Роман с контробасом

А.П. Чехов 
 

 
 
 
 
 
 
 

 
 
 
 
 
 

РОМАН  
С КОНТРАБАСОМ 

 
 
 
 

Москва 
ИНФРА–М 
2015 

1 

РОМАН С КОНТРАБАСОМ 

Музыкант Смычков шел из города на дачу князя Бибулова, 
где, по случаю сговора, «имел быть» вечер с музыкой и танцами. 
На спине его покоился огромный контрабас в кожаном футляре. 
Шел Смычков по берегу реки, катившей свои прохладные воды 
хотя не величественно, но зато весьма поэтично. 
«Не выкупаться ли?» – подумал он. 
Не долго думая, он разделся и погрузил свое тело и прохладные струи. Вечер был великолепный. Поэтическая душа Смычкова стала настраиваться соответственно гармонии окружающего. 
Но какое сладкое чувство охватило его душу, когда, отплыв шагов на сто в сторону, он увидел красивую девушку, сидевшую на 
крутом берегу и удившую рыбу. Он притаил дыхание и замер от 
наплыва разнородных чувств: воспоминания детства, тоска о минувшем, проснувшаяся любовь... Боже, а ведь он думал, что он 
уже не в состоянии любить! После того, как он потерял веру в 
человечество (его горячо любимая жена бежала с его другом, фаготом Собакиным), грудь его наполнилась чувством пустоты, и 
он стал мизантропом. 
«Что такое жизнь? – не раз задавал он себе вопрос. – Для чего 
мы живем? Жизнь есть миф, мечта... чревовещание...» 
Но стоя пред спящей красавицей (нетрудно было заметить, что 
она спала), он вдруг, вопреки своей воле, почувствовал в груди 
нечто похожее на любовь. Долго он стоял перед ней, пожирая ее 
глазами... 
«Но довольно... – подумал он, испустив глубокий вздох. – 
Прощай, чудное виденье! Мне уже пора идти на бал к его сиятельству...» 
И, еще раз взглянув на красавицу, он хотел уже плыть назад, 
как в голове его мелькнула идея. 
«Надо оставить ей о себе память! – подумал он. – Прицеплю 
ей что–нибудь к удочке. Это будет сюрпризом от «неизвестного»«. 
Смычков тихо подплыл к берегу, нарвал большой букет полевых и водяных цветов и, связав его стебельком лебеды, прицепил 
к удочке. 
Букет пошел ко дну и увлек за собой красивый поплавок. 
Благоразумие, законы природы и социальное положение моего 
героя требуют, чтобы роман кончился на этом самом месте, но – 

2 

увы! – судьба автора неумолима: по не зависящим от автора обстоятельствам роман не кончился букетом. Вопреки здравому 
смыслу и природе вещей, бедный и незнатный контрабасист должен был сыграть в жизни знатной и богатой красавицы важную 
роль. 
Подплыв к берегу, Смычков был поражен: он не увидел своей 
одежды. Ее украли... Неизвестные злодеи, пока он любовался 
красавицей, утащили всё, кроме контрабаса и цилиндра. 
– Проклятие! – воскликнул Смычков. – О, люди, порождение 
ехидны! Не столько возмущает меня лишение одежды (ибо одежда тленна), сколько мысль, что мне придется идти нагишом и тем 
преступить против общественной нравственности. 
Он сел на футляр с контрабасом и стал искать выхода из своего ужасного положения. 
«Не идти же голым к князю Бибулову! – думал он. – Там будут дамы! Да и к тому же воры вместе с брюками украли и находившийся в них канифоль!» 
Он думал долго, мучительно, до боли в висках. 
«Ба! – вспомнил он наконец. – Недалеко от берега в кустарнике есть мостик... Пока настанет темнота, я могу просидеть под 
этим мостиком, а вечером, в потемках, проберусь до первой избы...» 
Остановившись на этой мысли, Смычков надел цилиндр, взвалил на спину контрабас и поплелся к кустарнику. Нагой, с музыкальным инструментом на спине, он напоминал некоего древнего, мифического полубога. 
Теперь, читатель, пока мой герой сидит под мостом и предается скорби, оставим его на некоторое время и обратимся к девушке, удившей рыбу. Что сталось с нею? Красавица, проснувшись и 
не увидев на воде поплавка, поспешила дернуть за леску. Леска 
натянулась, но крючок и поплавок не показались из воды. Очевидно, букет Смычкова размок в воде, разбух и стал тяжел. 
«Или большая рыба поймалась, – подумала девушка, – или же 
удочка зацепилась». 
Подергав еще немного за леску, девушка решила, что крючок 
зацепился. 
«Какая жалость! – подумала она. – А вечером так хорошо 
клюет! Что делать?» 
И, недолго думая, эксцентричная девушка сбросила с себя 
эфирные одежды и погрузила прекрасное тело в струи по самые 

