История филологии

А.Т. Хроленко

ИСТОРИЯ ФИЛОЛОГИИ

Учебное пособие

Москва 
Издательство «ФлИнта» 
2013

3

УДК
80(075.8) 
ББК 
80я73
   
Х94

Хроленко А.Т.
Х94 
   История филологии [Электронный ресурс]: учеб. пособие / а.т. Хроленко. — М. : ФлИнта, 2013. — 138 с.

ISBN 978-5-9765-1463-8 

Учебное пособие подготовлено в соответствии с требованиями 
Государственного образовательного стандарта по направлению «Филология». 
В нем рассматриваются ключевые проблемы истории филологии.
Для студентов и магистрантов филологических факультетов высших 
учебных заведений, аспирантов и докторантов, широкого круга славистов, 
историков, культурологов и преподавателей-филологов, научных работников, 
педагогов профильных классов гуманитарного цикла, а также для читателей, 
заинтересованных в изучении основ филологического образования на 
современном этапе.

© Хроленко а.т., 2013 
© Издательство «ФлИнта», 2013

УДК 80(075.8) 
ББК  80я73

ISBN  978-5-9765-1463-8 

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие от научного редактора . ............................................................ 4

Вступление ....................................................................................................... 7

Начало филологии (11). Истоки европейской филологической традиции (11). Филология как «грамматическое искусство» (12).
Древневосточная филологическая традиция. Индийская 
лингвистика (16). Филология Древнего Китая (17). Арабская 
филология (18). Эпоха патристики (19). Эпоха Возрождения 
и её значение в складывании новой филологии (21). 
Реформация как филологическое движение (22)

Русская филология XVIII века (25). Первый русский филолог 
В.К. Тредиаковский (26). Филологический вклад 
М.В. Ломоносова (29).   Первые научные грамматики 
и словари (35). Начало отечественной лексикографии (39)

Филология XIX века (46). Романтизм и филология (46).  
Философия и антропология языка (50). Философия языка 
А.С. Хомякова (51). Появление классической и новоевропейской 
филологии (53). Открытие сравнительно-исторического 
метода (56). Начало новоевропейской филологии (57).
Славяноведение (57).  Словесность как отечественная ипостась 
филологии (60). Формирование литературоведения (66). 
Ф.И. Буслаев (73). А.А. Потебня (77). А.Н. Веселовский (81).
Европейские школы филологии (85)

Отечественная филология XX века (87). Общая оценка российской филологии (87). Р.О. Якобсон (91). М.М. Бахтин (97). Д.С.
Лихачёв (105). С.С. Аверинцев (113). В.Н. Топоров (117)

Сокращения .................................................................................................. 125

литература .................................................................................................... 126

Интернет-ресурсы ........................................................................................ 135

н а у ч н ы й   р е д а к т о р 
д-р филол. наук, проф. О.В. Никитин

Р е ц е н з е н т ы: 
д-р филол. наук, проф., зав. кафедрой русского языка 
и методики преподавания Белгородского государственного
национального исследовательского университета В.К. Харченко;
д-р филос. наук, д-р ист. наук, проф., зав. кафедрой философии
Курского государственного медицинского университета С.П. Щавелёв

