Социалистические и леволиберальные течения русского зарубежья 20-30-х гг. ХХ в.: Оценки большевистского реформирования России


ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНТСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Федеральное государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«ЮЖНЫЙ ФЕДЕРАЛЬНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»




К. Г. МАЛЫХИН


Социалистические и леволиберальные течения русского зарубежья 20-30-х гг. XX в.:
Оценки большевистского реформирования России


            Очерки истории







Ростов-на-Дону Издательство Южного федерального университета 2009

УДК 94(47)
ББК 63.3(2)61
    М 20
Печатается по решению редакционно-издательского совета Южного федерального университета

Рецензенты:
      доктор философских наук, профессор кафедры отечественной истории Педагогическоо института ЮФУ Шоган В. В., кандидат исторических наук, доцент, заведующий кафедрой социально-гуманитарных наук Ростовского филиала ФГОУ «Санкт-Петербургский университет культуры и искусств» Кравец А. Е.

Учебник подготовлен и издан в рамках национального проекта «Образование» по «Программе развития федерального государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Южный федеральный университет» на 2007—2010 гг.»




      Малыхин К. Г.
М 20 Социалистические и леволиберальные течения русского зарубежья 20—30-х гг. XX в.: Оценки большевистского реформирования России. Очерки истории: Учебник на модульной основе / К. Г. Малыхин. — Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2009. — 112 с.
          ISBN 978-5-9275-0581-4
           В учебнике рассматриваются основные этапы становления и эволюции русского зарубежья 1920—1930-х гг., «второй России», сложившейся после гражданской войны. Главное внимание уделено проблематике социально-экономического анализа процессов эволюции большевистской России русской эмиграцией, а также их альтернативным предложениям.
        Учебник адресован студентам, изучающим историю России, всем интересующимся отечественной историей.


ISBN 978-5-9275-0581-4

                                        УДК 94(47) ББК 63.3(2)61

                                     © Малыхин К. Г., 2009
                                     © Южный федеральный университет, 2009
                                     © Оформление. Макет. Издательство
Южного федерального университета, 2009

                ВВЕДЕНИЕ






    В 20—30-е гг. за пределами России возник культурологический феномен русского зарубежья.
    По данным Лиги Наций, опубликованным в сентябре 1926 г., после октябрьского переворота 1917 г. Россию покинуло 1160 тыс. человек, а всего в 1920—1925 гг. в русском зарубежье насчитывалось около 10 млн бывших российских подданных. Россию покинула или же была выслана значительная группа ее интеллигенции. В 20—30-х гг. большинство русских беженцев (54,2%) составляли интеллигенты, а среди женщин их число доходило до 88,4%. По сути дела, интеллектуальный потенциал «второй России» объективно был необычайно высок.
    Только со второй половины 30-х гг., когда русским беженцам стало ясно, что возвращение на родину не сможет состояться, начались процессы ассимиляции эмиграции окружающими их этносами. Этот процесс был наиболее успешен в славянских странах, и в первую очередь касался эмигрантской молодежи, слабо связанной с Россией.
    Русские люди, разбросанные после страшных событий 1917 — начала 1920 гг. по всему миру, ощущали себя частью России. За рубежом возникли русские школы, церковь, но главное, что объединяло русских людей, была русскоязычная печать. Периодика оказалась тем элементом, который позволил русским беженцам в 20—30-е гг. достаточно долго сопротивляться процессам ассимиляции, осознавать свою причастность России. Миллионы русских людей, разбросанные по всему миру от «Парижа до Шанхая», именно благодаря русскоязычной периодике ощущали свое единство.
    Политические лидеры России были вынуждены превратиться в теоретиков. Политическая деятельность, по сути, была сведена к минимуму. Теоретики русского зарубежья с болью в душе анализировали события, произошедшие и происходившие в большевистской России, пытались делать прогнозы о перспективах развития страны. И зачастую их оценки, сделанные как бы со стороны, оказывались точными и беспристрастными.

