Книжная полка Сохранить
Размер шрифта:
А
А
А
|  Шрифт:
Arial
Times
|  Интервал:
Стандартный
Средний
Большой
|  Цвет сайта:
Ц
Ц
Ц
Ц
Ц

Подъем и упадок индустриального социализма

Покупка
Основная коллекция
Артикул: 624741.01.99
В книге рассматриваются философско-политические основы разных форм социализма индустриальной эпохи: раннеиндустриального социализма (сен-симонизма и марксизма), двух самых крупных течений периода зрелого социализма - социал-демократии и коммунизма, и теорий левых в период начавшегося в конце XX в.перехода от индустриального общества к иному, называемому постиндустриальным, информационным и т.д. Предлагается новая дифференциация форм социализма соответственно этапам развития производства (доиндустриальный социализм, индустриальный, постиндустриальные левые). Аргументируется вывод о том, что обе основные формы индустриального социализма, зародившись в одно время и имея общие корни, почти одновременно вошли в полосу глубокого кризиса с концом породившей их эпохи индустриализма. Дается анализ политико-философских ориентаций левых постиндустриальной направленности.
Самарская, Е. А. Подъем и упадок индустриального социализма : монография / Е. А. Самарская ; Рос. акад. наук, Ин-т философии. - Москва : ИФ РАН, 2007. - 253 с. - ISBN 978-5-9540-0082-5. - Текст : электронный. - URL: https://znanium.com/catalog/product/345511 (дата обращения: 29.03.2024). – Режим доступа: по подписке.
Фрагмент текстового слоя документа размещен для индексирующих роботов. Для полноценной работы с документом, пожалуйста, перейдите в ридер.
В книге рассматриваются философско-политические 
основы разных форм социализма индустриальной эпохи: 
раннеиндустриального 
социализма 
(сен-симонизма 
и 
марксизма), двух самых крупных течений периода зрелого 
социализма – социал-демократии и коммунизма, и теорий 
левых в период начавшегося в конце XX в. перехода от 
индустриального общества к иному, называемому постиндустриальным, информационным и т.д. Предлагается новая 
дифференциация форм социализма соответственно этапам 
развития производства (доиндустриальный социализм, 
индустриальный, постиндустриальные левые). Аргументируется вывод о том, что обе основные формы индустриального социализма, зародившись в одно время и имея общие 
корни, почти одновременно вошли в полосу глубокого 
кризиса с концом породившей их эпохи индустриализма. 
Дается анализ политико-философских ориентаций левых 
постиндустриальной направленности.


10

его страстная привязанность к равенству и его мысли о
том, как оно могло бы быть устроено в обществе, стали
азбукой социализма нового времени и доиндустриального (Бабеф, Бланки, Фурье, в какой-то мере Прудон), и индустриального типа.
У социалистов доиндустриального типа эпохи модерна
было два объекта критики – рынок и представительная демократия. Оба феномена представляли в их глазах что-то
вроде социальных абстракций, оторванных от непосредственных человеческих отношений и создающих возможность
злоупотреблений и нарушений принципа равенства между
людьми, в который они свято верили вслед за философамипросветителями. На каком основании деньги, «презренный
металл» управляют людьми и порождают между ними неравенство? На каком основании «представители» в условиях
демократии принимают решения от имени людей, которые
способны и без них наладить отношения друг с другом и не
нуждаются для этого в посредниках, стремящихся к тому же
извлечь из этого выгоды? Взамен социальных абстракций
они предлагали придерживаться, если можно так выразиться, «качественных» ценностей: продукт одного труда дает
право на продукт другого труда; и все люди, без посредников, должны участвовать в демократических процессах принятия решений. Так зарождались идеи безрыночной экономики и прямой демократии, идеи, которые продолжили свое
существование в социалистических теориях индустриального
типа, подвергаясь при этом удивительным превращениям.
Привязанность к качественным ценностям раскрывает
интересную изначальную особенность социализма: выступая за равенство, социалисты отказываются от «формального» равенства и настаивают на осуществлении «фактического» равенства. Чаще всего социалисты понимают под этим
необходимость уравнивания материального благосостояния
членов общества и их социальных возможностей. В этом направлении развивалась в XX в. социальная политика и в капиталистических странах, и в СССР. Но социалисты не со
здали нового типа равенства по сравнению с «формальным»,
этого не произошло даже в СССР, где были уничтожены рынок и представительная демократия, которые издавна рассматривались социалистами как основные институты, обусловливающие господство «формального» равенства, как необходимое условие для установления неформального
равенства в обществе. В результате институты формального
равенства были разрушены, но «фактического» равенства не
получилось. На деле появилось новое («неформальное» или
даже «антиформальное») неравенство: плановое хозяйство,
которое функционировало в соответствии с волей правящей
верхушки, никоим образом не соответствовало принципу
равенства производителей. Попытка же установить прямую
демократию, т.е. непосредственную власть масс, вылилась на
деле в тотальную власть партаппарата и государственной
бюрократии.
Легче всего сказать, что главные идеи доиндустриального социализма (антирыночность и антипарламентаризм)
были утопичны и что они привели при попытке их реализации к плачевным результатам. Однако следует обратить внимание на то, что они заключали в себе и мощные интеллектуальные интенции: во-первых, социалисты очень сильно
подчеркнули значимость сферы социальных отношений,
которая стала предметом изучения формировавшейся в середине XIX в. науки социологии; во-вторых, нелепые на первый взгляд идеи ранних социалистов относительно рынка и
парламентаризма несли в себе большой заряд гуманизма,
социалисты отстаивали приоритетную ценность человеческой жизни в период, когда происходила усиленная рационализация общественных отношений.
Индустриальный социализм, как ранний, так и зрелый,
воспринял у своих предшественников тяготение к качественным ценностям, но оказался гораздо более рационализированным. Он почти безоговорочно принял многие рациональные институты индустриального общества и прежде всего
фабрику с ее сплоченной массой рабочих, жесткой дисцип
14