5

Предисловие от научного редактора

новая книга профессора а.т. Хроленко соответствует предложенным стандартам и посвящена актуальной проблематике современного 
вузовского образования, включающего и традиционные сферы филологической науки, и новые достижения отечественных ученых в области разработки и применения более совершенной методологии, что 
способствует повышению точности гуманитарных исследований.
В ней автор кратко и компетентно излагает историю филологии 
с дохристианских времен по конец XX в. Особое внимание он уделяет русской филологии. Первые десятилетия её становления до сих 
пор остаются terra incognita нашей науки и не имеют систематического описания в учебных целях. тем не менее период XVIII столетия исключительно важен для осмысления самого термина «филология», его объема, содержания и последующей гравировки. Здесь 
ученый справедливо говорит более подробно о деятельности и трудах 
В.К. тредиаковского — первого русского филолога именно в том 
высоком духовно-эстетическом смысле, какой подразумевала эта наука в России с момента обретения ею культурного остова просветительства, т.е. любви к научному рассуждению, ученой беседе, спору. 
Полезными нам представляются и замечания а.т. Хроленко об 
успехах первых русских грамматистов В.Е. адодурова и М.В. ломоносова, о лингвистических «штудиях» В.н. татищева и словарной 
практике второй половины XVIII столетия. И в этом отношении автор показывает себя ищущим, живым мыслителем и педагогом, способным приоткрыть завесу тайны прошлого и сделать его понятным, близким и практически ценным для настоящей профессиональной деятельности учащихся. В этой части интересен сюжет об 
одном из первых толковых лексиконов русского языка доакадемической практики — «Церковном словаре» П.а. алексеева.
Освещая проблемы развития филологии XIX в., автор наибольший акцент делает на так называемых «точках роста», обеспечивших становление современной науки. Это прежде всего романтизм и 
филология (К. Брентано, В. Гримм); философия и антропология язы
ка (И. Гердер, В. фон Гумбольдт); открытие сравнительно-исторического метода (Ф. Бопп, Я. Гримм, Р. Раск, а. Х. Востоков); появление классической (Ф.а. Вольф, а. Бёк) и новоевропейской филологии, 
в первую очередь — славистики (О.М. Бодянский, И.И. Срезневский); формирование литературоведения как самостоятельной науки 
(С.П. Шевырёв, В.Г. Белинский, Ф.И. Буслаев); зарождение европейских школ филологии и т.д. Особо хотим выделить раздел «Философия языка а.С. Хомякова», знакомящий читателя с содержанием 
оригинального труда ученого «Семирамида». Здесь щедро проявился 
талант а.т. Хроленко как исследователя, тонко чувствующего предмет нашей науки и векторы ее развития.
В среде филологов XIX столетия он выделил и обосновал достижения трех ключевых фигур — Ф.И. Буслаева, а.а. Потебни, а.н. Веселовского, сформировавших в то время научный облик этой дисциплины, определивших её границы и содержательное ядро, создавших мощные школы и направления и в целом систему филологии 
как самостоятельной научной отрасли знания со своим терминологическим аппаратом, инструментарием и иерархией ценностей, выдвинувших её на передовые позиции в мировом масштабе.
Изучение истории филологии завершается очерком о её традициях в XX столетии. а.т. Хроленко правильно отмечает сосуществование основных познавательных тенденций в данный период — 
формально-структурной и историко-гуманистической и двух парадигм — системоцентрической и антропоцентрической. Именно они 
и стали двигателями науки XX в. автор указал основные направления развития филологии и кратко описал их проблематику. Очерк 
построен по персональному принципу. Учёный снова обозначил и 
охарактеризовал знаковые имена эпохи: Р.О. Якобсон — М.М. Бахтин — Д.С. лихачёв — С.С. аверинцев — В.н. топоров. Перечень 
этих лидеров филологии XX в. в чем-то субъективен и опирается не 
только на долю, так сказать, исследовательского веса и общественного рейтинга каждого из них. Безусловный смысл именно такого 
выделения для автора книги заключался в степени филологизма их 
научных поисков и достижений.
В книге использованы интересные электронные и библиотечные 
ресурсы, позволяющие самостоятельно более углубленно изучать 

7

заявленную проблематику и открывать новые горизонты филологического познания. Вставки в тексте под заголовком «Книжная полка» обращают внимание читателей и слушателей курса на наиболее 
значимые, по мнению его автора, статьи и труды, решающие ключевые проблемы филологического образования.
Скажем в заключение, что отдельные главы этой книги обсуждались и совершенствовались нами в совместных дискуссиях и спорах, которые не прекращаются до сих пор, ведь филология — не 
архаический предмет, а наука будущего, или, выражаясь словами 
легендарного И.а. Бодуэна де Куртенэ, общечеловеческая наука.

О.В. Никитин, 
доктор филологических наук, профессор

ВСТУПЛЕНИЕ

Прошлое — это то, что сплело 
твоё настоящее.

Антуан де Сент-Экзюпери

Русская филология — это первая 
наука, интересы которой совпадают 
с интересами России.

Н.Г. Комлев

Энциклопедии, словари и справочники существенно расходятся 
в толковании того, что именуется филологией или к ней относится. 
Для одних филология — искусство читать [Винокур 1981: 38—39], 
для других — это широкая, но внутренне единая и самозаконная 
форма знания [аверинцев 1972: 974], для третьих — наука [http://
www.glossary.ru], для четвёртых — название группы дисциплин 
[http://www.lan.krasu.ru], для пятых — совокупность методов и приёмов исследования памятников письменности [БЭ 2006: 54: 476—477].
Мы исходим из того, что филология — это наука, имеющая своим объектом текст как целое, а предметом — смыслы, воплощённые 
в языковых и параязыковых структурах этого текста, а также все явные и неявные закономерности текста и составляющих его единиц.
В поисках определения феномена филологии одним из перспективных путей к пониманию сути этой древней науки остаётся история того, что интуитивно относим к филологии.
неоднозначность понимания феномена филологии объясняет, 
почему до сих пор нет пособий по истории филологии. трудно писать историю того, что не имеет однозначной идентификации. так 
что предлагаемое пособие — одна из попыток заполнить учебно-методическую лакуну в филологическом образовании. При этом стоит 
иметь в виду, что автор — лингвист, хотя и принимавший активное 
участие в формировании внутрифилологических дисциплин — лингвокультурологии и лингвофольклористики. Языковедческий «акцент» неизбежен. автора извиняет только то обстоятельство, что мно

