Г., др филос. наук Колпаков В.А., др филос. наук Кузнецова Н.И. (Российский государственный гуманитарный университет), канд. филос. наук Куслий П.С.
(ответственный секретарь), др филос. наук Лисеев И.К., др филос.
наук Микешина Л.А. (Московский педагогический государственный
университет), др филос. наук Никифоров А.Л., др филос. наук Огурцов А.П., др филос. наук Порус В.Н. (Национальный исследовательский университет – Высшая школа экономики), др филос. наук Смирнова Н.М., др филос. наук Рабинович В.Л. (Институт культурологии
Министерства культуры), Соколова Т.Д. (технический редактор), др
филос. наук Филатов В.П. (Российский государственный гуманитарный университет), др филос. наук Шрамко Я.В. (Криворожский государственный педагогический университет – Украина), канд. филос.
наук Секундант С.Г. (Одесский национальный университет имени
И.И. Мечникова – Украина)

Международный редакционноиздательский совет
В.С. Стёпин (председатель), П.П. Гайденко, А.А. Гусейнов, И.Т. Касавин (зам. председателя), В.А. Лекторский, Х. Ленк (Германия),
В.В. Миронов, Х. Позер (Германия), Е. Рада Гарсия (Испания), Т. Рокмор (США), Г. Фоллмер (Германия), С. Фуллер (Великобритания),
Р. Харре (Великобритания), Я. Хинтикка (Финляндия–США), К. Хюбнер (Германия), Д.С. Чернавский

Региональный редакционный совет
В.А. Бажанов (Ульяновск), Н.В. Бряник (Екатеринбург), А.Г. Егоров
(Смоленск), Т.Г. Лешкевич (РостовнаДону), Н.И. Мартишина (Новосибирск), С.П. Щавелёв (Курск), И.В. Черникова (Томск)

Публикуемые материалы прошли процедуру рецензирования
и экспертного отбора
Журнал включен в новый перечень периодических изданий, рекомендованных Высшей аттестационной комиссией РФ для публикации материалов кандидатских и докторских диссертационных исследований в области
философии, социологии и культурологии (с 1 января 2007 г.)

© Институт философии РАН. Все права защищены, 2013
© «АльфаМ», 2013

Èñòî÷íèêè çíàíèÿ: ïðîáëåìà
«testimonial knowledge»

È.Ò. ÊÀÑÀÂÈÍ

Классическая теория познания
противопоставляла друг другу производство и распространение знания. В первом случае мы имеем дело с новым знанием, полученным
познающим индивидом, во втором – с обращением уже имеющегося знания в обществе. Не так давно философыаналитики пришли к
выводу, что данная точка зрения
чревата серьезными проблемами.
Получили ли они сами при этом новое знание или лишь вспомнили нечто хорошо известное ранее?
Вот две цитаты, разделенные
полувековым промежутком. «Dasein
вращается в определенном способе говорения [des Redens] о самом
себе:
молва,
толки,
слухи
[das
Gerede]» – слова Мартина Хайдеггера1; а это Владимир Высоцкий
(«Песенка о слухах»): «Сколько слухов наши уши поражает,/ Сколько
сплетен разъедает, словно моль!/
Ходят слухи, будто все подорожаÝÏÈÑÒÅÌÎËÎÃÈß & ÔÈËÎÑÎÔÈß ÍÀÓÊÈ 2013 Ò. XXXV ¹ 1

5

1 Heidegger M. Gesamtausgabe: Abt. 2: Vorlesungen, 1923–1944. Bd 63. Ontologie
(Hermeneutik der Faktizitat). Frankfurt a/M, 1988. S. 31.