3

     Интеллектуальные способности и аналитические потенции П. Н. Милюкова, П. Б. Струве, Н. В. Устрялова, В. М. Чернова и других не уступали творческим потенциям их современников — большевиков, реформаторов России. Лидеры течений русской эмиграции, как правило, возглавляли какой-либо орган печати русских беженцев. Центры печати находились там же, где располагались основные центры расселения русской диаспоры. Это были крупнейшие европейские столицы: Берлин, где первоначально выходили такие издания, как «Социалистический вестник», «Революционная Россия», «Руль», «Дни», «Накануне», и др., Париж, где издавались самая популярная газета русского зарубежья «Последние Новости» и ее вечный оппонент «Возрождение», общерусский общественно-политический и культурный журнал «Современные записки» и т. д. Крупным русским культурным и общественным центром была в межвоенные годы Прага. В славянской Чехословакии к 1923 г. проживало 20 тысяч русских беженцев. В Праге выходили такие издания, как «Воля России», «Знамя России», «Крестьянская Россия».
     По мнению П. Н. Милюкова, к середине 20-х гг. в русской диаспоре сложились следующие основные течения:
     1) социал-интернационалисты социал-демократического и социал-революционного направлений;
     2) социал-демократы и социал-революционеры — партийцы, группировавшиеся вокруг Центральных партийных органов — «Социалистического вестника» и «Революционной России»;
     3) направления, отражавшие взгляды правых социалистов, входивших в РСДРП и ПСР;
     4) внепартийные социал-демократы и социалисты-революционеры, чьи идеи выражали социал-демократическая группа «Единство» и журналы «Заря», «Записки социал-демократа», журнал и газета «Дни» А. Ф. Керенского;
    5) сменовеховцы и евразийцы;
    6) народные социалисты;
     7) республиканско-демократическая группа Партии народной свободы;
     8) республиканско-демократическое объединение с центром в Праге;
    9) литературно-политическое течение «Крестьянская Россия»;
   10) центральная группа Партии народной свободы;
   11) течения правого крыла конституционных демократов;

4

   12) объединение национально-прогрессивной и демократической эмиграции в Югославии;
   13) течение, представленное Национальным комитетом;
   14) торгово-промышленный союз;
   15) Русское патриотическое объединение;
   16) Высший монархический совет;
   17) Кирилловский орган монархистов-легитимистов¹.
     Наиболее значимыми течениями русского зарубежья являлись консервативные, либеральные, социалистические и так называемые альтернативные. Наибольший интерес представляют те из них, которые видели истоки событий, произошедших в России, в объективных факторах. Консервативно-монархические течения русского зарубежья не смогли преодолеть глубокого негативизма по отношению к большевистскому режиму и объективно исследовать проблемы эволюции большевистской России.
     Основное внимание здравомыслящие русские теоретики уделяли проблемам эволюции России, ее социально-экономическому преображению в 20—30-е гг. и перспективам развития большевистского режима. В первой части предлагаемого учебника будут рассмотрены социалистические течения русской диаспоры, которые в теоретическом плане были достаточно близки большевикам. Вторая часть посвящена деятельности либеральной русской диаспоры 20—30-х гг.

¹ Милюков П. Н. Россия на переломе. Большевистский период русской революции. Т. 2. Антибольшевистское движение. Париж, 1927. С. 278—279.

5

МОДУЛЬ № 1






РОССИЙСКИЕ СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТЫ В 20-30-Е ГГ.: ОЦЕНКИ БОЛЬШЕВИСТСКОГО РЕФОРМИРОВАНИЯ РОССИИ






Комплексная цель модуля

    Ознакомить студентов с проблематикой развития социал-демократического движения в изгнании в 20—30-е гг. Проследить динамику оценок российскими социал-демократами социально-экономических мероприятий большевистской России, выявить программы развития постбольшевистской России и попытаться дать взвешенную оценку предложениям социал-демократов 20—30-х гг.

Содержание модуля

    В октябре 1922 г. Московская конференция РСДРП распустила ЦК, избранный в 1917 г., и передала его полномочия Заграничной делегации РСДРП. Эта же конференция объявила выходивший в Берлине «Социалистический вестник» Центральным органом партии. В феврале 1923 г. Российское бюро ЦК приняло решение об отказе от участия в выборах Советов, что на деле означало признание факта нелегального существования партии. К 1923 г. численность РСДРП сократилась с 200 000 членов (осень 1917 г.) до нескольких сотен человек.

