Злоумышленник

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

ЗЛОУМЫШЛЕННИК 

 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

ЗЛОУМЫШЛЕННИК 

Перед судебным следователем стоит маленький, чрезвычайно 
тощий мужичонко в пестрядинной рубахе и латаных портах. Его 
обросшее волосами и изъеденное рябинами лицо и глаза, едва 
видные из–за густых, нависших бровей, имеют выражение угрюмой суровости. На голове целая шапка давно уже нечесанных, 
путаных волос, что придает ему еще большую, паучью суровость. 
Он бос. 
– Денис Григорьев! – начинает следователь. – Подойди поближе и отвечай на мои вопросы. Седьмого числа сего июля железнодорожный сторож Иван Семенов Акинфов, проходя утром 
по линии, на 141–й версте, застал тебя за отвинчиванием гайки, 
коей рельсы прикрепляются к шпалам. Вот она, эта гайка!.. С каковою гайкой он и задержал тебя. Так ли это было? 
– Чаво? 
– Так ли всё это было, как объясняет Акинфов? 
– Знамо, было. 
– Хорошо; ну, а для чего ты отвинчивал гайку? 
– Чаво? 
– Ты это свое «чаво» брось, а отвечай на вопрос: для чего ты 
отвинчивал гайку? 
– Коли б не нужна была, не отвинчивал бы, – хрипит Денис, 
косясь на потолок. 
– Для чего же тебе понадобилась эта гайка? 
– Гайка–то? Мы из гаек грузила делаем... 
– Кто это – мы? 
– Мы, народ... Климовские мужики, то есть. 
– Послушай, братец, не прикидывайся ты мне идиотом, а говори толком. Нечего тут про грузила врать! 
– Отродясь не врал, а тут вру... – бормочет Денис, мигая глазами. – Да нешто, ваше благородие, можно без грузила? Ежели 
ты живца или выполозка на крючок сажаешь, то нешто он пойдет 
ко дну без грузила? Вру... – усмехается Денис. – Чёрт ли в нем, в 
живце–то, ежели поверху плавать будет! Окунь, щука, налим завсегда на донную идет, а которая ежели поверху плавает, то ту 
разве только шилишпер схватит, да и то редко... В нашей реке не 
живет шилишпер... Эта рыба простор любит. 
– Для чего ты мне про шилишпера рассказываешь? 

2 

– Чаво? Да ведь вы сами спрашиваете! У нас и господа так ловят. Самый последний мальчишка не станет тебе без грузила ловить. Конечно, который непонимающий, ну, тот и без грузила 
пойдет ловить. Дураку закон не писан... 
– Так ты говоришь, что ты отвинтил эту гайку для того, чтобы 
сделать из нее грузило? 
– А то что же? Не в бабки ж играть! 
– Но для грузила ты мог взять свинец, пулю... гвоздик какой–
нибудь... 
– Свинец на дороге не найдешь, купить надо, а гвоздик не годится. Лучше гайки и не найтить... И тяжелая, и дыра есть. 
– Дураком каким прикидывается! Точно вчера родился или с 
неба упал. Разве ты не понимаешь, глупая голова, к чему ведет 
это отвинчивание? Не догляди сторож, так ведь поезд мог бы 
сойти с рельсов, людей бы убило! Ты людей убил бы! 
– Избави господи, ваше благородие! Зачем убивать? Нешто 
мы некрещеные или злодеи какие? Слава те господи, господин 
хороший, век свой прожили и не токмо что убивать, но и мыслей 
таких в голове не было... Спаси и помилуй, царица небесная... 
Что вы–с! 
– А отчего, по–твоему, происходят крушения поездов? Отвинти две–три гайки, вот тебе и крушение! 
Денис усмехается и недоверчиво щурит на следователя глаза. 
– Ну! Уж сколько лет всей деревней гайки отвинчиваем и хранил господь, а тут крушение... людей убил... Ежели б я рельсу 
унес или, положим, бревно поперек ейного пути положил, ну, тогды, пожалуй, своротило бы поезд, а то... тьфу! гайка! 
– Да пойми же, гайками прикрепляется рельса к шпалам! 
– Это мы понимаем... Мы ведь не все отвинчиваем... оставляем... Не без ума делаем... понимаем... 
Денис зевает и крестит рот. 
– В прошлом году здесь сошел поезд с рельсов, – говорит следователь. – Теперь понятно, почему... 
– Чего изволите? 
– Теперь, говорю, понятно, отчего в прошлом году сошел поезд с рельсов... Я понимаю! 
– На то вы и образованные, чтобы понимать, милостивцы наши... Господь знал, кому понятие давал... Вы вот и рассудили, как 
и что, а сторож тот же мужик, без всякого понятия, хватает за 
шиворот и тащит... Ты рассуди, а потом и тащи! Сказано – му
3 