3 

мраморные плечи. Не легко было отцепить крючок от букета, в 
который впуталась леска, но терпение и труд взяли свое. Через 
какие–нибудь четверть часа красавица, сияющая и счастливая, 
выходила из воды, держа в руке крючок. 
Но злая судьба стерегла ее. Негодяи, укравшие одежду Смычкова, похитили и ее платье, оставив ей только банку с червяками. 
«Что же мне теперь делать? – заплакала она. – Неужели идти в 
таком виде? Нет, никогда! Лучше смерть! Я подожду, пока стемнеет; тогда, в темноте, я дойду до тетки Агафьи и пошлю ее домой за платьем... А пока пойду спрячусь под мостик». 
Моя героиня, выбирая траву повыше и нагибаясь, побежала к 
мостику. Пролезая под мостик, она увидела там нагого человека с 
музыкальной гривой и волосатой грудью, вскрикнула и лишилась 
чувств. 
Смычков тоже испугался. Сначала он принял девушку за наяду. 
«Не речная ли это сирена, пришедшая увлечь меня? – подумал 
он, и это предположение польстило ему, так как он всегда был 
высокого мнения о своей наружности. – Если же она не сирена, а 
человек, то как объяснить это странное видоизменение? Зачем 
она здесь, под мостом? И что с ней?» 
Пока он решал эти вопросы, красавица приходила в себя. 
– Не убивайте меня! – прошептала она. – Я княжна Бибулова. 
Умоляю вас! Вам дадут много денег! Сейчас я отцепляла в воде 
крючок и какие–то воры украли мое новое платье, ботинки и всё! 
– Сударыня! – сказал Смычков умоляющим голосом. – И у 
меня также украли мое платье. К тому же они вместе с брюками 
утащили и находившийся в них канифоль! 
Все играющие на контрабасах и тромбонах обыкновенно ненаходчивы; Смычков же был приятным исключением. 
– Сударыня! – сказал он немного погодя. – Вас, я вижу, смущает мой вид. Но, согласитесь, мне нельзя уйти отсюда, на тех же 
основаниях, как и вам. Я вот что придумал: не угодно ли вам будет лечь в футляр моего контрабаса и укрыться крышкой? Это 
скроет меня от вас... 
Сказавши это, Смычков вытащил из футляра контрабас. Минуту казалось ему, что он, уступая футляр, профанирует святое 
искусство, но колебание было непродолжительно. Красавица легла в футляр и свернулась калачиком, а он затянул ремни и стал 
радоваться, что природа одарила его таким умом. 

