Профессиональная философия в России первой половины - середины XIX века: процесс становления и виднейшие представители

Российская Академия Наук
Институт философии

Н.А. Куценко

ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ
В РОССИИ  ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ –
СЕРЕДИНЫ XIX ВЕКА:
 ПРОЦЕСС СТАНОВЛЕНИЯ И ВИДНЕЙШИЕ
ПРЕДСТАВИТЕЛИ

Москва
2008

УДК 14
ББК 74.03
К 95
В авторской редакции

Рецензенты
доктор филос. наук М. А. Маслин
кандидат филос. наук С. И. Бажов

К 95 Куценко, Н.А. Профессиональная философия в
России первой половины – середины XIX века:
процесс становления и виднейшие представители
[Текст] / Н.А. Куценко ; Рос. акад. наук, Ин-т философии. – М.: ИФ РАН, 2008. – 229 с. ; 17 см. –
Библиогр. в примеч.: с. 219–228. – 500 экз. – ISBN
978-5-9540-0123-5.

В монографии рассматривается содержание русской
профессиональной философии, анализируются её составляющие, её связи с немецкой классической философией, сравниваются тематические блоки, общие для профессиональной философии богословия. Показаны  некоторые аспекты преподавания философских дисциплин
в университетах, высших лицеях, духовных семинариях
и академиях. Анализируется педагогическое и творческое наследие наиболее выдающихся представителей академической философии России и философствующих богословов, таких как Иннокентий (Борисов), Феофан Затворник (Говоров), П.Авсенев, И.Скворцов, П.Юркевич
и других. Исследование построено на уникальных архивных материалах, часть из которых приводится в приложениях.

© Н.А. Куценко, 2008
© ИФ РАН, 2008
ISBN 978-5-9540-0123-5

Предисловие*

Задача изучения процесса становления профессиональной философии на отечественной почве требует дальнейших углублённых исследований и не выборочного, а
максимально полного привлечения всех имеющихся по
данной тематике источников. Данная монография посвящена анализу феномена профессиональной философии
в Российской империи в первой половине-середине
XIX в. В ней рассматривается содержание профессиональной философии, анализируются её качественные
особенности и основные составляющие. Уделено внимание реформам в области светского и духовно-академического образования названного времени, общей институционализации философского образования. Анализируется педагогическое и творческое наследие наиболее
выдающихся представителей академической философии
России и философствующих богословов, таких, как Иннокентий (Борисов), С.Гогоцкий, Феофан Затворник (Говоров), П.Авсенев, И.Скворцов, П.Юркевич и других. Теоретическое исследование базируется в основном на архивных
материалах (некоторые из них представлены впервые) и на
малоизвестной дореволюционной литературе.
Исследованные архивные нарративные источники и
документы данного периода, а также заинтересованность
автора вопросом изучения в академических заведениях
России новейшей по тому времени немецкой философии
предопределили структуру работы. Она состоит из введения, трёх глав, заключения и приложения. В первой
главе рассматриваются истоки и характерные черты отечественной философской и богословской мысли, опре
*
Работа выполнена при поддержке РГНФ, проект № 06-0300037а.

делены основополагающие методологические принципы
изучения отечественной философии, а также выделена
особая функция так называемой «школьной философии».
Далее рассмотрены философская и богословская мысль в
их единстве и преемственности на Руси после принятия
христианства вплоть до Нового времени для того, чтобы
понять, кого можно считать философом в России и что при
этом понимали под философией. К подобной проблематике обратятся образованные русские люди в 30-х гг. XIX
столетия в поисках национальной идентичности, осознав
необходимость изучения прошлого отечественного философского наследия. Затем вкратце рассмотрены реформы
в области образования, персоналии, многообразие философских жанров. Вторая глава посвящена анализу распространения и восприятия идей немецкой классической философии в образовательных высших духовных и светских
учреждениях на Украине в первой половине XIX в. В ней
на региональном примере показаны итоги процесса развития профессионального философского образования названного периода. В третьей главе рассмотрена интерпретация идей этики категорического императива в философском наследии П.Д.Юркевича. В заключении кратко
подводятся итоги исследования.
В приложении представлено многообразие жанров,
в которых выражали свои взгляды отечественные философы-профессионалы, в частности, выдержки из дневников И.М.Скворцова, из анонима А.С. «Критика новейшего пантеизма как доказательство его несостоятельности», из Феофана Затворника «Что есть метафизика», из
работы П.И.Линицкого «Общий взгляд на философию»,
а также из проповеди П.Д.Юркевича «Слово на четвёртую пассию» и др.
Считаем, что данное исследование будет интересно
всем, кто интересуется историей отечественной философии.