Сенсимонизм как форма индустриального социализма

Как было сказано во «Введении», современный (модернистский) социализм появился впервые во Франции после
Великой французской революции или даже во время нее (Бабеф). Его появление было обусловлено ликвидацией сословно-монархического строя, отделением от государства гражданского общества, социальной сферы с присущим ей многообразием групп, классов, интересов. Тогда проявилось со
всей очевидностью противостояние беднейших слоев населения и буржуазии. Социалисты стали выразителями интересов бедняков, а их центральным принципом стал принцип равенства, трактуемый ими весьма своеобразно: как политико-социальный протекторат в отношении указанных
групп населения. От более ранних социалистов их отличало,
во-первых, стремление определить так или иначе свое отношение к представительной демократии, во-вторых, пристальное внимание к сфере социальных отношений и выдвижение задачи ликвидации социального неравенства. Очень
скоро среди них выделились теоретики, которые сделали
исходным пунктом своих размышлений индустриальное производство. Это вело к значительным изменениям в трактовке социалистической идеи.
К социалистам индустриального типа можно определенно отнести Р.Оуэна, Анри де Сен-Симона и его последователей и, конечно, К.Маркса, главной фигуры в социализме
XIX и XX вв. В данной главе будут рассмотрены теории СенСимона и Маркса, ибо они оказались исторически наиболее
значимыми и влиятельными.

ГЛАВА ПЕРВАЯ
ПЕРВЫЕ ТЕОРИИ ИНДУСТРИАЛЬНОГО
СОЦИАЛИЗМА

Профессор В.В.Святловский в 1923 г. писал о Сен-Симоне: «Сен-Симон не утопист и даже не социалист в общепринятом значении этого слова. И между тем, в общем ходе
истории мысли – он и социалист, и исторический материалист, а все учение Маркса о классах бесконечно обязано ему –
этому гениальному и своеобразному мыслителю XIX в. Как
колоссальный и мощный маяк мысли Сен-Симон стоит на
пути духовного развития своей эпохи; можно без преувеличения сказать, что XIX в. развивался под знаком Сен-Симона. Он – узловая линия великих магистралей своего времени»7 . Некоторые преувеличения в этом высказывании все
же есть, хотя заслуги Сен-Симона бесспорны. Главные его
достижения относятся к вопросам о роли производства и
науки в обществе, о классовой борьбе как способе социальных преобразований и особенно о необходимости разработки научного подхода к обществу. Недаром его ученик О.Конт
стал основателем философии позитивизма и создателем социологии. Во второй половине XIX в. многих привлекали
проекты социальных преобразований Конта. Например,
Лафарг, зять Маркса, в молодости находился под влиянием
Конта. Можно также сказать, что в лице Сен-Симона мы
имеем первого теоретика технократического общества, в
этом плане его несколько раз упоминает Д.Белл в своей книге
«Грядущее постиндустриальное общество».
Святловский прав в том, что Сен-Симон оказал сильное воздействие на развитие социализма скорее косвенно,
благодаря своим ученикам, усилившим социалистические
интенции его мысли. В.П.Волгин, редактировавший переводы текстов Сен-Симона на русский язык, также считает,
что он не был социалистом, хотя и оказал значительное влияние на развитие социалистических идей. Однако аргументы Волгина в этом отношении не вполне убедительны, они
продиктованы, пожалуй, чрезмерной идентификацией сути
социализма с марксистской формой социализма. Главный
его аргумент тот, что Сен-Симон не провозглашал-де необходимости установления общественной собственности. Но,

