М. В. ДМИТРИЕВ 

ПРАВОСЛАВИЕ 
И 

РЕФОРМАЦИЯ: 

РЕФОРМАЦИОННЫЕ ДВИЖЕНИЯ 
В ВОСТОЧНОСЛАВЯНСКИХ ЗЕМЛЯХ 
РЕЧИ ПОСПОЛИТОЙ 
ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVI в. 

ИЗДАТЕЛЬСТВО 
МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА 
1990 

Б Б К 63.3(2) 
Д53 

Р е ц е н з е н т ы : 
доктор исторических наук А. И. Клибанов, 
кандидат исторических наук И. В. Созин 

Печатается по постановлению 
Редакционно-издательского совета 
Московского университета 

Дмитриев IW. В. 

Д53 
Православие и реформация. Реформационные движения 

в восточнославянских землях Речи Посполитой во втодой по-
ловине XVI в.— М.: Изд-во МГУ, 1990.— 135 с. 
ISBN 5—211—01044—2. 
В монографии исследуется история религиозно-общественных движе-
ний, направленных против православной церкви в украинско-белорусских 
землях Речи Посполитой, выявлены их основные этапы, социальная база, 
связь с развитием классовой борьбы и общественной мысли, определено 
место в общеевропейской реформации. Показано, какое влияние на развитие 
социальных движений и общественной мысли Украины и Белоруссии ока-
зали еретики-вольнодумцы, бежавшие из России в годы правления Ивана 
Грозного (Феодосии Косой и что сподвижники). 

Для специалистов-историков и читателей, интересующихся вопросами 
религиозно-реформационных общественных движений 

д 0503010000— 007 
077(02)—90 
30—90 
ББК 63.3(2) 

ISBN 5—211—01044—2 
© М. В. Дмитриев, 1990 

О Г Л А В Л Е Н И Е 

В в е д е н и е 
4 

Глава 
1 

Памятники 
реформационных 
движений 
в 
восточнославянских 
землях Речи Посполитой во второй половине XVI в. 

19 

Глава 
2 

Предпосылки 
и 
складывание 
реформационн ого 
движения 
в 
восточнославянских землях Речи Посполитой в 50-е годы XVI в. 

38 

Глава 
3 

Реформационные движения в 60-е годы XVI в. 

67 

Глава 
4 

' Реформационные движения в 70 — начале 90-х годов XVI в. 

98 

З а к л ю ч е н и е 
120 

С п и с о к 
с о к р а щ е н и й 

126 

И м е н н о й 
у к а з а т е л ь 

1 2 8 

В В Е Д Е Н И Е 

Реформация — одно из важнейших событий европейской исто-
рии. Поэтому понятен неослабевающий интерес к ней со стороны ' 
историков, социологов, философов и историков культуры, публи-
цистов и литераторов — всех, кто неравнодушен к прошлому сов-
ременного общества. Соответственно велик и накопленный к сегод-
няшнему дню запас знаний об этом явлении, многочисленны по-
пытки его синтетического осмысления. И все-таки, несмотря на 
поистине необозримое море книг и статей о реформации, в ее исто-
рии остается немало белых пятен. К одной из таких непрочитанных 
пока 
страниц 
истории 
реформационного 
движения 
обращена 
настоящая работа. Ее предмет — направленные против право-
славной церкви реформационные движения в восточнославянских 
землях Речи Посполитой. Интересующий нас период — вторая 
половина XVI в. 

История реформации — традиционная тема марксистской ис-
ториографии. Уже в' 1850 г. в известной работе Ф. Энгельса 
«Крестьянская война в Германии» реформация охарактеризована 
как одно из ключевых событий европейской истории, в котором 
выразилась 
общеисторическая 
закономерность 
трансформации 
религиозных 
институтов 
под давлением 
новых 
общественных 
потребностей в период формирования 
раннекапиталистического 
уклада в недрах феодальной формации. Выдвинутая Ф. Энгельсом 
концепция реформации, предложенная им типология реформаци-
онных движений и методологические принципы послужили отправ-
ной точкой дальнейших марксистских исследований в данной об-
ласти. Современное их состояние отмечено разносторонним, сис-
темно-комплексным подходом к истории реформации, заметным 
расширением круга изучаемых проблем. В «Тезисах о Мартине 
Лютере», подготовленных историками ГДР к юбилею реформа-
тора, подчеркнуто, что история реформации остается одним из 
важнейших направлений марксистских исторических исследова-
ний, отмечено революционное значение реформации в истории 
Европы: «М. Лютер создал теологические основы для формирова-
ния такой реформационной идеологии, которая в тогдашних обще-
ственных условиях сыграла революционную роль. Реформация яв-
лялась не только реформой церкви, но и более или менее далеко 
идущим преобразованием общества»'. 