Глава 1
Истоки и характерные черты отечественной
философской и богословской мысли. Персоналии,
реформы, многообразие философских жанров

Характеристика истоков и оригинальных черт отечественной философской и богословской мысли требует такой оценки, которая могла бы говорить о существовании традиции в плане историко-философского
исследования. Наша работа продолжает изучение отечественного наследия в данном ключе. Хочется отметить, что подобное изучение является комплексным и
должно включать в себя исследовательскую работу по
многим направлениям и учитывать многие аспекты.
Для начала определим основополагающие методологические принципы изучения отечественной философии, а также подчеркнём сберегающую функцию
«школьной» философии. Далее рассмотрим философскую и богословскую мысль в их единстве и преемственности на Руси после принятия христианства для
того, чтобы понять, кого можно считать философом в
России и что при этом понималось как философия, к
чему будут обращаться образованные русские люди в
30-х гг. XIX столетия в поисках национальной идентичности и что они будут изучать в прошлом философском наследии.
При изучении отечественной философии важно
соблюсти несколько основополагающих методологических принципов. Первый из них состоит в том, что

требуется максимальное расширение источниковедческой, эмпирической, документальной базы, без которой все теоретические умозаключения будут носить
абстрактный, не аргументированный характер. Второй
принцип заключается в том, что для эффективного использования выявленных источников требуется их глубокий, всесторонний, фундаментальный анализ, на
основе которого выстраивается аутентичная модель
рассматриваемого феномена. И, наконец, третьим
принципом является вписывание отдельных феноменов, персоналий, концепций в общую панораму развития русской мысли без преувеличения или недооценки отдельных её составляющих.
Следует отметить, что специализированная профессиональная русская философия ещё слабо изучена. Данный факт свидетельствует о неполном знании действительной, целостной, единой русской философии1. Применительно к феномену духовно-академической
философии в России нами значительно был расширен
круг рассматриваемых источников, что позволяет делать
более обоснованные выводы по поводу характерного для
духовно-академической философии круга идей.
В плане методологии исследования следует заметить, что характерный для историографии XIX в. европоцентризм ещё не вполне преодолён. До сих пор
многие исследователи, мало знакомые с фактической
стороной дела, строят свои умозаключения касательно развития русской мысли по аналогии с развитием
западной. В определённой степени данная аналогия
срабатывает, но в некоторых случаях выглядит не вполне правомерной. На Западе доминировала аристотелевско-томистская традиция рационального дискурса, на
православном Востоке доминировал христианизиро

ванный платонизм с образно-символической интерпретацией бытия2. Без учёта этих двух основных, противоположных и одновременно взаимодополняющих
традиций невозможно представить общеевропейскую
картину развития философской и богословской мысли, в которой отечественная составляющая занимала
определённое место.
В своё время архимандрит Гавриил (Воскресенский)
и М.В.Безобразова попытались преодолеть одностороннюю европоцентристскую интерпретацию развития русской мысли, но целеустремлённое движение в данном
направлении началось лишь во второй половине XX в.3.
Объективный же анализ духовно-академического направления стал формироваться лишь в последние десятилетия на рубеже веков нынешнего и минувшего4. Актуальной остаётся задача не только изучения собственно
профессиональной, «школьной» философии – университетской и духовно-академической, но и вписывание её
в общую картину развития русской мысли5. Справедливости ради стоит заметить, что не прерывающаяся с середины XVII в. почтенная традиция её существования
имела стабилизирующую, сберегающую, субординирующую функцию бытия профессиональной философии в
общем культурном контексте. Опорой этой философии
были патристика, христианизированный платонизм,
Православное истолкование Священного Писания и
Священного Предания, близкого западному латинскому и в то же время имеющего ряд собственных идей, например, важную идею о соборности сознания и соборности действия, что проявится в славянофильстве.
Существуя параллельно со светской профессиональной философией, духовно-академическое направление было менее уязвимо и менее подвержено поли