25

принцип мироздания, каковым он считал закон «всеобщего
тяготения». Он хотел разработать систему наук таким образом, чтобы провести этот принцип сквозь все науки, включая гуманитарное знание. В стремлении создать науку об
обществе Сен-Симон был новатором, чуть позже предпринял такую же попытку Фурье, а потом и Маркс. В поздний
период жизни Сен-Симон решил, что всеобъемлющий в его
интерпретации закон «всемирного тяготения» должен при
объяснении истории уступить место христианскому принципу «братства». Причем он думал, что идею «братства» надо
совместить с поисками «общего принципа» в области естественных наук и поэтому многократно повторял, что в дополнение к эмпирическим исследованиям нужно продолжать работы, «имеющие своей целью усовершенствование
наших знаний, относящихся к общим фактам, общим принципам и общим интересам...»16. Для Сен-Симона найти «общий принцип» мироздания и общества равнозначно обнаружению «общих интересов» людей, «общего блага».
Сен-Симон проявлял большой интерес к мирным эпохам в прошлой истории человечества, например к периоду с
IX по XV вв. в Европе, когда были созданы, по его мнению,
превосходные политические институты, обеспечившие мир
между европейскими странами. Эту эпоху Сен-Симон обозначает как «феодально-богословскую» и подчеркивает, что
тогда существовало два типа власти – светская (с присущим
ей апостериорным подходом к вещам) и духовная (априорный подход). Королевская власть занималась конкретными
вопросами определенного государства, а духовная (власть
папы) рассматривала вопросы, касающиеся взаимоотношений между европейскими странами. Таким образом, тут мир
оказывается обусловленным приоритетом единого (религиозного) духовного принципа и верховенством Церкви как
института над светской властью. То есть духовный принцип
может, по Сен-Симону, оказать благотворное воздействие на
общество лишь в том случае, ели его поддерживает определенная система институтов.

Такую же взаимосвязь единого духовного принципа
(«братства») и выстроенных на его основе и в его поддержку
институциональных структур (экономических и государственных) хотел бы видеть Сен-Симон в будущем промышленном
обществе. В нем должны восторжествовать, во-первых, единая идея, единый интерес и общее благо, сконцентрировано
выраженное в созданном им «новом христианстве». Важно
отметить, что последнее не было повторением религиозных
догм средневекового общества и даже религии в той форме, в
какой она существовала у первых христиан. «Новое христианство» содержало в себе мало мистики и сводилось к общечеловеческому принципу «братства». Сен-Симон писал о «новом христианстве», что оно представляет собой «единственное социальное учение, годное для европейцев при настоящем
состоянии их просвещения и цивилизации»17 .
Вера в благотворную силу идеи «братства» была неразрывно связана у Сен-Симона с верой в то, что общество развивается прежде всего с опорой на науку, производство, промышленность. Он был уверен, что будущее за ними. В этом
плане может быть проведена аналогия между ним и Марксом. Но между ними есть существенное различие. Маркс
сделал из производства движущий принцип почти всей западноевропейской истории, тогда как Сен-Симон ограничил приоритетность производства (и науки) промышленным
обществом. В этом ограничении есть большой смысл, действительно, трудно объяснить динамикой производства античный, средневековый периоды истории, тогда на первом
плане находились другие исторические факторы (войны,
религиозные интересы). Пожалуй, только с капитализма
начинается период верховенства производства в общественных изменениях. Так думал Сен-Симон и верность его взгляда подтверждена историей Запада в XIX–XX вв.
После всего сказанного можно снова поставить вопрос
о политической направленности мысли Сен-Симона. Ясно,
что он не был либералом, он относил либерализм к уходящей «критической» эпохе, предваряющей возникновение

