Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Вепсы. Очерк этнической истории и генезиса культуры

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 626154.01.99
Предлагаемая вниманию читателей работа первоначально была задумана как исследование по собственно этнографии вепсов с небольшой вводной главой о древней этнической и культурной истории этого народа. Однако по мере углубления в материал выяснилось, что область вепсской этнокультурной истории содержит такие важные проблемы, что должна стать предметом специального изучения. Таким образом, вопросы изучения собственно вепсской этнографии здесь затронуты лишь в той мере, в какой это требуется для освещения этнокультурной истории.
Пименов, В. В. Вепсы. Очерк этнической истории и генезиса культуры : монография / В. В. Пименов. - Ленинград : Наука, 1965. - 266 с. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/358862 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
А К А Д Е М И Я 
Н А У К 
С С С Р 

с91етродавомский 
институт 
st^biKOL, 

л и т е р а т у р ы 
и 
и с т о р и и . 

? 

В. В . П И М Е Н О В 

( к ертс 
э т н и ч е с к о й 
и с т о р и и 

и 
г е н е з и с а , 
гс^я 
ьт^ 
р ы 

ш
У 

И З Д А Т Е Л Ь С Т В О 
« Н А У К А " 

М О С К В А 
- 
Л Е Н И Н Г Р А Д 

' 
? 
6 
f 

О т в е т с т в е н н ы й 
р е д а к т о р 

И. П. 
Ш А С К О Л Ь С К И Й 

ОТ 
А В Т О Р А 

Предлагаемая вниманию читателей работа первоначально была 
задумана как исследование по собственно этнографии вепсов с небольшой вводной главой о древней этнической и культурной истории этого народа. Однако по мере углубления в материал выяснилось, что область вепсской этнокультурной истории содержит 
такие важные проблемы, что должна стать предметом специального изучения. Таким образом, вопросы -изучения собственно вепсской этнографии здесь затронуты лишь в той мере, в какой это 
требуется для освещения этнокультурной истории. К сожалению, 
недостаток 
места 
не 
позволил 
более 
полно 
отобразить 
все 
стороны того процесса, изучению которого посвящена настоящая 
книга: некоторые важные разделы пришлось опустить, ограничившись лишь конспективным изложением их содержания. 

Комплексный характер исследования, привлечение данных и 
выводов ряда смежных наук и дисциплин (археологии, языкознания, этнографии, истории, антропологии и фольклористики) потребовали 
многочисленных 
консультаций 
со 
специалистами, 
со стороны которых я всегда встречал любезную готовность оказать мне необходимую помощь. Своими добрыми советами мне 
помогли археологи JI. А. Голубева, А. М. Линевский, Г. А. Панкрушев и Ю. А. Савватеев; этнографы В. Н. Белицер, М. В. Битов, Р. Ф. Тароева и Н. В. Шлыгина; фольклористы И. П. Лупанова и К. В. Чистов; языковеды Н. И. Богданов 
(ныне 
покойный), 
А. А. Беляков, 
М. И. Зайцева, 
Г. Н. Макаров, 
М. И. Муллонен, А. И. Попов, Н. И. Скуратова и М. М. Хямяляйнен; антропологи Г. Ф. Дебец, К. Ю. Марк и Н. Н. Чебоксаров; историки А. С. Жербин, Т. В. Старостина и И. П. Шаскольский, который, кроме того, взял на себя труд отредактировать 
всю книгу. В подготовке рукописи к печати приняли участие 
также А. В. Климова и А. В. Щемелева. 

Всем этим товарищам приношу мою сердечную благодарность. 

Вл. 
Пименов. 

ВВЕДЕНИЕ 

1 

Вепсы — небольшая народность, обитающая в сопредельных 
местностях северо-восточной части Ленинградской и на северозападной окраине Вологодской областей, а также в юго-западной 
прибрежной полосе Онежского озера в пределах Карельской АССР 
(рис. 1). Занимая восточную часть обширного пространства, заключенного между тремя крупнейшими северными озерами — Ладожским, Онежским и Белым,1 они в настоящее время не имеют 
единой и компактной этнической территории, а расселены несколькими группами чересполосно с русским населением. 

Более всего обособлены от остальных северные (шелтозерские 
или прионежские) вепсы, заселившие узкую прибрежную полосу 
в юго-западном Прионежье, протянувшуюся с юга на север от 
сел. Гимрека (в 30 км от истока р. Свири) до сел. Шокша 
(в 60 км южнее Петрозаводска). Наиболее крупные пункты, населенные вепсами: Шокша, Шелтозеро и Рыбрека. 