9

гие современные науки тоже обнаруживают «лингвистический поворот».
«История филологии» задумывалась как часть книги, состоящей 
из четырёх разделов: (I) «История филологии»; (II) «Природа филологического знания»; (III) «Методология филологии»; (IV) «Филология в социокультурном пространстве». Однако издательская судьба объёмной рукописи книги оказалась не такой, какой задумывалась. Разделы второй и третий составили книгу «Основы современной 
филологии», раздел четвёртый, а также главы «Филология и религиозный опыт», «Филология и философское знание» составили основу 
пособия «Введение в спецфилологию».
текст настоящего пособия состоит из четырёх глав. Первая — «начало филологии» — даёт представление о том, как начиналась и развивалась наука о слове и тексте в цивилизационных центрах мира. Затем картина филологии сужается до пределов Европы (эпохи патристики, Возрождения и Реформации). Остальные три главы посвящены 
отечественной филологии XVIII, XIX и XX столетий. Это обусловлено, во-первых, целевой установкой магистерской программы «Отечественная филология», во-вторых, тем, что российская филология вегда 
оставалась на достаточно высоком уровне в силу словоцентричности 
русской культуры, в-третьих, как говорят зарубежные специалисты, на 
Западе давно уже наступила «осень филологии».
Книга задумана как учебное пособие, которое должно обеспечить максимальную самостоятельность того, кто входит в филологию. Обучающийся систематически приглашается к «Книжной полке», на которой размещены статьи или книги. Это могут быть классические произведения Ф.И. Буслаева, а.а. Потебни, М.М. Бахтина 
или Д.С. лихачёва, статьи современных авторов из научных или 
научно-популярных журналов. К тому же в самом изложении немало ссылок на публикации, призванных не только поддержать аргументацию автора, но и ввести читателя в соблазн самим прочитать 
то, что относится к обсуждаемым вопросам. Совокупность ссылок 
даёт представление о сути, специфике и актуальности обсуждаемых 
концепций, проблем и тем.
Общая характеристика того или иного периода в истории филологии дополняется краткими очерками об «устроителях филоло
гии». Для XVIII в. это В.К. тредиаковский и М.В. ломоносов, для 
XIX в. — Ф.И. Буслаев, а.а. Потебня и а.н. Веселовский, для XX столетия — Р.О. Якобсон, М.М. Бахтин, Д.С. лихачёв, С.С. аверинцев 
и В.н. топоров.
Возможно, наш выбор покажется субъективным, но он опирается на несколько критериев: широта научного поиска, неоспоримый 
филологизм научных достижений (весомый вклад и в лингвистику, 
и в литературоведение, и в фольклористику), общественный и академический авторитет и мировое признание. Каждый из критериев, 
взятый отдельно, небесспорен, но их совокупность обладает свойством сверхсуммативности и может быть принята как объективная 
данность.
Публикаторы труда Г.О. Винокура «Введение в изучение филологических наук» отыскали в архиве учёного его замечание, сделанное 
на защите докторской диссертации по текстологии и языку Пушкина: «несмотря на двойственный по внешности характер предлагаемого труда, содержащего в себе, с одной стороны, историко-литературные работы, а с другой — лингвистические и стилистические, 
сам я смотрю на себя, как на автора этого труда, не как на историка 
литературы и не как на лингвиста, а прежде всего как на филолога в 
специфическом значении этого термина. Обе эти науки — сестры, 
произведения одинаково ориентиро ванного сознания, которое ставит себе задачей истолкование текста. Вот об этих-то общих, собственно филологических задачах обеих наук, служению которым я 
посвящаю свои силы, мне и хочется напомнить предлагаемым трудом» [Винокур т.Г., Цейтлин Р.М. 1981: 4].
Эта глубокая мысль способствует пониманию сути филологии. 
Филология представляет исследование силового поля смыслов, обнаруживаемых только с помощью тесной кооперации языковедения 
и литературознания. Убери любую из этих, по выражению Г.О. Винокура, «сестёр», и поле смыслов становится невидимым, а филолог 
перестаёт быть таковым.