нового, «промышленного общества». Его апелляции к религии, признание неизбежной и необходимой иерархии в обществе, его симпатии к феодально-богословской эпохе, когда
уравновешивали друг друга духовная и светская власть, и его
стремление воспроизвести ту же общественную структуру в
новых условиях промышленного общества говорят как будто о его консерватизме. Вернее, об элементах консерватизма, которые нередко встречаются даже у теоретиков, которые четко идентифицируют свои позиции с социализмом.
Например, у Маркса, когда он говорит о своем идеале непосредственных отношений между людьми, противопоставляя
их товарно-денежным отношениям. Но Сен-Симон не называл себя социалистом, он был теоретиком индустриализма и осмысливал новые для Европы реалии, сопровождавшие появление массового производства. Фабрика и присущая ей организация труда (производственная иерархия,
план, административная власть) определяли его представление об обществе. Марксисты восприняли многие идеи сенсимонизма: о ведущей роли производства, о плановом хозяйстве, об административной власти, о классовой борьбе
(в доиндустриальных обществах), о необходимости улучшить
положение бедных классов. Только принцип производственной и социальной иерархии явно не был воспроизведен марксистами, но он превратился в реальность в советском государстве, хотя формально марксизм унаследовал от первых
коммунистов принцип равенства.
Что касается идеи «братства» всех людей, то можно заметить, что «братство» не тождественно «равенству», оно
совместимо с неравенством собственности и социального
статуса. О соотношении этих понятий четко высказался
О.Конт. Он писал, что социалисты или коммунисты хотят
начать с материальных преобразований и тяготеют к политическим действиям, тогда как позитивисты своей первой
задачей считают воспитание у рабочих нравственности. Он
рассматривал социализм и коммунизм как начальные формы организации пролетариата, которые должны уступить

место позитивизму, так как последний позволяет сохранить
все преимущества равенства, но без связанных с этим принципом политических опасностей. В этой связи можно лишь
еще раз повторить, что альтруизм замечательная вещь, но,
идя только этим путем, европейцы вряд ли добились бы создания такого альтруистического института, как социальное
государство.
В конечном счете напрашивается вывод, что Святловский был прав: роль Сен-Симона в истории социализма велика, хотя он не был сам социалистом. Он выделил главные
особенности тогда только возникавшего индустриального
общества и тем повлиял на формирование марксизма, этой
главной формы индустриального социализма.
Сен-Симон был генератором идей, но не уделял часто
достаточного внимания их обоснованию и систематизации.
Это сделали его ученики – О.Родриг, С.-А.Базар, Б.-П.Анфантен. Но они также радикализировали его идеи, особенно те, которые имели социалистическую интенцию. Их основательный труд «Изложение учения Сен-Симона», в основу которого легли публичные лекции, прочитанные в
1828–1829 гг., в основном Базаром, содержит ряд важных
положений, которые оказали сильное влияние на европейских социалистов более позднего времени.
В философской литературе советского периода СенСимон имел четко определенный официальный статус –
одного из великих социалистов-утопистов, предшественников марксизма. В соответствии с этим известный знаток сенсимонизма В.П.Волгин подчеркивал при его оценке прежде всего то, что казалось близким духу марксизма. Это относится, в частности, к идее сенсимонистов о
классовой борьбе, присущей почти всей человеческой истории (строки «Коммунистического Манифеста» как будто повторяют высказывания сенсимонистов в их книге
«Изложение учения Сен-Симона» о борьбе господ и рабов, патрициев и плебеев, сеньоров и крепостных, земельных собственников и арендаторов, наконец, хозяев
собственников и рабочих), это относится также к их идее
об отмене права наследования собственности (и такой
пункт есть в «Коммунистическом Манифесте») и, естественно, к идее прогресса человеческой истории, в ходе
которого постепенно изживаются самые жесткие социальные антагонизмы и завершением которого должна
явиться свободная от антагонизмов «всемирная ассоциация» человечества, всемирная «мастерская», где все будут
трудиться по единому плану, воодушевленные единым чувством «братства». Все упомянутые положения, действительно, близки марксизму и даже воспроизводятся им. Но
невозможно не заметить при чтении текстов сенсимонистов, что они имеют у них совершенно другой смысл, чем у
марксистов. Волгин, конечно, видел это, но все отличия
сенсимонизма от марксизма казались ему теоретической
незрелостью, преодоленной лишь в марксизме.
Доказательство подчас значительных отличий сенсимонизма от марксизма можно начать со сравнения их представлений о социальных антагонизмах и историческом прогрессе. Как известно, Маркс считал основой общественного прогресса развитие производительных сил, которые время от
времени приходят в противоречие с системой общественных
отношений и тем побуждают людей к осуществлению необходимых социальных перемен. У сенсимонистов прогресс
состоит в постепенном изживании человеческими сообществами отношений, ориентированных на войну, и тех социальных антагонизмов, которые тоже, по их мнению, имеют
своей основой войну (а не определенную структуру производства, как в марксизме). Во Франции того времени были
широко известны идеи Буленвилье о том, что сеньоры были
потомками франков, завоевавших некогда Римскую Галлию,
тогда как крестьяне – это, естественно, потомки завоеванных галлов. В таком же духе и сенсимонисты утверждали, что
корни социальных антагонизмов лежат в войнах. Несколько иначе решали сенсимонисты вопрос об отношениях между хозяевами-собственниками и рабочими. Они справедли