6

    В последующие годы меньшевики пытались наладить нелегальную работу. С августа 1922 г. до своего ареста в 1925 г. нелегальную работу Российского бюро ЦК возглавлял Г. Д. Кучин-Оранский. Ему удалось организовать типографию, наладить выпуск меньшевистских изданий и даже укрепить связи с местными организациями и с Заграничной делегацией, что было весьма проблематично в условиях того полицейского режима, который установили в России большевики. Однако после его ареста партийная работа была практически прекращена. Молодежное социал-демократическое движение, возникшее в 1921—1922 гг. в качестве сети союзов социал-демократической рабочей молодежи (ССДРМ), действовавших в различных городах достаточно независимо от «взрослых» партийных организаций и изначально ориентированных на нелегальный активизм, также было разгромлено практически полностью (арест Учредительного съезда в Ирпени в сентябре 1923 г.). Попытки наладить работу РСДРП в СССР с помощью эмиссаров Заграничной делегации также кончились провалом (арест Е. Л. Бройдо в 1928 г. и М. А. Броунштейна-Вале-рианова в 1929 г.)
    В 30-е гг. правящий режим продолжил свой курс на физическое уничтожение своих оппонентов из рядов российской социал-демократии. 11 марта 1931 г. в Москве открылся процесс Союзного бюро меньшевиков — никогда не существовавшей организации, созданной ОГПУ. Это был один из первых так называемых «Московских процессов», призванных найти виновных за провалы того курса, который проводился в СССР с конца 20-х гг. Основой для их «вредительской» деятельности должна была стать идеология меньшевизма. На местах местные представительства ОГПУ фабриковали схожие дела. Начались массовые аресты и осуждения бывших меньшевиков.
    В 1935 г., после последовавшего 1 декабря 1934 г. убийства С. М. Кирова, органы НКВД снова стали фабриковать меньшевистские «заговоры». Однако через два года, в 1937 г., оставшихся бывших меньшевиков настигли репрессии «большого террора», когда сама принадлежность в прошлом к РСДРП(м) уже служила достаточным поводом для расстрельного приговора . Именно в это время большинство бывших российских социал-демократов было уничтожено. В 1948 г. были добиты немногие случайно выжившие меньшевики.
    После разгрома русской социал-демократии в большевистской России фактическая деятельность меньшевиков свелась, прежде всего, к публицистике. В эмиграции социал-демократы группировались

7

вокруг Центрального органа Российской социал-демократической рабочей партии — журнала «Социалистический вестник» и ее Заграничной делегации.
     «Социалистический вестник» выходил в Европе еженедельно с завидной регулярностью в течение 1921—1940 гг., первоначально в Берлине, а после прихода в Германии к власти нацистов — в Париже. С начала активной фазы Второй мировой войны и разгрома Франции большинство меньшевиков перебралось в США и возобновило выход «Социалистического вестника» в Нью-Йорке, где он издавался вплоть до 1963 г. (№ 684). В 1952 г. русские социалисты создали в США единую Социалистическую партию, так как процессы, произошедшие в СССР после окончания Второй мировой войны, сняли теоретические проблемы выбора пути развития России.
     Фактически в 20—30-е гг. редакция «Социалистического вестника» и Заграничная делегация РСДРП были явлениями идентичными. Ни одно сколько-нибудь заметное событие социально-экономической, политической или культурной жизни не проходило мимо внимания авторов издания. Журнал, как правило, открывался редакционной статьей, посвященной наиболее важным, с точки зрения руководства меньшевистской партии, событиям в России или за рубежом. Обычно в каждом номере журнала публиковались одна или несколько дискуссионных статей, статьи и заметки о положении в российском и зарубежном рабочем и социалистическом движении, о положении РСДРП в России, письма и заметки из России.
     Ядро «Социалистического вестника» составляли теоретики левого крыла российской социал-демократии. Лидером РСДРП и «Социалистического вестника» был один из патриархов русского социализма Л. Мартов, а после смерти последнего — Ф. И. Дан. «Социалистический вестник» отличался от других изданий русского зарубежья наличием в нем целой плеяды талантливых теоретиков-публицистов — Р. Абрамовича, П. Гарви, Д. Далина, Ф. Дана, А. Югова и др. Журнал жил насыщенной творческой жизнью. На страницах журнала регулярно происходили серьезные обсуждения различных общественно-политических проблем и даже развертывались настоящие ожесточенные дискуссии.
     Наиболее крупные из них проходили в начале 20-х гг. при подготовке новой Программы РСДРП. В середине 20-х гг. теоретики социал-демократии проанализировали проблемы, которые поставило перед Россией появление нэповских противоречий. В начале 30-х гг.