низкий поклон доктору филологических наук, профессору Московского государственного областного университета Олегу Викторовичу никитину, взявшему на себя труд способствовать появле

11

нию книги, за критический, благожелательный и в высшей степени 
конструктивный анализ практически каждой главы.
Концепция и содержание книги, которую читатель сейчас держит в руках, сложились в процессе разработки и чтения в Курском 
государственном университете курса «История и методология филологии и филологического образования». Поэтому автор благодарен 
тем магистрантам первых выпусков, которые своим заинтересованным вниманием способствовали появлению книги. Это н. Дьячков, 
В. Гончарова, а.Салов, т. Демидова, В. Селиванова, н. Доренская, 
Ю. Халина. Поклон им и пожелание удачи в творческом филологическом труде!

А.Т. Хроленко

Ваши отзывы, замечания и пожелания принимаются по адресу: 
khrolenko@hotbox.ru.

НАЧАЛО ФИЛОЛОГИИ

настоящее так важно потому, и 
только потому, что через него таинственная глубина прошлого и таинственная широта будущего раскрываются навстречу друг другу.

С.С. Аверинцев

Истоки европейской филологической традиции. Возникновение науки в целом и науки о слове в частности связывают с античным 
миром, ставшим лоном европейской цивилизации. Филология, как и 
философия, в Древней Греции родились неслучайно. Объяснение 
тому — демократическое устройство греческих городов-полисов. 
Принцип «элевтерии» (αλευθερία — свобода) в сознании древних 
греков был неразрывно связан с кардинальным принципом древнегреческой демокра тии — принципом «исегории» (ίσηγορία — равенство в речах), который означал равную для всех граж дан свободу 
слова, т.е. свободу высказывать и отстаивать в народном собрании 
своё мнение по любому обсуждаемому вопросу. Обсуждения дел речами воспринималось афинянами главным устоем афинской демократии. Свободные граждане не только могли, но и обязаны были 
участвовать в обсуждении принимаемых законов. У свободного горожанина не было никакого иного средства для победы в споре, кроме слова. Речь была единственным средством убедить в чём-то других в народном собрании и защитить себя в суде. Из публичного 
обсуждения общественных вопросов рождается демократическое судопроизводство, которое нуждается в особой культуре обсуждения. 
В судопроизводстве складывается риторика, немыслимая без логики, 
а логика — это фундамент научного познания. так что наука в современном смысле этого слова берёт своё начало в демократии древних афин [Шрейдер 1993: 83; Мальчукова 1995: 12].
Истина греками воспринималась не как предмет безотчётной 
веры, а связывалась со знанием, основанным на фактах и логике, на 
разумном (рациональном) понимании [Старовойтов 2011: 55]. Рабо

13

та античного мира, писал Фр. ницше, — это фундамент к работе 
тысячелетий. В этом мире «уже были предпосылки к научной культуре, все научные методы, было твёрдо поставлено великое несравненное искусство хорошо читать, — эта предпосылка к традиции 
культуры, к единству науки; естествознание в союзе с математикой 
и механикой было на наилучшем пути, — понимание фактов, последнее и самое ценное из всех пониманий, имело свои школы, имело уже столетия традиций» [ницше 1990: 688—689].
Свободные люди осознали, что публичная речь — это возможность прославиться, блеснуть ораторским мастерством. так что 
культура обсуждения, поиск смыслов, становление риторики и логики составили почва, которая не могла не родить филологию.

Книжная полка
Шрейдер Ю. неустранимость человека // Знание — 
сила. 1993. № 7. С. 78—83.

традиция европейской филологии, не знакомой с достижениями индийцев вплоть до нового и новейшего времени, всецело восходит к греческим истокам, у её начала стоит школьное комментирование Гомера.
В возникновении филологического знания особую роль сыграли 
древнегреческая риторика и поэтика.
«Филология — слово древнее, но термин новый» [Гаспаров 1979: 
26]. Само слово филология имело разный смысл. Около IV в. до н.э. 
в греческом языке появились глагол philologio ‘любить науки, стремиться к учению’, существительное philologia ‘любовь к научному 
рассуждению, к научному спору, учёной беседе’ и прилагательное 
philologos ‘любящий научное рассуждение, спор’. Г.О. Винокур отметил в этом слове и значение ‘словоохотливый’ [Винокур 1981: 6].

Книжная полка
аверинцев С.С. Филология // Краткая литературная энциклопедия. т. 7. — М.: Сов. энциклопедия, 
1972. — С. 974—980.

Степанов Ю.С. Филология // Русский язык: Энциклопедия. — М.: Большая советская энциклопедия, 
2003. — С. 592—596.