ет – абсолютно, / А особенно – штаны и алкоголь! / Словно мухи, тут и там / Ходят слухи по домам, / А беззубые старухи / Их
разносят по умам!»
И Хайдеггер, и Высоцкий говорят об одном и том же: о захваченности человека социумом, в котором человеку не
предлагается ничего иного, кроме как видеть себя сквозь
призму другого. Так, короля делает свита, автора – читатели,
героя – толпа. Отсюда не сегодня возникшее стремление
воспротивиться многочисленным каналам информационного
мусора, блокировать этот источник познания, заменив его автономным, ни от кого не зависимым опытом субъекта.
Но так ли банальна молва? Не отказываем ли мы ей в позитивном содержании? Для Хайдеггера слухи, сплетни – это истолкованность, т.е. естественный, пусть и не единственный
способ существования субъективности. Он специально предупреждает против его чисто негативного понимания2. Слова
Высоцкого также следует понимать cum grano salis, ведь они
высказаны в те года, когда «сарафанное радио», умение читать между строк, кухонные посиделки давали несравненно
больше истинной информации, чем газета «Правда». Индивидуальный опыт субъекта оказывается неотделим от общения.

Как важно быть Робинзоном. Философские метафоры,
носящие имя Маугли или Робинзона, нередко используются
для
обозначения
эпистемологического
индивидуализма,
сенсуализма, эмпиризма. Поверхностная критика последних
состоит в недоумении по поводу наивности наших великих
предшественников, якобы не знавших, что люди живут в обществе и в своем интеллектуальном развитии существенно
зависят от него. Однако Р. Киплинг описывает формирование
своего героя в контексте многообразной коммуникации
(пусть даже с воображаемым звериным сообществом), вне
которой Маугли ничему бы не научился и не выжил в джунглях.
Д. Дефо убедительно показывает, что на необитаемом острове особую ценность приобретает именно то, что связывает
человека с другими людьми, – инструменты, книги, полученные ранее навыки и знания. А общение с попугаем или псом
выступает как замещение человеческой коммуникации, вне
которой утрачиваются и язык, и сознание.
Как замечает М.К. Мамардашвили, «предполагаемая в
XVII–XVIII вв. “гносеологическая робинзонада” вовсе не глуÈ.Ò. ÊÀÑÀÂÈÍ

6

2 «Òåðìèíîëîãè÷åñêè îí îçíà÷àåò ïîçèòèâíûé ôåíîìåí, êîòîðûé êîíñòèòóèðóåò
ñïîñîá áûòèÿ ïîíèìàíèÿ è èñòîëêîâàíèÿ ïîâñåäíåâíîãî Äàçàéíà» (Heidegger M. Sein
und Zeit. Tübingen, 1993. S. 167).

пость, свидетельствующая о непонимании того, что человек
живет в обществе (об этом знали все), а своеобразная абстракция, исторически необходимая и достаточная для осмысления определенных отношений научного сознания. Индивидуалистическая фикция, порожденная становлением буржуазного
общества,
общества
свободной
конкуренции,
в
данном случае оказала своеобразную услугу теории познания, позволила выделить и зафиксировать исследовательскую деятельность ученого в ее отличии от простого оперирования готовыми, социально навязанными представлениями,
традиционными нормами и “святыми” догматами. Особенность научных положений усматривалась теперь в том, что
они являются продуктом собственного разума и собственной
деятельности суверенного в своем мышлении индивида, который может все подвергнуть критической оценке и вынести
самостоятельное решение»3.
Вот два исторических условия, обусловившие популярность абстракции гносеологической робинзонады в XVII – начале XVIII в. Это, вопервых, эпистолярный характер «средств
массовой информации» (Марен Мерсенн, Беттина фон Арним). Вовторых, доминирование теологии и классических
языков в ряде европейских университетов и соответственно
зарождение науки за их пределами (Лондонское королевское
общество, Парижская академия наук).
Сегодня, в условиях «информационного общества», или
«общества знания», познающий субъект настолько пленен
сообщениями, поступающими отовсюду, что практически утратил всякую когнитивную автономию и шансы на критическую
рефлексию.
Тремя
факторами
«информационного
общества» являются: тотальная власть СМИ («четвертая
власть»); существование науки исключительно в форме социального института; коллективные формы производства знания («смерть автора»). И здесь идея гносеологической робинзонады вновь оказывается не столько описанием реального
положения дел, сколько нормативным требованием автономности мышления: выбора, экспериментирования, рефлексии, языкового выражения. Поэтому, начиная рассмотрение
темы «знания понаслышке», следует по достоинству оценить
идею гносеологической робинзонады. Она не только не утратила значения, но стала еще более актуальной в наши дни, хотя и нуждается в существенных коррективах.

