Исторический очерк о регалиях и знаках отличия русской армии.


Издание Главнаго Интендантскаго Управления.



ИСТОРИЧЕСК1Й ОЧЕРКЪ

О

РЕГАЛШХЪ и ЗНАКАХЪ ОТЛИЧ1Я



РУССКОЙ АРМ1И


-ям

ЕЕ ЛИКОКНЯЖЕСК1Й и ЦАРСК1Й ПЕРЮДЫ




По поручен!» Главнаго Интенданта

С О СТАВ И Л Ъ

Генеральная Штаба Полковникъ Николаева.



С.-ПЕТЕРБУРГЪ
1898.

Печатано по распоряжен!» Главнаго Интенданта.

Типограф1я П. П. Сойкина, Стремянная ул., № Г2.

   Личный составь каждой войсковой части, в» минуту необходимости, должен» всеирьло отказаться от» чувства „самосохраненья¹'- и во имя „долга и принятой присяги" жертвовать собою. Но, кром/е этих» начал», важным» импульсом» для каждаго вовнно-служащаго является еще привязанность к» своей части и, это главное,—забота о сохранении ея боевой чести.
   Приобретается же боевая честь во время военных» операций: тут» отдельные эпизоды кровавых» столкновений, мало-помалу, получают» в» действьях» своего личного состава один» и тот»-же оттенок», а при удачном» стечении обстоятельств» получается то, что даже недавно сформированная часть быстро вырабатывает» в» себе боевую честь и приобретает» Свои традицш.
   Последнья сохраняются, при чем» войсковая часть ими руководится, как» каждый народ» своим» обычным» правом»
   Но как» обычное право требует» времени для своей выработки, так» и каждая войсковая часть для приобретенья своих» боевых» традицьй нуждается в» известном» перьоде военных» действуй.
   Конечно прежде, при частых» войнах», войсковая часть после своего сформированья получаясь почти сейчас» же свое „боевое крещенье"; военный действья прекращались лишь на незначительные промежутки времени; наступал» же продолжительный перьод» мира лишь тогда, когда в» части имелась

3

уже своя военная истор/я и окончательно сложились, указанный выше, боевыя традиции.
   Начало образованья нашей регулярной армии является тому наглядным» доказательством». Полки, сформированные волею Петра въ 1700 году, въ течете всего остального перьода царствованья этого Великого Преобразователя Россьи находились въ безпрерывныхъ походах» и бояхъ, впервые вырабатывая въ себе начала той нравственно сильной армги, которая затем» подъ, Кунерсдорфомъ обращаешь въ бегство Фридриха Великого, подъ Кагуломъ и Рыммикомъ наносить первые удары турецкому могуществу въ Европе, подъ Требгей и Нови даешь отпор» революцги, подъ Бородиным» и Тарутиным» колеблешь славу Наполеона, а подъ Лейпцигом» и Кульмом» одерживаешь побььды над» этим» величайгиимъ полководцем» нового мира, въ горах» Кавказа и равнинах» средней Азги преодолльваетъ силу природы и, наконец», двадцать лптъ тому назад» подступаешь, подобно дружишь Олега, къ стенам» Царьграда.
   Но и въ посмьдуюгцья царствованья, даже въ конце миг-нувшаго столетья, каждая вновь сформированная часть почти непосредственно и на продолжительное время вступала въ составь боевых» армгй и действовала на театре войны. Вошь тому доказательства:
   11 грен. Фанагорьйскьй полк» сформирован» въ 1790 году; первое дело черезъ семь месяцевъ—штурмъ Измаила (11 декабря'*, затпмъ -участье въ деле при Дубенке (въ 1792 году), при взяпии Праги (въ 1794 году), въ бою при Аустерлгще (въ 1805 году), въ Турецкой войне 1810 года, въ баю подъ Бородшнымъ, въ кампатяхъ 1813 и 1814 г.г. и, наконецъ, въ сражении подъ Остроленкой (въ 1831 году). Только после этого и/елаго ряда боевыхъ делъ, начавшихся, так» сказать, съ первой минуты существованья полка, наступим продолжительный nepiodb мира.
   8 грен. Московский полкъ также сформирован» въ 1790 году, первыя дела въ 1794 году (битва съ поляками близь м. Свпн-цяны и штурмъ Вильны), затпмъ—участье въ знаменитом» Итальянском» походе Суворова (дело у г. Лекко, на р. Тидоне,