Филология как «грамматическое искусство». В эпоху эллинизма (III—I вв. до н.э.) филология отделяется от философии, перехо
дит в руки специалистов — библиотекарей александрии и Пергама и 
становится важной областью учёной деятельности. По словам Г.О. Винокура, высшая точка подъёма античной духовной жизни, как она отразилась в памятниках поэзии, науки и искусства Древней Греции, 
к этому времени была уже позади, и новые поколения принуждены 
были жить преимущественно культурным наследством прошлого, 
при этом непосредственная доступность культурных памятников 
прошлого неизбежно уменьшалась [Винокур 1981: 16—17].
В александрии, этом форпосте греческой цивилизации в Египте, 
был основан Мусейон (греч. ‘храм муз’), государственное учреждение, находившееся под попечением царя, и александрийская библиотека, для которой приобретались рукописи во всех концах эллинского мира. В правление Птолемея Филадельфа (309—246 гг. до 
н.э.) эта библиотека насчитывала до полумиллиона единиц хранения, включая множество дублетных экземпляров. Позже, при Цезаре, количество свитков возросло до 700 тыс.
Превращение александрии в первый лингвистический центр Европы связывают с необходимостью в античные времена обучать греческому языку иностранцев, негреческого населения александрии, 
говоривших на других языках. Решение этой задачи потребовало 
переосмысления имевшихся представлений о языке [тимофеева 
2009: 99]. Следует заметить, что александрия была и центром книжной торговли, поскольку в Египте вырабатывали самый дешёвый 
писчий материал — папирус.
В.И. Вернадский отмечал, что в музее и в библиотеке александрии проявилось резкое различие между научной и философской 
работой, научная мысль стала свободна, и могущественная утончённая техника эпохи Птолемеев давала основу экспериментальной работе. Здесь развилась небывалая научная работа в областях медицины и естественных наук, точной филологии, математики и логики, 
освобождённая от давления философии. Это развитие достигло максимума к концу I в. до н.э. и, возможно, захватило его начало [Вернадский 2004: 370].
В библиотеке работали не только учёные грамматики, но и выдающиеся поэты, например, Каллимах и аполлоний Родосский, 
представители александрийской поэзии, отличавшейся интересом к 

15

частной жизни, рассудительной рефлексии и «учёности» — тяготением к языковой и мифологической стилизации, изысканно-загадочному выражению мыслей. Каллимах (ок. 310 — ок. 280 гг. до н.э.), 
древнегреческий поэт, писавший в основном гимны, элегии и эпиграммы, наиболее последовательно выразивший принципы александрийской поэзии, составил обширную — в 120 книгах — библиографию древнегреческой литературы: «таблицы прославившихся во 
всех областях образованности и их произведений».
Обширная библиотека не мыслится без каталогов. Развернулась 
филологическая работа над текстами произведений классиков: сличение текстов, определение их подлинности, установление наиболее 
достоверного варианта, комментирование неясных мест, толкование 
устаревших слов и т.д. текст требовал грамматических и содержательных комментариев, установления имён авторов и времени написания. Завершалась работа эстетической оценкой произведения.
Практические потребности библиотечного дела обусловили возникновение филологии. Дионисий Фракийский (приблизительно 
170—90 гг. до н.э.) создал первую грамматику греческого языка — 
своеобразный итог развития филологии. Это научное филологическое достижение сравнивают по значению с «началами геометрии» 
Евклида, подытожившего знания в области математики. В грамматике Дионисия Фракийского было сформулировано учение о частях 
речи. александрийский филолог аристофан Византийский (257—
180 до н.э.) считается основателем научной лексикографии. Сочинения видного александрийского учёного аристарха, по мнению современников, были образцом объективной литературной оценки. 
Комментирование и критика признавались самой прекрасной частью грамматического искусства.
В трудах александрийских учёных проступили первоначальные 
очертания и основные отрасли филологического труда — начатки 
языковедения, критика текста, герменевтика, лексикография, источниковедение1.

1 наследие александрийской эпохи обнаруживалось и в XIX в. так, а.а. Потебня в своём труде «Из записок по теории словесности» приводит определение 
тропа древнегреческого грамматика трифона (I в.до н.э.), отрывки сочинения которого об изменении слов были найдены в середине XIX в. в одном из египетских 
папирусов [Потебня 1990: 159].
 