ÈÑÒÎ×ÍÈÊÈ ÇÍÀÍÈß: ÏÐÎÁËÅÌÀ «TESTIMONIAL KNOWLEDGE»

7

3 Ìàìàðäàøâèëè M.Ê. Ôîðìû è ñîäåðæàíèå ìûøëåíèÿ (Ê êðèòèêå ãåãåëåâñêîãî
ó÷åíèÿ î ôîðìàõ ïîçíàíèÿ). Ì., 1968. Ñ. 11–12.

Терминологические замечания. В отечественной литературе тема познавательной коммуникации (русский термин
«знание понаслышке» содержит, вероятно, иронические аллюзии, отсутствующие в английском «knowledge by hearsay»)
почти не рассматривается4. И напротив, в англоязычной литературе весьма обширна библиография по сопоставлению
«knowledge by acquaintance» и «knowledge by description», т.е.
знания, получаемого субъектом в индивидуальном опыте, и
опосредованного знания феноменов, о которых имеются
только сообщения других людей (Дж. Грот, Г. Гельмгольц,
У. Джеймс, Б. Рассел). В аналитической философии разработка понятия «knowledge by description» предшествовала современной
проблематизации
понятия
«testimonial
knowledge», которая активно продолжается последние 20 лет. Развернувшуюся дискуссию отчасти инспирировали работы
таких крупных философов, как М. Даммит, Д. Дэвидсон,
Дж. Остин, Дж. Сёрл, П. Стросон, С. Тулмин, Ю. Хабермас,
Я. Хинтикка, Р. Холтон, Э. Энском, которые рассматривали
testimonial knowledge на фоне более общих вопросов (другие
сознания; коммуникация и доверие в познании; значение, понимание и интерпретация; аргументация и обоснование; источники и трансфер знания; моральное измерение познания). Однако еще большую роль сыграли авторы, относительно малоизвестные в России, хотя и весьма влиятельные на
Западе (Р. Оди, Т. Бёрдж, Р. Брэндом, П. Грэхем, Ф. Дретцке,
Э. Соса, Т. Коуди, Дж. Лэки, М. Уильямс, Р. Фоли, П. Фолкнер,
Э. Фрикер, Ф. Шмидт). Обзор наиболее значимых исследований и типологию позиций в этой области можно найти у
Дж. Адлера и Ч. Грина5.
«Testimony» – слово, собственно философского значения
которого, как это нередко бывает, не найти в словарях. Вся
эта проблематика несет на себе заметный след междисциплинарного трансфера из юриспруденции, отчасти поэтому
она не сразу вошла в философский оборот. Стандартные значения термина («свидетельство», «показание», «довод», «доказательство», «утверждение», «торжественное заявление»)
до сих пор имеют специфические оттенки, нуждающиеся в

È.Ò. ÊÀÑÀÂÈÍ

8

4 Êíèãà «Êîììóíèêàòèâíàÿ ðàöèîíàëüíîñòü è ñîöèàëüíûå êîììóíèêàöèè» (ïîä
ðåä. È.Ò. Êàñàâèíà è Â.Í. Ïîðóñà, Ì., 2012) – øàã íà ïóòè ëèêâèäàöèè ýòîé ëàêóíû.
5 Ñì.: Adler J. Testimony, Trust, Knowing // The Journal of Philosophy. 1994. Vol. XCI.
P. 264–275; Îí æå. Epistemological Problems of Testimony // Stanford Encyclopedia of
Philosophy. 2006 (http://plato.stanford.edu/entries/testimony-episprob/); Green Ch. The
Epistemic Parity of Testimony, Memory, and Perception. A dissertation. Notre Dame, 2006
(http://papers.ssrn.com/sol3/papers.cfm?abstract_id=1005782).

уточнении. Вероятно, наиболее точным философским переводом «testimonial knowledge» было бы «знаниесообщение».

