Идиллия — увы и ах!

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

ИДИЛЛИЯ — УВЫ И АХ! 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

ИДИЛЛИЯ — УВЫ И АХ! 

– Дядя мой прекраснейший человек! – говорил мне не раз бедный племянник и единственный наследник капитана Насечкина, 
Гриша. – Я люблю его всей душой... Зайдемте к нему, голубчик! 
Он будет очень рад! 
И слезы навертывались на глазах Гриши, когда он говорил о 
дядюшке. К чести его сказать, он не стыдился этих хороших слез 
и плакал публично! Я внял его просьбам и неделю тому назад 
зашел к капитану. Когда я вошел в переднюю и заглянул в залу, я 
увидел умилительную картину. В большом кресле среди залы сидел старенький, худенький капитан и кушал чай. Перед ним на 
одном колене стоял Гриша и с умилением мешал ложечкой его 
чай. 
Вокруг коричневой шеи старичка обвивалась хорошенькая 
ручка Гришиной невесты... Бедный племянник и невеста спорили 
о том, кто из них скорей поцелует дядюшку, и не жалели поцелуев для старичка. 
– А теперь вы сами поцелуйтесь, наследники! – лепетал Насечкин, захлебываясь от счастья... 
Между этими тремя созданиями существовала завиднейшая 
связь. Я, жестокий человек, замирал от счастья и зависти, глядя 
на них... 
– Да–с! – говорил Насечкин. – Могу сказать: пожил на своем 
веку! Дай бог всякому. Одних осетров сколько поел! Страсть! 
Например, взять бы хоть того осетра, что в Скопине съели... Гм! 
И теперь слюнки текут... 
– Расскажите, расскажите! – говорит невеста. 
– Приезжаю это я в Скопин со своими тысячами, детки, и прямо... гм... к Рыкову... господину Рыкову. Человек... уу! Золотой 
господин! Джентльмен! Как родного принял... Какая, кажись бы, 
надобность ему, а... как с родным! Ей–богу! Кофеем потчевал... 
После кофею закуска... Стол... На столе распивочно и на вынос... 
Осетр... от угла до угла... Омары... икорка. Ресторант! 
Я вошел в залу и прервал Насечкина. Это было аккурат в тот 
день, когда в Москве было получено первое телеграфическое известие о том, что скопинский банк лопнул. 
– Детками наслаждаюсь! – сказал мне Насечкин после первых 
приветствий и, обратись к деткам, продолжал хвастливым тоном: 
– И общество благородное... Чиноначальники, духовенство... ие
2 

ромонахи, иереи... После каждой рюмочки под благословение 
подходишь... Сам весь в орденах... Генералу нос утрет... Скушали 
осетра... Подали другого... Съели... Потом уха с стерлядкой... фазаны... 
– На вашем месте я теперь икал и страдал бы изжогой от этих 
осетров, а вы хвастаетесь... – сказал я. – Много у вас пропало за 
Рыковым? 
– Зачем пропало? 
– Как зачем? Да ведь банк лопнул! 
– Шутки! Стара песня... И прежде пугали... 
– Так вам еще неизвестно? Батенька! Серапион Егорыч! Да 
ведь это... это... это... Читайте! 
Я полез в карман и вытащил оттуда газетину. Насечкин надел 
очки и, недоверчиво улыбаясь, принялся читать. Чем более он 
читал, тем бледнее и длиннее делалась его физиономия. 
– Ло... ло... лллопнул! – заголосил он и затрясся всеми членами. – Бедная моя головушка! 
Гриша покраснел, прочитал газету, побледнел... Дрожащая рука его потянулась за шапкой... Невеста зашаталась... 
– Господа! Да неужели вы только теперь об этом узнали? Ведь 
уж об этом вся Москва говорит. Господа! Успокойтесь! 
Час спустя стоял я один–одинешенек перед капитаном и утешал его: 
– Полно, Серапион Егорыч! Ну что ж? Деньги пропали, зато 
детки остались. 
– Это правда... Деньги суета... Детки... Это точно. 
Но увы! Через неделю я встретился с Гришей. 
– Сходите, батенька, к дядюшке! – обратился я к нему. – Отчего вы к нему не сходите? Совсем бросили старика! 
– А ну его к чёрту! Очень он мне нужен, старый чёрт! Дурак! 
Не мог найти другого банка! 
– Все–таки сходите. Ведь он ваш дядя! 
– Он? Ха–ха!.. Вы смеетесь? Откуда вы это взяли? Он троюродный брат моей мачехи! Десятая вода на киселе! Нашему слесарю двоюродный кузнец! 
– Ну хоть невесту пошлите к нему! 
– Да! Чёрт вас дернул показывать газету до свадьбы! До 
свадьбы не могли подождать со своими новостями!.. Теперь она 
рожу воротит. Тоже ведь на дядюшкин каравай рот разевала! Дура чёртова... Разочарована теперь. 

3 

Так, сам того не желая, разрушил я теснейшее трио... завиднейшее трио!