4

при р. р. Требьи и Нуре, при взяты Тортоны и др.); въ Наполеоновским кампашяхъ 1805 и 1807 гг., въ Турецкой войне 1810 года, въ Отечественной войне, въ кампаньяхъ 1813—1814 г.г. и въ подавлены польского возстангя 1830 года. Лишь после всехъ этихъ походовъ наступим для полка продолжительный пергодъ мирной жизни.
    Павловский гренадерскьй полкъ (ныне лейбъ-гвардьи) былъ сформировав въ 1796 году; первое дело—11 декабря 1806 года, (ночной бой при Чернове, когда 7 бат. удерживали въ течете полусутокъ 40 тысячную французскую армгю), второе—14 декабря того же года (полкъ смелым ударом» въ штыки вы-ручилъ передовые войска), потом—27 января 1807 года (отбитье несколькихъ атакъ при Прейсишъ-Эйлау). Участье полка было въ шт непрьятельскихъ лингй при Линденау (24 мая 1807 года), въ прикрыты отступленья армьи при Фридланде (въ том же году), въ Отечественной войне, въ кампаньяхъ 1813 и 1814 гг., въ Турецкой кампати 1828 года, въ усмирении польскаго возстанья 1830 года и только посллъ всего этого наступилъ тридцатилетныь пергодъ „казарменной¹¹ жизни (до мятежа 1863 года).
    Приведенные примеры сами по себе довольно рельефны. Исторги же некоторыхъ кавказскихъ частей являютъ собою еще болте наглядным доказательства, какою ценою „боевыхъ столкновеньй“ полки приобретали славу и вырабатывали свои традищи. Стоить лишь вспомнить службу на Кавказе полковъ Нижегородского, Эриванскаго, Апшеронского, Кабардинского и другихъ.
    Наглядным результатомъ боевыхъ делъ каждой строевой части, кроме наградъ, получаемыхъ ея личным составом», постепенно затем» исчезающим»,—являются регалш и знаки отличЮ.
    Они остаются постоянною принадлежностью части и последующая поколенья ея личного состава въ нихъ должны видеть то ценное, заработанное на поляхъ кровавых» столкновений, наследье, которым» они должны дорожить, а своими делами, если это потребуется, обязаны еще более под
5

крптить честь той части, къ составу которой она принадлежать.
    Однако, взглядъ на эти регалш и знаки отличён, какъ на дорогое и неотъемлемое достоянге части, установился не сразу. Оно и понятно. При прежнею продолжительною, почти по-жизненномъ, сроки) службы и при частыхъ войнахъ, самъ личный составь являлся живымъ доказательствомъ того, что было сдььлано частью въ области своей боевой исторги.
    Каждый вновь поступающей самъ непосредственно входилъ въ соприкосновенье со старыми и заслуженными ветеранами и подь влёянёемъ послюднихъ быстро усваивалъ то, что воодушевляло его старыхъ товарищей.
    Частыя войны приводили къ тому, что одинъ подвигъ славы сменялся другимъ, зачастую еще болте выдающимся. Очевидно, что при такомъ у слоем „знакъ отличья¹¹, полученный частью за предшествующий подвигъ, въ глазахъ современниковъ не могъ прёобрпсти особого ’значенья. Такой же взглядъ усваивало иногда и высгиее строевое начальство. Такъ, напримюръ, гене-ралъ Ермоловъ, въ 1819 году, будучи на Кавказа, не затруднился перетасовать наименованья полковъ, имльвшихъ уже свои боевыя исторги, лишивъ, благодаря этому, ншкоторыхъ изъ нихъ заслуженныхъ георгёевскихъ знаменъ, а именно: Кабар-динскёй полкъ, состоявшей въ 20 пп>х. дивизёи, получилъ наименование Ширванскаго, а Казанскёй полкъ, долженствовавшей войти въ составь 19 пчъх. дивизёи, быль названъ Кабардин-скимъ; поэтому „настоящему¹¹ Ширванскому полку было присвоено оставшееся вакантнымъ названье Казанского полка. Въ виду этого упомянутый Ширванскёй полкъ (переименованный въ Казанскёй) лишился не задолго до того полученныхъ георгёевскихъ знаменъ за Краонъ и Лаонъ, передавъ ихъ старому Кабардинскому полку (названному Ширванскимъ), получивъ взамльнъ простым знамена этого посллъдняго полка *). Прихо

     *) Указанными перем-Ьнами въ названш полковъ, надо заметить, генера.тъ Ермоловъ нарушилъ отданное въ то время начальнпкомъ главнаго штаба Е. И. В. предписаше, въ которомъ говорилось: „воспрещается переименовывать полки, такъ какъ никакой надобности въ этомъ н4тъ“. „Йстор. 64 nta. Казанск. пол.“, стр. 272.