Исторический контекст. Итак, какова же роль знания,
получаемого не в индивидуальном чувственном опыте, а в
коммуникации с другими людьми? Такая постановка проблемы заставила внимательнее всмотреться в историю философии. У целого ряда великих философов прошлого обнаружились корни понятия коммуникативного знания (Платон, Аристотель, Августин, Ф. Бэкон, Б. Спиноза, Дж. Локк, Д. Юм,
Дж. Рид, И. Кант и др.). Его история оказывается значительно
старше истории термина «testimonial knowledge» и начинается по крайней мере с античного «doxa». Интересные рассуждения на этот счет можно найти у Х. Арендт, которая сравнивает философию и политику6. Докса, традиционно противопоставляемая
эпистеме,
есть
знание,
свойственное
не
философу, а члену полиса, гражданину, разделяющему со
всеми набор стандартных убеждений и верований. Но если
философ стремится участвовать в политической жизни, он
должен показать, что эпистеме не просто противоположно
доксе и несовместимо с ней, но как бы включает ее в себя. Не
следует отграничивать философскую мудрость от повседневности и живой коммуникации, ибо от этого страдают обе
стороны. Возвысить доксу до эпистеме, а эпистеме укоренить в доксе – примерно так можно понять вывод автора с точки зрения поздней феноменологии Э. Гуссерля, М. Хайдеггера и А. Шюца. Вполне в унисон с ней П. Бурдье использовал
термин «doxa» для обозначения того, что принимается на веру в некотором конкретном социуме. Это опыт, в котором
«природный и социальный мир выступают как сфера очевидности»7.
Однако между античностью и современностью развертывается долгая история, в которой решалась задача обоснования суверенности разума: способности и права человека
«жить своим умом» (Кант). В ход шли все средства очищения
сознания. Бэкон разоблачал «идолов рынка и театра», т.е. неверное использование слов и влияние ложных учений. Р. Декарт прививал вкус к радикальному сомнению и методическому выстраиванию рационального мышления. Французские
просветители, воодушевленные атеизмом Юма, возвеличили
науку и обрушили свой «острый галльский смысл» на религиозные догмы. Именно конфронтация Юма и Рида в форме

ÈÑÒÎ×ÍÈÊÈ ÇÍÀÍÈß: ÏÐÎÁËÅÌÀ «TESTIMONIAL KNOWLEDGE»

9

6 Ñì.: Àðåíäò Õ. Ôèëîñîôèÿ è ïîëèòèêà // Èñòîðèÿ ôèëîñîôèè. Ì., 2008. Âûï. 13.
7 Bourdieu P. Outline of a Theory of Practice. Cambridge, 1977. Ð. 164.

сенсуалистической атаки против здравого смысла знаменует
собой рождение термина и проблемы «редукционизм–антиредукционизм» применительно к знаниюсвидетельству8.
Кант обосновал автономность разума и стал символом индивидуалистической и субъективистской эпистемологии. Понадобилось свыше 100 лет, чтобы оценить социальный потенциал трансцендентальной философии и скрытую историчность ее априоризма; этим мы обязаны феноменологии
позднего Гуссерля. После этого стала обнаруживаться эпистемическая социальность уже в учении Канта, для которого
коммуникация оказывается неустранимым источником и условием познания9.

Проблемный контекст: производство и трансляция
знания. Сегодня по вопросу о природе знаниясообщения в
аналитической философии конкурируют три основных подхода: редукционизм, дуализм и кредулизм (credulism). Согласно
перв ом у, всякое знание, полученное путем коммуникации с
другим, является вторичным, поскольку в конце концов может
быть редуцировано к индивидуальному опытному знанию.
Опыт отдельного субъекта, в основе которого лежит чувственное восприятие реальности, есть источник всякого знания. Согласно в т орому подходу, коммуникационное сообщение является таким же фундаментальным источником знания, как и
личный чувственный опыт индивида, и не может быть сведено
к последнему. Подавляющая часть нашего знания обязана тому, что индивид живет в обществе и коммуникация представляет собой такой же легальный и нередуцируемый источник
знания. Трет ья позиция состоит в утверждении приоритета
коммуникативного знания: коммуникация – источник и условие опыта, всякого познания вообще. Коммуникация заслуживает доверия «по умолчанию», а ее проверка оказывается бесконечным регрессом оснований.
Как выбрать и обосновать одну из указанных выше позиций, чтобы другие оказались производными от нее? Как известно, аналитические философы широко используют мысленные эксперименты. В двух экспериментах такого рода
предлагается проанализировать ситуации, когда субъект поÈ.Ò. ÊÀÑÀÂÈÍ