Во II в. до н.э. в Пергаме (Передняя азия) была основана библиотека, соперничавшая с александрийской. При ней сложилась филологическая школа, получившая название Пергамской. Её создатель и виднейший представитель — Кратет Малльский. александрийская и Пергамская школы спорили о том, как возник и развивался 
язык: условным ли путём, т.е. путём установления обязательных единообразных правил, путём «аналогии», как утверждал аристарх, или 
путём естественным, живого развития, повинуясь не норме, а обычаю, т.е. путём «аномалии», на чем настаивал Кратет. Если александрийская школа занималась главным образом поэзией, то Пергамская — прозой, особенно ораторской.
Пергамская школа оказала наибольшее влияние на возникновение филологии в Древнем Риме. Покорение Греции римлянами парадоксальным образом усилило влияние греческой культуры на 
Рим, которое было значительным и раньше. Горстка философов, 
ученых и ораторов, привезенных в Рим (в качестве рабов!), завоевала хозяев интеллектуально, поскольку греческий язык стал языком, 
на котором обязательно должен был говорить образованный италиец [Богомолов, Магаршак 2004]. Римское общество приняло греческую систему общего образования на греческом языке, создав её 
латинскую версию. Филологические вопросы разрабатывались в 
трактатах Цицерона и Квинтилиана об ораторском искусстве, а также в сочинениях Варрона «Lingua Latina» и в стихотворном литературно-критическом и литературно-теоретическом трактате Горация 
«Ars poetica» — «Поэтическое искусство».
термина филолог ещё нет, но появился термин grammatikoi 
‘грамматики, грамматисты’. Дело в том, что александрийцы своё 
дело считали не наукой, а грамматическим искусством, понимая 
«грамматику» предельно широко, относя её ко всему написанному 
(граммата «буква»), следовательно, всему известному людям.
В Древнем Риме разграничивались термины «филолог» (учёный, 
изучающий литературную форму, стиль и содержание) и «грамматик» (учёный, изучающий грамматику, орфографию и метрику).
Г.О. Винокур попытался представить себе общий облик учёного, 
воспитанного александрийской традицией или сходным очагом эл

17

линистической культуры. «Это должен был быть человек, в центре 
жизненного внимания которого стояла рукопись, книга, текст, автор 
как воплощённая идея и сумма знаний и для которого реальная историческая обстановка, сама по себе действительность в её прошлом и 
настоящем, существовала преимущественно в той мере, в какой она 
могла служить объяснением к сказанному автора. текст классического автора с этой точки зрения должен был представляться как бы 
фокусом, в котором собирались многообразные сведения и справки, 
нужные для того, чтобы этот текст можно было обработать, как этого 
требовали official. Ясно само собой, что сведения и справки требовались при этом самого разнообразного содержания. Этим объясняется 
жадная любознательность, а также энциклопедический характер учёности первых филологов. Среди них были замечательные знатоки 
вовсе не только языка или метрики, но также сочинений по геометрии, астрономии или географии. Вообще грамматик должен был 
знать всё, т.е. всё то, что могло оказаться упомянутым у того или 
иного автора, в том или ином сочинении» [Винокур 1981: 18—19].

Древневосточная филологическая традиция. Индийская 
лингвистика. Стимулом к возникновению индийского языкознания 
была потребность в правильном произношении слов (текстов) санскрита — литературного языка, на котором были написаны священные книги индусов (Веды), созданные во II—I тысячелетии до н.э., 
и который сильно отличался от разговорно-бытового языка более 
позднего времени. Индийскую традицию представляли Панини 
(приблизительно V—IV в. до н.э.), Яска (возможно, современник Панини), Катьяяна (III в. до н.э.), Патанджали (II—I в. до н.э.). Вершинным произведением этого направления было «Восьмикнижие» 
Панини. название трактата происходит от восьми глав («книг»). 
Каждая книга членится на разделы, разделы — на правила (сутры). 
Правила сформулированы кратко, часто рифмованно и рассчитаны 
на запоминание (с опорой на мнемотехнические приемы).
Предполагают, что Панини не владел письменной формой речи, и 
составленные им правила вначале передавались изустно от учителя к 
ученику. Считают, что формулировки правил и их последовательности нацелены на создание (порождение) правильных слов. Поражает 

скрупулёзность характеристики звуковой, точнее, звукобуквенной 
стороны языка. Панини и идущая от него традиция четко различает 
согласные и гласные (они писались в разных строках — в основной 
строке согласные, в «надписной» или «подписной» — гласные). Расположение букв в алфавите показывает разграничение звуков по способу и по месту их образования. Для звуков (в равной мере для согласных и гласных) существовала четко градуированная классификация по 
степени раскрытия рта (звуки полного контакта — смыкания языка с 
пассивными органами, легкого контакта, закрытые, полузакрытые, 
открытые). В зависимости от образования «контакта» (преграды) различали проточные и резонансные, вокализованные и невокализованные, придыхательные — непридыхательные, назализованные — неназализованные. Учитывались звуковые изменения — комбинаторные 
(ассимиляция, аккомодация), позиционные и др.
В морфологии центром внимания были не части речи (хотя разграничиваются имя и глагол), а структура слова — корень и аффиксы. Учитывалось влияние соседних морфем друг на друга («сандхи»). Грамматика Панини отражала специфику индийской культуры, 
которой свойственно «ясное понимание нормативности, системности, экономности, инвариантности» [амирова и др. 1975: 91]. Порождающий принцип индийской грамматики, сохраненный последователями Панини Катьяяной, Патанджали и их комментаторами почти без изменений, был востребован лингвистикой XX в.