В самом общем плане реформация представляла собой широ-
кое общественное движение, разнородное гго своей социальной 
основе, пестрое с точки зрения выдвинутых программ, неоднознач-

4 

ное по социально-политическим и культурным итогам, направлен-
ное против господствующей христианской церкви. Главный исток 
движения, начатого выступлением Мартина Лютера против ин-
дульгенций, лежал вне религиозной сферы — в объективных тре-
бованиях эпохи так называемого первоначального накопления и 
постепенного перехода от феодализма к капитализму. Поэтому 
марксистские историки вслед за Энгельсом оценивают реформа-
цию XVI в. как «буржуазную революцию № 1 с Крестьянской 
войной в качестве критического эпизода»2. Однако выступила эта 
революция «сообразно духу "времени... в религиозной форме»3. 
Специфика реформации как религиозного движения, направленно-
го против феодализма, в первую очередь против «церковного 
феодализма» 4, как движения, выражавшего социальный протест 
в превратной форме, требует особого внимания к культурно-исто-
рической стороне этого явления, без анализа которой невозможно 
составить адекватное представление о реформации в целом. 

Реформация как религиозное и культурно-историческое явле-
ние была определенным исторически детерминированным типом 
трансформации, точнее, модернизации религиозных институтов — 
верований, вероучения, культовой и внекультовой 
религиозной 
деятельности, организационных структур и религиозных отноше-
ний. К. Маркс оценивал реформацию как духовную революцию, 
которая «началась в мозгу монаха»5 
и привела к формированию 
нового склада религиозности, игравшего в условиях XVI в. рево-
люционную роль. Культурно-исторический эффект 
реформации 
образно, ярко и исключительно глубоко охарактеризован Марк-
сом в его известном высказывании о Лютере: «Лютер 
победил 
рабство по набожности 
только тем, что поставил на его место 
рабство по убеждению. 
Он разбил веру в авторитет, восстановив 
авторитет веры. Он превратил попов в мирян, превратив мирян 
в попов. Он освободил человека от внешней религиозности, сделав 
религиозность внутренним миром человека»6. В этом сжатом вы-
сказывании заключена целая программа исследования реформа-
ции как религиозно-культурного феномена. 

В Западной Европе реформационное движение приобрело необ-
ратимый характер — вызов, брошенный М. Лютером папскому 
Риму и всей системе средневекового католицизма, завершился 
созданием новой церкви, нового культа, новой религиозной идеоло-
гии, отстоявшими в результате долгой борьбы право на независи-
мое существование и собственную историю. Произошло это, как 
известно, не во всех странах, однако протестанты всей Западной 
Европы — от 
Польши 
до Англии 
и Испании — объединились 
в своих религиозных общинах. В отличие от них восточносла-
вянские 
реформаторы, 
подобно западноевропейским 
еретикам 
XIII — XV вв., не смогли добиться автономии, и их идейная 
борьба с православием не увенчалась победой и созданием своей 
церкви. Реформация здесь не была доведена до своего логического 
конца, и ее история — это история реформационных направлений 
общественной мысли и реформационной проповеди, попытка созда-

5 

ния новой идеологии, не приведшая к формированию новых ус-
тойчивых церковных и культовых институтов. 