жик, мужицкий и ум... Запишите также, ваше благородие, что он 
меня два раза по зубам ударил и в груди. 
– Когда у тебя делали обыск, то нашли еще одну гайку... Эту в 
каком месте ты отвинтил и когда? 
– Это вы про ту гайку, что под красным сундучком лежала? 
– Не знаю, где она у тебя лежала, но только нашли ее. Когда 
ты ее отвинтил? 
– Я ее не отвинчивал, ее мне Игнашка, Семена кривого сын, 
дал. Это я про ту, что под сундучком, а ту, что на дворе в санях, 
мы вместе с Митрофаном вывинтили. 
– С каким Митрофаном? 
– С Митрофаном Петровым... Нешто не слыхали? Невода у 
нас делает и господам продает. Ему много этих самых гаек требуется. На каждый невод, почитай, штук десять... 
– Послушай... 1081 статья уложения о наказаниях говорит, что 
за всякое с умыслом учиненное повреждение железной дороги, 
когда оно может подвергнуть опасности следующий по сей дороге транспорт и виновный знал, что последствием сего должно 
быть несчастье... понимаешь? знал! А ты не мог не знать, к чему 
ведет это отвинчивание... он приговаривается к ссылке в каторжные работы. 
– Конечно, вы лучше знаете... Мы люди темные... нешто мы 
понимаем? 
– Всё ты понимаешь! Это ты врешь, прикидываешься! 
– Зачем врать? Спросите на деревне, коли не верите... Без грузила только уклейку ловят, а на что хуже пескаря, да и тот не 
пойдет тебе без грузила. 
– Ты еще про шилишпера расскажи! – улыбается следователь. 
– Шилишпер у нас не водится... Пущаем леску без грузила поверх воды на бабочку, идет голавль, да и то редко. 
– Ну, молчи... 
Наступает молчание. Денис переминается с ноги на ногу, глядит на стол с зеленым сукном и усиленно мигает глазами, словно 
видит перед собой не сукно, а солнце. Следователь быстро пишет. 
– Мне идтить? – спрашивает Денис после некоторого молчания. 
– Нет. Я должен взять тебя под стражу и отослать в тюрьму. 
Денис перестает мигать и, приподняв свои густые брови, вопросительно глядит на чиновника. 

4 

– То есть, как же в тюрьму? Ваше благородие! Мне некогда, 
мне надо на ярмарку; с Егора три рубля за сало получить... 
– Молчи, не мешай. 
– В тюрьму... Было б за что, пошел бы, а то так... здорово живешь... За что? И не крал, кажись, и не дрался... А ежели вы насчет недоимки сомневаетесь, ваше благородие, то не верьте старосте... Вы господина непременного члена спросите... Креста на 
нем нет, на старосте–то... 
– Молчи! 
– Я и так молчу... – бормочет Денис. – А что староста набрехал 
в учете, это я хоть под присягой... Нас три брата: Кузьма Григорьев, стало быть, Егор Григорьев и я, Денис Григорьев... 
– Ты мне мешаешь... Эй, Семен! – кричит следователь. – Увести его! 
– Нас три брата, – бормочет Денис, когда два дюжих солдата 
берут и ведут его из камеры. – Брат за брата не ответчик... Кузьма 
не платит, а ты, Денис, отвечай... Судьи! Помер покойник барин–
генерал, царство небесное, а то показал бы он вам, судьям... Надо 
судить умеючи, не зря... Хоть и высеки, но чтоб за дело, по совести...