10

8 Ýòó èäåþ ðàçâèâàåò ñîöèàëüíûé êîíñòðóêòèâèçì, äëÿ êîòîðîãî öåëîå áîëüøå ñóììû åãî ÷àñòåé, à, ñëåäîâàòåëüíî, êîììóíèêàòèâíîå êîëëåêòèâíîå çíàíèå ïåðâè÷íî îòíîñèòåëüíî çíàíèÿ èíäèâèäóàëüíîãî (Ñì.: Ôèëàòîâ Â.Ï., Êàñàâèí È.Ò., Àíòîíîâñêèé À.Þ., Ðóçàâèí Ò.È. Îáñóæäàåì ñòàòüè î êîíñòðóêòèâèçìå // Ýïèñòåìîëîãèÿ è ôèëîñîôèÿ íóêè. 2009. Ò. XX. ¹ 2. Ñ. 142–156).
9 Ñì.: Gelfert A. Kant on Testimony // British Journal for the History of Philosophy. 2006.
Vol. 14 (4). P. 648.

лучает перцептивное знание, глядя на черную дверь дома 10
на Даунингстрит (резиденция британского премьерминистра), а также когда субъект получает коммуникативное знание,
слушая лекцию учительницы Смит. Согласно мнению автора
первого примера К. Френча, субъект самостоятельно приобретает знание, в основе которого лежит чувственное восприятие. Это знание не сообщено никем другим, не является
«transmissive knowledge». Вместе с тем многие обладают таким знанием, т.е. оно и не выработано заново, и не содержит
новизны (согласно авторской дефиниции, новизной отличается только «generative knowledge»). Таким образом, по мнению автора, перцептивное знание не является ни generative,
ни transmissive, а никакого другого не существует10.
Во втором эксперименте (автор Дж. Лэки11) показано, что
«testimonial knowledge» может быть и generative, и transmissive. Так, когда Смит сообщает в лекции скомпилированные
мысли по поводу эволюционной теории12, это знание является generative. Когда же опоздавшему на лекцию студенту
Джонсу однокурсники пересказывают аргументацию Смит, то
это знание выступает как transmissive. Более того, оказывается, что одно не исключает другого, знание в зависимости от
обстоятельств может одновременно обладать свойствами
новизны и коммуникативности. Следовательно, дилемма
«редукционизм–антиредукционизм» решается указанием на
множество ситуаций и контекстов, в которых осуществляется
познание.
Приведенный анализ первого эксперимента, на наш
взгляд, не выдерживает критики: напротив, знание, выраженное предложением «я вижу черную дверь в доме 10 на Даунингстрит», является и generative, и transmissive. Ведь это
предложение может принадлежать слесарю, впервые смонтировавшему дверь, и любому из многочисленных посетителей этого учреждения, который видит ее впервые и получает
тем самым новое знание (пусть и только для себя – это достаточно важно в аспекте всякой социализации). Однако это знание никогда не может быть абсолютно новым, поскольку

ÈÑÒÎ×ÍÈÊÈ ÇÍÀÍÈß: ÏÐÎÁËÅÌÀ «TESTIMONIAL KNOWLEDGE»

11

10 Ñì.: French C.A. Testimony as a Generative Source of Knowledge. A paper at the
Manchester’s Open Minds Conference. June 2008. P. 10.
11 Ñì.: Lackey J. Testimonial Knowledge and Transmission // The Philosophical
Quarterly. 1999. ¹ 49 (197). P. 471–490.
12 Ìû óïðîùàåì èçëîæåíèå äàííîãî ïðèìåðà: ìèññ Ñìèò – êàòîëè÷êà-êðåàöèîíèñòêà è íå âåðèò â ýâîëþöèþ, íî ðåãëàìåíò øêîëû òðåáóåò èçëàãàòü ñóùåñòâóþùèå òåîðèè, êàê îíè åñòü, è åå ñëó÷àéíî ñãåíåðèðîâàííîå çíàíèå, èçëàãàåìîå â ëåêöèè, â êîòîðîå îíà ñàìà íå âåðèò, íå ÿâëÿåòñÿ çíàíèåì äëÿ íåå ñàìîé. Èñêóññòâåííîñòü äàííîãî
ýêñïåðèìåíòà îñòàåòñÿ íà ñîâåñòè åãî àâòîðà, òàê æå êàê è óçîñòü ïîíÿòèÿ «çíàíèå».