Филология Древнего Китая. Свою филологическую традицию 
имела культура Древнего Китая (лю Се, V—VI вв., и др.). Китайская 
грамматология (учение о письменности в II в. до н.э. и особенно в 
I—II в. н.э.) формировалась независимо (о «стилях» письма — уставном, полууставном, скорописи, составлениb словаря иероглифов). 
но позднее, с начала нашей эры, китайское языковедение испытало 
заметное влияние Индии как в принятии буддизма (в Китае он назывался словом «фо»), так и в грамматическом учении, особенно в 
описании фонетики — звуков и интонации. Средние века и новое 
время отмечены расцветом лексикографической деятельности китайцев. так, в начале XVIII в. здесь был составлен словарь, включавший более 49 тысяч иероглифов и их вариантов.

19

Арабская филология. арабская языковедческая традиция возникла как самостоятельная и во многих отношениях оригинальная хотя 
бы потому, что появилась позднее других (лишь в VII в. новой эры) и 
рассчитана на отражение основных канонов ислама — Корана и распространение этого учения среди многонационального населения 
обширного арабского халифата (на территориях аравии, Передней 
азии, Северной африки, Пиренейского полуострова) только на классическом арабском языке с весьма сложной морфологией (перевод 
священного Корана на туземные языки запрещался). Политики и деятели религии были заинтересованы в точном воспроизведении Корана при обучении верующих. Считается, что халиф али, зять Мухаммеда, предложил вслед за аристотелем «основной принцип систематики арабской грамматики, указав на основные классы слов: имя, 
глагол, частица» [амирова и др. 1975: 148]. К концу VIII в. Сибавейхи 
создал труд «ал-Китаб» («Книга»), ставший основным и самым авторитетным теоретическим и нормативным руководством по арабской 
филологии. Его достоинства — в характеристике языковых единиц 
(корня, частей речи и др.) с трех сторон: содержательно-семантической, внешне-языковой (план выражения), коммуникативной.

l  Больших успехов достигла арабская лексикография: многотомный 
словарь, составленный ширазским персом Фирузабади (1329—
1414) под названием «Камус» («Океан»), стал синонимом любой 
словарной книги.

l  Исключительным достижением было составление в рамках арабской традиции Махмудом аль Кашгари (Кашгарский) в 1073—
1074 гг. словаря тюркских языков («Диван турецких языков»), а 
также сравнительной грамматики этих языков с показом звуковых соответствий между ними, наблюдениями над морфемами, 
тюркским сингармонизмом. но он не создал традиции из-за того, 
что его труд пролежал втуне почти тысячу лет: он был опубликован в Стамбуле лишь в 1912—1915 гг. «Диван» мог бы стать прецедентом для составления словарей-тезаурусов (с помещением 
как литературных, так и диалектных слов) для европейской лексикографии Средневековья и эпохи Возрождения, но этого, к сожалению, не случилось.

Эпоха патристики. В Средние века европейская филология 
развивается в лоне патристики1. Патристика — совокупность теологических, философских и политико-социальных доктрин христианских мыслителей II—VIII вв. так называемых Отцов Церкви [нИЭ: 
13: 248—249]. Это Ориген (II—III вв.), августин (IV—V вв.), Иоанн 
Дамаскин (VI в.).
Христианизация многих народов Европы принесла им письменность, причём не только в готовом виде (на греческом или латинском алфавите), но и виде гениальных изобретений, связанных с 
прекрасным знанием фонологического строя ранее бесписьменных 
языков. так, в Византии около 862 г. Константин (Кирилл) составляет глаголицу, буквенный состав которой и алфавитное расположение, а также начертание букв и их элементов (форма креста, треугольника и др.) свидетельствуют о высочайшем по исполнению семиотическом подходе к созданию системы знаков, предназначенных 
для воплощения идеи Евангелия.
В эпоху патристики (II—VIII вв.) у филологии два объекта:

(1) слово Священного Писания (толкование молитвы Господней 
(«Отче наш»), критика библейского текста — первоначальная герменевтика);

(2) trivium ‘трёхдорожье’ — цикл из трёх учебных предметов школы: 
грамматика, диалектика (начала философии и логики), риторика — 
первоначальная семиотика.