Значительное скопление вепсских деревень находится в верхнем и среднем течении р. Ояти (там, где она делает крутую излучину к северу), в большой мере совпадая с границами бывш. 
Виницкого района Ленинградской области. Наиболее крупные 
пункты, населенные вепсами: Виницы, Озера, Ладва, Ярославичи, 
Надпорожье. 

Восточнее, вдоль границы Ленинградской и Вологодской областей, по северному и восточному склонам Вепсской возвышенности с севера на юг протянулась неширокая полоса, издавна 
ставшая районом расселения заметной группы вепсской народности — шимозерских 
вепсов. 
Наиболее 
крупное 
поселение — 
Шимозеро. В последние полтора десятилетия основная масса 
здешних жителей переселилась отсюда в селения южного При
1 Для краткости это пространство мы будет иногда называть Межозерьем. 

5 

онежья (Ошту, Мегру, Вознесенье) и города Посвирья (Лодейное 
Поле, Подпорожье). 

Еще далее к востоку, в верхнем течении р. Иводы (приток 
Мегры), локализуется небольшое скопление вепсских деревень, 
жителей которых обычно именуют белозерскими: место их обитания всего в 70 км от Белого озера. Наиболее крупное селение — 
Пондала. 

В районе истоков р. Лиди (приток Чагодощи) по южным 
склонам Вепсской возвышенности разместились деревни южных 
вепсов — ефимовских (по названию прежнего районного центра). 
Наиболее крупный населенный пункт — Сидорове. 

Севернее их, в районе истоков рек Капши и Паши, как бы 
соединяя между собою местности, заселенные ефимовскими и 
оятскими вепсами, разместилась еще одна вепсская группа, которую иногда называют шугозерской 
(также по наименованию 
районного центра). Пункты с чисто вепсским населением — Корвала, Нойдала. 

Территория расселения вепсов в прошлом без сомнения была 
значительно обширнее. Еще в XIX столетии в Прионежье вепсы 
жилп гораздо севернее мест их теперешнего обитания, занимая 
прибрежную полосу вплоть до Петрозаводска; верхнее Посвирье, 

Рис. 1. Схема современного расселения ведсов. 

6 

ряд местностей в среднем течении Ояти, а также истоки Мегры 
и т. д. 50—70 лет тому назад были заняты вепсами.2 

Причина сокращения этнической территории вепсов кроется 
не в физическом уменьшении числа жителей в указанных районах, а в интенсивном процессе изменения этнического самосознания, вызванного мощным языковым и культурным влиянием со 
стороны 
смежно 
живущего 
русского 
населения. 
Следствием 
того же процесса явилось и заметное сокращение численности 
вепсского населения, составляющего сейчас, по данным всесоюзной переписи населения 1959 г., 16.4 тыс. человек.3 

Чаще всего вепсы, подобно некоторым группам южных карел, 
называют себя l'udinikad 
(ед. ч. l'iidink). Лишь среди южных и изредка шугозерских и оятских вепсов бытует этноним 
bepsa, veps'. Под этим именем вепсы издавна известны некоторым 
родственным народам (финнам-суоми, карелам, эстонцам). Русские до Октября официально и в быту называли вепсов Чудью, 
чухарями, кайванами (последние два названия имели пренебрежительно-уничижительный оттенок). 

2 

Вепсский язык принадлежит к прибалтийско-финской ветви 
финно-угорской семьи языков, вследствие чего ему свойственны 
многие черты, характерные для языков данной системы. Как и 
в языках других прибалтийско-финских народов, в его фонетической структуре, например, имеются такие особенности, как наличие гласных переднего ряда (а, о, й) и главного ударения, падающего по общему правилу на первый слог, и т. д., хотя в целом 
звуковой его состав сближается с русским. Морфология вепсского 
языка обеспечивается системой флексий, отчасти дополняемой явлениями агглютинации; правда, гармония гласных и чередование 
ступеней согласных в отличие от большинства прочих прибалтийско-финских языков выражены очень слабо, но следы их былого существования налицо; грамматический род отсутствует. 
Лексика достаточно богата; ее фундамент составляет весьма древний слой, восходящий, надо думать, к прибалтийско-финскому 
языку-основе, дополняемый большим числом собственно вепсских 
лексем; вместе с тем в ходе исторического развития вепсский 
язык обогащался путем заимствований из других языков — леттолитовских, древнегерманских и древнерусского (ранние пласты 
заимствований), 
а позднее — из северных диалектов 
русского 
языка. Несмотря на многочисленные и весьма глубокие влияния, 
испытанные вепсским языком, в нем сохранилось много архаических явлений (например, так называемая начинательная форма 

2 Список населенных мест по Олонецкой губернии. СПб., 1879. 
3 Численность и расселение народов мира. Народы мира. Этнографические очерки. М., 1962, стр. 76, 85. 