Реформация была движением по преимуществу городским. Ур-
банизация европейского общества, превращение городов ц центры 
производства, обмена и управления, формирование в городе новой 
культуры с ее специфически городскими запросами, своеобразный 
социально-психологический климат, особый статус горожанина, 
концентрация внутри городских стен культурной жизни — все это 
делало город главным очагом и опорой реформационного дви-
жения. Успехи и поражения, устойчивость и неустойчивость ре-
формационных движений зависели прежде всего от степени раз-
вития, могущества 
и внутренней консолидации городов. «Все 
реформационные движения и связанная с ними борьба, происхо-
дившая с XIII по XVII столетия под религиозной вывеской, были 
по своему теоретическому содержанию лишь многократными по-
пытками 
бюргерства, 
городских 
плебеев 
и 
поднимавшегося 
вместе с ними на восстания крестьянства приспособить старое 
теологическое мировоззрение к изменившимся экономическим ус-
ловиям и жизненному укладу новых классов»7. 

Обратим внимание на широкий хронологический 
диапазон, 
в котором, согласно Ф. Энгельсу, развертываются 
реформаци-
онные движения. Реформация вырастает в течение нескольких 
столетий из движений, названных в другой работе Ф. Энгельса 
«протестантской ересью», началом которой было альбигойство8. 
В XVI в. в условиях зарождения раннекапиталистических об-
щественных связей «протестантская ересь» приобретает общеевро-
пейский и необратимый характер и выступает в виде реформации. 
«Неистребимость протестантской ереси соответствовала непобеди-
мости поднимавшегося бюргерства. Когда это бюргерство доста-
точно окрепло, его борьба с феодальным дворянством, имевшая 
до тех пор по преимуществу местный характер, начала принимать 
национальные масштабы. Первое крупное выступление произошло 
в Германии — так называемая Реформация»9. Реформация пред-
стает как высшая точка развития ереси городов, официальной, 
по словам Энгельса, ереси средневековья10, победа которой стала 
возможной на волне мощных антифеодальных 
революционных 
выступлений буржуазии и крестьянства в XVI — XVII вв. Таким 
образом, для возникновения и развития реформационных движе-
ний необходимо наличие достаточно развитых форм городской 
жизни, для их торжества — наличие 
раннекапиталистического 
уклада в недрах феодализма. Такое понимание природы и основ 
реформационного движения позволяет правильно оценить сущ-
ность реформационных движений в тех регионах Европы, где, как 
например в Речи Посполитой, в XVI в. раннебуржуазные связи 
еще не сложились, хотя города достигли высокой степени раз-
вития и оказывали огромное воздействие на всю общественную 
жизнь. 

Реформация как общественное движение, порожденное опреде-
ленной стадией развития города в рамках феодальной общест-

6 

венно-экономической формации, может рассматриваться как исто-
рическая закономерность надрегионального действия". В XVI в. 
она стала фактом всеевропейским. Ф. Энгельс не только оцени-
вал ее как революцию, но и отмечал, что эта революция «была 
более европейской, чем английская, и распространилась по Европе 
гораздо быстрее, чем французская» 
. 

Одним из театров реформационных движений стала Восточная 
Европа, в частности Речь Посполитая. Здесь реформационная 
идеология нашла приверженцев уже вскоре после выступления 
Лютера в 1517 г.— первоначально среди немецкоязычного бюр-
герства, позднее в более широких слоях населения. К середине 
XVI в. реформационное движение в Польше достигло значитель-
ного размаха. Оно совпало по времени с подъемом так называ-
емого экзекуционистского движения шляхты, которая стала основ-
ной социальной опорой реформации в Польше, и достигло своего 
апогея во второй половине 50-х — начале 60-х годов XVI в., когда 
было приостановлено действие церковной юрисдикции, отменена 
выплата аннат и десятин, реформированные общины получили 
гарантии легального существования. Преобладающее распростра-
нение среди примкнувших к реформации горожан и шляхты полу-
чил кальвинизм. 

Однако в первой половине 60-х годов XVI в. в польском каль-
винизме произошел раскол: от реформированных общин отдели-
лась так называемая «младшая церковь», идейным знаменем ко-
торой был антитринитаризм, то есть учение, отвергавшее христи-
анский догмат Троицы. Последователи антитринитаризма называ-
ли себя «польскими братьями», а от противников получили прозви-
ще ариан, якобы продолжателей ереси Ария. Движение польских 
братьев не было однородным. С момента зарождения в нем проти-
воборствовали различные тенденции, в разной степени радикально 
пересматривавшие 
католическое 
и протестантское 
вероучение. 
Левое крыло польских братьев выдвигало демократические со-
циальные лозунги, призывало к ликвидации сословного неравенст-
ва, феодального гнета и созданию строя социальной справедли-
вости. Правое крыло, занимая консервативные социальные пози-
ции, развернуло одновременно широкую рационалистическую кри-
тику христианства и выдвинуло многие идеи, приведшие впоследст-
вии к формированию деистских доктрин. 