Плотин и Порфирий (III в.), а также Прокл (V в.) используют 
слово philologos в значении ‘прилежный к словам, изучающий слова’. 
Раннехристианские учёные (Ориген, вслед за ним создатель латинского перевода Библии Иероним) произвели грандиозную текстологическую работу над подлинником и греческими переводами Библии.
Заметный след в филологии эпохи патристики оставил августин 
Блаженный аврелий (354—430), христианский богослов, главный 

1 Приведем здесь малоизвестное, но заслуживающее внимание мнение издателя и автора «Русского энциклопедического словаря» И.н. Березина, который полагал, что «в средние века слово ф<илология> исчезло и появилось снова только в 
эпоху возрождения наук» [Березин 1878: 215].
 

21

представитель западной патристики. Утверждая равнозначность веры 
и знания, августин Блаженный создаёт новую сферу риторики — 
христианское красноречие, которое складывается в полемике, а формой его трансляции становится проповедь. Христианское красноречие не имеет ничего общего с античной софистикой, поскольку наполнено глубоким духовным содержанием. Это не риторика ради 
риторики. Слово, ведущее к пониманию, — это одновременно мысль 
и смысл. Слово предстаёт как высочайшее благо, а человеческая 
речь становится посредником истины. Красноречие в религиозном 
мировосприятии стремится использовать данную человеческому 
языку возможность воссоздавать внутреннюю мыслящую речь верующего разума. Если для греков цель ораторского искусства — убедить слушателя, внушить ему определённое мнение, то цель христианской риторики — привести слушателя к вере. В основе христианской филологии лежит постижение через риторику, философию, 
литературу тайн слова, без чего невозможно понимание и разъяснение христианских истин, исканий Бога человеческой душой, понимание духовной природы слова [Дьяченко 2011].
традиции греческой филологии продолжаются в средневековой 
Византии, в целом сохраняя античный облик (текстология и комментирование классиков). После падения империи (1453 г.) ренессансная Италия получила наследие византийской филологии из рук учёных-беженцев. Основой библейской филологии стала экзегетика — 
наука толкования Священного Писания.
тысяча лет европейского Средневековья воплотилась не только в 
возвышенной красоте и величии зодчества, живописи и скульптуры, 
но и в сложных религиозно-эстетических системах, в философии 
языка. торжество христианства означало интерес к божественному 
слову. Правда, в средневековой культуре, как и в культуре античности, не было дифференциации наук, как в последующем новом времени. Вся сумма знаний о природе, обществе и мышлении существовала и развивалась в едином комплексе. Если в Древней Греции языковедение было частью философии и развивалось философами, то в 
средневековой Европе и Византии оно стало частью теологии и развивалось теологами. Средневековая филология начинается трактатом Данте «О народном красноречии» и завершается «Грамматикой» 
и «логикой» Пор-Рояля [Эдельштейн 1985: 161].

Эпоха Возрождения и её значение в складывании филологии. 
Ренессанс как умственное и культурное движение в Европе означал 
крушение феодальной церковной культуры и замену её культурой 
светской, опирающейся на античность. В эту эпоху возникает классическая филология, пробуждается интерес к живым языкам, осуществляются переводы сакральных текстов на народные языки и др.
С эпохи Ренессанса термин филология начинает устанавливаться 
в современном значении, однако его наполнение все же далеко от 
концептуария нынешней словесности. «В эту пору, — писал И.н. Березин, — объем филологического содержания был неопределенен и 
безграничен... Ф<илология> господствовала над всеми науками и называлась иногда Studia humanitatis, а филологи — гуманистами. С тех 
пор до нашего времени выработались две школы филологов. Одни 
принимают филологию за науку о языке и литературе народа, и главными частями ее считают грамматику, критику и герменевтику (таков 
Готфрид Герман); другие за цель и задачу ее принимают изучение 
какой-нибудь народности во всех ее проявлениях и на различных степенях развития (таковы Вольф, Бёк)» [Березин 1878: 215].
Велик вклад в становление филологии ранних гуманистов, начиная с Петрарки, который первым среди средневековых учёных 
увидел в сочинениях Вергилия и Цицерона, а также других античных авторов эстетическое начало и величие духа, что делало античную литературу необходимым элементом в образовании всякого 
культурного человека. В своём становлении филология эпохи Возрождения ориентировалась на собирательство, издание памятников, 
придание рукописному тексту необходимого для чтения и публикации вида. Гуманисты Возрождения стремились не просто овладеть 
мыслительным содержанием авторитетных античных источников, 
но как бы переселиться в мир древних, заговорить на их языке, реконструировав его в борьбе с инерцией средневековой латыни. «Это 
время, когда складывалась основа мышления современных гуманитарных наук — историзм. Классическая филология началась тогда, 
когда человек почувствовал историческую дистанцию между собою 
и предметом своего интереса — античностью. Средневековье тоже 
знало, любило и ценило античность, но оно представляло её целиком по собственному образу и подобию: Энея — рыцарем, а Сокра