7 

глаголов и т. п.), которые в иных прибалтийско-финских языках 
уже исчезли, что дало повод финскому лингвисту Лаури Кеттунену образно назвать его «санскритом 
прибалтийско-финских 
языков». 

В вепсском языке различают обычно три диалекта. Северный, 
носителями которого являются прионежские или шелтозерские 
вепсы, южный, на котором говорят ефимовские, и средний, или 
средневепсский, которым пользуются все остальные группы вепсского населения. Некоторые лингвисты, впрочем, подразделяют 
средневепсский диалект на два — восточный и западный'. Различия между диалектами очень невелики: они прослеживаются 
лишь в некоторых несущественных особенностях фонетического 
свойства и небольшом числе диалектных слов и выражений, почти 
не распространяясь на область морфологии, и нисколько не мешают взаимному пониманию. Деление на диалекты, как и деление в их рамках на более дробные единицы — говоры, не нарушает, следовательно, тесного единства языка в целом. 

Следует, наконец, отметить, что вепсский язык — бесписьменный, употребляемый обычно только в быту, дома. На собраниях и 
в общественных местах вепсы предпочитают говорить по-русски.4 

Из числа финноязычных народов ближайшими их соседями 
являются 
карелы, 
ижоры, 
финны-ингерманландцы 
и 
финнысуоми; однако, живя в окружении русского населения, ни с одним из перечисленных народов прямых контактов вепсы не имеют. 
Наиболее близкое родство вепсский язык обнаруживает с карельским, особенно с его южными диалектами — людиковским и ливвиковским. 

В расовом отношении вепсы довольно однородны. Их причисляют к «восточному» (по И. Деникеру) или «балтийскому» (по 
В. В. Бунаку), или же «восточнобалтийскому» (по Н. Н. Чебоксарову) антропологическому типу беломорско-балтийской расы, 
выделяемой в рамках евразийской или европеоидной большой 
расы. Признаки восточнобалтийского типа, на формирование которых оказала свое воздействие небольшая примесь уральской расы, 

4 О вепсском языке см.: L. К е 11 u n e n. Vepsan murteiden lauseopillinen tutkimus. Suomalais-ugrilaisen seuran toimituksia, LXXXVI, Helsinki, 
1943; E. T u n k e l o . Vepsan kielen aaimehistoria. Suomalaisen kirjallisuuden 
seuran toimituksia, osa 228, Helsinki, 1946; H. И. Б о г д а н о в . 1) Вепсский 
язык 
на современном 
этапе развития. Тр. Карельск. фил. АН СССР, 
вып. XII, Петрозаводск, 1958; 2) Народность вепсы и их язык. Там же; 
М. М. X я м я л я й н е н. 1) Об агглютинатах в вепсском языке и южнокарельских говорах карельского языка. Там же; 2) К вопросу о чередовании ступеней согласных в прошлом вепсского языка. Тр. Карело-Финск. 
фил. АН СССР, вып. 1, сер. лингвистич., 1954; М. З а й ц е в а . 1) Вепсские 
глаголообразовательные суффиксы. Emakeele seltsi aastaraamat, VII, Тарту, 
1961; 2) О суффиксах с начальным гласным в вепсском языке. Emakeele 
seltsi aastaraamat, VIII, Тарту, 1962; 3) О некоторых суффиксах глагольного 
словообразования 
в вепсском 
языке. 
Тр. 
Карельск. 
фил. 
АН 
СССР, 
вып. XXXIX, М.—Л., 1963. 

8 

запечатленная в виде легкого, но все же различимого налета 
монголоидности, у вепсов наблюдаются в наиболее отчетливом 
выражении. Им свойственны средняя длина тела, средний или 
слабый рост бороды и бровей, низкое и средней ширины лицо, 
значительный процент вогнутых спинок носа, слабо развитое 
надбровье, прямой лоб и т. д.5 

Материальная и духовная культура вепсов складывалась под 
сильным русским влиянием, имевшим большое 
прогрессивное 
значение, вследствие чего многие ее элементы заимствованы от 
русских. Вместе с тем вепсы удержали значительное количество 
своеобразных черт, которые в сочетании с новыми советскими бытовыми формами составляют специфику их этнографической характеристики. 