Временем наибольшего успеха реформации в Речи Посполитой 
была третья четверть XVI в. Уже в конце столетия набравшая 
силы католическая контрреформация развернула активное контр-
наступление и к середине XVII в. фактически восстановила моно-
полию католицизма в стране13. 

Существеннейшей 
особенностью 
религиозно-общественной 
ситуации в Речи Посполитой было существование рядом с като-
ликами многомиллионной массы последователей православия, сос-
тавлявших подавляющее большинство населения украинско-бело-
русских земель Речи Посполитой14. В какой степени православное 
население Речи Посполитой было втянуто в 
реформационное 

7 

движение и в чем состояли его локальные особенности — вот тот 
основной вопрос, ответу на который посвящена настоящая работа. 
Сразу отметим, что носителями идейной оппозиции православию 
в восточнославянских землях Речи Посполитой во второй поло-
вине XVI — первой половине XVII в. наряду с местными вольно-
думцами выступали участники польско-литовского реформацион-
ного движения, выросшего в недрах католицизма и против него в 
первую очередь направленного. 

Можно ли 
разграничить 
реформационную оппозицию, вы-
росшую внутри православия, и собственно протестантизм? В сущ-
ности, строгое разграничение здесь невозможно уже хотя бы по-
тому, что конфессиональный барьер, отделявший католиков от 
православных, не являлся преградой ни для польско-литовских, 
ни для восточнославянских реформаторов. Поэтому основным кри-
терием дифференциации восточнославянских и польско-литовских, 
то есть антиправославных и антикатолических, реформационных 
движений является язык памятников, зафиксировавших антикле-
рикальные выступления. Разумеется, такая проблема возникает 
при обращении лишь к анонимным памятникам. Используя для 
реконструкции 
истории 
восточнославянских 
реформационных 
движений полемические произведения, написанные на церковно-
славянском и тогдашнем украинско-белорусском языке, мы исхо-
дим из того, что запечатленное таким образом проявление об-
щественного сознания было принадлежностью восточнославянско-
го идейного обихода и относилось к истории восточнославянской 
же общественной мысли, каков бы ни был его генезис. 

При решении основного вопроса данного исследования перед 
нами встают следующие более конкретные задачи: 

— продемонстрировать самый факт существования направлен-
ных против православной церкви реформационных движений в 
восточнославянских землях Речи Посполитой во второй половине 
XVI в.; 

— выявить основные предпосылки, делавшие возможным су-
ществование таких движений; 

— установить, под воздействием каких факторов шло склады-
вание реформационной оппозиции; 

— определить основные этапы развития реформационной про-
поведи в восточнославянском регионе и их характерные черты; 

— определить масштаб оппозиционного православию рефор-
мационного брожения, в частности выяснить, было ли оно свя-
зано с реформационными движениями в пределах Русского госу-
дарства; 

— проанализировать идейное содержание направленных про-
тив православия реформационных движений и показать, в чем 
состояла и чем обусловлена их специфика; 

— уяснить, какое место занимали реформационные движения в 
культурно-идеологических 
процессах 
второй 
половины 
XVI — 
первой половины XVII в., в чем состояло их влияние на развитие 
общественной мысли в восточнославянском регионе Европы. 

8 

Возможно, что решение многих из этих вопросов будет носить 

неокончательный и далеко не бесспорный характер. 