4 

– Теперь, сударыня, вы меня не видите, – сказал он. – Лежите 
здесь и будьте покойны. Когда станет темно, я отнесу вас в дом 
ваших родителей. За контрабасом же я могу прийти сюда и потом. 
С наступлением потемок Смычков взвалил на плечи футляр с 
красавицей и поплелся к даче Бибулова. План у него был такой: 
сначала он дойдет до первой избы и обзаведется одеждой, потом 
пойдет далее... 
«Нет худа без добра... – думал он, взбудораживая пыль босыми ногами и сгибаясь под ношей. – За то теплое участие, которое 
я принял в судьбе княжны, Бибулов наверно щедро наградит меня». 
– Сударыня, удобно ли вам? – спрашивал он тоном cavalier 
galant, приглашающего на кадриль. – Будьте любезны, не церемоньтесь и располагайтесь в моем футляре, как у себя дома! 
Вдруг галантному Смычкову показалось, что впереди его, 
окутанные темнотою, идут две человеческие фигуры. Вглядевшись пристальней, он убедился, что это не оптический обман: 
фигуры действительно шли и даже несли в руках какие–то узлы... 
«Не воры ли это? – мелькнуло у него в голове. – Они что–то 
несут! Вероятно, это наше платье!» 
Смычков положил у дороги футляр и погнался за фигурами. 
– Стой! – закричал он. – Стой! Держи! 
Фигуры оглянулись и, заметив погоню, стали улепетывать... 
Княжна еще долго слышала быстрые шаги и крики «Стой!» Наконец всё смолкло. 
Смычков увлекся погоней, и, вероятно, красавице пришлось 
бы еще долго пролежать в поле у дороги, если бы не счастливая 
игра случая. Случилось, что в ту пору по той же дороге проходили на дачу Бибулова товарищи Смычкова, флейта Жучков и 
кларнет Размахайкин. Споткнувшись о футляр, оба они удивленно переглянулись и развели руками. 
– Контрабас! – сказал Жучков. – Ба, да это контрабас нашего 
Смычкова! Но как он сюда попал? 
– Вероятно, что–нибудь случилось со Смычковым, – решил 
Размахайкин. – Или он напился, или же его ограбили... Во всяком 
случае, оставлять здесь контрабас не годится. Возьмем его с собой. 
Жучков взвалил себе на спину футляр, и музыканты пошли 
дальше. 

5 

– Чёрт знает какая тяжесть! – ворчал всю дорогу флейта. – Ни 
за что на свете не согласился бы играть на таком идолище... Уф! 
Придя на дачу к князю Бибулову, музыканты положили футляр на месте, отведенном для оркестра, и пошли к буфету. 
В это время на даче уже зажигали люстры и бра. Жених, надворный советник Лакеич, красивый и симпатичный чиновник ведомства путей сообщения, стоял посреди залы и, заложив руки в 
карманы, беседовал с графом Шпаликовым. Говорили о музыке. 
– Я, граф, – говорил Лакеич, – в Неаполе был лично знаком с 
одним скрипачом, который творил буквально чудеса. Вы не поверите! На контрабасе... на обыкновенном контрабасе он выводил 
такие чертовские трели, что просто ужас! Штраусовские вальсы 
играл! 
– Полноте, это невозможно... – усумнился граф. 
– Уверяю вас! Даже листовскую рапсодию исполнял! Я жил с 
ним в одном номере и даже, от нечего делать, выучился у него 
играть на контрабасе рапсодию Листа. 
– Рапсодию Листа... Гм!.. вы шутите... 
– Не верите? – засмеялся Лакеич. – Так я вам докажу сейчас! 
Пойдемте в оркестр! 
Жених и граф направились к оркестру. Подойдя к контрабасу, 
они стали быстро развязывать ремни... и – о ужас! 
Но тут, пока читатель, давший волю своему воображению, рисует исход музыкального спора, обратимся к Смычкову... Бедный 
музыкант, не догнавши воров и вернувшись к тому месту, где он 
оставил футляр, не увидел драгоценной ноши. Теряясь в догадках, он несколько раз прошелся взад и вперед по дороге и, не 
найдя футляра, решил, что он попал не на ту дорогу... 
«Это ужасно! – думал он, хватая себя за волосы и леденея. – 
Она задохнется в футляре! Я убийца!» 
До самой полуночи Смычков ходил по дорогам и искал футляра, но под конец, выбившись из сил, отправился под мостик. 
«Поищу на рассвете», – решил он. 
Поиски во время рассвета дали тот же результат, и Смычков 
решил подождать под мостом ночи... 
– Я найду ее! – бормотал он, снимая цилиндр и хватая себя за 
волосы. – Хотя бы год искать, но я найду ее! 
И теперь еще крестьяне, живущие в описанных местах, рассказывают, что ночами около мостика можно видеть какого–то 

6 

голого человека, обросшего волосами и в цилиндре. Изредка из–
под мостика слышится хрипение контрабаса.