6

дилось таким» образом» вторично заслуживать георггевскгя знамена, который и были полком» получены лишь через» 35 лптъ за подвиги мужества, и храбрости под» Севастополем».
    Иногда зато при бывших» .реорганизациях» упускалась изъ вида вполню заслуженная передача отличай изъ одной части въ другую. *). Бывали также случаи, что пожалованное от-личге „забывалось¹¹ и вновь возстановлялось уже лишь по особому ходатайству **).
    Не было также твердо установленныхъ поняпий, что именно надлежит» въ каждой части считать войсковыми ре-галгями и знаками отличгй. Бъ посмьднимъ иногда, напримшръ, не относились жалуемыя серебряныя трубы и бывали случаи, что онп обращались въ сплавъ для изготовления затпмъ цер-ковныхъ сосудовъ.
    Даже знамена не всегда считались неотъемлемымъ достоя-нгемъ той части, которой оюъ принадлежали. Поэтому, на-примАъръ, лейбъ-гвардси Саперный батальон», сформированный въ 1812 году, но получившей свое знамя лишь въ 1824 году, до послндняго года, при заступлении въ караулъ на главную гауптвахту Зимняго Дворца, каждый разъ заимствовался „свободным^¹ знаменем», принадлежащим» одному изъ полков» гвардейской тьхоты ***).
    Нонечно, съ теченгемъ времени стал» постепенно вырабатываться болоье правильный взглядъ на войсковыя регалги и знаки отличгй.
    Но важное значенге их» для каждой войсковой части было окончательно установлено лишь за последнее время, когда при

     *) Такъ, въ 19 день Гюля 1897 года состоялось Высочайшее сои-зволенГе: присвоить 131 ггЬх. Тираспольскому полку» походъ за военный отлич1я“, пожалованный въ 1830 году бывшему Пермскому полку.

       Въ 1827 году Владимирскому уланскому (нынт> 38 драгунсшй) полку „за его 35-л'Ьтнюю боевую, службу" на С'Ьверномъ КавказЪ, были пожалованы петлицы „по образцу л.-гв. Уланскаго полка", но только серебряныя. Въ.по-слЪдующихъ приказахъ о перемДнЪ формъ обмундирован!я это пожаловаже обходилось молчашемъ, а въ приказъ по воен. в'Ьд. 1897 года У» 47 было уже окончательно пропущено. Поэтому для возстановлежя въ полку разсматривае-маго отлич1я потребовалось испросить особое Высочайшее соизволение, которое загЬмъ и было объявлено въ приказ^ по воен. вЪд. 1897 г. № 154.

     ***) „Ист. Л.-гв. Сапер. бат.“, Волькенштейнъ, стр. 12.

— 7

продолжительномъ промежутки мира и краткосрочности пребывания въ рядахъ армги, войсковыя регалги и знаки онгличгй явились единственными памятниками пережитой боевой эпохи, выработавшей традицги части.
    Нынль одной из» главных» забот» высшаго строевого начальства и является сохраненье этихъ традицги, а среди-мльръ, предпринимаемых» для этого, справедливо отводится первое мисто увеличенью значения, въ глазах» строевых» чинов» армги, пожалованным» регалгямъ и знакам» отлич/гй.
    Уже одно это въ настоящее время днлаетъ важным» знакомство съ историческим» развитьем» этихъ пожалованья, начиная съ первыхъ дней образованья государства.
    Наличность такого „Исторического очерка" имэьетъ значенье и потому, что он» дает» матерьа-лъ из» прошлого наших» вооруженных» силъ для выработки новыхъ знаковъ отличгй, так» какъ уже въ настоящее время въ состава армги имшют-ся части, обладающая вспми родами знаковъ отмчгй, установ-ленныхъ для поощренья подвигов» мужества и храбрости *).
    Въ заключенье остается еще упомянуть, что это изданье въ цкьломъ своемъ объемы, будет» весьма полезным» пособьем» и для составителей войсковых» исторгй.