Ряд особенностей хозяйственной, этнической и культурной 
истории вепсов находит себе объяснение в своеобразии той природной, географической обстановки, в условиях внешней среды, 
в борьбе с которой, а не только в ее обрамлении или на ее фоне, 
эта история совершалась.6 

3 

Несмотря на то что о вепсах существует довольно обширная 
литература, а вопросы, связанные с их этнографическим и историческим изучением, поставлены в науке давно и неоднократно 
подвергались обсуждению, все же до сих пор этот народ продолжает представлять собою до известной степени историко-этнографическую загадку. Наиболее важные аспекты, из которых складывается вепсская проблема — происхождение народа (первоначальный этногенез), ход его этнического развития в последующие 
эпохи, пути формирования культуры и быта, наконец его роль 
в этнической истории русского Севера, — до настоящего времени 
не нашли удовлетворительного освещения. Задача предлагаемого 
исследования и заключается в рассмотрении всех перечисленных 
аспектов и составляющих их более частных вопросов, равно как 
и всей проблемы этнической истории и генезиса культуры вепсов 
в целом. 

Всякий, кто знаком с общим направлением историко-этнографических 
исследований 
о народах 
финно-угорской 
языковой 
группы, в частности на Севере европейской части нашей страны, 
знает, что одна из наиболее существенных задач, возникающих 

5 Г. Ф. Д е б е ц . Вепсы. Уч. зап. МГУ, вып. 63, 1941, стр. 139—174; 
Р. Я. Д е н и с о в а . 
Антропологический тип ливов. Тр. Инст. этнограф. 
АН СССР, нов. сер., т. XXXII, 1956, стр. 233. 

6 А. Л. Б п р к е п г о ф , 
А. В. 
Д а р и н с к и й, С. Г. К о б я к о в, 
Г. С. Н е в е л ы н т е й н и Н. Н. С о к о л о в . Ленинградская область. Природа и хозяйство. Л., 1958; Вологодский край, вып. II, Вологда, 1960; Карельская АССР. М., 1956. 

9 

при попытке выяснить обстоятельства этнического развития этих 
в прошлом бесписьменных и, следовательно, лишенных собственной исторической традиции народов (особенно на ранних этапах 
их истории), состоит в отыскании, установлении, идентификации 
их генетической связи с одной из этнических общностей, известных по наиболее древним русским, западноевропейским и арабским источникам (летописям и проч.). Применительно к вепсам 
эта задача очерчивается в рамках определения связей указанного 
характера с древней летописной Весью. Верно ли то, что это этническое образование должно рассматривать в качестве основы, 
на которой сложились позднейшие вепсы; верно ли, далее, что 
известия западноевропейских источников о Виссах и сообщения 
восточных писателей о Вису имеют отношение к Веси и, следовательно, к вепсам; возможно ли, наконец, скупые и до крайности 
малочисленные указания древнейших письменных 
источников 
приурочить к определенным археологическим памятникам и таким образом наполнить их новым содержанием — таков краткий 
перечень вопросов, подлежащих выяснению. 

Но и он неполон. Письменные источники, содержащие-сведения о народах нашего «чудского» (финноязычного) Севера, с определенного момента перестают упоминать о Веси. Перед исследователем, хочет он того или нет, неизбежно встает необходимость выбора: либо признать, что исчезновение Веси со страниц 
письменных источников вызвано действительным исчезновением 
самого «племени», и тогда задача идентификации его с позднейшими вепсами снимается, а решение проблемы должно быть перенесено в совершенно иную плоскость, либо пуститься на поиски 
следов «исчезнувшего народа», приняв в качестве рабочей гипотезы то допущение, что Весь продолжала существовать, но отражена в источниках под другим наименованием 
(аналогичные 
примеры известны), что должно отыскаться какое-то посредствующее звено в этой разорванной цепи, которое соединит между собою ее наличные звенья — Весь и вепсов. Факты убеждают, что 
верное решение этой дилеммы возможно лишь на основе последней гипотезы. 

Конечно, постановка вепсской проблемы, вообще говоря, вовсе 
не сводится к рассмотрению только тех вопросов, которые перечислены выше. Как бы ни были они важны и интересны (и сами 
по себе, и как составная часть всего исследования), эта проблема 
рисуется нам как задача гораздо более широкая и емкая. Она 
включает в себя значительный круг сюжетов, относящихся к области социальной, экономической и отчасти также политической 
истории целого народа (пусть небольшого!), исследование которых диктуется'интересами целостности описания и верного понимания самого этноисторического процесса, а изучение последнего в свою очередь ставит нас перед необходимостью еще более 
расширить означенный круг сюжетов за счет рассмотрения и ре
10