8

на страницах «Социалистического вестника» развернулась крупная дискуссия, связанная с анализом сталинского «великого перелома», его причин, сущности и последствий. Фактически меньшевики рассмотрели основные вехи большевистской модернизации России. Этот анализ интересен еще и тем, что что был осуществлен людьми, тесно связанными с большевизмом единством происхождения, схожестью методологических установок и одновременно ориентированными на западный идеал социал-демократии. По сути дела, русские меньшевики явились своеобразным мостиком между русским коммунистическим Востоком и европейским социалистическим Западом.
    Теоретики РСДРП не дистанцировались от проблем и противоречий большевистской России и воспринимали их с болью. Такой подход очень часто позволял меньшевикам отыскивать глубинную мотивацию там, где другие течения русского зарубежья видели злой умысел большевиков.
    РСДРП рассматривала Октябрь 1917 г. и последовавшие за ним события как закономерный этап Русской революции. Социал-демократы были уверены, что большевики выразили настроения значительной части русского народа, в том числе рабочих. Отношение российских социал-демократов к большевикам напоминало, по их же меткому выражению, отношение умудренных жизнью родителей или воспитателей к маленьким детям, которых можно и нужно ругать, но нельзя бить. Известно, что в годы гражданской войны меньшевики находились на полулегальном положении, поддерживая в то же время большевиков в критические моменты. Ситуация изменилась после введения НЭПа. Большевики фактически позаимствовали социально-экономические предложения РСДРП и ПСР, однако одновременно разгромили своих возможных оппонентов и конкурентов. Социалисты заполнили тюрьмы и концлагеря. Большевистская политика вызвала определенное непонимание и даже шок. «Социалистический вестник» в начале 20- х гг. резко критиковал большевиков и их политику, теоретические и тактические установки.
    Изменения произошли в первой половине — середине 20-х гг. Исследовательские аспекты в работах социал-демократических теоретиков значительно увеличились. Безусловно, авторы «Социалистического вестника» не составляли монолитную группу. В редакции не затухала теоретическая борьба, связанная с наличием различных оценок проблем России. Левоцентристское течение было представлено самим патриархом русского марксизма Л. Мартовым, а после смерти

9

последнего — Ф. И. Даном, А. Юговым, В. Гуревичем. В более правое направление входили известный социал-демократ, один из основателей журнала Р. Абрамович, а также известные социал-демократические публицисты — П. Гарви, Д. Далин и др. Теоретики «Социалистического вестника» спорили, прежде всего, о принципах отношения к правящему в России режиму и той политике, которую он проводил. Левая группа принципиально не отрицала возможности достижения компромисса с коммунистами внутри страны и на международной арене во имя защиты интересов трудящихся. Правая же группа занимала по отношению к большевикам «революционную позицию». Эти методологические установки, по сути дела, и определяли теоретические разногласия в редакции «Социалистического вестника» и Заграничной делегации РСДРП.
     Одной из важнейших тем, постоянно присутствовавшей на страницах журнала, была тема социально-экономического возрождения России, ее дальнейшего развития по пути мировой цивилизации, т. е. ее модернизации.
     Общеизвестно, что российские социал-демократы, как ортодоксальные марксисты-западники, предполагали, что развитие России происходило в направлении западноевропейского образца, что после «большевистского зигзага» Россия примется догонять Европу, но на основе ценностей западной цивилизации — демократии и рынка.
     Критикуя утопичные, по их мнению, теоретические схемы своих оппонентов-большевиков, меньшевики в то же время предлагали свои оценки и свои модели развития России.
     Первоначально меньшевики разделяли большевистскую оценку русской революции как этапа международной революции и делали вывод о существовании возможности некапиталистического, а социалистического развития страны на основе помощи со стороны передовых гипотетических пролетарских государств Запада.
     Именно решению этой задачи была посвящена экономическая программа меньшевиков 1919 г.
     В ее основу меньшевики положили несколько принципиальных соображений.
     1.     По их мнению, в экономической области российское правительство должно было считаться не с социальной или идейной значимостью тех или иных акций, а с уровнем развития производительных сил страны. Они предложили разгосударствить мелкую и среднюю промышленность и строить экономику на рыночных принципах.

10