      *) Такими частями къ началу последней Турецкой каипанш были дра-гуясюе полки Нижегородский и СБверойй, которымъ, поэтому, за отличая въ течете упомянутой кампанш были пожалованы, до того не установленный, широюя георпевошя ленты, при чемъ Императоръ Александръ II, 26 ноября 1878 года, на об'ЬдТ, георпевскихъ кавалеровъ Относительно уиомянутыхъ лентъ сказалъ присутствовавшимъ офицерамъ-нижегородцамъ: „сегодня подиисалъ грамату полку на награду, какой еще не бывало -въ Poccin“. „Ист. 44 др. Нижегород. пол/. Потто, томъ VIII, стр. 19.                 .

8

            ГЛАВА I.



Знамена. — Лочитаюе ихъ славянами въ язычесюй пер1одъ. — Стяги, ихъ происхождеше и постепенное развито.—Появлеше на стягахъ знамешя креста.— Значлше стяговъ и ихъ числительность.—Великокняжесюе стяги.—Стягъ Димитр!я Донскаго.—На стягахъ священная изображав и гербы.




ЕРВОЮ по времени войсковою регалхею является знамя.
   Происхождеше знамени и связаннаго съ нимъ понят1я теряется въ глубокой древности, такъ какъ знамена всегда были и .есть у всЬхъ народовъ, не исключая даже и такихъ, которые находятся еще на самой

низкой степени своего политическаго и гражданского развитая.
   Древше славяне, еще въ перюдъ своего язычества, им'Ьли къ знаменамъ большое уважеше, а въ военное время считали ихъ даже выше своихъ идоловъ. По окон-чаши походовъ знамена, для хранешя, вносились въ главные храмы, гд'Ь имъ воздавались божескгя почести. Такъ, знамя балтайскихъ вендовъ обыкновенно находилось въ Святовидовомъ храм'Ь и считалось „сильною богинею/' дающею право своимъ воинамъ не. только на
— 9

шшовдавий


рушать законы, но даже оскорблять и самыхъ идоловъ *). Это знамя было сожжено датскимъ королемъ Вольдема-ромъ, взявшимъ городъ Аркону, въ которомъ оно сохранялось.
    Храмъ въ РетрЪ, между прочимъ, славился изобра-жешемъ боговъ и богинь, вырйзанныхъ на внйшнихъ его стАнахъ; внутри стояли кумиры въ шеломахъ и ла-тахъ. Сделано это было, видимо, „въ виду того, что въ указанномъ храме обыкновенно хранились знамена **). Случаи почиташя знаменъ наравне съ идолами у древнихъ славянъ • не были единичны. Такъ, еще въ Дитмаровой летописи упоминается о двухъ сла-вянскихъ знаменахъ, которыя считались богинями. Хитрость полководцевъ, безъ сомнешя, какъ говоритъ Карамзинъ, „ввела эту веру, чтобы воспламенять духъ храбрости въ войнахъ или обуздывать ихъ неповинове-Hie святостью знаменъ своихъ“.
    Въ языческой Руси знамена назывались стягами ***). Первоначально они состояли изъ длинныхъ шестовъ, на верхушкахъ которыхъ укреплялись пучки травы, ветви, консюе хвосты и тому подобные предметы, названные въ летописи Нестора „чолки стяговой". „И бысть сеча зла, и потяша стяговника и чолку стяговую сотор-гошасо стяги" ****). Со временемъ на стягахъ стали укрепляться болыше куски различныхъ тканей яркаго цвета, при чемъ этимъ кускамъ обыкновенно придавался видъ клина, а на верхшй конецъ стяга (древка) сталъ прикрепляться металлически „острожникъ". Затемъ размеръ полотнищъ сталъ увеличиваться до огромной величины, а вместе съ темъ появились на нихъ изображешя боговъ


     *) „Ист. Гос. Рос.“ Карамзинъ, т. 1, стр. 93.

    **) Въ числТ ретрскихъ памятниковъ было найдено следующее священное изображение: мАдный драконъ, украшенный женскими головами и вооруженными руками.

   ***) Слово „стягъ“ ознанаетъ шестъ, жердь, древко. По „Акад. Слов.“—рынагъ.

  ****) Стр. 243.

— 10 —