включает в себя знание языка, на котором формулируется
предложение, знакомство с визуальным образом двери и понятием «дверь», умение отличать черный цвет от всех других.
Данные знания в значительной степени коммуникативны, поскольку приобретаются в процессе научения и социализации,
а «чистого перцептивного», концептуально стерильного знания не существует вообще13. Новые аргументы в пользу этого
приводятся Дж. Лэки. Она обращает внимание на то, что коммуникативное знание обычно рассматривается как некая таинственная «передача смысла» (transferring of belief) от говорящего к слушателю. Однако на деле это не так. «Танго танцуют вдвоем»14, – афористически выражает свою мысль автор,
показывая, что коммуникация осуществляется посредством
не смыслов или верований, а слов. Слова же не только произносятся, но и воспринимаются, и обе эти процедуры вносят
равно творческий вклад в формирование коммуникативного
знания15.

Дежавю – новый ракурс старых проблем. Итак, даже
беглое знакомство с проблематикой testimonial knowledge в
аналитической философии приводит в некоторое недоумение. Кажется, что целый ряд вопросов, интенсивно обсуждавшихся в эпистемологии, философии науки и социологии знания XX в., остались неизвестными для многих участников данных дискуссий. Среди них такие темы, как социальная
природа познания, различия коллективного и индивидуального субъекта, познание иного сознания, понимание и интерпретация, обоснование и аргументация и ряд других. Ниже
мы вернемся к этой ситуации, а пока нельзя не напомнить, что
аргументы Лэки предвосхищаются российскими авторами.
Это различие посланности и сообщенности (М.К. Мамардашвили), произнесенности и диалога (М.М. Бахтин). Они уже
добрых 40 лет тому назад обосновали тезис о том, что всякое
послание может быть произнесено, отправлено адресату, но

È.Ò. ÊÀÑÀÂÈÍ

12

13 Ïðîáëåìà «ðåäóêöèîíèçì–àíòèðåäóêöèîíèçì» ïðèìåíèòåëüíî ê testimonial knowledge ïðèîáðåòàåò è íåñêîëüêî èíóþ ôîðìó ïðîòèâîïîñòàâëåíèÿ ñredulism–scepticism.
 êà÷åñòâå «êðåäóëèñòîâ» âûñòóïàþò òå, êòî ïðèçûâàåò äîâåðÿòü êîììóíèêàòèâíîìó
çíàíèþ, à â êà÷åñòâå ñêåïòèêîâ – èõ ïðîòèâíèêè, îáû÷íî ðåäóêöèîíèñòû. Îãðîìíîå
áîëüøèíñòâî òîãî, ÷òî ôèëîñîôû íàçûâàþò çíàíèåì, ïðèîáðåòàåòñÿ ïîñðåäñòâîì ýêñïåðòîâ, ñîöèàëüíûõ èíñòèòóòîâ è êíèã, à îñíîâàíèÿ äëÿ äîâåðèÿ èëè íåäîâåðèÿ èì
âåñüìà ñêðîìíûå. Àëüòåðíàòèâà – äîâåðèå «ïî óìîë÷àíèþ» èëè íåóåìíûé ñêåïòèöèçì – íå âûãëÿäèò ïðèâëåêàòåëüíîé.
14Ñì.: Lackey J. It Takes Two to Tango: Beyond Reductionism and Non-Reductionism in
the Epistemology of Testimony // The Epistemology of Testimony ; J. Lackey, E. Sosa (eds.),
Oxford : Oxford University Press, 2006.
15 Ñì.: Lackey J. Learning from Words: Testimony as a Source of Knowledge. Oxford :
Oxford University Press, 2008.