тической конъюнктуре, поскольку ориентировалось на
вечные духовные ценности, имело консервативный в
положительном смысле характер, оберегало сакральное содержание культуры и нравственные основы личности. Имел своё значение и тот факт, что церковь не
была отделена от государства. Не всем это нравилось
тогда и нравится сейчас, особенно представителям нигилистических, революционно настроенных, деструктивных кругов, которые вели тотальную разрушительную деятельность, приведшую в конце концов к краху
не только старой России, но и к упадку отечественной
философии в тоталитарный период.
Обратимся к истории и рассмотрим вкратце вопрос
о взаимоотношении светского и духовного образования в России. Понятно, что в итоге нас интересует
прежде всего высшее образование, в частности преподавание философии в светских и духовных учебных заведениях. Однако не следует забывать, что высшее образование – это верхняя ступень образовательного
процесса как такового. История высшего образования
в России, во многом драматичная, сравнительно коротка, она насчитывает всего триста двадцать лет на
сегодняшний момент, в то время как Константинопольский университет был основан в V в. при императоре Феодосии II, наиболее ранние западноевропейские университеты в Италии, Франции,
Англии существуют с XII–XIII вв., а восточноевропейские в Чехии и Польше – с конца XIV столетия.
Основание в Москве университета, академии, коллегиума или другого подобного заведения обсуждалось
еще при Иване Грозном и Борисе Годунове, но события Смутного времени начала XVII в. отодвинули осуществление проекта. С середины этого же столетия,

особенно при государе Алексее Михайловиче, в российском обществе вновь начинает обсуждаться вопрос
о необходимости основания высшего учебного заведения, тем более, что после воссоединения Украины с
Россией на территории единого государства оказался
Киево-Могилянский коллегиум, ставший позднее академией и бывший первым высшим учебным заведением на восточнославянских землях (хотя пальму первенства следует отдать Острожской академии, основанной
в конце XVI в., но недолго просуществовавшей)6.
В XVII в. взаимовлияющие связи христианских
культур расширились и укрепились на качественно
новой основе, особенно после воссоединения Украины и части Белоруссии с Россией. Белорусский мыслитель Симеон Полоцкий, выпускник Киево-Могилянской и Виленской иезуитской академий7, глава партии латинистов8 , стал крупнейшим культурным
деятелем новой формации в России второй половины
XVII в. Он был горячим сторонником основания академии в Москве, составил «Привилей» для будущего
учебного заведения9 . Но основано оно было, как известно, уже при правительнице Софье в 1685 г. под закрепившимся позднее наименованием Славяно-греко-латинской академии. С этого момента и начинается собственно история высшего образования в России10 .
О Славяно-греко-латинской академии написано немало исследований11. Сейчас отметим лишь то, что методика и стиль преподавания в ней были смоделированы с европейских университетов ещё со времени первых ее преподавателей – греков братьев Иоанникия и
Софрония Лихудов, выпускников Падуанского университета. Сказывалось и воздействие родственной
Киево-Могилянской академии. Данное было неизбеж

ным следствием отставания нашей высшей школы,
более позднего ее появления и естественного желания
перенять опыт ушедшего вперед западного образования, хотя здесь не обошлось без издержек механического переноса иноземных навыков на русскую почву.
Отметим, что как при осторожных Лихудах, опасавшихся обвинений в латинстве, хотя именно это и
произошло, так и при энергичном Феофилакте Лопатинском, который уже в эпоху петровских реформ возглавил Московскую академию, складываются две заметные тенденции в развитии первого российского высшего
учебного заведения и в определенной степени в системе российского высшего образования как такового12 .
Первая, которую можно условно назвать мировоззренческой, представляла собой нараставшую латинизацию по
католическому и протестантскому типу. Если в допетровский период осуществлялась мягкая европеизация страны под украинско-белорусско-польским влиянием по
адаптированному католическому образцу и при взаимодействии близких по языку, обычаям и менталитету славянских народов, то жесткая петровская вестернизация
по протестантскому образцу и при активной роли «немцев», как называли в России европейцев неславянского
происхождения, значительно усилила и интенсифицировала латинизацию как общества в целом, так и системы
образования в частности.
Вторая тенденция, которую можно условно назвать
методической, состояла в перенесении на русскую почву
схоластической манеры изучения, интерпретации и преподавания как светских, так и церковных наук, что было
давней традицией западного образования, воспитания и
стиля мышления. Это хорошо вписывалось в сложившуюся на Западе аристотелевско-томистскую парадигму, но