* 
* 

* 

История 
реформационных движений 
в 
восточнославянских 
землях Речи Посполитой изучена крайне неравномерно. Всесто-
ронне исследована история протестантских, антикатолических по 
своей ориентации реформационных 
движений и практически не 
начато изучение оппозиционных православию религиозных движе-
ний, составляющих предмет нашей работы. Это объясняется в пер-
вую очередь характером привлекавшихся источников — сочинений 
православных, католических и протестантских полемистов, кото-
рые в один голос уверяли, что реформационные движения в пра-
вославной среде представляют собой не что иное, как продолже-
ние западноевропейской и польско-литовской реформации, захва-
тившей своим влиянием и православный вероисповедный ареал. 
Тезис о «развращении» православных земель протестантами был 
одним из излюбленных аргументов католических йолемистов в 
пользу унии. Влияние польской реформации на 
православных 
вынуждены были признать и многие православные идеологи. Тот 
же взгляд был свойствен первым историографам польской рефор-
мации15. 

Немалое значение для укоренения аналогичного представления 
в домарксистской историографии имели неверные исходные мето-
дологические посылки, которые всю проблему генезиса реформа-
ционной идеологии сводили к вопросу о том или ином идейном вли-
янии. Современная научная методология не приемлет такого под-
хода и требует выводить идейные процессы из конкретно-истори-
ческих потребностей данного этапа развития общества, не сбрасы-
вая, конечно, со счетов и возможности заимствований, но отнюдь 
не им отводя решающую роль в объяснении возникновения дан-
ной идейной системы. Даже в том случае, если в восточносла-
вянских землях Речи Посполитой усваивались собственно про-
тестантские религиозные идеи, такой факт согласно принципу 
марксистского историзма следует рассматривать как проявление и 
удовлетворение 
соответствующей 
общественной 
потребности. 
Недооценка этого обстоятельства привела к тому, что дворянско-
буржуазная и церковная историография, некритически истолковы-
вая источники, усматривала в восточнославянских реформацион-
ных движениях следствие влияния западноевропейской реформа-
ции, лишала их социально-классового значения, а саму исследова-
тельскую проблему формулировала как проблему отношения про-
тестантизма к православию и борьбы последнего с первым. Мнения 
чаще всего расходились не по существу, а лишь в оценке степени 
влияния протестантской (кальвинистской, лютеранской и антитри-
нитарской) пропаганды на православное население Речи Посполи-
той и Русского государства 
. 

9 

Наиболее полно проблема влияния польско-литовского протес-
тантизма в белорусско-украинских землях во второй половине 
XVI — первой половине XVII в. была 
рассмотрена 
в трудах 
И. И. Малышевского и О. Левицкого. Внимание первого было 
сосредоточено на вопросе об авторстве и истолковании содержания 
«Письма половца Ивана Смеры» — важнейшего памятника ре-
формационной идеологии в восточнославянских землях Речи Пос-
политой17. 
Усматривая 
в нем продукт сотворчества 
польско-
литовских реформаторов и русских еретиков, И. И. Малышевский 
считал последних эпигонами польского протестантизма, хотя и 
признавал, что первоначальные импульсы реформационному дви-
жению в восточнославянских землях Речи Посполитой могли быть 
приданы московскими и белорусско-украинскими еретиками — 
«жидовствующими» конца XV — начала XVI в. и их позднейшими 
наследниками18. Касаясь вопроса о глубине проникновения ре-
формационной идеологии в православную среду во второй поло-
вине XVI — первой половине XVII в., И. И. Малышевский призна-
вал, что «реформационное движение проникло в древнерусские 
области, особенно Белоруссию... также и Волынь и Галицию», но 
подчеркивал, что реформационные идеи имели успех прежде всего 
среди «окатоличенных или ополяченных русских панов»19. Однако 
самостоятельного значения реформационные движения в право-
славной среде, по мнению И. И. Малышевского, не имели и их 
влияние быстро падало, по мере того как росла опасность унии20. 

Работа О. Левицкого была основана на введенных им в обо-
рот архивных материалах, касающихся истории антитринитарских 
общин на Украине в конце XVI — первой половине XVII в.21. В 
основном речь шла о деятельности польско-литовских социниан 
на Волыни, но в то же время было подчеркнуто, что уже в XVI в. в 
литовско-русских землях существовало свое, местное антитринита-
рианство, продолжавшее новгородскую ересь конца XV в. . Идео-
логические аспекты реформационных движений, их влияние на 
развитие 
восточнославянской 
общественной 
мысли 
в XVI — 

XVII вв. О. Левицким не рассматривались23. 

Исследованию О. Левицкого свойственна широта взгляда на 

реформационную 
проблематику 
и отчетливое понимание 
того 
факта, что без учета истории реформационных движений невоз-
можно ни правильно понять генезис Брестской унии, ни верно оце-
нить идейно-культурные сдвиги в общественной жизни восточно-
славянских земель Речи Посполитой во второй половине XVI — 
первой половине XVII в. Такой же подход был близок М. П. Дра-
гоманову, который, не предпринимая, правда, специальных иссле-
дований, постулировал тезис о том, что братское движение в ук-
раинско-белорусских землях во второй половине XVI — первой 
половине XVII в. было «началом своего рода реформации»24. Дру-
гие исследователи отмечали, что вне реформационного контекста 
нельзя рассматривать ни развитие белорусско-украинской пись-
менности этого периода, ни историю унии и борьбы с нею25. 

К началу XX в. относится первая попытка обобщенного рас-

10 

смотрения истории реформационных движений в восточнославян-
ских землях Речи Посполитой. Она была предпринята М. С. Гру-
шевским, посвятившим реформации на Украине специальный раз-
дел своей многотомной истории Украины. В противоположность 
О. Левицкому и И. И. Малышевскому, М. С. Грушевский не при-
знавал за реформацией сколько-нибудь значительной роли в ис-
тории украинских земель. По его мнению, «великое культурное и 
религиозное европейское движение XVI в. само по себе мало затро-
нуло украинское общество», реформация не вышла за ограду шля-
хетских имений, а указания современников на распространение 
реформационных настроений «страдают полемическим гипербо-
лизмом». Влияние реформации на украинскую письменность и об-
щественную мысль, считал он, было самым поверхностным, про-
грессивнее же культурные тенденции развивались вне зависимости 
от реформации. При этом М. С. Грушевский противопоставлял 
Украину Белоруссии, где влияние реформации, по его мнению, 
было бо^ее ощутимым26. Позднее М. С. Грушевский внес некото-
рые коррективы в свою концепцию. В «Истории украинской лите-
ратуры», не признавая по-прежнему большой роли реформации в 
истории украинских земель, он отметил, что наблюдения над ду-
ховной жизнью Украины XV — XVI вв. заставляют 
считаться 
с реформацией как с фактом весьма серьезным27. В другой работе 
20-х годов XX в. он указывал на близкие реформации черты в жиз-
ни братств- и украинской духовной культуры в целом . 

Эти осторожные оговорки М. С. Грушевского были крайне 
враждебно встречены клерикально-националистической 
истори-
ографией, которая заявила, что М. С. Грушевский заставляет 
«украинский корабль плыть под протестантскими парусами», не 
имея к тогёу никаких оснований, ибо на Украине якобы отсутст-
вуют всякие следы распространения реформации29. 

Выводы М. С. Грушевского были приняты последующей исто-
риографией лишь отчасти. Они были поддержаны, 
например, 
А. Л. Петровым, Д. Дорошенко, В. М. Зубрицким30. Е. Ю. Пер-
фецкий также считал, что православная среда слабо откликнулась 
на реформацию 3'. И. Огиенко полагал, что истина лежит между 
мнениями М. С. Грушевского и И. И. Малышевского 32. А. Савич, 
напротив,-вопреки мнению М. С. Грушевского, утверждал, что 
«в культурной 
жизни белорусско-украинских 
земель 
польско-
литовского государства протестантизм сыграл весьма 
важную 
роль»33. Е. Ф. Карский, М. Возняк и другие филологи отмечали, что 
реформационные влияния оставили весьма заметный след в исто-
рии украинско-белорусской литературы и письменности в целом34. 
В первой трети XX в. были введены в оборот новые полемические 
памятники, порожденные реформационной борьбой в восточносла-
вянских землях Речи Посполитой35. Исследбвание А. Л. Петрова, 
посвященное Няговским поучениям и показавшее непосредствен-
ную связь этого памятника с реформацией, составило важный 
вклад в изучение реформационных тенденций восточнославянской 
культуры в XVI в.36 

П